покажи мне любовь

      Думая о прожитых днях в больнице, Чонгуку на ум приходит лишь одно: «залупа конская».       Здесь было безумно скучно, и как-то повлиять на это Чонгук не мог, ведь даже двигаться ему было категорически запрещено. Единственным «развлечением» в этом мёртвом месте были дыхательные профилактики, дабы не сдохнуть окончательно, хотя, в принципе, Чонгук был готов уже просто наплевать на всё и, стянув с себя гипс, вырваться наружу, подальше от этого гнилого кладбища, сделав глубокий вдох, пусть ему и будет адски больно.       Какая разница, когда речь идёт о свободе?       Чона жутко бесит, когда ему что-то запрещают или в чём-то ограничивают, даже если это идёт ему во благо. И сейчас парень, видимо, собирался слиться с этой кроватью воедино из-за асболютного «ничего не делания». Он не инвалид, окей? И не нужно обращаться с ним, как с инвалидом. Он может ходить, бегать, что-то делать, проявляя активность, и ему не нужно постоянно лежать на этой чёртовой постели. Он не беспомощен, он может встать на ноги и вести себя, как самый здоровый человек на свете.       Однако, несмотря на всё, заняться младшему было правда нечем: всё, что ему нравилось, требовало какого-то движения. Взять ту же самую стрельбу, езду на мотоцикле, игру в летающую тарелку. Всё это требовало энергии и какой-то активности, которая сейчас у брюнета была на нуле, и это жутко бесило. Боже, Чонгук просто всё свое время лежал и кидал мяч в стену, потому что, а что ещё делать? Парню лишь оставалось апатично наблюдать за тем, как детская игрушка буквально отскакивает от пола, бьётся об стену, а затем летит пациенту в руку, итак по кругу.       Довольно весёлое занятие, ничего не скажешь.       Единственным человеком, который помогал Гуку не сойти с ума, был его брат — Хосок, что всегда приходил к младшему и проводил с ним всё позволенное время. Они многое обсуждали, о многом говорили, успели даже несколько раз поссориться, но затем снова помириться, потому что никак иначе и быть не могло. В этот момент брюнет не думал ни о чём другом, позволяя себе полностью расслабиться и вдохнуть глоток жизни, узнавая у старшего о последних новостях и об одном человеке. Пожалуй, исключительная вещь, которая напрягала Гука тогда, когда наступало время посещения, было отсутствие одной важной персоны, которая пришла один раз и больше не появился.       К слову, прошу простить Тэхёна за такое равнодушие и полное безразличие по отношению к влюблённому Чонгуку, которого Киму пришлось забыть на несколько недель. Не думайте, что всё это было необоснованно и совсем без причин: Тэ вовсе не сидел без дела, а трудился как обычно, только теперь погружаясь в учёбу с головой. Парень просто собирался построить собственное будущее сам, а потому выкладывался на полную, преследуя лишь одну цель: стать хорошим специалистом.       Дни напролёт Тэхён выпадал из реальности, погружаясь в мир медицины и навёрстывая упущенное. Книжный шкаф, который стоял в новой тэхёновой квартире, превратился в мини-библиотеку только определенной направленности, а те книжки, что не влезали, валялись, где угодно, потому что парню не хватало времени даже на чёртову уборку. Да что говорить об уборке, когда Ким даже поесть нормально не мог? Еда быстрого приготовления и фаст фуд, который порой приносил ему Юнги, чтобы хоть как-то взбодрить друга, стали для Тэхёна единственной пищей. Однако ко всему прочему, были у светловолосого и приятные моменты: моменты, когда он ложился в свою чистую мягкую кровать и, закрывая глаза, крепко засыпал в абсолютной тишине.       И, естественно, при таком распорядке дня, у Тэ не было времени даже думать о Чоне, не то чтобы заходить проведать. Только вот, как бы Тэхён не был занят, этот парень всё равно посещал его голову. Иногда это происходило на уроке, иногда во сне, а иногда Ким пересекался в коридорах университета с Хосоком и не упускал возможности поинтересоваться о самочувствии больного. Всё же Чонгук сильно поменял кимову жизнь, буквально перевернув её с ног на голову. Да и к тому же, ещё и сам вошёл в неё, являясь причиной каких-то непонятных, смешанных, тэхёновых чувств и громкого сердцебиения.       Впрочем, сегодняшнее утро не стало исключением, став разрывом очередного шаблона. Этот парень вообще мог вызывать у Тэхёна что-нибудь, кроме неподдельного потрясения и животного ступора?       Очевидно, нет.

💎

      — Доброе утро, принцесса, — почти шёпотом произносит Чонгук, расплываясь в блаженной улыбке при виде сонного личика, отсаналиваясь на мысли, что Тэхён сейчас словно самое настоящее чудо. Чудо, которое даже не посмело прийти в больницу или предпринять попытки хоть как-то поддержать с Чоном связь. — Солнце уже встало, и тебе, моё солнце, пора вставать, — поправляя чужие светлые пряди чёлки эфемерным движением пальцев, щебечет Гук, располагаясь прямо напротив спокойно прикрытых век, подпирев щёку абсолютно целой правой рукой.       Чонгук избавился от гипса несколько дней назад, а потом, начав активно разминать кости, дабы восстановить их как можно быстрее, сразу же поехал к человеку, которого не было рядом почти полтора месяца. Который, к слову, должен был выполнить желание и, с которым брюнет должен был пройтись по магазинам ради эксклюзивной фотографии. Забыть такое Чон не мог, что бы с ним ни случилось, потому и смысла тянуть время парень не видел. Да и если быть честным, глубоко в душе у младшего засела обида, ведь этот… Тэхён так ни разу и не появился даже в чужом поле зрения. Конечно, Гук знал, что тот занят учёбой, ведь камеры наблюдения и слежка играли огромную роль в чонгуковой жизни, позволяя парню без каких-либо проблем узнавать, что Ким делал в определенный момент, где он был и с кем.       Мысленно Чонгук постоянно ругал светловолосого за такую серьёзность к некоторым вещам. В конце концов, так сильно портить свой организм, заполняя его дешёвой и не качественной едой, — омерзительно. Кому, как не Тэхёну, знать, что от неё появляется ожирение и другие не менее приятные заболевания. Безусловно, младший поощрял такое рвение к учёбе, но только в меру, а не тогда, когда обучение превращалось в вечную зубрёжку, отбирая всё время и не позволяя даже расслабиться.       — Ещё минуточку… — так же шепча, произносит Тэхён и слегка причмокивает губками, укутываясь в одеяло сильнее, словно он какой-то полярник на севере. Кровать была просто до одури мягкой, а одеяло таким воздушным и тёплым, что просыпаться совсем не хотелось. Сладкая дрёма накрывала Кима с головой, но вот почему-то бархатный мужской голос в единственный выходной Тэ совсем не даёт ему спать, и казалось бы, почему? Он ведь имеет право поваляться в кровати чуть подольше, чтобы…       Стоп.       Это что, чужой мужской голос, в закрытой тэхёновой квартире?       Резко подрываясь на кровати и раскрывая сонные глаза, светловолосый пытается сфокусироваться взглядом на тёмной макушке, пока наконец не узнаёт в человеке, что ворвался в его квартиру, — Чон Чонгука, что до безумия пугает хёна, вынуждая его испуганно застыть в состоянии полного непонимания.       — Что… Ты… — не имея возможности произнести и слова, начинает заикаться Тэхён, смотря широко раскрытыми глазами то на брюнета, то на входную дверь позади себя.       В голове Кима просто никак не укладывалась ни одна мысль. Как Чонгук?.. Зачем Чонгук?.. Он поправился? Ну, конечно же, он поправился, рука вон какая здоровая, а эти эфемерные, такие… приятные прикосновения до сих пор чувствуются на лице. Этот Чонгук снова просто застал Тэхёна врасплох, ворвался в жизнь, ворвался в квартиру и снова всё перевернул в голове студента, заставляя его впасть в шоковое и растерянное состояние.       — Неправильно, Тэхён-а, — почти нараспев отвечает Чонгук, не отрывая от Кима поистине нежного взгляда. — Ты должен был сказать «и тебе доброго утра, Чонгукки», — поправляет его брюнет, поднимая указательный палец вверх, будто учитель или, как минимум, воспитанная леди-мамочка, что учила своего сына правильным и уважительным манерам. Впрочем, младший и не ожидал какой-либо иной реакции на своё неожиданное появление, а потому сейчас просто-напросто издевался, стараясь вести себя максимально обыденно, словно ничего необычного в произошедшей ситуации нет и не было. Хотя учитывая то, как Чонгук живёт, для него это правда было чем-то вполне обыденным: знать о человеке всё и иметь к нему доступ в любой момент.       Юноша на кровати просто замирает в самом настоящем шоке.       Что этот Чонгук несёт? Как Тэхён вообще может блять сказать человеку, что вломился в его квартиру, «доброе утро»? Нет, этот парень явно издевается или, может, крыша Кима с этой учёбой совсем поехала, так что этот Чон перед ним — просто плод его воображения. Но почему тогда именно Чонгук, а не кто-либо другой?       — Как… — собирая одеяло и накидывая его на собственное тело, чтобы спрятать наготу, начинает Ким, слегка отстраняясь в противоположную сторону от незваного гостя.— Как ты сюда попал? И… — не двигается, — почему ты здесь?       — Тэхён-а, ты такой странный, — наигранно хмуря брови, непонимающе выдаёт брюнет, любопытно наклоняя голову в бок. — Как я ещё мог попасть сюда? Я зашёл через входную дверь, как самый обычный человек, — выдаёт голую правду парень, скользя взглядом по тэхёновому лицу, дабы следом спуститься чуть ниже, а точнее, к шее и тонким выпирающим ключам. — Очаровательно, — одними лишь губами проговаривает младший Чон, еле заметно ухмыляясь.       И всё же это точно Чонгук, убеждается Ким, однако легче от этого ему не становится.       Безусловно, он понимал, что брюнет попал в дом через дверь, ведь живёт Ким на седьмом этаже, а потому попасть в его квартиру-студию как-то иначе было фактически невозможно. И вовсе Тэхён не странный и не глупый, просто, чёрт возьми, дверь была закрыта на ключ, и никак внутрь попасть было нельзя. Однако Чонгук находится здесь, по-прежнему вводя светловолосого в замешательство.       — Ладно, перейду сразу к делу, — хлопая в ладоши, встаёт Гук, запуская руки в карманы черных джинс. — Ты пообещал, что мы сходим в магазин, когда я выпишусь из больницы, и все мои переломы срастутся, — Чонгук победно улыбается, поднимая правую руку вверх и начиная активно сгибать пальцы, крутя кистью и водя ею в разные стороны. — Как видишь, она полностью функционирует, а проблем с дыханием у меня больше не осталось, — и вдыхая приятный аромат тэхёновой квартиры в подтверждение, Чонгук слегка прикрывает глаза от наслаждения, испытывая неподдельное чувство эйфории, ведь… как же он скучал по этому сладкому привкусу на кончике языка под названием «свобода». — Так что теперь будь добр сдержать своё слово. И начинай собираться. Учёба подождёт, — кидает напоследок младший Чон, оглядывая помещение циничным взглядом, дабы следом немного раздражённо толкнуть язык за щеку и нахмуриться: ужасный беспорядок младшего совсем не радовал.       — Да, я, конечно, очень рад твоему выздоровлению, и я помню про своё обещание, — начинает говорить Тэхён, когда, наконец, ему выпадает такая возможность. — Но Чонгук, — поднимается с кровати, всё ещё весь укутанный в одеяло. — Дверь была закрыта на ключ… — пытается пояснить Тэхён, подробнее вспоминая вчерашний вечер. Он перекусил заварным рамёном, закончил с анатомией, а потом… — Блять, неужели мне приснилось, что я её закрыл? — хмурит брови. — Но это всё равно не было поводом входить в мой дом, не постучавшись и не предупредив, окей?       — Говорит человек, который буквально бросил меня на полтора месяца, оставив абсолютно одного и никак об этом не предупредив, — так, чтобы Тэхён не услышал, шепчет Чонгук, на какую-то долю секунды опуская уголки губ вниз, но затем снова возвращая их на прежнее место.       Да, Тэхён достаточно наивный. Так легко верить чонгуковым словам — это надо быть либо глупым, либо слишком доверчивым, что в принципе одно и то же.       Конечно же, Ким закрыл дверь. Он бы никогда не смог отнестись к этому так безответственно, ведь мало ли что может случиться, а потому о чужой забывчивости и речи быть не могло. А по поводу того, как младший всё-таки попал сюда: он просто сделал себе ключ, который подходил к замку, а потому можно было смело сказать, что Гук не соврал, когда сказал о том, что он зашёл в квартиру, как самый обычный человек. Однако, раскрывать все карты Гук не спешил, ведь если парень всё-таки хотел верить именно в такую возможную вероятность появления Чонгука здесь, мол, хозяин квартиры сам ошибся, то брюнет мешать ему не собирался, а переубеждать — тем более. Пусть думает так, как ему удобно.       — Ладно, — вздыхает. — Дай мне собраться, — заключает парень и, разворачиваясь к кухне, уже было собирается пойти и выпить стакан воды, как удача Тэхёна снова улыбается ему в лицо, подставляя подножку в виде сумки, об которую он успешно спотыкается, не удерживая в руках одеяла, которое просто летит на пол. — Блять.       Хорошее начало дня.       Чонгук в неподдельном удивлении окидывает тело Тэхёна взглядом: сначала растерянным, но затем более хитрым, слегка прищуривая глаза и заметно ухмыляясь. Да Тэхён просто вынуждает прикасаться к нему, делая это, будто специально. И пусть, парень был в боксёрах, — какая жалость — выглядел он не менее сочно и возбуждающе. Стройный плоский живот, венистые эстетичные руки, аппетитные сексуальные бёдра, а особенно, ягодицы, что привлекали к себе больше внимания, чем что что-либо ещё, пусть и были спрятаны под тонкой тканью нижнего белья.       Чонгук прикусывает нижнюю губу до желтизны и в момент, когда Тэхён нагинается вниз, чтобы поднять одеяло, быстро оказывается достаточно близко к светловолосому, чтобы немного замахнуться и смачно шлёпнуть парня прямо по ягодицам.       Неожиданное прикосновение к своей заднице — точнее, мощный шлепок — Тэхёна просто дезориентирует, заставляя на долю секунду замереть. Всё происходящее ему кажется уже какой-то наглостью, но он ничего не может поделать со смущением, накрывающим его с ног до головы. Чонгук слишком давит на него, а он в свою очередь беспрекословно прогибается, потому что сейчас даже сказать ничего не может, кроме как открывать и закрывать рот в возмущении. Однако одеяло в руках, словно на автомате оказывается на брюнете, закрывая тому и глаза, и лицо, и шаловливые ручки. Просто уму непостижимо, как можно себя так вести у кого-то дома, да ещё и без согласия интимно прикасаться к телу хозяина?       — Не смотри, — негромко бурчит Ким, полностью игнорируя свои порозовевшие щёки. — Ещё одна выходка, и я выставлю тебя за дверь, — слегка угрожает Тэ, но сам сомневается в том, что такую груду мышц можно вообще сдвинуть с места без его согласия.       Чонгук издаёт короткий смешок, однако стянуть с себя одеяло не спешит, так и оставаясь в своем изначальном положении и слегка кивая, дабы дать Тэхёну понять, что он его услышал.       Да вот только младший ничего не обещал, то бишь приказ выполнять не собирался. Да, он услышал его, но прислушиваться не хотел и не видел смысла, потому что Тэхёну было пора прекращать вести себя подобным образом. Плевать, что Чонгук ворвался в чужую квартиру: фактически эта квартира принадлежала именно Гуку, потому что стоит вспомнить, на чьи деньги она была куплена. Да и к тому же, младший знал это помещение даже лучше Кима за счёт установленных камер, прослушки и прочего. В любом случае, сейчас не об этом.       Пользуясь моментом, Тэхён быстро подскакивает к шкафу, доставая из него первые попавшиеся коричневые штаны вместе с белой футболкой, на которой было полно каких-то рисунков и узоров.       Ждал ли Ким этой встречи с Чонгуком? Возможно.       Чувствует ли он вину за то, что больше ни разу так и не пришёл к нему в больницу? Определённо.       Просто так вышло, и каждый раз, когда вот вроде бы светловолосый освобождался от всех касающихся его дел и выпадала возможность съездить к брюнету, всегда находилось ещё что-то, какая-то проблема, или, может быть, Тэхён просто искал причину, чтобы не ехать… Глупо, но зато правдиво. Нет, дело не в том, что он не хотел видеть Чонгука: дело в том, что он не хотел понимать, что с ним. Ведь тогда, после этой клиники, сердце билось так быстро и громко, что у студента даже возникли мысли о проблеме с этим органом, только он догадывался, что появление этой тахикардии было совсем иного происхождения. Проверять эту теорию не хотелось.       Брюнет стягивает с себя тёплое покрывало и кидает его на кровать, смотря сначала на оголенную тэхёнову спину, а потом на дверь, разочарованно выдыхая: уже оделся. Впрочем брюнет не акцентирует на этом внимания, начиная ходить по комнате, одновременно её анализируя и аккуратно дотрагиваясь до разных вещей.       — Тебе не стоит так сильно впадать в учёбу, полностью игнорируя режим питания и свой социум. Ты похож на зануду-ботаника. Это не круто и ужасно скучно, — высказывает своё мнение Чон, беря в руки первую попавшуюся книгу о, — как неудивительно, — хирургии, открывая её на странице, посвященной инструментам, их названиям и применениям.       — А я и не нуждаюсь в социуме и хорошем питании, меня всё устраивает, — пожимая плечами, слегка раздражительно произносит парень, подходя к холодильнику и доставая из дверцы пару яиц. — Я обеспечиваю себе хорошее будущее и меня не волнует как это выглядит — круто или скучно, — дополняет своё мнение Ким, доставая ковшик и наливая в него воду, после чего ставя на газ, чтобы сварить яйца и перекусить перед, скорее всего, долгим и сложным днём.       «В твоём правильном соблюдении режима нуждаюсь я», — мысленно возмущается Чонгук, недовольно цокая и закатывая глаза, но ничего не произносит, позволяя себе лишь мысленно выразить собственное негодование.       Ну что за глупое самопожертвование? Необязательно быть настолько серьёзным, чтобы стать хорошим специалистом. Нет, конечно, это даст свои результаты, и Чон уверен, Тэхён станет великолепным детским хирургом со своей частной клиникой — это сто процентов. Но так убивать себя — неправильно. Всё может привести к серьёзным последствиям в виде тяжёлых заболеваний или даже психологических расстройств: светловолосый мог стать нестабильным, агрессивным или абсолютно нейтральным ко всему. И тогда его вряд ли допустили бы работать с детьми, да и с людьми в принципе, ведь это может быть опасно. Ну серьёзно, кому, как не Тэхёну, знать, что пища, богатая витаминами, и эмоции, испытываемые человеком, являются чуть ли не фундаментом жизни и её активного продолжения?       — Какие инструменты в частности используются для разделения тканей? — решая проверить то, как Тэхён «учился», спрашивает Чонгук, читая дальнейшее содержание страницы и поворачиваясь в сторону светловолосого, облокотившись копчиком на стол.       И давно же он книги о хирургии не читал. Постоянные лекции о психологии и беседы с профессором стали уже какой-то обыденностью, а заучивание заболеваний, их симптомов и лечения — основой получения конкретных знаний. Прошёл буквально год с того момента, как Чон выбрал это направление, пройдя курс по общей медицине и уже не акцентируя своё внимание на всем подряд, полностью углубляясь лишь в свою специальность.       Хотя, оно и понятно, ведь что ещё можно делать людям, которые собираются стать психотерапевтами? Изучать хирургию? Или строение глаз?       Да, именно.       — Скальпель Листона, простой скальпель, кусачки Люэра, кусачки Фарабафа и… — облокачивается о столешницу, поворачиваясь к Чонгуку с книгой. — Ножницы Рихтера, но на некоторых личностях я бы использовал обычный кухонный нож, — и нет, Тэхён не имеет ввиду Чонгука. Просто есть ненавистные персоны, которые месяца два назад парня просто изводили, пусть остались и такие, что ничего вроде бы Киму не делали, но убить их хотелось неимоверно. Чона, кстати, раньше тоже хотелось убить, но тот успешно выбрался из этого списка. — Ещё вопросы, профессор? Думаю, я заслуживаю хорошей оценки, — игриво улыбаясь, произносит парень, на что младший Чон лишь коротко хмыкает.       — Думаю, вы заслуживаете лишь наказания в виде отлично проведённого дня вне дома, — закрывая книгу, вливается в роль Чонгук, кладя её на стол. — Отказов не принимается, как и каких-либо возражений, — поворачиваясь к старшему, лепечет Чон, делая шаг вперёд. — Машина ждёт только вас, но если вы продолжите медлить, то мне придётся запихать вас туда насильно, — как бы сразу предупреждая, что без Тэхёна брюнет никуда не уедет, подмечает Гук, облокачиваясь тазом на столешницу и переводя изучающий взгляд на светловолосого.       Очарователен.       Как же Тэхён очарователен.       Расплываясь в нежной улыбке, Ким принимает к сведению приятную атмосферу, расположившуюся между ними, и просто расслабляется, наконец начиная чувствовать себя в своей тарелке. Слыша бурлящую воду позади себя, парень тут же разворачивается, выключая газовую плиту, а за тем, беря ковшик за ручку, ставит его в раковину вместе с яйцами, заливая ледяной водой. Чонгук вроде бы сейчас что-то говорил про машину. Неужели они поедут на машине? Она наверняка дорогая и красивая, на какой Тэхён ни разу в жизни не ездил и даже рядом не стоял, но разве… это не привлекает внимание?       — Чонгук, а разве ничего страшного, что мы поедем в центр вдвоём? Ты же известный… — замолкает, и разворачивается. — Ну знаешь, мы можем попасться под СМИ, а я вроде бы совершенно обычный парень, буквально недавно вылезший из трущоб и на которого неожиданным образом снизошла приличная сумма денег… — немного неловко договаривает Ким, опуская голову и отводя взгляд в сторону. — Это немного странно, понимаешь?       — А? — Чонгук раскрывает глаза в удивлении, будто Тэхён только что произнес что-то очень глупое и несуразное. — В торговом центре не будет никого, кроме нас и персонала, — так, будто это какая-то очевидная вещь, произносит Гук, доставая из кармана джинс телефон и разблокировывая экран.       От такого заявления у Тэхёна глаза чуть на лоб не лезут, а тело неподвижно замирает. Само осознание того, что Чонгук «забронировал» целый торговый центр, в который каждый день приходит просто куча посетителей, просто не укладывается в голове. Вдобавок ещё и сама мысль, что Чон сделал это ради того, чтобы просто прогуляться с таким, как Тэхён, заставляет Кима лишиться дара речи и замереть как какой-то болванчик, лишь хлопая глазками. Сколько вообще денег у этого парня, и неужели он действительно вот просто так собрался их тратить на Кима, когда сам светловолосый считает буквально каждую монету в своём кошельке?       — Ты серьёзно думал, что я могу так просто разгуливать в публичных местах? Пф, нет конечно. Оставаться дольше, чем на полчаса, мне не дозволено. Тем более без закрытой одежды или каких-либо аксессуаров типа маски, кепки, или того, что не выдаёт мою личность, — тяжело вздыхая, произносит парень, читая содержимое сообщение и пряча устройство обратно в карман. — И как ты видишь ничего подобного на мне нет, потому мне пришлось договориться с директором здания по посещаемости. У нас есть время до… десяти часов вечера, — предупреждает Чон, сцепляя руки в замок и поднимая их к верху, тем самым выгибаясь, словно мартовская кошка. — Так что я, как верный рыцарь, верну тебя домой к десяти часам, как и подобает принцессам, — издавая короткий смешок, подмечает Чон, поворачиваясь в сторону Кима и с легким недовольством рассматривая то, что он делает.       — Может, лучше позавтракаем в другом месте? — из чистого любопытства интересуется брюнет, слегка наклоняя голову в бок. — В торговом центре есть куча отличных ресторанов, они все работают, так что можем перекусить там, — лепечет младший, расплываясь в поистине детской улыбке и скрещивая руки на груди.       И эта улыбка сводит Тэхёна с ума окончательно: выбивает землю из-под ног, воздух из лёгких, и греет кровь в сердце, заставляя его биться чаще.       Красивый.       Чонгук безумно красивый, а улыбка выглядит, как нечто невозможное; как то, что смог увидеть только Ким. Словно Чонгук дикое животное, которое впервые подставилось под ласку человека; дрессировщика, который и дрессировщиком-то не являлся.       — А… — всё ещё находясь в растерянности, только и произносит Тэхён, всё ещё смотря на эту улыбку… на губы. — Да…       — Вот и чудненько, — принимая такой неуверенный ответ, как знак согласия, подытоживает Чон, собираясь уж было хлопнуть в ладоши и поторопить старшего. Однако парень вовремя себя останавливает, ловя чужой изучающий взгляд на… собственных губах? Брюнет еле заметно хмурит брови, однако улыбки с лица не убирает, превращая её в самодовольную ухмылку и мысленно аплодируя тому, как Тэхён вообще беспалевно нагло пялиться на чонгуковы уста, даже не моргая. Потому брюнет смело отталкивается от столешницы и подходит к Тэхёну почти вплотную, концентрируя взгляд лишь на карамельных ирисах напротив, бросая секундный взгляд на пухлые и немного сухие губы, борясь внутри с особым желанием поцеловать их.       От такого расстояния, которое образовалось между парнями, у Тэхёна не то, что сносит башню, ему банально становится тяжело дышать. Небольшая (большая) паника начинает бегать в глазах диким огнём, а сердце вот-вот вырвется из груди. Чонгук точно сошёл с ума. Сошёл с ума и в психушку, кажется, затянет Кима за собой.       — Муха залетит, — с улыбкой на лице произносит Чонгук и двумя пальцами приподнимает чужую нижнюю челюсть, даже не думая о том, чтобы отстраниться: младший жаждет продолжения, а потому начинает аккуратно вести пальцами по тэхеновой шее, затем ключице, постепенно опускаясь вниз к рукам и нежно окольцовывая тонкое запястье. — Что ж, тогда пошли. Позавтракаем в здании, — слабо тянет старшего на себя Чон, пользуясь моментом полной растерянности и заранее принимая учащённое сердцебиение, как должное.       Ничего удивительного.       Было бы наоборот странно, если бы Чон чувствовал себя в полном порядке, находясь с Тэхёном на таком близком расстоянии.       До сих пор оставаясь в полном смятении, Ким так и застывает в таком положении, в котором его поставили, то бишь, чуть приподняв голову, причём максимально близко, чтобы почувствовать горячее дыхание на собственной карамельной коже. Медовые опалы наивно и немного боязно смотрят в чёрные галактики напротив не в силах отвести взгляд, а во рту становится безумно сухо, словно в пустыне. Короткий вздох срывается с пухлых губ и больше Тэхён не дышит. Он глупо рассматривает все детали лица напротив, находя небольшие изъяны и идеализируя их в своей голове. Всё же, кажется, светловолосый спятил, ведь все эти обжигающие прикосновения, которые оставляют горящие следы, ему безумно нравятся.       — Твоё… — шепчет, — сердце,— вздох, — снова быстро стучит… — тихо выдыхая, произносит парень, облизывая внезапно высохшие губы, а затем, всё же смущаясь, опускает свою светлую макушку вниз, утыкаясь ею в крепкое чонгуково плечо.       В происходящее просто не верится. Оно кажется идиотским плодом больной тэхёновой фантазии.       Чонгук удивленно вскидывает брови, когда наблюдает за такой реакцией с чужой стороны и, врать самому себе смысла нет, невольно чувствует, как что-то внутри него рвётся, трескается по швам и разваливается на части, потому что Тэхён выглядит так странно. Он словно боится, но вроде и смущается, причём до такой степени, что начинает вызывать непонятное тепло чуть ниже живота из-за своей достаточно специфичной реакции на обычную шутку. Неожиданно в голове даже проскальзывает необычная мысль: закрыться в этой чёртовой квартире, просто прижать Тэхёна к столешнице, а следом и разложить это податливое прямо на столе, однако брюнет не позволяет себе что-либо сделать, там самым ухудшив ситуацию, а лишь аккуратно кладёт руку на тэхёнову шею, начиная мягко поглаживать кожу её обратной стороны, иногда поднимаясь к волосам на затылке, и неосознанно уводя взгляд в сторону.       — А как оно может не стучать при виде тебя? — совсем тихо отвечает Чонгук прямо светловолосому на ухо, касаясь чужого виска собственным и невольно расплываясь в лёгкой улыбке, что говорила сама за себя. — Перестань говорить очевидные факты. По-моему, мы выяснили, что у обоих сердце не на месте ещё в тот день, когда твои мозги чуть не вылетели из черепа из-за выстрела из охотничьего ружья, — достаточно спокойно произносит Чон, не потому что хочет припугнуть или что-то в этом роде. Честно говоря, он вообще произносит это все неосмысленно, потому что даже себя не контролирует. А когда младший не может себя контролировать, он не может скрывать правду, просто говоря всё как есть, без приукрашиваний и лжи.       В принципе, сейчас получается то же самое.       Чонгук старается не торопиться и не торопить старшего. В конце концов, он понимает, что на то, чтобы прийти в себя, нужно время, а потому терпеливо ждёт, когда Ким сможет сделать полноценный вдох и собраться с мыслями, ведь впереди у них был достаточно продуктивный день, требующий определённой подготовки. По крайней мере, для Тэхёна точно, потому что он очень быстро и резко теряется от любого касания, что невольно вызывает у Чонгука целый табун мурашек, однако он умело их скрывает, делая вид, что ничего такого не испытывает. Хотя глубоко в душе он очень сильно хочет положить руки на тэхёновы щеки, приподнять его лицо и заглянуть прямо в карамельные ирисы напротив, успокаивающе прошептав:       — Принцесса, ну что такое?       И Чонгук вдруг осознаёт, что он не просто представляет это сейчас, а чёрт возьми, делает, из-за чего мысленно даёт себе пощечину, потому что на какой-то нормальный ответ можно было не рассчитывать. Это же Ким Тэхён, который, скорее, оттолкнет и бросит что-то из разряда: «рожу твою просто увидел», нежели признается в чём-то и приоткроет дверцу собственной души, поделившись тем, что же не даёт ему покоя и почему внутри кошки скребутся, разъедая тело изнутри.       Буквально растворяясь в чужих руках, в голове Тэхёна набатом бьют слова, недавно произнесённые Чонгуком: «а как оно может не стучать при виде тебя?». Эта фраза буквально лишает дара речи; заставляет замереть, словно статуя, окончательно; выбивает землю из-под ног, заставляя ощущать чонгуковы касания, словно опаляющий огонь, такой тёплый, горячий… И несмотря на всё, что было до этого, до Кима всё-таки доходит уже очевидная истина.       Он взаправду нравится Чонгуку.       Но от этого не легче.       Своих чувств Тэхён не понимает. Он не хочет их понимать, да вот только тело реагирует на всё само, язык расплетается сам, и это просто становится всё до одури тяжело контролировать. Вот и сейчас, горячие, чуть шершавые руки, оказавшиеся на его щеках и застывший в воздухе вопрос заставляют парня выпасть из реальности вновь. В голове происходит какой-то жесточайший хаос, война. Одна часть хочет поддаться вперёд, получить ещё больше тепла, в котором Тэ так нуждался всё это время, но другая часть, маска Ви, которую он выстраивал не снимал с себя годами, кричит сейчас же всё прекратить; кричит, что перед ним Чон Чонгук и кроме лёгкой благодарности брюнет ничего не заслуживает — уж точно не доверия. Однако Тэхён не выбирает ни одну из сторон, тяжело выдыхает и аккуратно, даже как-то нежно убирает руки со своих щёк, а следом отходит на нужное для него расстояние.       Чонгук провожает Тэхёна взглядом и любопытно наклоняет голову в бок, мысленно получая удовольствие от своей успешной попытки смутить светловолосого и стать этому причиной. Младший буквально выжигает этот образ на собственных роговицах, и делает это практически постоянно (как только ему выпадает возможность лицезреть такого Тэхёна), дабы навсегда запомнить завораживающую растерянность в чужих глазах, словно на дне этих карамельных зрачков происходит что-то поистине удивительное: внутренняя борьба или что-то в этом роде. Просто Тэхён удивительный: наблюдать за ним, как играть в русскую рулетку с полностью заполненным барабаном, то бишь, как ни крути, прострелит насквозь, размазав мозги по стенке без шанса на спасение.       — Ничего, — отстранённо отвечает парень и, подходя к вешалке, снимает с одного из крючков кожаную куртку, доставая из рукава шапку и медленно запуская туда руки, следом поправляя каждую складочку и спокойно обуваясь. — Ты вроде что-то говорил про поесть, — поднимает взгляд на Чонгука. — Я очень голодный.       На кукольных губах появляется лёгкая улыбка, и Чонгук слегка кивает в знак согласия, подходя к вешалке, дабы стянуть с неё чёрную куртку оверсайз. Брюнет накидывает её на себя, а следом, поправляя футболку, заправленную в чёрные джинсы, обувается, быстро зашнуровывая массивные берцы. Чон поднимает на Тэхёна взгляд, мол, я готов, и дёргает за ручку, тем самым выходя первым, однако выходить из дома не спешит, останавливаясь около двери, дабы подождать, когда Ким её закроет, и они спокойно отправятся к машине.       Тэхёна, конечно же, успокаивает то, что Чон не мучает его расспросами, мол, что за реакция, почему уходишь от темы или что-то в этом роде. Впрочем, светловолосый и сам не знает, что бы ответил, если бы его всё же заставили сказать, в чём дело. Хотя это не так уж и важно.       На тэхёновом лице присутствуют лёгкие признаки заспанности, а волосы в хаотичном беспорядке раскиданы по голове. Тэхён успевает даже мысленно ударить себя по лицу, когда вспоминает про то, что он даже не умылся и не почистил зубы, тут же засовывая руки в карманы и доставая оттуда ключи вместе с мятной жвачку для как раз таких вот непредвиденных ситуаций.       — И что же моя принцесса предпочитает на завтрак? — спускаясь по лестнице, интересуется Чонгук, доставая из кармана джинс телефон и отправляя короткое сообщение Джину о том, что они скоро будут на месте. Получая мгновенный ответ, младший кивает чему-то своему, а затем переводит заинтересованный взгляд на Кима, надеясь услышать хотя бы приблизительные предпочтения, дабы к их приезду не пришлось долго ждать, чтобы перекусить: Тэхён ведь был голоден, а Чонгук из принципа не любил ожидать чего-либо.       Терпением младшего обделили, ведь у него почти с рождения была заложена привычка получать всё здесь и сейчас, не растрачивая своё время на гнусное ожидание.       Как сказал бы Хосок: «весь в отца», ведь мать по документам была Чонгуку не родной, следовательно, и брат был сводным. Впрочем, сейчас важно знать лишь то, что весь сформировавшейся характер достался Чонгуку от отца, — он был его точной копией, а вот хорошо это было или плохо, уже другой вопрос.       Ким обдумывает произнесённыйе Чонгуком слова, а затем, следуя за брюнетом, окидывает его раздражительным взглядом, ведь в прошлый раз он ясно дал понять, что прозвище «принцесса» ему не нравится. Однако Чонгук, к разочарованию Тэхёна, видимо, этого не понял.       «Что ж, аутизм не приговор, его не выбирают», мысленно подмечает Ким, закидывая последнюю мятную жвачку из упаковки в рот и направляясь к лифту, решая подойти к вопросу о еде более ответственно: всё же он давно не питался нормально, а здесь выпадает такой шанс, пускай это и отличается в цене от того, что он мог поесть дома.       В любом случае, на ум почему-то сразу приходит вкуснейший, сытный кимбап и суп с тофу, который Тэ не ел уже, наверное, лет сто. Откровенно говоря, от мыслей о еде, даже сладкая жвачка превращается в ничто по сравнению с желанием поскорее отведать чего-нибудь сытного, дабы наесться до отвала.       — Кимбап и суп с тофу, — нажимая на кнопку лифта, наконец, произносит парень спустя долгую минуту молчания. — И скажи сразу, сколько я тебе буду должен.       — Должен? — Чонгук в недоумении вскидывает брови и иронично усмехается, поднимая глаза куда-то наверх, а точнее на небольшой экран с указанием этажа, где находится лифт, мысленно подмечая что ждать осталось недолго. — Не говори глупостей. Ты должен мне уже, как минимум, несколько десятков миллионов вон, потому что арендовать торговый центр на целый день — это довольно дорого, почти нереально, — рассуждает вслух брюнет, слегка наклоняя голову вбок. — Расплачиваться я тебе не позволю и, к тому же, если ты помнишь, ты предложил мне фотографию, так что это всё, что мне нужно, — «ну, и ещё немного твоей любви», остаётся неозвученным, тем не менее, Чонгук и не спешит произносить это вслух, останавливаясь на мысли, что всему своё время: время этих слов ещё не настало.       — С тобой же спорить бесполезно, да? — вздыхая, задаёт риторический вопрос Тэхён и входит в небольшое помещение лифта, нажимая на кнопку первого этажа бросая короткий взгляд на собственное отражение в зеркале.       Когда двери лифта открываются, Чонгук, одаряя Тэхёна лёгкой улыбкой, мол, конечно, бесполезно, смело делает шаг вперёд и еле заметно вздрагивает от небольшого дискомфорта, однако быстро берёт себя в руки, доставая из кармана телефон и отправляя небольшое сообщение с названием некоторых блюд, добавляя также и свой «заказ», мысленно настраиваясь на завтрак и прикрывая рот ладошкой, тем самым коротко зевая.       В происходящие до сих пор сложно поверить, и Тэхён уже не впервые об этом думает, однако выкинуть из головы тот факт, что такой, как он, смог понравиться такому, как Чонгук, кажется невозможной задачей. Да и ладно это, Кима больше смущал тот факт, что он сам на это поддаётся, словно рыба цепляется за крючок. Его, словно голодную псину, манят косточкой, и он сразу же начинает вилять хвостом, ожидая вкусняшки и похвалы.       Происходящее сейчас — странно.       А это прогулка, предложенная самим светловолосым, честно сказать, больше похоже на свидание.       Двери лифта вдруг открываются, и Тэхён, выныривая из собственных мыслей, быстрым шагом покидает помещение в попытке скрыть свои розовые щёки и смущённые глаза от Чонгука, направляясь прямо на выход из подъезда и нажимая на кнопку открытия двери. Однако спокойно выйти из здания Киму не позволяет одна вещь, что заставляет его вдруг остановитmся и замереть на месте, не веря собственным глазам.       Перед ним предстает великолепного вида машина, дорогая и явно не из здешних мест: по крайней мере, принадлежащая не такому сорту людей, что живут в этом доме. Этот автомобиль точно принадлежит Чону. И, чёрт, Тэхён серьёзно в ней поедет?       В голове невольно всплывает мысль о том, как его называет брюнет. И уж если он принцесса, то Чонгук, безусловно, настоящий принц.       Младший Чон почти врезается в тэхёнову спину, однако вовремя себя останавливает и раскрывает глаза в неподдельном удивлении, пока во взгляде застывает немой вопрос из разряда: «что случилось, и почему тэхён вдруг встал, словно призрака увидел?». Однако не успевает брюнет и предположить, что могло стать причиной такой резкой остановки, как вдруг в его поле зрения появляется собственная машина, из-за чего младший быстро делает вывод о том, что, видимо, так сильно светловолосого впечатлил автомобиль, конечно же, необычный и до одури дорогой. В принципе, у Чонгука и не могло быть иначе: он всегда выделялся, пусть и делал это неосознанно, особенно в таких вещах, как транспорт. Хотя, сейчас его больше волновал Тэхён, который даже с места сдвинуться не мог, невольно вызывая у брюнета необычный и тёплый трепет в груди, ему не свойственный.       Мысленно Чонгук подмечает, что хочет видеть такое удивление в широко раскрытых глазах, как у ребёнка, чаще, и, конечно же, быть этому причиной.       — Bugatti La Voiture Noire, — достаточно самодовольно произносит Гук и расплывается в горделивой улыбке от уха до уха, подходя к своей малышке и нажимая на электрическую кнопку, расположенную на ключах от машины, тем самым открывая дверь и демонстрируя салон. — Девятнадцать миллионов долларов, — зная о чужом темпераменте и постоянном чувстве экономии, добавляет Гук, уже мысленно подготавливая себя к возгласу из разряда: «что?! сколько?! девятнадцать миллионов долларов?!».       Слыша стоимость сия чуда, Тэхён мысленно проваливается под землю и не хочет оттуда выбираться, ведь такая цена автомобиля рушит все его понятия о жизни. Господи, пока он надрывался ради каждой копейки, такие, как Чонгук, просто… Они просто наслаждались жизнью и разбрасывались деньгами направо и налево. Тоже самое и с торговым центром, ведь эти деньги многим могли сделать жизнь, но в итоге они были потрачены на то, чтобы Чон смог провести день с Тэхёном. Однако угрызения совести Ким не испытывает. Ему лишь обидно за то, какая халатность присуща богатым людям. А ведь случись что: лишись они своего богатства, что бы тогда они делали?       — Это просто какая-то дорогая, пускай и крутая бессмыслица, — спустя минуту молчания выдаёт светловолосый, а затем начинает приближаться к машине. Он чуть наклоняется перед раскрытым для него салоном и еле заметно хмурит брови, стараясь разглядеть, что там внутри на таком расстоянии, невольно застывая на месте и мысленно стараясь держать дистанцию. — Но эта бессмыслица такая дорогая, что мне даже прикоснуться к ней страшно. Ты уверен, что хочешь ехать на этом? — прикасается к автомобилю Тэхён, но тут же одёргивает руку. — Чёрт, она что сделана из золота? Насколько ты блять богат? Пиздец, Чонгук, я… — расстерянно. — Мне даже стыдно от разницы наших социальных статусов.       Чонгук осматривает хёна с ног до головы и весьма любопытно вскидывает брови, словно Тэхён только что произнес что-то поистине необычное, о чём Чон даже не предполагал, да и понятия не имел, не особо об этом задумываясь. И всё же чужое волнение по поводу различия социальных статусов сильно беспокоило брюнета, потому что ему было плевать на то, что Тэхён не мог жить, как Чон: главное ведь — это то, что младший испытывает к этому человеку, а остальное волновать парня не должно. Ким просто должен был уже давно начать принимать это всё с гордостью и восторгом, ведь он этого в любом случае заслуживает, а потому и переживать смысла не было. В конце концов, пройдя через огромное количество боли и страданий, Тэхён действительно являлся человеком, который стоил всех потраченных денег, чувств и любви.       Чонгук не жалел ни об одной вещи, кроме, пожалуй, попытки убийства, но сейчас речь шла совсем не об этом, потому парень быстро выбрасывает все ненужные мысли прочь, больше акцентируя своё внимание на размякшей булочке, что выглядела сейчас, словно объёмное и лёгкое мучное изделие, до которого безумно хотелось дотронуться и даже попробовать на вкус.       — Для принцесс всё самое лучше, ведь они этого заслуживают, — с лёгкой улыбкой на лице отвечает Чонгук, аккуратно беря Тэхёна за руку и мягко её целуя. Просто светловолосый на какое-то время остаётся в каком-то потерянном состоянии, чем достаточно удачно пользуется брюнет, буквально склоняя перед Кимом голову и поднимая на старшего загадочный взгляд, будто Чонгук был каким-то принцем, любвеобильно смотрящим только на своё сокровище, что всегда излучало неимоверно приятное и согревающее душу тепло.       На лице Кима расплывается приятная, лёгкая улыбка, а на щеках появляется еле заметный розовый румянец. Он отводит взгляд в сторону не в силах смотреть на Чонгука, потому что сердце, что так точно пробивает его грудную клетку, видимо, собираясь оттуда выскочить, стучит достаточно громко, что уже, как минимум, было неловко, а место на руке, где брюнет оставил поцелуй, приятно жжётся, вызывая слабый табун мурашек.       Нет, совсем не горит огнём, а просто отдаёт теплом; отдаёт чем-то близким, новым, родным.       — Не думай о статусе — это то, что забивает голову ненужной грязью. Лучше просто насладись этим днём, ладно? То, что мы разные, совершенно ни о чём не говорит, ведь я л-, — одёргивает себя Чонгук, на секунду замирая, словно статуя, но быстро беря ситуацию под контроль. — Ведь я любезно предоставляю тебе возможность потусоваться с таким человеком, как Чон Чонгук, а это уже для многих является несбыточной мечтой, — поправляя себя, лепечет парень, делая короткий шаг назад и кивая в сторону пассажирского сиденья. — Запрыгивай, и лучше подумай о том, как исправить свой сбитый режим, иначе об этом начну думать я, — подмигивая светловолосому, щебечет Чон, мысленно ругая себя за враньё: на самом деле, он успел подумать об этом уже сотню раз.       — Какой же ты, Чонгук, всё же противоречивый и непостоянный, — ровным голосом произносит парень, спокойно залезая в машину и присаживаясь на сиденье. — Сначала терпеть не можешь, — отводит взгляд. — Потом спасаешь. Говоришь не думать о статусе, затем превозносишь себя. Снова говоришь о том, что вредит мне, и потом о том, что это следует исправить.       Тэхён ненадолго замолкает, пытаясь привести свои мысли в порядок, и в самом деле расслабиться, как бы стараясь донести до брюнета правильный помысел, что светловолосый вынашивает в себе уже довольно долгое время. И сейчас он говорит правду, не имея совершенно никакого желания как-то задеть Чонгука своими словами. Нет, он не читает нотации: он просто-напросто говорит то, что ему хочется.       Чонгук, присаживаясь на водительское сиденье, понимающе кивает, потому что он сам, если говорить начистоту, часто замечает за собой такое поведение, характеризующееся биполярным расстройством. Но этому есть вполне логическое объяснение: он просто влюбился — вот и всё. У него в жизни, кроме Хосока, не было людей, которых он любил и которыми дорожил. Он был готов убить любого самым жестоким способом и даже глазом не моргнуть; даже не почувствовать сожаления или угрызения совести. И так оно и было, пока не появился Тэхён, который сначала вызывал лишь чувство дикого раздражения и желания задушить этого высокомерного ублюдка, который посмел поставить себя выше Чонгука.       Но в тот момент что-то щёлкнуло, и Чонгук разжал руки, пусть до чужой смерти оставалось чуть меньше десяти секунд.       — Мне сложно тебя понять, и, скажу честно, я совсем ничего не понимаю, — выдыхает и опускает взгляд, рассматривая свои руки. — Однако страх, что я испытывал раньше по отношению к тебе, исчез совершенно. Даже не знаю, — поворачивается к брюнету. — Стало даже как-то наоборот, — мягко улыбается. — Спокойно?       Кукольные губы расплываются в мягкой улыбке, и брюнет, заводя двигатель, выезжает со двора на главную улицу, мысленно радуясь своей маленькой победе — перестать вызывать у Тэхёна панический страх одним своим присутствием.       — Это радует меня до невозможности, принцесса, потому что ничего плохого я сделать тебе не смогу, и тебе пора уже это понять, — смотря на дорогу перед глазами, непринуждённо произносит Чон, доставая телефон из кармана и кладя его на панель. — Просто держи в голове мысль, что если бы я хотел причинить вред, то я бы воткнул тебе ручку в горло ещё с утра, когда ты спал и даже не подозревал о моём присутствии, — бросая короткий взгляд на Тэхёна, лепечет Чонгук и очаровательно улыбается, особо сильно надавливая на педаль газа и стремительно уходя вперёд.       — Нет, — Тэхён усмехается и уводит взгляд в сторону. — Думаю, ты бы сделал это намного раньше.       Машина двигается с места и Тэхён расслабленно откидывается на кресло, начиная рассматривать салон, окидывая его изучающим взглядом. Но вдруг светловолосый выпрямляется, будто чего-то пугается, хотя на деле он просто вспоминает про ремень безопасности, который тут же без труда натягивает через себя. Всё же доверие доверием, но безопасность не повредит, ведь мало ли, всякое может случиться на дороге и далеко не по вине Чонгука.       За Кимом давно увязалась такая ужасная привычка, как паранойя, и, к большому сожалению, вызвана она не просто так, а по конкретным причинам. Просто в нём присутствует страх за свою жизнь, который дикой кошкой скребётся изнутри, несмотря на всю импульсивность тэхёнового характера. Как иронично, а ведь вроде он недавно сказал, что не понимает Чонгука, однако, если посмотреть на деле, различий у них довольно мало, пусть и значение их огромное.       Выныривая из своих мыслей и возвращаясь к салону машины, студент просто не может не позволить себе перевести свой любопытный взгляд на Чонгука за рулём, который смотрится настолько правильно и красиво, что руки сами тянутся к телефону, разблокировывая его и включая камеру, наводя на ракурс на крайне эстетичного брюнета в феерически дорогой машине.       Чонгук достаточно умело делает вид, как будто не замечает объектива, направленного точно на него, и смотрит только на дорогу, сдерживая некий крик души, что рвётся наружу вместе с желанием притянуть Тэхёна к себе и поцеловать прямо в этой чертовой машине, совершенно наплевав на автомобильное движение и позволив себе утонуть в пучине райского удовольствия. Однако брюнет лишь тяжело выдыхает и плавно останавливается на светофоре, откидываясь на спинку кресла и направляя на Кима умиротворённый взгляд, поднимая указательный и средний палец в жесте «peace» и расплываясь в своей детской улыбке — козырь. Младший не сопротивляется: в конце концов, к камерам он привык, пусть и не особо их любил, да вот только отказаться от такого фотографа брюнет всё равно не мог, ведь он бы точно себя не простил, если бы упустил такой шанс оказаться в тэхёновом мобильном.       Что-то тёплое накрывало Чонгука с головой, как только подобная мысль проскакивала в голове, а Тэхён с лёгкой улыбкой на лице опускал взгляд на экран собственного телефона, явно довольствуясь получившимися снимками.       Возможно, Тэхён сфотографировал Чона сейчас, потому что на него слишком сильно повлияла эта комфортная атмосфера, а возможно, он и сам не знает причины, почему решил оставить эти снимки у себе в галерее. Спроси его Чон, зачем он это сделал, он просто пожмёт плечами и скажет шутливое: «захотелось», и это будет не ложью, потому что скрывать ему нечего: он скажет, как думает, тем не менее, мысли у него очевидно непостоянны.       Внутри салона машины не слышно никаких посторонних звуков извне и едет она по ощущениям очень мягко, словно и вовсе не едет, а летит. Хотя, именно поэтому она и дорогая, потому что в ней всё идеально, начиная от внешнего вида и заканчивая тем, что под капотом. Да вот только эту — пускай и уютную — тишину Ким слушать совсем не хотел: глаза невольно упали на радиопанель.       — Включим музыку?       Чонгук послушно кивает и тянет руку к панели, нажимая на кнопку и попадая на волну с новостями, но тут же — как бы непринуждённо — переключая её, не желая наполнять голову бесполезной грязью хотя бы сегодня. Точнее, в тот момент, когда они с Тэхёном немного заняты и явно не горят желанием грузить себя и собственное сознание тяжёлыми рассуждениями о происходящем в городе.       — У меня нет предпочтений в музыке, поэтому можешь переключать, — заранее предупреждает парень светловолосого, хотя, честно говоря, лжёт по этому поводу, ведь у него есть предпочтения: в конце концов, они есть у всех, однако в последнее время Чон просто включает разного рода песни лишь для заднего фона, не особо вслушиваясь в мелодию и, уж тем более, в текст.       Тэхён тихонько кивает и тут же тянет руку к панели, начиная переключать разные радиостанции в надежде найти что-то подходящее. На одной из них играла музыка, на другой шло какое-то интервью с известным дизайнером, а станция, которая могла бы ему понравиться, всё никак не находилась. Парень достаточно смешно хмурит брови и уже почти отчаивается, решая оставить всё как есть, однако наконец он всё же находит то, что так давно искал. Можно сказать ему повезло, ведь наткнулся он на песню, что уже давно слушает, отчего детский восторг, проблеснувший в глазах, скрыть не удаётся, впрочем, Тэхён и не старается. Небольшая улыбка расцветает на пухлых губах, а приятный мелодичный голос тихо начинает напевать выученную наизусть мелодию и слова, совершенно не смущаясь из-за присутствия ещё одного человека рядом.       Чонгука, если не использовать многомиллионные страницы романтизированного описания, радует то, что он слышит: и дело было не только в бархатном тэхёновом пении, которое младшему удалось застать впервые. Дело было в обстановке вокруг, что успокаивала и грела душу. Откровенно говоря, брюнет даже невольно ловил себя на мысли о том, что они очень похожи на давно начавшую встречаться парочку, которая сейчас спокойно ехала за покупками, наслаждаясь присутствием друг друга. Тем не менее, несмотря на всё, подобная атмосфера была чем-то невыносимым, и если подумать логически, то причина подобного ощущения была ясна как день.       Подпирая щёку рукой, парень отворачивается к окну, взглядом перебирая здания и другие машины, проезжающие мимо, пока слух мягко ласкает приятная мелодия из колонок. Мотив песни звучит, можно сказать, весело и, если не знать перевода, невольно думается, что там поётся о чём-то хорошем, однако история рассказывает о том, как страдающий парень пошёл искать Иисуса, ждал от него помощи, но наткнулся на дьявола, что предложил ему остаться с ним.       Забавно, грустно и иронично.       До смешного похоже на реальность.       Тэхёну такое нравится.       Младший останавливается на одном из светофоров и с тяжёлым вздохом давит на тормоз, не имея и малейшего желания останавливаться и ждать. И нет, дорогой пассажир, что располагался на соседнем сидении, не был этому причиной: просто Чонгук в принципе не любил соблюдать правила, однако на публике ему это было необходимо. В конце концов, такой машины, как у него, не было ни у одного человека в городе, потому, если бы он нарушил какое-нибудь правило, то все бы сразу поняли, что господин Чон Чонгук «хулиганит», что явно не улучшило бы его репутацию и не вызвало бы у общественности доброй улыбки.       То, что ты строишь годами, можно разрушить всего за секунду.       Чонгук убеждается в правдивости этой мысли уже на протяжении целого десятилетия, ведь один неверный шаг, — и всё превращается в пепел.       У Чонгука просто не было права на ошибку, и он всегда это знал, потому выработал в себе чувство лицемерия и перфекционизма: никакого высокомерия перед людьми, никаких громких новостей о себе и никаких улик.       — Почему ты не приходил в больницу? — слегка заглушая играющую музыку за счёт регулятора громкости, спрашивает Чонгук и направляет на Тэхёна достаточно спокойный взгляд: без какого-либо упрёка или недовольства, скорее, просто искреннее любопытство. — И не говори, что ты всё это время учился, и не мог выделить мне десять минут своей жизни, — возвращаясь к рулю, подмечает Чон, надавливая на педаль газа и опуская одну из рук на бедро, тем самым располагая её в районе межножья.       — Не знаю, — спустя недолгое тяжёлое молчание выдаёт Тэхён, неловко опуская голову вниз.       Он свою провинность знал, и наверняка, влюблённому Чонгуку было неприятно от того, что Ким не соизволил уделить ему хоть капельку своего времени. Но его же тоже можно понять: в конце концов, они с Чоном ни друзья, ни знакомые, да и вообще неизвестно кто они друг другу, так почему тогда Тэ должен был его навещать?       Чёрт, ладно, это глупость, и студент сам это понимает, ведь вспоминая себя на прошедших неделях, он не мог и дня спокойно прожить без грёбанного беспокойства о том, как там брюнет в больнице, что с ним и в порядке ли он. Однако светловолосый умело это подавлял, спихивая всё на то, что Чонгук просто его первый пациент, и это в порядке вещей — беспокойство. Оттого он и не навещал; думал, что это не нужно и стоит сконцентрироваться на учёбе; думал, что это не нужно не только ему, но и Чонгуку.       — Я спрашивал у Хоби, как ты там, но прийти сам ещё раз так и не решался, поэтому концентрировался на учёбе ещё больше, делая всё, чтобы свободного времени у меня на самом деле не было, — перебирает пальцы и чуть тише добавляет: — Просто в такие моменты, когда я что-то не могу, я чувствую себя слабым и в итоге выворачиваю всё так, словно это не я не могу, а ситуация не позволяет. Следовательно, и нет никаких слабостей.       — Принцесса, я не кусаюсь. И если бы ты пришёл вновь, я бы не прострелил тебе голову, — слегка раздражённо выдаёт Чонгук, потому что Тэхён конкретного ответа так и не даёт. Старший говорит, что он «не мог», а почему — не говорит. Он ведь не мог из-за чего-то и не решался прийти по какой-то причине, потому начал забивать своё время учёбой, стараясь сделать так, чтобы ситуация не позволила ему этого сделать. Но почему же всё-таки не решался? Вроде и страх перед Чонгуком — по тэхёновым словам — пропал, а неловкость вряд ли стала бы для светловолосого проблемой, но он всё же не пришёл, так почему…       Впрочем, неважно.       Чонгук лишь слабо мотает головой, а следом натягивает на себя лёгкую улыбку, направляя вполне сосредоточенный взгляд на дорогу, дабы смело надавить на педаль газа и тяжело вздохнуть.       — Вообще-то, — чуть растягивая уголки губ в улыбке. — Кусаешься, — смешок. — Палец в рот не клади — откусишь целую руку.       Конечно, сейчас Тэхён сказал это шутки ради, но если так подумать, то это было правдой. Вспоминая Чонгука в универе; вспоминая пережитые моменты вместе с этим парнем на собственном опыте, Тэхён бы не советовал кому-либо класть ему «палец в рот», хотя с другой стороны, чтобы положить его такому человеку, как Чонгуку, нужно к нему ещё приблизится, однако, увы, это невозможно. Не считая, конечно, их странного неожиданного сближения, которое светловолосый до сих пор не понимает.       Однако, если его догадки всё же верны, то… как этот парень вообще умудрился в него влюбиться?       Хотя, если вспомнить фразу «от ненависти до любви один шаг»…       Всё равно звучит бредово.       «Ну спасибочки», ловит себя на мысли Чонгук, и коротко улыбается, не воспринимая чужие слова, как что-то обидное. В конце концов, спорить с ними было бесполезно, ведь брюнет правда был… опасен. Особенно, из-за его достаточно нестабильного состояния, которое менялось буквально по щелчку пальцев. Впрочем, как и чонгуково настроение. Стоило только кому-либо сказать что-то не то, как парень уже топил этого человека в бассейне, не по-человечески выбивая из него всю дурь и уверенность в себе, таким образом показывая собственное превосходство.       Люди для Чонгука — прекрасное развлечение.       Самое интересное и самое завораживающее, однако, настолько ничтожное, что просто смеяться хочется от того, насколько парадоксально это всё звучит.       Хотя, в его жизни были исключения.       — Как скоро мы доедем? — решая оставить свои мысли при себе и перейти к более важным вещам, интересуется Ким, поудобней откидываясь на кресло обтянутое кожей, — И… можешь пожалуйста снова включить музыку?       — Осталось пару кварталов, — снова повышая громкость музыки, играющей в салоне, отвечает Чон и бросает короткий взгляд на большое длинное здание в несколько этажей на следующем повороте, также мысленно подмечая полное отсутствие людей вокруг, что в какой-то степени было удивительно, но вполне логично, ведь если торговый центр закрыт, то и стоять у его дверей абсолютно бессмысленно. Впрочем, Чонгук даже не задумывается об этом, лишь плавно поворачивая в сторону, дабы заехать на парковку и занять место поближе ко входу.       — Приехали, принцесса. Можешь выходить, тебя всё равно встретят, а я догоню, — коротко приподнимая уголки губ, выдаёт брюнет и вытаскивает ключ из замка зажигания, тем самым заглушая двигатель и терпеливо застывая на месте в ожидании чужого ухода.       Тэхён спорить был не настроен. Атмосфера, что витала в машине на протяжении всего пути, сделала своё и подарила Киму хорошее настроение с нотками умиротворения. Он давно не ездил на машинах, хотя, откровенно говоря, ему это дело очень нравилось. В конце концов, это совсем не метро или автобус; это вызывает какие-то совершенно другие эмоции, заполняя Тэхёна до краёв.       Признаться честно, домой он надеется также поехать на машине.       Спокойно выходя из салона, парень вновь невольно удивляется технологиям, а точнее тому, как эта машина сама закрывает и открывает двери. Он коротко улыбается Чонгуку, разворачивается на пятках, и отправляется прямо к входу торгового центра, где, как сказал Чон, его должны были встретить.       Всё же богатая жизнь для него слишком дикая. Во-первых, боже, Чонгук буквально выкупил торговый центр ради свидания похода с Тэхёном по магазинам, хотя мог бы просто замаскироваться. Во-вторых, дорогая машина, которая пусть и очень крутая, однако можно было купить и подешевле, что ездит также, хоть и выглядит куда проще. Однако, увы, богатым нужен весь этот пафос. А в-третьих, кто именно должен встретить Кима? Он надеется не какой-нибудь личный дворецкий.       Джин в свою очередь, наконец, замечая дорогого гостя, начинающего подходить к дверям, быстро покидает здание торгового центра с целью встретить Тэхёна, засвидетельствовать своё почтение и пропустить внутрь, коротко проинформировав о самом необходимом. Потому темноволосый, оказавшись на улице, смело встаёт напротив Тэхёна, а следом — в знак глубокого уважения — делает низкий поклон, добродушно улыбнувшись и скрепив руки на уровне живота.       — Приветствую, господин Ким. Моё имя Сокджин. Но вы можете обращаться ко мне, как вам угодно, — возвращаясь в прежнее положение, произносит мужчина и открывает для парня дверь, пропуская его внутрь, дабы следом бросить короткий взгляд на машину и мысленно подметить отсутствие Чонгука, который, скорее всего, задержался в автомобиле, вероятно, ответив на звонок, либо потеряв что-то важное из виду.       У Тэхёна глаза расширяются в неподдельном удивлении, когда он видит молодого мужчину, что здоровается с ним и крайне вежливо начинает что-то говорить. Ким теперь себя и в самом деле чувствует самым настоящим принцем, однако это чувство в миг пропадает, когда взор светловолосого падает на чужое лицо.       Идеальное лицо.       Такое, словно этот человек сошёл с обложки журнала.       Нет, даже не с журнала.       С небес.       Настолько красивых людей парню пока ещё не доводилось встречать. Нет, конечно, врать Тэхён не будет, Чонгук тоже, можно сказать, слишком хорош собой, и Хосок, и даже этот идиот Юнги. Однако этот мужчина превзошёл всех. У Кима, кажется, звёздочки начинают в глазах сверкать, а язык не поворачивается и слова сказать — настолько он обескуражен этим человеком.       — При… — начинает в своей обычной манере парень и тут же затыкается. — То есть здравствуйте… Сокджин, — он ненадолго замолкает и затем сам кланяется мужчине в ноги, желая тоже показать свою неизвестно откуда взявшуюся вежливость. — Вы очень красивый, — искренне улыбается Тэхён и проходит в торговый центр, тут же останавливаясь и ожидая мужчину, что должен его сопроводить.       Тем не менее, мужчина быстро концентрирует всё свое внимание на господине Киме, слегка удивляясь некому комплименту с чужой стороны, и, не убирая лёгкой улыбки с лица, заходит в здание следом за светловолосым, дабы после спокойно проговорить:       — Благодарю, господин Ким. Вы не менее очаровательны и… голодны, верно? — вспоминая слова Чонгука, задаёт риторический вопрос личный секретарь, а следом указывает рукой в сторону уже подготовленного столика, расположенного на первом этаже после некоторых отделов, в приятном на вид кафе, выполненного в мягких пастельных тонах. — Господин Чон сказал начать с завтрака, потому, прошу, пройдёмте, — вновь сцепляя руки на животе, уважительно просит Джин и, сохраняя верную дистанцию с парнем, делает шаг вперёд, дабы дать понять, что Тэхёну следует пройти за мужчиной.       — Да, я правда голоден, спасибо.       Но как бы Ким себя искренне не вёл и как бы не держал себя в руках, без Чонгука находится в такой компании ему было слишком неловко.       Сказать, что Джин был удивлён — это ничего не сказать. Как бы странно это не звучало, но взаимное обращение по отношению к самому себе ему льстило. Обычно мужчина следовал всем этим правилам, а в ответ не получал ничего подобного, однако господин Ким поприветствовал его также вежливо, обратился по имени, так ещё и сказал о том, какой Сокджин красивый, что вызывало у темноволосого какое-то поистине странное чувство. Хотя, скорее всего, дело было в непривычности сего момента — к Джину не обращались, как к себе равном или выше, потому в данный момент он был приятно изумлён.       Однако заострять на этом внимания мужчина не решается, а потому лишь своей изящной походкой направляется к столу, дабы следом встать позади одного из стульев и слегка отодвинуть его, тем самым позволяя парню присесть и перейти к трапезе.       — Присаживайтесь, господин Ким, — коротко произносит темноволосой и делает несколько коротких шагов в сторону лицом к выходу, дабы в случае чего предупредить парня о чужом приходе. — Кимбап и суп с тофу. Если что-то будет необходимо, обращайтесь ко мне. Или вы хотите дождаться господина Чона? — с лёгкой улыбкой на губах интересуется Джин, ещё раз окидывая взглядом стол, дабы проверить его на наличие всего необходимого, включая не только заказ, но и дополнительные принадлежности из разряда столовых приборов, салфеток, разных приправ и горячих мокрых полотенец.       Снова слыша это «господин», Тэхён немного кривится, но всё же присаживается на стул, который для него отодвинули. Он всё ещё не до конца понимает предназначение Сокджина, и кем он является для Чонгука: возможно, что-то вроде секретаря, но, кажется, его обязанностей чуть больше, чем нужно, приходит к умозаключению Ким и осматривает помещение кафетерия, не имея возможности даже глаз оторвать. Всё было выполнено в красивых и светлых тонах, а употреблять пищу в таких условиях — одно удовольствие. Однако, наверное, светловолосому всё же стоит дождаться Чонгука, потому что, если он начнёт сейчас, то это будет как-то неправильно (?). Потому, чтобы хоть как-то скоротать время, Тэхён решает обратиться к Сокджину.       — Называйте меня просто «Тэхён», ладно? — мило улыбается парень, стягивая с себя кожаную куртку и вешая её на спинку стула. — Я дождусь Чонгука, спасибо, — мягко.       Джин беспрекословно принимает чужой ответ, а также выполняет некую просьбу с тэхёновой стороны по поводу обращения. Конечно, мужчина не привык звать человека по имени: тем более, среди людей, которые выше его по статусу, а потому он просто не имеет на это права. Тэхён тоже был не простым человеком в сокджиновых глазах. В конце концов, мужчина впервые видел Чонгука с кем-либо в таких отношениях, помимо Хосока, конечно же. На его памяти у господина никогда не было друзей, как бы печально это не звучало. Он не подпускал к себе никого и никогда, избегая приятных встреч и наслаждаясь сплошным одиночеством, либо компанией старшего брата. Однако, вдруг он зовёт Джина к себе и заявляет о том, что ему нужно выкупить целый торговый центр на весь день, дабы спокойно провести время с одним человеком, коим оказывается Ким Тэхён, о котором Джин не знает абсолютно ничего, кроме медицинской карты, любезно предоставленной самим Чонгуком, и базовой информации по типу имени, фамилии, даты рождения и так далее.       Тем не менее, Джин даже не разочаровывается в чужом выборе, что уже, конечно же, успел сделать отец Чонгука, выставив Тэхёна на посмешище одной своей фразой, грубо обозвав парня «ночной бабочкой». На деле это оказывается совсем не так. По мнению Сокджина Тэхён был очень красивым и приятным человеком без доли чего-то негативного в характере или в речи.       Сокджин бы смело сравнил его с оленёнком Бэмби, взяв в расчёт чужой нежный темперамент и… глаза.       Поистине удивительные глаза.       — И ещё… Извините за вопрос, но могу ли я поинтересоваться, какого это работать на Чонгука? Я не слишком хорошо его знаю…— неловко. — Но хотелось бы… наверное…       — Не стоит обращаться ко мне на «вы», господин Тэхён, — сразу исправляет светловолосого мужчина и тепло улыбается, однако на вопрос ответит не спешит, потому что… Потому что нельзя. Нельзя отвечать иначе. — Работать с господином Чоном? — задаёт риторический вопрос темноволосый, на секунду задумывается, но смело продолжает: — Приятно. Он хороший человек. Пусть может выглядеть мрачно и иногда вести себя немного жестоко… — гулко сглатывая, растерянно выдаёт Джин, медленно опуская глаза в пол. — Но он прекрасная и выдающийся личность. Думаю, вы приятно удивитесь, когда узнаете его поближе, — беспомощно переплетая собственные пальцы обеих рук, с улыбкой на лице произносит Джин и поднимает глаза на вошедшего в торговый центр Чонгука, что, оглядев огромное помещение апатичным взглядом, сразу же направился в нужную сторону, направив собственные темно-карие омуты прямо мужчину, тем самым заставив его поджать губы в тонкую линию и затаить дыхание.       Тэхён не верит ни единому слову.       Чонгук — самый пугающий и жестокий человек, которого он знает. И узнал он об этом ещё с момента поступления, ведь он его боялся, и боялся так, словно этот парень — обжигающее пламя, которое сожжёт дотла, ничего не оставив. Чонгук — не хороший человек и с людьми, что посмеют сказать ему хоть какое-то задевающее слово, Ким не сомневается, он расправляется без разговоров. Чонгук — хороший только с теми, кого считает нужным, а судя по страху в глазах Сокджина, этот мужчина к подобной категории людей не относится. Удивительно то, как Тэхён в ней оказался, что, скорее всего, спасло ему жизнь. Но возвращаясь к рассуждению о прекрасном ангеле, тот выглядит крайне запугано. Киму от этого не по себе.       И Чонгук, что только что пришёл, подтверждает теорию Тэхёна. Джин его боится. Чонгук обращается с ним, как только вздумается. В его «Я» слишком много гордости, власти и жестокости, и Сокджин ощущает это на себе, что видно по его напуганным глазам. Этот работник точно пытался выставить Чона в лучшем свете, однако тот, кто сам по жизни врёт, видит любую ложь, как на поверхности.       — Меня обсуждаете? — с улыбкой на лице интересуется брюнет и, снимая с себя куртку, отдаёт её в руки Джина, что сразу же берет верхнюю одежду и вешает её на собственное предплечье, снова отходя на несколько шагов от стола, дабы следом спокойно произнести:       — Приятного аппетита, — и отойти к персоналу, с целью кое-что обговорить.       — Уже познакомились, принцесса? — переходя к собственному заказу, интересуется Чонгук, вытирая руки горячим полотенцем и хватая узловатыми пальцами палочки для еды.       — Да, Сокджин очень приятный человек, — тепло улыбается Тэхён Чонгуку, точно так же беря в руки палочки. Ким сам себя не понимает. Почему он, зная такую правду о Чоне, всё равно к нему тянется, так ещё и ведёт себя совершенно искренне? — Приятного аппетита, — спокойно произносит светловолосый, приступая к еде. И как только кусочек приготовленного блюда попадает в рот студента, в его глазах загораются огоньки от прекрасного вкуса. Давно он не ел чего-то нормального. — Это, — показывает палочками на тарелку, — очень вкусно.       — Рад, что тебе нравится, принцесса, — с приятной улыбкой на губах отвечает Чонгук и, откровенно говоря, на какую-то долю секунды залипает, не имея возможности оторвать от Тэхёна взгляда. Просто брюнет в очередной раз убеждается в том, насколько хён очарователен, особенно тогда, когда в его глазах горит яркое пламя жизни.       Чонгуку нравилось наблюдать за тем, как оно гаснет на дне чужих зрачков, однако в данный момент горящие в карамельных омутах искры, что были сравнимы со звёздами, нравились младшему Чону больше.       Тем не менее, парень не позволяет себе застыть надолго, а потому лишь быстро переходит к трапезе, а точнее, к собственному чапхэ, закидывая в рот кусочек мяса и стеклянной лапши, дабы распробовать солоноватый вкус на кончике языка и ухватить палочками ещё немного овощей, мысленно подметив действительно лучшее качество блюда. Хотя, иначе и быть не могло, ловит себя на мысли брюнет потому и не акцентирует на этом собственного внимания, решая, что стоит начать разговор пусть в голове в данный момент самое настоящее перекати-поле.       — Ты умеешь плавать? — не отвлекаясь от еды, интересуется Чонгук, поднимая на Кима любопытный взгляд.       Тэхён удивлённо вскидывает брови на вопрос Чонгука, потому что совсем не ожидает услышать что-то такое в свой адрес. Это даже в какой-то степени выглядит очень комично. Вот вы сидите, уплетаете самый вкусный завтрак в своей жизни, не считая прекрасного омлета Юнги, и вам вот просто так неожиданно задают вопрос в лоб: «Ты умеешь плавать?». И как тут реагировать на такое, кроме как рассмеяться?       У Кима на лице расплывается улыбка, потому сразу после того, как парень прожёвывает и проглатывает еду, светловолосый слегка смеётся, прикрывая рукой рот. Чонгук странный, и в этом светловолосый убеждается снова.       — Нет, Чонгук, — улыбка. — Не умею. И это, пожалуй, самый странный вопрос из всех, который мне удалось услышать во время, — облизывает губы. — Свидания.       Тянясь палочками к еде и кладя кимбап себе в рот, Тэхён вновь обращает свой взор к Чонгуку, уже не в первый раз за сегодня рассматривая брюнета вблизи. Что ж, пришло время признать, что их прогулка больше походит на свидание, чем на дружеский поход в магазин, который закончится весьма специфическими фотографиями. В итоге, у Кима свидание с Чонгуком, большая сумма денег и собственная квартира. Какой сюрприз и дальше подкинет ему жизнь?       — Ну и к чему ты задал этот вопрос? — с интересом спрашивает парень, продолжая свою трапезу.       — Я знаю о тебе всё, благодаря… — задумчиво поднимая взгляд вверх, начинает Чонгук, всё же решая оставить некоторые аспекты собственной жизни в тени, но ответить на вопрос, правильно закончив мысль. — Источникам. Однако, увы, некоторые моменты твоей истории мне не знакомы. Потому я и спросил, — слегка пожимая плечами, быстро поясняет брюнет, кладя кусочки овощей, заправленных соевым соусом и кунжутным маслом, в рот, дабы спокойно их прожевать и с лёгкой улыбкой на губах продолжить: — «Самый странный вопрос из всех, который мне удалось услышать во время свидания». Интересно, какие же ещё тебе «удалось услышать»? — прищуривая глаза, словно хищник, интересуется Чонгук, раздражённо толкая язык за щеку, дабы следом скрепить руки на затылке и откинуться корпусом на спинку кресла, оставив палочки на столе.       Честно говоря, парню было не по себе от одной только мысли о том, что Тэхён мог бы сидеть за одним столом и мило беседовать с кем-нибудь другим. Сама картинка, возникшая в голове, выворачивала младшего Чона наизнанку, вынуждая его сгорать от желания вывернуть такому смельчаку руки и проткнуть глотку этими же палочками для еды. Тем не менее, Чонгук лишь медленно выдыхает сквозь приоткрытые губы и мысленно заставляет себя успокоиться, ведь это невозможно. Сейчас Тэхён абсолютно свободен, как и был свободен все свои двадцать три года, потому переживать было не о чем: серьёзных отношений у хёна не было, и ни с кем ни в какие близости он не вступал.       Какая ирония.       Тэхён прямо-таки сама невинность.       Признаться честно, парень напрягается от слов, что о нём знают всё, потому что это действительно стрёмно. И, ладно, если бы так сказал сотрудник полиции, ведь для них это норма, но слышать такое от Чона… от этого становится слегка не по себе. Однако решая отложить эту информацию куда-нибудь подальше, чтобы не напрягать себя лишний раз, Ким переходит к следующим словам Чонгука. И они вызывают у него лишь обворожительную, и даже чуть нагловатую улыбку, потому что всё ясно, как день.       Только что брюнет проявил свою ревность, а это не может не льстить. Ведь кажется такой эмоцией в свою сторону от Чонгука (!), может похвастаться только Тэхён, чего делать он, конечно же, не будет.       А ещё Киму хочется прямо сейчас подавиться грёбанным кимбапом и сдохнуть прямо в этом кафе от предоставленного Чоном вида на себя. Настолько сексуально выглядеть вообще законно? Настолько сексуально и властно… Тэхён, безусловно, знал, что его сегодняшний спутник в неплохой физической форме, но чтобы настолько, что аж кровь в жилах стынет, а по коже пробегают мурашки.       Это слишком.       Ким к такому не привык.       — Ну да… — немного теряясь и отводя взгляд в сторону, неуверенно выдаёт светловолосый, но мысль свою заканчивать не спешит. — Было парочку странных парней, но, — чуть усмехается, — дальше объятий и держаний за ручку не заходило, а домой они уходили с пустыми кошельками и моим уже недоступным номером в телефонной книжке, — снова направляя свой взгляд на Чонгука, произносит парень, прекрасно понимая, что он только что раскрыл свой немного неправильный заработок на кое-какую одежду и развлечения. — Было весело, и мне нравилось чувствовать их внимание.       — Чувствовать внимание приятно, — выждав короткую паузу, всё-таки соглашается Чонгук, слегка наклоняя голову вбок, так и не оторвав от Тэхёна глаз. — Ты выбрал неплохой способ подзаработать, не спорю, но пришло время забыть об этом и завязать. Принцессам не свойственно обманывать людей ради собственной выгоды, — с лёгкой улыбкой на губах подмечает брюнет, как бы так непрозрачно намекая на то, что повторять нечто подобное старшему парень больше не позволит. В конце концов, необходимости в этом «интересном» времяпровождении больше не было, а значит, и отвратительный поток лжи можно было смело перекрывать, пусть дело было не только в моральных ценностях. Чонгук просто-напросто был готов через мясорубку пропустить козла, что посмел бы прикоснуться к Тэхёну, причём неважно, получив согласие с чужой стороны, или всё-таки оставшись без него. Это было абсолютно неважно, ведь и тот, и тот вариант вынуждал Чонгука подавлять в себе желание лишить обоих жизни. — Если у тебя снова появится желание получить чьё-то внимание, то лучше обращайся ко мне, ладно? — как-то даже приветливо начинает брюнет, однако тут же хмурит брови и убирает улыбку с лица, смело выдавая короткое: — И это не совет, принцесса. И даже не просьба, — следом расплываясь в садисткой улыбке, подмечает Чонгук, дабы после достаточно непринуждённо вернуться к столу и взять в руки палочки, закинув в рот немного мяса и лапши.       — В конце концов, проблем у тебя больше ни с чем не возникнет, кроме, пожалуй, твоего режима, — недовольно закатывая глаза, прямо выдаёт Чон, направляя на Тэхёна поистине детский взгляд, полный возмущения. — Тебе нужно вовремя ложиться спать и правильно питаться. Боже, даже после того, как ты избавился от долгов и приобрёл среднюю сумму денег, ты продолжаешь страдать. Мозги на месте, а? — начиная упрекать хёна в его безалаберности, произносит Чонгук, хмуря густые брови, словно ребёнок, недовольный подарком на собственное день рождение.       Кое-что, к чему нужно было прислушаться, в словах Чонгука определенно присутствовало. Пора с подобного рода «развлечением» завязывать и, может, стоит в самом деле попробовать получить внимание только от одного человека. Человека, который не хочет просто секса, а что-то по-настоящему чувствует.       Таким же чувствам нужно давать шанс?       Правда?       Хотя забавно, что источником этих самых чувств, стал Чонгук, а Тэхён почему-то решил, что не против дать этому парню шанс, откидывая все прошлые обиды, взяв в пример тот день, когда Чон чуть не лишил светловолосого жизни. В любом случае, сейчас всё по-другому; сейчас всё иначе и может быть, сейчас, Ким пока не готов ответить на чужие чувства, но позже, он думает, что у него получится. Нужно лишь время.       — Ты меня что? — улыбается.— Отчитываешь? — Тэхёну кажется эта ситуация забавной и милой. А ещё его это немного смущает, особенно, взгляд таких детский, полных возмущения, чёрных глаз, которые поистине удивительно лицезреть прямо сейчас. — Я уже привык к такому режиму, ничего страшного.       — «Я уже привык к такому режиму, ничего страшного», — выделяя эти слова дразнящей и писклявой интонацией, повторяет за хёном Чонгук и в следующий же момент недовольно поджимает губы, вскидывая брови вверх, в знак высшего уровня собственного возмущения. — Аргумент так себе. Он меня не устраивает, а еще больше меня не устраивает слово «привык», — с нотками сарказма в голове выдает младший Чон, пусть и прекрасно осознает смысл сказанных слов. Брюнет знает, что Ким уже не первый год живёт вот так: не тратит время на отдых, постоянно занимает себя чем-либо и иногда даже забывает про нормальное питание и здоровый сон, дабы прочитать еще один параграф и выучить его на зубок. Однако факт остаётся фактом — Чонгука это не устраивает, и если Тэхён не хочет восстанавливать свой режим добровольно, то младший Чон его просто заставит. Как минимум, будет заказывать доставку и контролировать чужой сон, не упуская возможности вытащить парня из дома с целью насладиться атмосферой города или чистой природы, где-нибудь за пределами активного социума.       — И нет ничего такого в том, что я тебя отчитываю, потому что ведешь себя ты поистине глупо. И даже то, что ты старше, ни о чем не говорит, — вздёргивая подбородок вверх, добавляет Чонгук, закидывая в рот немного овощей, а следом и мяса, всем своим видом излучая долю гордыни и своего рода обиды, ведь брюнет не для себя старается, да вот только получается так, что все его старания летят коту под хвост из-за того, что Тэхён — такой упёртый баран — продолжает слепо стоять на своём.       Тэхён и сам начинает глотать возмущение, когда Чонгук принимается его передразнивать. Серьёзно, что за детское поведение? Он его, конечно, понимает, ведь порой и сам ведёт себя как пятилетний ребёнок, но когда это детское поведение обращено в его сторону, это немного выводит из себя. И главное, Чонгук ведёт себя не только как ребёнок, но и одновременно как родитель, что продолжает его отчитывать. Ким такое слушать не привык: подобное возмущение он получал только от Юнги, да и то, довольно редко. Ведь тот знает, что студент этого терпеть не может.       Сначала светловолосый открыто игнорирует Чонгука, переходя к супу с тофу, с удовольствием ест, пусть немного всё ещё раздражается, пытаясь сдержать в себе недовольные высказывания, чтобы не портить никому настроение. Прячет глаза от Чона, бегая ими по углам, а затем всё же доходит до точки кипения, решая высказать всё, что он думает, но в более в мягкой форме. Насколько это возможно.       — Я тебе, конечно, благодарен, — кладя ложку на стол и беря в руки салфетку, начинает Тэхён, вытирая уголки губ, однако заканчивать свою мысль не спешит, спокойно продолжая: — Но давай, я лучше буду сам решать как мне лучше, — смотрит на брюнета. — Извини, но давай закончим этот разговор, ладно?       Чонгук смотрит на Тэхёна с непередаваемым огнём кровожадности на дне тёмно-карих омутов и просто поверить не может в то, что его заткнули. Чонгука, чёрт возьми, посмели заткнуть, и эта мысль злила его до невозможности, ведь не будь Тэхён Тэхёном, брюнет бы давно достал пистолет из кобуры на поясе и прострелил этому парню голову, либо вынудил его сунуть руку в токарный станок и научить блядским манерам. И каждое его желание сделать с Кимом что-либо, можно было прочитать по одному лишь взгляду, ведь Чонгук этого даже не скрывал, да и не собирался. Его просто раздражала чужая смелость. Он бы даже сказал, смелость на грани слабоумия. Однако парень решает выйти из собственных фантазий, а потому лишь кидает короткое:       — Хорошо, — и переходит к трапезе, опуская взгляд на полупустую миску.       Бесит.       Тэхён бесит.       Тэхёново раздражение бесит. Хочется втоптать парня в асфальт или приколоть его гвоздями к стенке. Хочется заставить его пожалеть о собственных словах. Хочется показать ему, на кого он раскрыл свою пасть, заставив Чонгука заткнуться. Просто уму непостижимо.       — Бесишь, — тихо, почти шепотом рявкает младший Чон и замолкает, дабы не позволить внутренним бесам вырваться наружу.       Искренняя и тёплая улыбка тут же расцветает на устах парня, когда Чонгук соглашается с его просьбой закончить диалог, за что светловолосый был ему благодарен. Однако видя чужое то ли поникшее, то ли раздражённое состояние, Ким тут же прикусывает собственную губу, начиная чувствовать себя неловко. Он не хотел, чтобы атмосфера нарушилась из-за его недовольного высказывания, а так же он не хотел, чтобы этот диалог спровоцировал их ссору ещё в самом начале свидания. Но, видимо, Чонгука это всё же как-то зацепило, а понять, в какую эмоциональную сторону это произошло, было для Тэхёна проблемой.       Поэтому, ещё немного пораздумывая над тем, что делать, Ким аккуратно, словно кошка, тянется к руке Чонгука, очень мягко обвивая свободную ладонь пальцами, чтобы, не дай бог, не спровоцировать парня ещё сильнее. Чонгук — импульсивный человек, и с ним нужно быть осторожным настолько, насколько это возможно, особенное для Тэхёна, потому что он сам не менее импульсивен.       — Просто давай поговорим о чём-нибудь другом, — мягко начинает парень, рассматривая чёрную макушку перед собой. — Вот, например, ты спросил, умею ли я плавать, я ответил, а к чему ты это спросил, ты так и не сказал, — чуть улыбается парень, продолжая слегка поглаживать большим пальцем чонгукову руку. — Или же можешь спросить у меня ещё что-нибудь, что тебе интересно, я с тобой откровенен.       Тэхёновы пальцы не переставали чувствоваться чонгуковой карамельной кожей, как что-то неописуемо мягкое, словно нежнейшие во вселенной облака. И именно из-за этого телесного ощущения парень медленно опускает плечи и моментально принимает собственное поражение, начиная буквально теряться в пространстве. Всё внимание концентрируется лишь на приятных на ощупь руках и бархатном, невероятно глубоком голосе человека, которого секунду назад хотелось закопать живём. Однако сейчас всё раздражение, словно по щелчку пальцев, исчезло, оставив после себя лишь полупрозрачную вуаль расслабления, которая и накрывает брюнета с головой, позволяя ему позабыть обо всём на свете и спокойно насладиться ощущением полной безмятежности. Слов не хватит для того, чтобы описать это чувство, которое не имело никаких сравнений, потому что было Чонгуку совершенно незнакомо. Негативные эмоции всегда вызывали у младшего желание навредить кому-то, и они становились всё острее, пока не добивались своего. Однако сейчас эти самые чувства, словно дым от сигарет, бесследно растворились в воздухе, просто-напросто исчезнув.       — Я люблю тебя, — наконец подняв на Тэхёна взгляд, произносит Чонгук, не успев даже подумать о смысле произнесённых слов. Впрочем, исправиться парень всё равно не спешит, и даже на какую-то долю секунды вновь зависает, словно старый компьютер, когда бросает короткий взгляд на чужую улыбку, тяжело сглатывая и непроизвольно переплетая собственные пальцы с тэхёновыми.       Светловолосого эти слова режут без ножа, проникают под кожу, словно кислород, а следом и глубоко в сердце, начиная перекачивать кровь и распространять её по венам. Грудную клетку пробивают удары, и это совсем не растягивающиеся лёгкие, потому что, кажется, будто именно они у Тэхёна и отказали. Это был удар ниже пояса, и Ким совсем не ожидал услышать такое от Чонгука, причём так резко.       Всё что угодно, но не это.       Не сегодня.       На пару секунд Тэхён, судя по всему, вообще выпадает из реальности, однако чоновы пальцы обхватившие его руку ясно дают понять, что это реальность. Никто не играет с ним, а это всё — проказни судьбы-злодейки, которая раньше издевалась над студентом как могла, и сейчас, видимо, решила добить парня окончательно. Чонгук действительно произнёс такие важные слова в жизни любого человека. И произнёс их искренне, выбив из Кима всю его душу.       — Просто чтоб ты знал, — всё ещё оставаясь в каком-то непонятном для себя состоянии, добавляет брюнет, довольствуясь правилом: «говорю и делаю, что хочу», а следом как ни в чем не бывало продолжает: — Я бы хотел свозить тебя на море. На островах очень красиво, и я был бы рад показать тебе это, Тэхён-а, — с лёгкой улыбкой на губах выдаёт Чонгук, решая сказать всё как есть, тем самым поделившись своего рода откровением.       Море.       Красивое море. Тэхён мечтает его увидеть. Великолепные пляжи, лёгкий морской бриз, мягкий песок и успокаивающий, почти убаюкивающий звук моря и спокойных волн. Его щёки ели заметно застилаются румянцем, пока сам парень, так и не сдвинувшись с места, просто зависает взглядом то на Чонгуке, то на их переплетённых руках. И честно говоря, от этого всего в животе словно порхают бабочки, что смущает светловолосого не меньше. Господи, Чон действительно слишком непредсказуем.       — Не хочешь узнать что-нибудь обо мне? — расплываясь в довольной ухмылке, щебечет младший Чон, начиная мягко поглаживать нежную кожу чужой ладони, так и не оторвав от Кима любопытных глаз.       Чувствуя мягкие и даже нежные поглаживания с чужой стороны, непробиваемость Тэхёна снова трещит по швам, и именно рядом с этим парнем. Он отводит взгляд, а затем и вовсе опускает голову, краснея даже кончиками ушей, что слегка виднеются через просветы серебряных волос. Весь аппетит отходит на второй план, и остаётся лишь Чонгук, словно в мире ничего, кроме него, нет.       Это смущает.       Брюнет смущает.       Искренние слова о любви смущают!       Прикосновения смущают!       Хотя если так подумать Тэхён начал первый. Но это неважно, ведь остальное всё сделал Чонгук. Рядом с ним Ким чувствует себя совсем беспомощным, беззащитным. Против босса такого уровня у него совсем ничего нет: дракон на вершине замка оказался слишком силён.       А Чонгук даже взгляда оторвать не может от такого Тэхёна, что словно маленькая принцесса заливается краской, держа голову опущенной с целью хоть как-то спрятать очевидное смущение. Тем не менее, парень всё видит и достаточно быстро приходит к логическому умозаключению. Скорее всего, хёна смутили слова Чонгука, начиная с признания и заканчивая желанием отвезти того на море. К слову, младший Чон прекрасно знает о том, что Ким там никогда не был. Однако хочет ли светловолосый там оказаться — уже другой вопрос, который брюнет с лёгкой улыбкой на губах откладывает на потом, не переставая мягко поглаживать карамельную кожу чужой руки в надежде на то, что это поможет Тэхёну прийти в себя и успокоиться, набравшись смелости хотя бы посмотреть Чонгуку в глаза.       — Хэй, принцесса… — заниженным баритоном хрипит парень и слегка наклоняет голову вбок, дабы разглядеть чужое выражение лица и запомнить его, сохранив этот образ как особенное воспоминание в собственном сознании. — Ты выглядишь очень мило сейчас, — издавая короткий смешок, по-доброму произносит Чон, сцепляя узловатые пальцы с чужими.       В целом, Чонгук мог и подождать: он всё равно никуда не торопится.       От хриплого голоса парня, Кима ведёт ещё больше, и если Чонгук пытался сейчас привести его в чувство, то нихрена не вышло. Тэхен по-прежнему смущён и по-прежнему краснеет. Потому что Чонгук сейчас такой трогательный… И трогательный по отношению к Киму, что никак не может вывести парня из какого-то транса. Раньше таких чувств не было: парень никогда не чувствовал себя настолько окрылённо и загнанно одновременно. Киму и до этого признавались в любви, пытались смутить, делали всякие милости, однако Тэхёну было всё равно. Но не с Чоном. С Чонгуком всё по-другому, потому что этот парень пробивает третью стену, когда называет светловолосого милым.       Закрывая лицо свободной рукой, Тэхён уводит взгляд в сторону и негромко произносит короткое:       — З…заткнись, — понимая, что его даже лишили возможности нормально говорить. Чёртов Чонгук. Но… его прикосновения такие приятные, такие нежные и тёплые, что заставляют Тэхёна плавиться от них, как какое-нибудь мороженное под лучами.       Боже, только не говорите Киму, что в таком состоянии он теперь будет до конца дня.       Тэхён просто очаровательный.       Даже тогда, когда он пытается заткнуть Чонгука, и у него это не получается от слова «совсем».       Однако злорадствовать по этому поводу брюнет не спешит: даже больше, он не собирался как-то давить на Кима, начиная выдавать что-то из ряда: «о боже, тэхёну что, неловко? ты словно ребёнок… такое загляденье». Хотя это было абсолютной правдой, ведь оторвать влюблённых глаз от чужого смущения Чонгуку не удавалось до сих пор, что тут о говорить о попытке сдержать тихий смех, который сорвался с кукольных губ, но вовсе не для того, чтобы обидеть хёна, посмеявшись над ним. У младшего Чона искренний смех вызывала тэхёнова упорность и полная уверенность в том, что подобное выражение лица действительно можно скрыть под слегка прижатой к щекам ладонью.       — Ну же, принцесса, не прячься от меня, — с улыбкой на губах выдаёт парень, начиная аккуратно тянуться свободной рукой к тэхёновому лицу, дабы приподнять его за подбородок, тем самым подняв взгляд растерянных карамельных омутов на себя. — Посмотреть мне в глаза не страшно, а скрывать свои алые щёки бесполезно. Я буду говорить о своих чувствах довольно часто, потому тебе стоит к этому привыкнуть, — продолжая держать Кима за руку, так, словно это какая-то обыденная вещь, произносит Чонгук и мягко проводит тыльной стороной собственной ладони по чужой румяной скуле, не переставая смотреть на свою принцессу, как на самое дорогое, что у него есть.       Но если так посмотреть, то со стороны, это всё равно выглядит так, словно Чонгук хочет смутить его ещё сильнее. И сталкиваясь с чёрными омутами, парень теряется лишь сильнее, его щёки уже горят красными, а уши полыхают. Боже, почему Чонгук такой… слишком нереальный для реальной жизни Тэхёна. Он сделал так много действительно нужных для Кима вещей и даже сейчас вселяет в него такое светлое и тёплое чувство, что парень готов растаять, словно шоколад, от каждого прикосновения. Да что там от прикосновения, от каждого чоногого взгляда, который просто излучает любовь.       Говорить о своих чувствах чаще… Но зачем? Разве такой, как Тэхён, из низов общества, достоин любви такого, как Чонгук. Это всё ещё до безумия странно, и светловолосому всё ещё безумно неловко. Он снова отводит взгляд и покрывается мурашками от поглаживания по щеке. Сегодня ночью он, наверное, опять не будет спать.       — Я не уверен, что к этому возможно привыкнуть… — лепечет парень и аккуратно отцепляет собственную руку от чужой, беря ложку, чтобы наконец доесть, не успевший остыть, суп. — Мы ещё не доели… — смущённо. — А когда я ем, я глух и нем.       — Как тебе угодно, принцесса, — без проблем соглашается парень и поднимает руки в жесте «я сдаюсь», как бы позволяя Киму вернуться к трапезе. В конце концов, настаивать на своём брюнет не собирался, потому что не видел в этом смысла. Безусловно, смущённый Тэхён — это как Миллениум, — событие случающееся раз в тысячу лет, — однако, когда это чудо смущено, оно просто теряется в пространстве, пусть и выглядит очень мило. Видеть такое — одно удовольствие, однако хёну, скорее всего, не очень нравится ощущать растерянность в присутствии кого-либо, потому Чонгук останавливается на мысли, что ему стоит спокойно согласиться и выполнить чужую просьбу.       Всё в порядке.       Времени ещё полно, и пусть весь мир подождёт.       Постепенно успокаиваясь и приходя в себя, Тэхён наконец-то доедает свой заказ, замечая небольшую сухость в горле. Атмосфера потихоньку восстанавливается и становится более спокойной, однако парень ни на секунду не может забыть о таких важных словах, как «я люблю тебя». Чонгук так красиво и правильно их произнёс, словно так и ждал подходящего момента; словно их кто-то вписал в их книгу жизни, считая происходящее подходящим моментом для их использования. Красиво, ничего не сказать, более это всё-таки было неожиданно.       Наверное, Тэхёну стоило бы ответить на эти слова такими же (?), только вот пока он не может. Нет, точнее, может, просто это будет не до конца откровенно, ведь на деле, Ким поймал себя только на симпатии к брюнету и, может быть, на том, что этот студент стал ему почему-то немного важен. Странные чувства; смешанные, и даже теперь, когда он трезво оценивает ситуацию, он не может дать им точное определение. Это чувство сравнимо с морем: то оно спокойное и тихое, а то как всполохнётся, как начнёт бушевать и биться о скалы, всплёскивая солёной водой…       В голове только сравнения: ни одного точного определения.       Поднимая взгляд на Чона, парень рассматривает его профиль, его смолистые волосы, маленький шрамик на щеке, кукольные губы и даже, наверное, какое-то детское лицо, но если посмотреть в глаза, мысль о ребёнке тут же исчезает, потому что в этих бездонных омутах как будто находятся вся бренность этого мира: тихая, словно отчаянье, и холодная, словно дно океана. Выглядит ужасно загадочно, но в тоже время пугающе до мурашек.       — Кхм… — прокашливается Ким, отводя взгляд. — Могу ли я ещё ко всему этому заказать холодный зелёный чай со льдом? — негромко спрашивает Тэхён, ставя локоть на стол и облокачиваясь подбородком о ладонь. Он рассматривает интерьер, каждую маленькую деталь, всё ещё забивая свою голову одним лишь Чонгуком, понятия не имея, как это остановить, и почему этот парень так сильно на него влияет. — Ты одна сплошная загадка, Чонгук-а… — задумчиво произносит студент, пробегаясь мокрым языком по сухим губам.       — Да неужели? — наигранно удивляется Чонгук, расплываясь в приятной улыбке, однако заказ с чужой стороны принимает, беря в руки палочку, дабы следом постучать ею по столу и бросить короткий взгляд в сторону стойки. — Действительно думаешь, что я похож на загадку? — задавая риторический вопрос, интересуется младший Чон и делает глубокий вдох, откидываясь на спинку стула, дабы следом спокойно скрестить руки на груди и слегка наклонить голову вбок, ненадолго погрузившись в собственные мысли. — Что ж, ты вроде не глупый, а потому должен без проблем разгадать меня. Буду ждать твоих соображений, принцесса. Посмотрим, насколько близко ты окажешься к правде, — игриво подмигивая, произносит Чонгук и поворачивает голову в сторону подошедшего Джина, дабы коротко произнести: — Зеленый чай со льдом и, — короткая пауза. — Банановое молоко, — смело дополняя чужой заказ собственным, выдаёт брюнет, снова возвращая собственный взгляд к чужому полу профилю, даже не обернувшись в сторону поклонившегося Джина, что после покидает двухместный столик и возвращается к персоналу, дабы предоставить ему полученную информацию и поспешить с заказом: не стоило заставлять господина ждать.       Ким спокойно выслушивает Чонгука, наблюдая за чужой мимикой и улыбкой, и снова начинает искренне наслаждаться возникшей атмосферой вокруг их двоих. Игривая, тёплая и… романтичная, пускай для Тэхён немного и чуждая, ведь такую искренность в общении он получал только от двух людей; трёх, считая Хосока.       И прикрывая рот ладошкой, светловолосый по-доброму смеётся из-за некого поистине детского несоответствия чужого пожелания и образа такого вечно опасного бунтаря, что никого и ничего не боится.       — Любишь банановое молоко? — подпирает голову рукой парень, направляя на Чона пристальный взгляд, — Миленько, — смешок. — Про это я и говорю, — подпирает голову второй рукой Ким, однако глаз сводить не смеет.— Ты загадочный, потому что в тебе слишком много разных сторон, о которых с первого взгляда, и даже со второго, никак не узнаешь, а сейчас, когда я вот так смотрю на тебя, ты кажешься мне настоящей загадкой, Чонгук.       — Неправда, — негромко цокая, произносит младший, искренне не соглашаясь с чужой точкой зрения. — Мне кажется, что я до одури прост, — слегка пожимая плечами, выдаёт брюнет и легко усмехается, начиная намеренно копировать хёна, тем самым подпирая голову руками и слегка наклоняя её вбок, словно любопытная собачёнка. — В моих действиях нет никакого подтекста. Никогда. Я всегда говорю всё, что думаю. Я всегда делаю то, что хочу. Неужели это действительно загадка для тебя, принцесса? — опуская взгляд на поставленную на стол баночку с банановый молоком, задаёт риторический вопрос парень и слегка поджимает губы, решая все-таки закончить свою мысль. — Непостоянство и импульсивность — это не загадка, Тэхён-а. Это диагноз, — делая первый глоток, выдвигает свою теорию брюнет и откидывается на спинку стула, широко раздвинув ноги и закрепив руки на затылке. — Возможно, я храню в себе много тайн, но это проще, чем кажется, принцесса, поверь мне. Попробуешь сыграть на струнах моей души? — весело усмехаясь, интересуется Чонгук, не отрывая от Тэхёна поистине хищных глаз, словно беря парня на слабо. — Задень меня. Надави мне прямо на живое. Я думаю, у тебя получится угадать, — снова отпивая немного сладкого напитка, улыбается Чон, искренне веря в то, что у Тэхёна ничего не выйдет.       Хотя, попытаться стоило, разве нет? Чонгуку было бы правда интересно послушать.       Улыбка с тэхёнового лица тут же пропадает, заставляя парня свести брови к переносице и принять нахмуренный вид. Он выпрямляется, складывает руки на груди и замолкает, — на минуту точно, — начиная бегать глазами по образу Чонгука, словно пытаясь раскрыть его, как книгу, и прочесть содержимое. Зря брюнет конечно поднял эту тему, тем самым позволив Киму нырнуть на дно чужого сердца и прогуляться по самым тёмным закоулкам души.       Неизвестно к чему это могло привести.       К обиде, агрессии и тому подобное, но раз Чон настаивает на этом уже второй раз, Тэхён принимает вызов и странные чонгуковы заскоки мазохизма, ведь какой адекватный человек будет просить о том, чтобы ему «надавили на живое».       — Ладно, — на выдохе наконец произносит Тэхён, хлопая себя ладонями по коленям. — Это только мои мысли и доводы, поэтому если я всё же что-то скажу не так или как-то тебя обижу, просто останови меня, иначе меня может занести, — оповещает Чона светловолосый, начиная с небольшого предисловия, и отпивает недавно принесённый зелёный чай со льдом, решая приступить к самим рассуждениям и догадкам.       — Думаю, у тебя было тяжёлое детство или, проще сказать, его у тебя не было вовсе, — ненадолго замолкает. — Возможно, насилие в семье, жестокое воспитание, что, конечно, сказалось на тебе сейчас. Также я слышал, что с Хосоком вы не родные, но принимая тот факт, что отец тебе родной, матери у тебя не было. Ну, а если была, должной любви тебе она не дала точно, — снова немного отпивая, произносит парень, не отводя глаз от тёмно-карих омутов. — Вдобавок ко всему, несмотря на всю твою эксцентричность, думаю, ты замкнут и доверяешь только очень близким людям, если, конечно, вовсе не умалчиваешь всё в себе.       — О, и кстати, по поводу твоей импульсивности и «всё решать силой», это тоже, скорее всего, пошло из детства, ведь так обходились с тобой, — Тэхён говорит серьёзно, его голос даже не дрогнет, хотя на самом деле ему совсем не нравится этот разговор, потому что давить на живое не хочется, а ещё больше хочется оказаться не правым.       — Тэхён-а, почему ты не пошёл учиться на следователя или детектива? — с улыбкой на губах отвечает Чон и облизывает губы, осушая всю пластиковую ёмкость за пару залпов, дабы в следующий момент убрать её на край стола и как ни в чем не бывало продолжить. — Моя мама умерла при родах, потому с самого детства меня воспитывал отец. Воспитание было… — задумчиво уводя взгляд в сторону, замолкает Чонгук и пропускает воздух сквозь приоткрытые губы, надеясь подобрать более подходящее слово ради описания прожитых дней, которые брюнет вовсе не считал жестокими. Он считал их справедливыми. — Необычным. Основанным на насилии и не только физическом, — добавляет брюнет, но к пучине прошлого даже не прикасается, решая обойти неприятные воспоминания стороной. — Если что, я о моральном. Никаких домогательств, — поднимая руки в жесте «сдаюсь», подмечает Чонгук, однако мысль свою заканчивать не спешит. — Доверяю я правда не многим. Пальцев одной руки хватит, чтобы посчитать людей, с которыми я действительно могу чем-то поделиться. Остальные для меня как одногруппники. А ты наверняка помнишь, как я с ними обращаюсь, — коротко усмехается Чонгук, а следом уверенно поднимает на светловолосого взгляд, акцентируя собственное внимание на последнем предположении, прозвучавшем с чужих уст. — «Всё решать силой». А как иначе, принцесса? Разве у тебя другие правила? Разве ты не считаешь, что легче показать человеку, что можно, а что нельзя, просто ударив его пару раз головой об асфальт? Мне кажется, запоминается надолго, — слегка пожимая плечами, высказывает свою точку зрения брюнет, исходя не из собственного воспитания, а из устройства этого мира.       Люди не понимают слов. Проще объяснить им всё более доступным языком, коим пользуются дрессировщики в цирке. Чонгук на собственном опыте может сказать, что это работает в несколько раз эффективнее, ведь он раз за разом убеждается в этой теории, которая никогда никого не подводила.       Всё проще простого, так зачем тратить время на пустые слова?       — Хорошо, — выслушав Чонгука, слегка кивает Тэхён и, уводя взгляд в сторону, закусывает губу, начиная строить какие-то логические цепочки в голове. О Чоне в школьные годы, наверное, смысла говорить нет, ведь это всё ещё детство, но, скорее всего, пару слов сказать всё равно было необходимо. — В школе наверняка в тебе уже зарождались нотки жестокости. Ты ставил себя выше других и, возможно, уже измывался над какими-нибудь учениками. Однако, пускай на тебя и поступали жалобы, ты был сыном влиятельного человека, да и к тому же учился не плохо, потому тебя не трогали.       На самом деле, Тэхёну нравилось читать людей, а читать Чонгука было ещё интересней, потому что в его жизни присутствовало много того, чего не было в жизни обычного человека. И дух захватывает то ли от интереса, то ли от страха, но это лишь подливает масла в огонь тэхёнёвого любопытства.       Юнги часто говорил, что его характер будто бы создан для того, чтобы натыкаться на проблемы или создавать их: лицемерие, любопытство, наивность или импульсивность с бесстрашием. Смесь всего этого создавала какое-то адское пекло под названием «приключение на задницу». Вот и сейчас, любопытство светловолосого и честность собственных мыслей, могла привести к чему-то непредсказуемому.       — Если говорить про время, когда ты уже вырос… Ну, из необычного могу с уверенностью сказать, что ты убивал, возможно, со всей жестокостью, что у тебя есть, и судя по тому, как Сокджин замялся при виде тебя, со своими сотрудниками ты тоже рукоприкладствуешь, — снова пододвигаясь к столу, произносит Тэхён, переводя секундный взгляд на Сокджина. — Ну и переходим, по моему мнению, к самой интересной части, — облизывает губы. — Моя теория такова, — смотрит в глаза. — Для всех твоих половых партнёров, ночь с тобой стоила им жизни. Сейчас немного проясню, — выпрямляется, и обхватывая стакан с холодным чаем, смачивает себе горло парень и смело продолжает. — Поскольку у тебя очень высокое мнение о себе, и ты довольно жесток, возможно, ты считаешь, что все, с кем ты переспал — тебя не достойны. Их цена за секс — это их жизнь. Прямо как с Клеопатрой, — усмехается собственному сравнению светловолосый. — Только люди, что шли спать с тобой, не знали, что умрут.       — Увы и ах, какая жалость, — наигранно драматизируя, произносит Чон и расплывается в лёгкой улыбке, закидывая ногу на ногу. — Да, соглашусь, ты со многим угадал. Со школой, университетом. Даже с сотрудниками и с постелью. Однако, — поднимая указательный палец вверх, останавливается брюнет, но мысль свою заканчивать не спешит, смело продолжая: — Дело не в высокомерии. Ни один мой партнер не выживает по нескольким причинам. Мне не нужен плод и мне не нужны проблемы с репутацией, потому что об этом наверняка узнают. Рано или поздно — это неважно. К тому же, я не особый любитель нежностей. Просто мне нравится убивать людей в постели, — так, словно это какая-то обыденная вещь, произносит Чонгук, слегка прикусывая нижнюю губу, дабы перевести дух и поднять на Тэхёна добрый взгляд. — Нравится, когда они максимально близко к тебе, выглядя при этом до умиления наивно. Прекрасно наблюдать за тем, как огонь жизни в их глазах гаснет, заменяясь на животный страх, а следом и затягивающую пустоту, — опуская взгляд на стол, откровенно выдаёт младший, поражаясь собственной честности.       Он бы никогда в жизни не поделился подобной информацией с кем-либо. А сейчас он просто выдаёт то, о чём не знает даже Хосок, до сих веря в то, что на убийство Чонгук не способен. Он правда умный парень, просто слишком чувственный. Хосок намного сентиментальнее, чем может показаться на первый взгляд. Он просто не хочет верить в то, что руки младшего брата уже давно пропитались кровью совершенно ни в чем не виноватых людей.       — Ладно, последний вопрос, — хлопая в ладоши, решает закончить на этом Чон, пару раз стуча палочкой по столу, тем самым подзывая к себе Джина, что любезно предоставляет брюнету куртку, не отрывая от господина глаз. — Как думаешь, влюблялся ли я? Страдал ли я по кому-либо: неважно, любил ли я этого человека, либо ненавидел животной ненавистью, но не мог ничего поделать? — окрашивая последние слова нотками действительно чувственного отвращения, интересуется Чонгук, сгорая изнутри от любопытства, что охватывает всё тело с головой.       Тихое заинтересованное мычание начинает слышаться со стороны Тэхёна. Его рука тянется к губам, а следом зубы задумчиво обхватывают ноготь большого пальца. Вопрос действительно необычный, и навряд ли Киму удастся дать правильный ответ, ведь с одной стороны Чонгук весь такой жестокий, потому ему сложно кого-либо полюбить, однако с другой стороны он признался Тэхёну в любви, а с третьей речь вообще идёт не только про любовь, но и про ненависть.       Студент точно не уверен, он может лишь предположить, однако, возможно, Чонгук может ненавидеть своих родителей? А по поводу любви… Чон уж точно любит своего старшего брата. Отсюда и вывод, что и то, и другое чувство брюнет испытывал, но, что касается влюблённости? Влюблялся ли парень до этого, или с Тэхёном его осенило впервые?       Нет, Чонгук не прав. Всё таки есть в нём что-то такое… завораживающе загадочное.       — Тц, — тихо цокая и убирая руку от рта, светловолосый наконец возвращается из своих мыслей на землю. — Возможно? — вопросительно и одновременно утверждающе проговаривает свой ответ Ким, но следом спустя пару секунд, дополняет: — Думаю, тебе знакомо понятие о любви, и ненависти. Но я не знаю, страдал ли ты от этого, — оборачиваясь назад, Тэ снимает свою кожанку с плеч стула и пока берёт её лишь в руки, не спеша надевать. — Что касается влюблённости. Думаю, что больше нет, чем да.       Чонгук еле заметно усмехается и беззаботно пожимает плечами, однако конкретного ответа не даёт, решая оставить эту тёмную главу своей истории в тайне. Тэхёну было необязательно знать, испытывал ли младший это неописуемо прекрасное чувство под названием «любовь» раньше. В целом, хёну и не следовало бы владеть информацией о том, страдал ли брюнет от чьей-либо руки, либо пытаясь протянуть раскрытую ладонь в ответ, либо вырвать с корнем. Тем не менее, Чон просто решает на этом остановиться, мысленно настроив себя на приятный вечер в не менее приятной компании любимого человека. Потому Чонгук лишь спокойно переводит взгляд на Тэхёна и наконец любопытно интересуется:       — Итак, принцесса, с чего начнём? Я, конечно, помню, что мы пришли сюда за одеждой, но тут есть буквально всё, — окидывая огромное помещение взглядом, подмечает брюнет и расплывается в детской улыбке. — Ты наверняка захочешь больше. Тебе бы следовало хорошенько так закупиться. А о деньгах можешь не переживать, — отрезая на корню чужой вопрос по поводу оплаты, произносит Чон и протягивает Тэхёну руку, не особо сильно надеясь на то, что хён соизволит за неё взяться.       Но попытаться ведь стоило, разве нет? Может, принцесса всё же предоставит Чонгуку шанс.       — Командуй, — с доброй улыбкой на губах добавляет брюнет и издаёт короткий смешок, продолжая питать себя лучшими надеждами.       Тэхён расплывается в широкой улыбке, когда слышит о том, что может приобрести в этом торговом центре всё, что душе угодно. Вдобавок ко всему, у Кима совести нет, причём с рождения, потому сейчас для него эту звучит, как какой-то выигрыш в лотерее. Хотя, наверное, всё-таки стоило бы постыдиться, ведь… он же не хочет использовать Чонгука в подобных целях. С одной стороны это может выглядеть неправильно, но с другой, Чон ведь сам предложил, а значит, и переживать не о чем. А ещё впервые светловолосый собирается воспользоваться вниманием и деньгами, скажем так, ухажёра, не выкинув его из своей жизни после, тем самым дав шанс, на продолжение.       Потому, накидывая куртку на свои плечи, парень всё же вкладывает свою руку в чонгукову, при этом успев одарить младшего поистине нежной улыбкой.       Теперь это точно свидание.       — Тогда, начнём с косметического? — переплетая собственные пальцы с чужими, задаёт риторический вопрос Тэхён и, направляясь в сторону выхода, спокойно добавляет: — Хочу посмотреть парфюмерию, ну и может быть… — ненадолго замолкая, задумывается парень, легко улыбаясь. — Косметику?       — Как тебе угодно, принцесса, — тепло улыбаясь, отвечает Чонгук и невольно бросает короткий взгляд на тэхёнову руку, ловя себя на мысли о том, что теперь это точно свидание.