<СИСТЕМА>
Хотите проверить благосклонность [Каллисто Регулус]?
[4 миллиона золотых монет | 200 репутации]
Я уставилась на белое окно, которое уже некоторое время парило в воздухе, и медленно вытащила своё запястье из его руки. —Оскорбляют ли меня как приемную дочь, голодаю ли я из-за этого… — … — Это не имеет никакого отношения к Вашему высочеству. И это не так важно. Когда я полностью вытащила руку, системное окно наконец исчезло. Конечно, если я буду вести себя иначе: не так, как сейчас, а более ласково, как это было с Эклисом, то, возможно, я и достигну 100%, и услышу то, что хочу. Но у меня нет на это времени. Так что и сама ситуация, и проверка его интереса были бессмысленны. Я думала, что наследный принц рассердится, услышав мой грубый тон, но он молча смотрел на меня, а потом открыл рот и тихо сказал: — Разве плохо волноваться за того, кто тебе дорог? Выражение его лица было спокойным, но я чувствовала остатки гнева, которые он едва сдерживал глубокими вздохами. Но я оставалась такой же непреклонной: — Но почему? — Что? — Почему вы беспокоитесь обо мне? — Принцесса. — В каких мы отношениях? Я безразлично отвечала на слова наследного принца, голос которого становился всё более холодным, будто предупреждавшим об опасности. — Между нами слишком большая пропасть. Кронпринц быстро ответил: — Я ведь сделал тебе предложение, так что после мы будем помолвлены официально. — После возвращения я обдумывала то, что вы сказали тогда. Его сдержанные речи были полны непоколебимой уверенности. Я не знала, откуда она взялась, но сейчас мне представилась возможность сказать то, что не смогла ранее: — Сколько бы ни размышляла, я могу только отказаться от вашего предложения. Мой ответ — нет, Ваше высочество. — Хватит сводить меня с ума. Кронпринц рассмеялся так, будто был сбит с толку, и даже потёр лоб рукой. Я знала, что наш разговор был немного в ином русле, но притворилась, что не замечаю. Было хорошо, что я смогла сказать это перед церемонией совершеннолетия. Кронпринц, который уже некоторое время потирал лицо, опустил руку и снова посмотрел на меня. Его глаза слегка покраснели. — Принцесса, мы только что говорили о твоём питании и здоровье. Нужно ли нам поднимать этот вопрос в данной ситуации? — Я собиралась сказать вам это именно сейчас. — Но почему? Назови мне причину. Кронпринц раздраженно оборвал меня и уселся напротив. Наконец, как мне показалось, у меня появился шанс быть услышанной. — К твоему сведению, это почти то же самое, что убить меня по этой причине, Принцесса, — тихо предупредил он. — Я уже ничего не понимаю. Я давал тебе много возможностей отомстить. Это было похоже на безумие, но тот случай, когда он чуть не перерезал мне глотку, был очень удобной причиной. Но сейчас не она имела значение. Я помотала головой, и произнесла: — Причина не в этом. — А в чём? — В том, что мы с тобой идём по разным дорогам, наши желания несовместимы. — Идём по разным дорогам? Несовместимы? Не думал, что ты когда-нибудь скажешь подобное. Кронпринц словно был ошарашен моими словами. Постучав по столу, он, наморщив лоб, спросил: - Неужели так трудно принять то, что мы поженимся с согласия наших семей и будем хорошо ладить друг с другом? В сложных обстоятельствах он так легко говорил нечто подобное. Пока я продолжала гнуть свою линию, он перешёл на успокаивающий тон: — Я не просил тебя быть наследной принцессой. Я предложил тебе стать партнёром, с которым я смогу разделить свою жизнь. Я — это лучший выбор, нежели политический брак с каким-то незнакомцем. — Как вы можете быть так уверены в этом? — Я гораздо красивее. Он высокомерно поднял голову. В моей голове беспрестанно крутилась уйма сложных мыслей, но в этот момент залилась смехом. — Ты смеёшься? Каллисто сердито взглянул на меня, но я не могла сдержать смех. Если бы я была настоящей Пенелопой, если бы я родилась и выросла здесь, то, возможно, сочла бы его слова очень сладкими. Но это был не тот случай. — Ваше высочество. Наконец, я прекратила смеяться и, с широкой улыбкой, проговорила: — Во-первых, как вы сами же меня описали, я «гадкий утёнок герцогской семьи», но даже этот титул мне уже не подходит. Он нахмурился, услышав моё довольно бессвязное замечание. — О чём ты говоришь? — Настоящая принцесса этого дома вернулась. — …настоящая принцесса? — Настоящая дочь герцога. Услышав мой ответ, он лишь раз дернул подбородком, но особого удивления не выказал. — Так вы знали об этом. — Седрик сказал мне, что атмосфера в герцогстве необычная. Я думал, что она — подделка, но, похоже, это не так. — Она настоящая. — Но какое, чёрт возьми, это имеет отношение к твоим отношениям со мной? — резко спросил он, получив новую информацию. — Я — «фальшивка», — ответила я, пожимая плечами. — Подделка, которая должна исчезнуть, когда появится настоящая дочь. — Где в мире такое случается? Каллисто выглядел озадаченным. — Ты уже шесть лет живешь в статусе леди, а теперь, когда появилась его собственная дочь, герцог собирается вышвырнуть тебя? Значит, ты здесь с голоду помираешь именно поэтому? — Всё совсем не так, Ваше высочество. Пожалуйста, прекратите — если бы кто-то услышал это, то действительно бы подумал, что я умираю с голоду. — … Внезапно он замолчал. От его сочувствующего взгляда мне стало не по себе. Нахмурив лоб, я продолжила: — Пока я помолвлена с вами, находясь в таком положении, это не принесёт вам никакой пользы, Ваше высочество. — … — У аристократов нет причин относиться к подделке лучше, чем к настоящей. Кровь куда гуще воды. — Видимо тогда ты меня совершенно не слушала. До этого момента молча сидевший и слушавший меня кронпринц сделал резкое заявление: — Я выбрал тебя, Пенелопа Эккарт. Я не выбирал настоящую дочь герцога. — Ваше высочество. — Разве это не лучше для тебя? Теперь, когда его дочь вернулась, тобой ведь не будут слишком увлечены, даже если ты покинешь особняк? — … — Не думаю, что герцог выгонит тебя сразу. Это ещё не будет концом. — … — Прежде чем тебя выгонят, переезжай во дворец. Разве это не будет означать конец? Почему ты так всё усложняешь? Он посмотрел на ошеломлённую меня, бормочущую, что не понимаю его. — Думаю, мы очень любим друг друга. Или я ошибаюсь? Тот факт, что он считал так, заставил моё сердце трепетать. Он и я — у нас были чувства друг к другу. Это были настоящие чувства, но они были теми, что никогда не разовьются в нечто большее. «Вот почему мы с тобой не можем быть вместе.» Моё сердце изнывало и падало всё ниже и ниже. Мне с трудом удалось выдавить из себя тяжёлый голос: — …это чувство — не любовь. — Ты ведь не ребенок… Пойми, что я ценю тебя, принцесса, — кронпринц отвечал довольно нервно. — Эта дурацкая игра эмоций — всего лишь иллюзия, которая имеет свойство кончаться. Ты ведь и сама хорошо понимаешь это. — … — Появилась настоящая принцесса, но этого недостаточно. Звучит скорее как оправдание. Скажи мне настоящую причину, а не это. — … — Для меня было бы куда более убедительно, если бы ты сказала «нет» именно мне. — Я говорю «нет». В этот момент причина отказа, которую до этого даже мне было трудно описать словами, стала ясной, как белый день. Я подняла голову и взглянула прямо в глаза Каллисто. — Я не хочу быть с вами без любви, Ваше высочество. — … — Я не хочу выбирать того, кто не любит меня и которого я сама не люблю. Это убедительная причина? В этот момент, глядя на его дрожащие красные глаза, я подумала, что всё так и должно быть.