Смерть - единственный конец злодейки

Несмотря на внезапное появление настоящей дочери, она оставалась спокойной. Избежать беспорядка и спокойно продолжить проведение церемонии ей удалось куда изящней и достойней, чем множеству аристократов. Это шло в разрез с её прозвищем «бешенная собака герцога». — За героиню. Когда она произнесла это тихим голосом, как будто это было волшебное заклинание, время для всех присутствующих в этот момент остановилось. А тем временем женщина, которая подняла бокал и залпом выпила вино… — Кх… Кхк-кхе… …упала. Её рвало кровью. Тёмно-розовые волосы медленно блекли, точно засыхающие лепестки. Деррек не мог сразу понять, в чём же было дело. Не только он, но и Ивонна, Ренальд и герцог, стоявшие рядом с ней, замерли, не понимая ситуации. Шатающееся женское тело, самостоятельно нашедшее опору, сумело удержаться на ногах. — Кха-кх! Её маленькое тело вновь задрожало, извергая фонтан крови. — Боже! — Аааа-! Немного погодя последовали крики, церемония мгновенно превратилась в беспорядок. — Пенелопа… Деррек шевельнул губами и инстинктивно шагнул вперёд, но в тот же миг: — Пенелопа Эккарт! Дыщ- Кто-то сильно толкнул его. Когда он пошатнулся и потерял равновесие, Деррек задумался в тот миг, когда увидел развевающиеся золотые волосы. Наследный принц, который сидел позади, нёсся вперед будто ураган. За секунду он оказался возле тела, что окончательно обмякло у него на руках. Красная жидкость стекала по его белоснежной форме. Только тогда Деррик понял, что то, чем вырвало Пенелопу, было кровью. На его плечи навалилось что-то огромное и сдавило так, что он не мог пошевелиться. Он просто хлопал глазами, смотря на её длинные волосы, свисающие с рук наследного принца. — Вызовите врача, сейчас же! Живо позовите врача! Выкрикивал приказы наследный принц с дрожащей Пенелопой на руках. Его грозный голос расшатал онемевшую атмосферу. Один за другим замерзшие гости с удивлением сдвинулись с мест. — Открой глаза, принцесса. А? Только не закрывайте их, нет, нельзя. Прошу, пожалуйста, пожалуйста… Не заботясь о липкой крови на руках, наследный принц поглаживал Пенелопу по волосам и что-то нашёптывал. Между ними двумя возникло странное чувство привязанности, о котором ходили разные слухи. Герцог, поздно пришедший в себя, подошёл к ним с бледным лицом. — Ваше… Ваше высочество… Но как только он заговорил, наследный принц вспыхнул и разразился гневом, будто герцог собрался забрать женщину на его руках. — Где, чёрт возьми, врач?! Не видишь, что она умирает?! — Я! Я могу спасти её! — тут же выкрикнул кто-то. — Маркиз Верданди… Из толпы вышел не кто иной, как Винтер. Он быстро подошёл к наследному принцу, который держал на своих руках бледную принцессу без сознания. — Ваше высочество наследный принц, позвольте мне на минуту забрать её. — Что ты хочешь сделать? — Есть противоядие, которое я обычно беру с собой в случае крайней необходимости. — Маркиз Верданди! Кто-то в герцогстве попытался отравить её? — герцог отреагировал весьма чутко. Это был тот вопрос, который мог привести к огромным политическим проблемам. Так что принимать преждевременное решение основываясь лишь на косвенных доказательствах, было крайне опрометчиво. — Это не… Не то, на что я осмелюсь ответить. Винтер взглянул на наследного принца и людей, окружавших Пенелопу. — Я просто хочу оказать ей первую помощь, в которой она нуждается прямо сейчас. — Это действительно то, чего ты хочешь? Наследный принц посмотрел на него и тяжело заговорил: — Даже если принцесса приняла яд, я не знаю, что у тебя есть и что ты собираешься делать. Винтер спокойно пояснил: — У меня есть действенное противоядие на случай чрезвычайной ситуации. Оно, в любом случае, послужит нейтрализатором, хоть после и будет сложно определить, какой именно яд она приняла. — … Наследный принц посмотрел на него широко распахнутыми глазами, услышав заключение, из-за которого маркиз может быть казнён. Казалось, у кронпринца возникло сомнение в том, можно ли ему доверять. Герцог же мрачно покачал головой. — Его высочество прав. Я не уверен, что Пенелопа была отравлена, так что нам просто стоит дождаться прихода врача… — Если есть подозрение, что это яд, то, как бы там ни было, для неё это плохо кончится. Дай ей противоядие сейчас. — Рейнольд… Рейнольд, до этого застывший с пустым лицом, смотрел на отца налитыми кровью глазами. — Но… — Разве вы не доверяете маркизу Верданди, отец? Нужно оказать первую помощь, иначе она умрёт ещё до прихода доктора! — … Герцог замолк с мрачным видом. До сих пор содрогавшееся тело Пенелопы замерло. Глаза, которые Каллисто умолял её держать открытыми, были закрыты. Зрачки под веками не двигались. Её холодное тело было похоже на труп, не издавший даже предсмертного вздоха. — Дай ей противоядие! — скомандовал наследный принц, на руках которого она умирала. — Ваше высочество! — Но если что-то пойдет не так… Несмотря на вскрики герцога, наследный принц продолжил. — Тебе нужно быть готовым, маркиз. Когда ему дали разрешение, Винтер спокойно достал какой-то флакон. — Только не при других, — сдержано добавил наследный принц, пальцы которого забавно дрожали, когда он прикрывал её от чужих глаз. Он принёс противоядие лишь на всякий случай, но даже не догадывался, что его действительно придётся использовать. «Тогда я должен был отказать, что бы она ни говорила…» В нём вспыхнул луч раскаяния. — Она сказала, что это будет платой за ваш долг перед ней. Когда он услышал эти слова от горничной, то не смог сказать «нет» снова. Он был для неё лишь грешником. Виновный в безрассудном подозрении и проверке человека, не имеющего никакого отношения к Лейле. — Не нужно было обманывать, будь то хоть из интереса, хоть из любопытства. Хоть его мотивы и были иными, он по прежнему был грешником, виновным во лжи. С тех пор, как ему было сказано не связываться с ней, пока она сама не будет искать встречи с ним, он постоянно мучился из-за желания связаться с ней и причины, по которой должен был сдаться и терпеть. И когда она наконец послала к нему свою горничную, он получил такую просьбу. Забавно, что тогда он ощутил лишь облегчение и беспокойство, но никак не разочарование. Он понимал, что это было каким-то светским противостоянием, методы ведения которого шли вразрез с его убеждениями, коих он твёрдо придерживался. Тем не менее, создавая яд, не имеющий противоядия, он никогда не думал, что она выпьет его сама. Он не думал, что она упадет от яда, который он ей даже не отдал… «Но почему?» Она должна была чётко понимать, что в её золотой чаше был яд, ведь цвет камня в колье изменился. Она должна была увидеть цвет, который был достаточно ярким, чтобы его увидел даже тот, кто сидел очень далеко. Тогда почему она выпила его с таким мрачным выражением лица? От смятения ему закололо живот. Но сейчас не время обдумывать эти вопросы. Он нервно прикусил губу и вытащил одними кончиками пальцев флакон, которого она касалась. Открыв крышку маленькой стеклянной бутылки с фиолетовой жидкостью мужчина наклонился вниз. Однако перед ним предстал горький образ наследного принца, который своими собственными устами отдал приказ, но никак не хотел отпускать принцессу. Даже тот приказ он отдавал, отчаянно подавляя свои истинные чувства. — Ваше высочество, покажите, пожалуйста, лицо леди… Наследный принц бросил на него обжигающими холодом взгляд и неохотно показал лицо принцессы, до этого скрытое за его руками. Кровь стекала по её лицу. Винтер, который на мгновение в отчаянии прикрыл глаза, вскоре осторожно приоткрыл её губы и поднес бутылку ко рту. Одна капля, две, три… В рот попала жидкость, напоминающая данный ей яд. Теперь можно было услышать звук её слабого дыхания. К счастью, вскоре её дыхание полностью восстановилось. Её бледное лицо трупного цвета стало розоветь. — Господин! Я привёл врача! Как раз вовремя прибыл дворецкий в сопровождении медицинского персонала с носилками. После первой помощи Винтера Пенелопу быстро перенесли в особняк. — Фух… Вздох облегчения вырвался изо рта всех, кто, затаив дыхание, наблюдал за происходящим, за исключением одного человека. Деррек. Он был в шаге от девушки в критическом состоянии, но только и делал, что спокойно наблюдал за происходящем до самого конца. Хлопок. Его щеки защипало, и только когда они загорелись, он пришёл в себя. — Что ты, чёрт возьми, творишь?! Открыв глаза, он увидел лицо его разъярённого отца.