Дом Уродов

Симона первая вылетает из кабинета, Рик — за ней. В коридор вываливают не только они, но и Псы и Белые люди. Все они также очень взволнованы, но куда более собраны, чем Симона, которая в мгновение ока оказывается у лестницы, чуть не сбивает одного из сотрудников Дома Уродов и спускается на третий этаж одна из первых. Рик чувствует себя не в своей тарелке: когда включается зеленая сирена, ничем хорошим это не кончится. Цвет зеленой, ласковой, свежей травки, которой Рик никогда не видел, кричит о смерти, извещает о трагедии. Однажды сирена сообщила всем постояльцам о кончине Яна Мирра. Умер ли он сам, как утверждают Белые Люди? Рик не уверен в этом. Скорей всего, ему любезно помогли. Он верит, что Ян — не единственная жертва Белых Людей и Псов. Он может только представить, сколько людей с несовершенными генами умерло до его заключения в Доме Уродов. Ведь этой, затерянной в снежной пучине Норвегии, лечебнице, о которой неизвестно обычный членам СССМ, уже век. Рик сливается с толпой Псов. Все они мужчины в серой униформе с золотыми полосами на боках. В руках, все как один, держат пистолеты с резиновыми пулями. Настоящие имеет только Вожак — Роберт Тейлор. Когда Рик совершил неуспешный побег из Дома Урода, Роберт готов был всадить ему пулю в спину, но не сделал этого, так как за ним уже выехали Псы на снегоходах. Рик был на свободе всего лишь пять минут. Чем дальше он отдалялся от Дома Уродов, тем отчетливей чувствовал невероятное удовольствие и глубокое облегчение. Он в одно мгновение превратился в птицу, которая была заключена в клетке. Крылья ее туго связаны нитью, но он разорвал ее и полетел. Счастье за короткое время. Но, к сожалению, эту птаху поймали и вновь заключили в клетку. Но Рик не отчаивается: его желание обязательно сбудется. Совсем скоро. Он совершит побег вновь. Обязательно. В первый раз он совершил кучу ошибок, за что и попал на четвертый этаж. У него толком не было плана. Он горел только желанием. Его место, где угодно, но не в Доме Уродов. Потому что он — не урод. Как и все остальные. Коридор узкий, поэтому Рик крайне часто замечает недовольные выражения лица Псов. С одним он даже пересекается взглядом. Рик плетется почти в самом хвосте, но кто-то умудряется подставить ему подножку, и он падает. Приземляется на живот, сильно бьется локтем. Поднимает голову и встречается со взглядом Адама. Этого чертового Белого Человека, гинеколога, он бы задушил собственными руками. Не предоставляется случай. Рик сжимает кулак, встает на ноги. Он хочет его ударить, но связан по рукам и ногам. Любая его оплошность может вернуть его на четвертый этаж — место для неадекватных, опасных постояльцев. Этаж, на котором содержат Бодди в изолированной комнате. Сглотнуть злость и выдохнуть дается тяжело. «Ты ничего не можешь изменить. Смирись» — успокаивает себя Рик. Рядом с ним приоткрывается дверь комнаты. Иса с опаской выглядывает в коридор и не замечает никого, кроме Рика. Грустно смотрит на него, после чего прикрывает глаза. — Здравствуй, Уокер. — Ее голос дрожит. — Что-то случилось? В отличии от Белых людей и Псов, она искренне сопереживает постояльцам и беспокоиться за их жизни. Она и ее дочь Сарра — единственные представители яркого пятна в сером холодном каменистом Доме Уродов. Он грустно улыбается. Рик не помнит, когда в последнее время улыбался искренне. Эта лечебница сжирает каждого изнутри. Съедает постояльца и его эмоции, и он превращается в бесчувственную плоть, которая живет ради того, чтобы удовлетворять биологические потребности. Рик пуст и одинок. И эти чувства живут с ним с самого раннего детства. Его сердце захвачено в ледяной кокон, его душа пропитана грустью. Он благодарен Исе за все ее бессонные ночи, когда он не смыкал глаза и все время приближался к подоконнику. Она переживала за него и всегда находилась рядом. Не ругала его и не заставляла ложиться спать. Метели и вьюги не давали Рику покоя, они словно хотели заговорить с ним. Помочь ему вырваться из Дома Урода и наконец-то увидеть настоящий СССМ, а не слушать лекцию про это легендарное единство всех стран в одно большое мировое государство. Границы стерты, люди объедены. На третий этаж Рик спускается один из самых последних. Постояльцы выскочили из комнат и обеспокоено наблюдали за происходящим. Людей в коридоре слишком много, поэтому Рику приходится расталкивать Белых людей и Псов на своем пути, чтобы пройти к кучке таких же, как и он. Арестантов, которых называют постояльцами, Он и другие — особые люди, правда, они не соглашается с этим фактом, принимают статус урода. Новое поколение людей с несовершенными генами подвергаются лечению, потому что так посчитал Форр Миллер — великий человек, которому удалось объединить целое человечество и сделать из него один огромный и мощный механизм. Еще, к слову, он и создал лечебницу для борьбы с несовершенным геном имени Миллера, то есть, Дом Уродов. Рик проходит чуть вперед и видит лежащего на полу и бьющегося в конвульсиях Хвороста, над которым очень серьезно работают Белые люди. Он ловит его пустой взгляд, хоть он не смотрит на него. Кажется, Хворост не понимает, что сейчас с ним происходит и зачем собралось так много людей вокруг него. Гипертрихоз был исследован еще Старыми людьми, правда, в то время это заболевание протекало в некой спокойной форме. Сейчас оно активно мутирует, появляются все больше неисследованных симптомов, которые губят организм изнутри. Хворост пытается поднять руку и что-то сделать, но у него ничего не получается. Интерес Рика привлекает его ладонь. Даже на таком нежном участке кожи, где не должно быть никаких волосяных фолликулов, проросли недлинные, но жесткие волосы. Симона привлекает внимание Рика к себе и провожает его к толпе зевак. Она пытается успокоить кучку постояльцев и отвечать на их вопросы. — Что с ним произошло? — все, как один, вопрошают постояльцы об одном. — Дорогие мои, я ничего не знаю. Может кто-нибудь видел, как он упал? Кто-нибудь в последнее время общался с ним? Он жаловался на самочувствие? — Я говорил с ним утром. Мы вместе завтракали, — слышится голос Виктора. — Чувствовал себя просто прекрасно, а вот сейчас… — Вы же его спасете? — вопрошает маленький мальчик Стрикен. — Определенно, малыш, — неуверенно натягивает улыбку Симона. Только сейчас Рик замечает, что среди всех нет Кери. Он осматривается, бегает взглядом по лицам постояльцев. Точно отсутствует. Подкрадывается волнение и резким движением, огромным скачком, нападет на него, как настоящий хищник. Вдруг с ней тоже что-то случилось? Хворосту что-то вкалывают в вену на напряженной руке. Не проходит и минуты, как он успокаивается. Все его тело обмякает, он прикрывает глаза. Дыхание становится крайне тяжелым. — Мы ему поможем. Я обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы ему помочь, — успокаивает всех Симона, чтобы постояльцы прекратили разводить панику. Хвороста укладывают на носилки. Симона снимает с себя белый халат, скрючивает его и подкладывает под голову больного. Белые люди уносят Хвороста в Центр Здоровья, Псы остаются на месте. — Просим вас пройти всех по комнатам, — говорит с суровым голосом Роберт, прижимает к груди пушку. На мгновение Рик пересекается с ним взглядом. Если бы ему представился выбор, кому первому пустит горячий свинец в лоб, он не задумываясь убил бы Вожака. За его спиной множество сломанных судеб, но в глазах постояльцев он представляется ангелом-хранителем, следящем за порядком. В этой лечебнице совершаются незаконные действия, нарушающие личные права членов СССМ, но никто словно этого не видит. Симона хорошо поработала над каждым. Внушение — одна из развитых профессиональных ее черт. — Пойдем, Энди, нас же попросили разойтись, — просит Стрикен своего лучшего друга. Дергает его за рукав свободного свитера, чтобы тот наконец-то обратил на него внимание. Энди обеспокоенно смотрит в сторону Псов, но совсем не переживает из-за них. Его больше интересует Хворост и его дальнейшее самочувствие. Они всего пару раз общались, но сердце все равно сжимается в мучительный тисках. Хворост считал его добрым человеком. — Да, конечно. — Энди через некоторое время переводит взгляд на Стрикена и с особой трудностью улыбается. Он слишком молод, чтобы без проблем скрывать чувства и эмоции. На его лице буквально написано, что происходит у него в душе. И это большой недостаток даже для Нового человека. Энди покрепче сжимает крохотную ручку Стрикена и направляется к Виктору, который жестом руки приглашает к себе в гости. Энди и Стрикен являются членами компашки «Четверка Глупцов». К сожалению, Кери относится к их числу. Виктор тоже. Они вчетвером почти всегда проводят вместе время. Они настолько сдружились, что считают себя родными людьми. Рик бы сказал: «К несчастью». Кери бы обиделась. Дверь за Энди закрывается, и Рик остается совсем один посреди коридора. Большая часть псов удаляется, о чем-то переговариваясь. О их разговоре не трудно догадаться: они обсуждают происходящее и даже строят догадки. — А ты чего застыл, как статуя? — вопрошает Роберт. Просто подойди, Рик, и плюнь ему в лицо. Давай! Ты ведь этого безумно хочешь. Нет. Нельзя. Невольно сжимается кулак. Он ничего не может сделать. Только бежать. — Простите, я просто задумался. — Слова обжигают ему язык. Это совсем не то, что он желает сказать Вожаку. Рик разворачивается и проходит к комнате Кери. Из-за всего этого гогота зевак он не слышал (никому не было слышно), как тихонько плачет Кери. Рик чувствует себя крайне дерьмово. Сердце начинает трепетно биться в груди, пробуждаются множество холодных мурашек. Холод никогда не был ему врагом, но сейчас он заставляет его дрожать, как осиновый лист на ветру. Рик тихо приоткрывает дверь и видит Бакстера, обнимающего и успокаивающего Кери, на коленках. Она обнимает его за шею, тот гладит ее по голове, как ребенка. Бакстер всегда хотел себе девочку, но жена подарила ему единственного сына, которого он не видел уже четыре года. Сейчас Холтону уже девять. Совсем взрослый малый. Бакстер всегда находится рядом с Кери в трудные для нее время, и это не может не раздражать Рика. Он должен быть на его месте. Рик прищуривается. Не сразу замечает стекающиеся по щекам, прозрачно-серую жидкость из глаз Кери, которая, как масло, не смешивается с крупными слезами. Рик не может смотреть на страдания Кери. Хочется подойти, обнять и успокоить, но он понимает, что с этими задачами прекрасно справляется Бакстер. Она, скорей всего, оттолкнет его. Кери тяжело впускает в свою жизнь людей с того самого дня. Хоть и прошло уже три года, но она не может забыть о произошедшем. Рик не вправе осуждать ее. Любая бы бродячая собака после человеческих побоев и издевательств, боялась бы всего человечества и пряталась бы по разным глубоким безопасным углам. Рик не нужен Кери сейчас. Трудно принять, но это так. Рик заходит в свою комнату напротив, закрывается на замок и, облокотившись о дверь, сползает вниз. Ему хочется думать, что эта серая жидкость из глаз — побочный эффект после операции, но не может здраво принять эту мысль. Потому что она считается самообманом, оправдывающая «прикрытое зло».