***
Два месяца спустя
— Розабелла, эта идея с самого начала была бредовая! Во-первых, как мы доберемся до Министерства Магии? На метле? Так мы не долетим! Все мётлы заперты в кладовой для метел, ключ у мадам Флай! Через камин? Так мы не сможем ворваться в личные покои преподавателя, там наверняка стоит мощная защита! Я предлагаю дождаться вестей от моего отца, он может быть имеет доступ в архив. Да и к тому же, Целитель Шмидт говорит, что моей маме лучше! Через недели две-три она очнётся! — воодушевлённо закончила Альбертина. Но Розабелла стояла на своём и ответила:
— Дело не только в твоей матери, а в продвижении этого дела. Чем быстрее мы раскроем личность твоей сестры, тем быстрее твой отец найдёт мне информацию про мою татуировку и почему я не могу отойти от одного определённого человека на определённое расстояние. Так что мы рискнём и через пятнадцать минут отправляемся в Хогсмид.
— А как же мы доберёмся до Министерства?
— На окраине Хогсмида есть фестралы или Запретный лес, где они обитают. Ты когда-нибудь видела чью-то смерть?
— Смерть? Нет конечно, где же мне ещё такое лицезреть.
— Тогда, надеюсь, ты не боишься высоты. Одевайся потеплее, выше атмосфера может быть очень опасной, если смотреть со стороны температуры. И побыстрее, кое-кто не любит ждать, — на этом, Розабелла подошла к шкафу и распахнула его. Виду открылись плащи, куртки, пальто разного цвета и разного дизайна. Выбрав пальто чёрного цвета, я надела его поверх белой рубашки и чёрных леггинсов. Волосы собрала в тугой пучок, а на лицо чёрную маску. Правда, я сняла её, одену когда буду приближаться к Министерству Магии. Убрав ширму, я посмотрела, что одела Альбертина. Боже, мы же не идём на встречу с членами королевской семьи, чтобы так одеваться! На ней было светло зелёное пальто поверх белого тёплого платья, а на голове берет. И на ногах туфли с каблуком, не меньше пяти сантиметров. Я покачала головой. Так не пойдёт. Наша одежда должна быть скрытной, а не вызывающей. И так, знатно порывшись в своем нескончаемом гардеробе, я нашла неприметный чёрный плащ и накинула его на Альбертину. Разве что, кроме кончика её носа, лицо её разглядеть было бы невозможно. И еле заставив её переобуться на что-то напоминающее сапоги, мы двинулись, перед этим положив на себя чары отвлечения. Дойдя до входа в замок, где нас дожидался Реддл, тоже в неприметной одежде, мы, сдав совхозу бумажки с разрешением, двинулись в деревню.
Уже на полпути к деревне, сзади послышался чей-то запыхавшийся голос:
— Том! Розабелла! — прибежал к нам Малфой собственной персоной, и, еле отдышавшись, он посмотрел в сторону Альбертины, и вуаля, мы можем видеть вековое событие: Малфой краснеет. Чуть опустив взгляд, он продолжил: Мисс Вольфрам, не ожидал увидеть вас в компании, — он снова посмотрел на нас и сказал, — друзей, — и, снова покраснев, сказал, — Чудесно выглядите, — и, подняв взгляд, а то и голову, — Pouvez-vous me rejoindre au Madame Paddyfoot's Cafe? * — видимо французская речь для него более родная, чем английская. В ту же секунду покрасневшая Альбертина промямлила, — Je…eh bien…un peu…avec joie…
Перевод
*
— Вы можете составить мне компанию в кафе мадам Паддифут?
— Я…ну…как бы…с радостью…
Но мечтам Абраксаса так и не удалось сбыться, стоило Реддлу посмотреть на него убивающим взглядом, и преспокойно дошли до окраины Хогсмида, а оттуда в Запретный лес. Слава богу, сегодня день был солнечный и ориентироваться в этом лесу не составило труда и через минут пятнадцать блужданий, когда Реддл на меня наорал, а Альбертина заплакала от безысходности, мы нашли фестралов. Я их видела, как и Реддл, (всё так и убийство когтевранки не прошло даром), а Альбертине оставалось только верить нам. Предварительно взявшее мясо, Реддл и Альбертина кинули его и я последовала их примеру. Так мы и сели на этих «коней». Сидеть на них, скажу, не самые приятные чувства, ну а что поделать, главный свой козырь, в виде крыльев, я раскрывать не хотела. Да и реакцию я у них вызвала неоднозначную: сперва они отшатнулись и чуть поклонились. Альбертина этого не заметила, но я удостоилась хмурого взгляда Реддла. Во время полётов мне не раз пришлось успокаивать Альбертину в том, что фестрал реален и она не свалиться. Так мы и долетели до злополучного Лондона. Пройдя пару кварталов, мы зашли в неприметный женский туалет, а Реддл в мужской, и смылись в унитазе. Звучит странно, но это правда. Санузел там, как волшебный камин, только без пороха. Выйдя из камина, я нашла взглядом Реддла и Альбертину, и мы, слившись с толпой, направились на проверку палочки. Реддл невербально наложил на смотрящего конфундус, пока я отвлекала внимание других и мы успешно прошли это. Стоя возле возле фонтана Магического Братства, я вытащила карту из своей мини сумки с чарами незримого расширения, которую мне предоставила Долорес, милая девушка, за пустяковую услугу в виде нового чайного сервиза с гвоздиками, я раскрыла её. На ней были схемы четырёх этажей, но не нужного нам. А нам нужен был отдел с архивом и, как я сейчас поняла — схема Отдела Тайн, девятого этажа. Но, подойдя ближе ко мне, Реддл достал какой-то пергамент, отдельно напоминающий карту, и раскрыл его передо мной. Это оказалась схема расположения кабинетов и отделов, а именно этажей. Это же находка! Стоило мне спросить у него, откуда он это взял, он просто ответил:
— Связи, — и на этом мы двинулись к ближайшему лифту. Решетки открылись, и мы вошли внутрь. Всё было сделано из дерева, но выделялись то ли крючки, то ли что-то напоминающее поручень в автобусах. Хотела я спросить у Реддла зачем они, как мы резко двинулись вперёд, а моя тушка чуть не врезалась в дверь лифта. Но чьи-то крепкие руки подхватили мою талию, и в следующею секунду я оказалась прижата к твёрдой груди, как оказалось, моего «парня». Хотела я отойти от него и держаться за поручень сама, как крепкие руки опять обвили мою талию, но в этот раз давая меньше пространства дышать. Осознав безвыходность ситуации, я просто подняла взгляд на Реддла, как бы намекая, чтобы он отпустил… Но именно в такие момента мистер «Я весь во внимании» не обращал внимания ни на мои слова, ни на мой взгляд. Но стоило мне помолвиться о том, какой он «собственник», как Его Темнейшество обратило на меня взор своих серых глаз, как бы говоря «Какие то проблемы?». Но я бы была не я, если бы отвела взгляд, так что я продолжала смотреть на него в ответ, а не отводить взгляд как очередная стеснительная девушка. Казалось бы такой
интимный романтический момент не может никто нарушить, но из неоткуда появившееся Альбертина сообщила, что мы на самом нижнем этаже, а именно в Атриуме. Еле отцепившись от друг друга, мы направились в сторону дверей, что были так похожи.
Судя по карте или схеме Тома, мы должны были зайти в восемнадцатую дверь слева, при этом не ошибиться между семнадцатой и восемнадцатой, потому что семнадцатая — это Комната Любви. Никогда о такой не слышала, честно скажу. И так, мы троицей направились к первой двери слева и начала считать. Через десять минут, мы дошли до восемнадцатой, наконец, потому что расстояние между дверьми было огромное. Но всё это время от нас отставал Том, заглядывая во внутрь двери, убедиться миф или не миф. Но вдруг, когда он открыл семнадцатую дверь, стало тихо. Подозрительно тихо. И я, решив проведать моего парня, тоже заглянула в дверь и повисла. Уже на входе у двери, ты чувствуешь какое-то тепло в груди, а сердце начинает быстро колотиться. Чувство защищенности преобладает тобой, и хочется утонуть в море ласки. Мы бы наверное стояли с Томом целую вечность так, если бы Альбертина не пришла за нами. Стоило ей подойти к двери, она сразу спросила:
— Мама ты здесь? Меинхард, папа? — мы тупо посмотрели на неё, кого она здесь видит? В итоге, Том с большими усилиями захлопнул дверь, и мы втроём с разными чувствами подошли к восемнадцатой двери. Послышались шаги со стороны лифта и мы быстро юркнули за дверь. Отдышавшись, я огляделась. Кругом были большие стенды или полки с светящимися шарами, хотела я спросить что это за зал, как сам Том сказал:
— Это Зал Пророчеств, помещение, где хранятся записи сбывшихся, и пока ещё не сбывшихся пророчеств.
Хотели мы двинуться в сторону пророчеств, как Том выдал:
— Нам нужно налево, в маленькую неприметную дверь— это Архив. Там мы и найдём нужные сведения, — так мы и двинулись налево и зашли в неприметную дверь. Помещение было как зал пророчеств, только полки в нём удивительным образом двигались. Внутри не было наблюдающего, к нашей радости, и мы двинулись искать. Тут первым начал обсуждать Том:
— Примерно по вашим описаниям, твоя сестра, Альбертина, родилась в тысяча девятьсот двадцать шестом, и больше о ней ничего не известно? — мы уставились на Альбертину. Сперва она подумала и выдала:
— Вчера моя бабушка рассказала, что моя мама после выпуска из Хогвартса почему-то сразу сбежала в Италию на обучение у Борджиа. Борджиа — это Мастер зелий. Но сам Борджиа говорил, что у него не было ученицы по имени Адара Бёрк и что не разу её не видел. Дедушка и бабушка начали искать её, и они отследили её перемещении. Сразу же в тот день, когда она перенеслась в Италию, она была там до полуночи и сразу же вернулась в Англию. Потом история обрывается, Адара пишет, что не хочет учиться на Мастера зелий, и что хочет замуж. Тут конечно бабушка удивилась, ведь её дочь никогда не хотела замуж. И что Адара проживает у подруги в её поместье, так сказать,
отдыхает. Бабушка успокоилась и через месяц, в начале мая, вернулась мама, правда по описаниям бабушки, сильно исхудавшая и с синими кругами под глазами и с обвисшим животом. Бабушка в начале за неё сильно беспокоилась, но потом той стало лучше и она почти забыла ту ситуацию, — закончила она и начал Том:
— Есть идея, правда не совсем логичная. Может быть, твоя мать при поездке в Италию в тот же день забеременела от, как Розабелла говорила, «потомка твари». То есть, от тёмного существа. И в панике приехала опять на родину, но не к родителям, а к «подруге», как таковой у неё не было. И, месяц переждав рождение ребёнка, родила его где-то и, как говорила Альбертина, «дала её в руки похожим на тварей, чтобы они считали, что это их дочь, пусть и нежданная» и собственно, бросила его. Есть два варианта: она родила его здесь в Англии, где фиксируется рождение каждого ребёнка или в той же Италии, но это маловероятно, — поделился Том.
— Давайте сперва поищем список детей, рождённых именно в периоде с апреля до начала мая тысяча девятьсот двадцать шестого.
Сказав это, мы принялись за дело. Но спустя битых полчаса, мы не нашли ребёнка рождённого именно в этот период, были март, середина мая, но не апрель или начала мая. Так Альбертина предложила:
— Давайте тогда искать перемещения в Италию.
И я начала искать. Хм, перемещения есть. По записям проверяющего, двадцать четвёртого апреля, молодая пара едет на медовый месяц, бла-бла-бла. Следующий мужчина первого мая, с очками и с чемоданами и бла-бла-бла. И, и, нет, не это… О, молодая девушка, сильно худая, прилично одетая и беременная на девятом месяце. Судя по всему, без мужа, имя зарегистрировала как Адара Бёрк и личность подтвердилась. Налегке, только мини сумка и всё. Перемещение четвёртого мая в полночь и, на следующий же день, в девять вечера, только уже без живота и с измождённым видом. Что устрашило проверяющего, так это кровь снизу живота, и плохое самочувствие Адары. Хотел он помочь, как та него накричала и ушла через камин. Ребёнок рождён пятого мая вечером, тысяча девятьсот двадцать шестого года, доношенный и… Беременность была только месяц, круги под глазами, страшная худоба словно при анорексии и крупная потеря крови после родов… Нет, нет и нет, это не правда.
Розабелла с растерянным видом, бросилась к другому шкафу, где были зафиксированы рождения детей в Италии. От трясущихся рук она уже уронила пару бумажек и выхватила нужную.
День: 5
Месяц: Май
Время: 19:35
Имя при рождении: Розабелла Инес
Фамилия данная при рождении: Вольтури
Родители: Ребёнок не был признан родителями, поэтому личность родителей скрывается.
Больше детей рождённых в мае не было.
Заметивший странное поведение Розабеллы, Том подбежал к ней.
— Розабелла, что-то случилось? — обеспокоенным видом спросил Том. Но видя невидящие глаза Розабеллы смотрящие в потолок, он выхватил бумажку у неё на руках, и бегло прошёлся глазами по ней. Потом по той, что было зажато во второй руке. И с растерянным взглядом посмотрел на неё. И в следующую же секунду, поймал на руки ослабевшую Розабеллу. Она всё ещё была в сознании и просто глядела не трясущиеся, словно в нервном тике, руки и не понимала. Почему её мать бросила её, имея возможность её воспитывать в достатке? Потому что она тварь? Дьявольское отродье? Потому что она не достаточно красивая? Не идеальная? Ненормальная? Сознание дало лишь один ответ.
Ты была ей не нужна.
Казалось бы, она давно это знала, с детства росла с этой мыслью, но принять этот факт уже с подтвердившимися доказательствами — было сложно. Кровь стучала по ушам, а голова разрывалась. Её мать имеет более удачных детей, живёт в достатке, воспитывая их, при этом любя. Просто эти дети были
желанными, по сравнению с ней, вот и всё. Только одна причина. Она ничем их не хуже, даже сильнее. Жила же без матери Розабелла, так и переживёт. Смысла помогать ей нет, Розабелла оставит её на произвол судьбы.
Как когда-то её мать так с ней сделала.
А Альбертина, тем временем, увидев Розабеллу в объятиях Тома, подбежала к ним, обеспокоенная лицом Розабеллы. Подбежав она спросила:
— Что случилось? Что с Розабеллой? — ответом ей послужил взгляд Тома, указывающий на бумажки на полу. Взяв обе бумаги, Альбертина прочитала обе их внимательно и уставилась на Розабеллу. Так она и есть её сестра? Всё это время, Розабелла была ей словно сестра, которой так не хватало, и теперь оказалось ею. Теперь они не просто друзья, так они ещё и сёстры! Радости Альбертины не было предела, но вдруг в сознании возникла ещё одна мысль.
Будет ли Розабелла участвовать в ритуале, после всего, что сделала ей её мать?
На месте Розабеллы, она бы не стала помогать своей хоть и матери, но незнакомой ей женщине. Да и если эта незнакомка бросила тебя только родив, при этом имея возможность воспитывать. Да и если эта незнакомка обрела свою семью и детей, которые с пелёнок жили в материнской ласке и любви.
Нет.
Она бы не пошла на такое, это же насколько надо иметь железные нервы и самообладание. Этим Альбертина не преобладала, но Розабелла наоборот. Даже в этой ситуации она не разрыдалась. Она не плачет. Просто её руки трясутся от неверия, а сознание то и дело давит. За три месяца дружбы с ней она поняла, что матери, хоть даже приёмной, у неё нет, пишет она какой-то Дидим, которая её тётя, а об отце она не обмолвилась ни разу. А при слове отец кривиться. Вот так вот розовые очки Альбертины об идеальной матери разбились с треском. Её мать никакая не ангел, как говорит дедушка, не само сострадание как говорит общество видевшие её пожертвования в сторону благотворительности. Она бездушная тварь. Здесь тварь не Розабелла, а её мать. Которая наверняка ждёт помощи от дьявольского отродья, надеясь на лучшее. Если бы мать Альбертины не была беременна, то наверняка бы Альбертина не стала просить у Розабеллы участвовать в ритуале. Но как бы это не было глупо, Альбертина попытается.
— Розабелла, я понимаю тебе сложно это принять, но… я прошу тебя участвовать в ритуале, если этого не будет то… — не успела Альбертина договорить, как Розабелла, уже просто обнимаемая Реддлом, посмотрела в её сторону красными как у дьявола глазами, и продолжила:
— То твоя мать сдохнет. Ой, прости, наша мать умрёт. Что же я так выражаюсь. Умрёт как твоя, то есть наша прабабка от семейного проклятия. Смешно, не правда ли? Твоя сестра нашлась только из-за того, что её нужно пожертвовать в один запрещённый ритуал, чтобы спасти мать-кукушку. Если бы не было этого проклятия, думаю, твоя семейка бы продолжала скрывать эту тайну первого ребёнка, которого загуляло от не пойми кого, и родила не пойми где. Ты же понимаешь абсурдность ситуации? Мой ответ нет, и он не обсуждается, — на этом, Розабелла в обнимку с Томом зашагала в сторону двери. Альбертине ничего не оставалось кроме как пойти за ними. Полёт на фестралах и дорога в замок прошла в молчании. Был уже почти комендантский час, поэтому они никому не попались. Розабелла по привычке поплелась за Реддлом в комнату старост, прямиком в его кровать, они уже месяц спят после того, как Розабелла пожаловалась на холодный диван. А Том не имел ничего против — Розабелла была для него словно успокоительное, которое действует мгновенно. Просто положить голову на колени Розабеллы по вечерам и глядеть на то, как она перебирает его волосы с улыбкой на лице: было одновременно мило и тепло. Да и они сами любили ласкаться к друг другу, а магия обеих, при столкновении с друг другом, сплетала странный симбиоз. Раньше Том не ощущал такого тепла и чувство того, что ты кому-то нужен. Раньше были лишь три чувства: Превосходство, Злость и Страх. А сейчас что-то другое… Неизвестно что… Окружающие его называют любовью, но он в это не верит. Он всё ещё считает это слабостью, которая недопустима. Но, эта любовь временна, даже если он влюблен в Розабеллу, это пройдёт, потому что ей нет места в завоевании мира. Он решит этот вопрос тогда, когда найдётся причина их парных татуировок и непонятной привязанности. Просто потом. Сейчас он зароется в тёмные кудри Розабеллы головой, что бы всю ночь вдыхать их цветочный аромат.
Тем временем, где-то глубоко в подземельях, в женской спальне Слизерина, девушка с золотыми кудрями и синими глазами садилась за стол писать очень длинное, насыщенное письмо родителям о своей, так называемой сестре и об её отказе, со слезами на глазах не веря что та когда-нибудь согласиться. Под конец она подписала:
…С надеждой, Альбертина Вольфрам.
