***
— Вульфрик, можешь посмотреть какую сову к нам занесло ночью. — Да, Миледи, конечно, — сказав это, Вульфрик подошёл к большому окну и настежь открыл его. Холодный воздух ударил по лицу, и Вульфрик съёжился. Открыв глаза, он посмотрел на окно, а там стояла серая неясыть, держа в клюве письмо. Узнав в птице сову дочери, он пропустил её внутрь и сразу же закрыл окно. Тем временем птица, покружив над залом, спикировала вниз, прямо в руку Леди Бёрк. Взяв письмо из клюва Феликса, так звали птицу, она вызвала домовика, приказав накормить птицу. Стоило Вульфрику сесть за стол напротив Миледи, как она протянула ему письмо, так как при себе у неё не было очков. Вульфрик, молча приняв его, открыл письмо и первым делом, он вежливо спросил: — Пишет Альбертина. Мне прочитать вслух Миледи? Или вызвать Милорда? — Вызови Геллерта и читай при нём, — приказала она. Через несколько минут в зал зашёл статный мужчина, на вид лет шестидесяти с седыми волосами. Он устремил свой взор коричнево-голубых глаз в сторону Вульфрика и кивнул ему. Тот сразу начал читать: — « Дорогой Папа! Я знаю, что ты это читаешь при дедушке и бабушке, поэтому передаю привет и вам! И тебе папа! Как ваши дела? Всё ли хорошо? Есть какие нибудь новости от Целителя?..» — стоило им услышать вести от внучки, взгляд Мистера Гриндевальда потеплел, а Бельвина даже позволила себе улыбку. Сам же Вульфрик соскучился по письмам дочки, и неторопливо хотел дочитать письмо, чтобы, так сказать, протянуть удовольствие. — «Если нет, то это очень огорчает меня. Надеюсь maman придёт в себя быстрее. Что обо мне, у меня всё отлично, точнее, было отлично. Сегодня мы узнали об одной великой тайне, касающиеся мою, как оказалось, блудную maman… " — на этом лицо Вульфрика испортилось. Какая ещё тайна? Почему она назвала собственную мать блудной? А сам Геллерт не знал чего больше хочет: Узнать, почему его прелестная внучка так отозвалась о матери или о великой тайне. — « День был сегодня поистине прекрасным, сегодня светило солнце первый раз за месяц. Хоть это было всего лишь сорок пять минут, но холодная Англия любого умилит. Я бы хотела дальше рассказывать о том, какая сегодня погода была хорошая, но надо перейти к сути дела. Сегодня, была суббота и нам как всегда разрешали посетить Хогсмид. Я хотела остаться в Хогвартсе, как и Розабелла, но, потом в её голову пришла мысль. А что если мы сегодня воспользуемся хорошей погодой и походом в Хогсмид и доберемся до Министерства Магии? Ты знаешь, папа, что все данные о волшебниках хранятся там, в Министерстве, в Архивах. » — Вульфрик насторожился. Что её дочь делала в Министерстве, да тем более в Архивах? Но он продолжил читать: — «Да, папа, мы были в отделе Архива. Папа, а ты сам знал, кто моя единоутробная сестра? Нет? А теперь, я это знаю. Мы проверили всю информацию про рождение моей сестры: где, как и в каких условиях она родилась. Забеременеть от твари где-то далеко от её Родины? Расплюнуть. Сперва, мы копались в пыльных архивах Министерства о рождении детей. Но ничего не нашли хоть что-то связанное с информацией о моей сестре. Потом, я искала в архивах о рождении волшебников в Германии, пока Реддл искал в Франции, а Розабелла искала в архивах Италии. Так прошло десять минут и я не заметила как Розабелла чуть не опрокинув один шкаф, начала искать что-то о перемещениях в Италии. И спустя ещё десять минут я обратила внимание на то, что Розабелла держалась за Реддла, а взгляд её был устремлён в её руки. Подойдя к ним, Реддл молча указал мне на две бумажки лежащие на полу. Подняв их, я прочитала содержимое, и всё стало на свои места. В первой бумажке говорились данные о Розабелле: год рождения, страна, время. Но также было написано, что родители не признали дочь и поэтому имена их не были записаны. А вторая бумажка… Там говорилось о перемещениях в Италию на период, который мы искали. Четвёртого мая в полночь, с Министерства Англии, через камин перемещалась молодая девушка, уже женщина, у неё был огромный живот, говорящий, что она на девятом месяце. Она была слишком худая, но прилично одетая и зарегистрировалась как Адара Бёрк. И переместилась. И пятого мая вечером, она переместилась обратно в Англию, уже без живота и с капающей кровью из-под платья. Вот так вот. Оказалось, мама родила мою сестру в Италии и, родив её, убежала. Но вот вопрос, кого она родила? И куда оставила только рождённого ребёнка? Ответ был прост, родив её она, оставила ту у вампиров, а сама ушла. Даже не дав имя. Как это связано с Розабеллой? Она и оказалась моей сестрой! Как бы мне не было стыдно и горько, я спросила у неё в первую очередь, согласится ли она на ритуал? Ответ был очевиден: она не согласится. Свой ответ она аргументировала тем, что Адара Бёрк для неё пустое место и ничего не значит. В общем, ритуал провести не удастся без участия Розабеллы» — письмо упало из рук Вульфрика, сам он схватился за сердце. Её жена была беременной от твари и родила, оставив ребёнка кому попало. Все вокруг замолчали, воцарилась мёртвая тишина. Свою жену он не сможет спасти без Вольтури. Может попробовать как-нибудь уговорить её? -"Я не знаю как вы это сделаете, но её надо как-то уговорить, я хочу чтобы мои неродившиеся брат или сестра жили, они не виноваты в грехах матери. С надеждой, Альбертин Вольфрам» — прочитав это, Вульфрик медленно опустился на стул. Через минуту молчания Геллерт заявил: — Надо попросить её о встрече, украсть её из школы мы не сможем, а по-другому… Пока не выйдет, — сказав это, Геллерт вышел из Зала, оставив зятя и любимую любовницу думать.***
Тем временем в школе…
Розабелла металась из стороны в сторону находясь в комнате. Альбертина смотрела на неё, качая головой. — От того, что ты носишься по комнате, ничего не решится, — сказала Альбертина, наблюдая за Розабеллой. — Лучше бы и вовсе не узнали про эту информацию. Жила же спокойно, и дальше бы могла, если не это, — ответила та с раздражением, продолжая мерить комнату быстрыми шагами. Альбертина глубоко вздохнула и легла на кровать. Хотя, как бы Розабелла не делала вид, что эта информация ей не нравилась, её слизеринская натура так и требовала вырваться наружу. Да сколько же выгод от этой ситуации! Во-первых, она отказала Альбертине в свершении ритуала по двум причинам: Первая, она не хотела помогать той женщине, так Роза называла свою мать, а вторая, Тина не будет Тиной, если не напишет об этом своим родителям и своему дедушке Тёмному Лорду. Те, поразмышляв, попытаются уговорить Розу провести ритуал за тысяча галеонов. Но у Розы сейф в Гринготтсе набит кучей золота, Вольтури постарались, ей можно прожить этими деньгами в магическом мире лет сто точно. Она хочет посоветоваться с Томом, он оценит ситуацию и предложит самый выгодный вариант, за который Роза согласится участвовать в ритуале. Тут голос подала Альбертина: — А ведь знаешь, я и не замечала ваше сходство, — я непонимающее посмотрела на неё. Она протянула мне фотографию. Взяв её, я посмотрела на фото. С неё на меня смотрела девушка на вид лет шестнадцати, с голубыми глазами и золотыми локонами. Они были собраны в небрежный пучок, а сама девушка была в белом платье, что оголяло шею и ключицы. Фотография показывала девушку до локтей, но это не мешало разглядеть её красоту. Острые скулы, пухлые губы, лебединая шея, взгляд в сторону. Фотография была винтажной и передавало атмосферу тех времён. — Ты больше похожа на маман, чем я, — на этом мы рассмеялись. Розабелла вышла из комнаты и пошла в гостиную. Где её дожидался Том. Розабелла кивнула ему, и они поочередно вышли из гостиной, направившись в комнату старост. Поднявшись, Розабелла подошла к картине и глянула на холст, на неё смотрела черноволосая красавица с серыми пронзительными глазами, увидев Розабеллу с Реддлом, та сразу заулыбалась. Красавицей именовалась Стеропа Гонт, жившая в шестнадцатом веке. Внешнее сходство с Томом замечалось, да ещё какое, но в основном Том пошёл в своего отца. Стеропа знала о том, что их с Томом связывает ненормальная связь, и знала какая, но упорно не отвечала, говоря, что они сами должны догадаться. Слава Богу полмесяца назад, когда в Хогвартсе забеременела шестикурсница от семикурсника, их с Макгонагалл распределили в разные башни, что теперь не мешало Розе спать до семи. Реддл прошипел пароль на парселтанге, и они зашли внутрь. Пройдя через гостиную, она открыла дверь спальни и зашла. Сразу после неё зашёл и сам Том. Его комната отличалась от комнаты в общежитии, она была больше и более… красивой. Стены украшали полотна со всякими рыцарями и волшебниками пятнадцатого века, приличная люстра висела над тёмно-зелёным ковром. Пол был сделан из камня, но это никак не портило вид комнаты. Наоборот придавало средневековую атмосферу. Том уселся за свой стол и что-то усердно начал писать. Возле него лежала стопка пергаментов, явно расписанных. И, дописав что-то, он отложил пергамент в ту же стопку, так идеально ровную. — Чёртов перфекционист, — подумала Розабелла. У него всё настолько идеально, настолько, что всегда идеальные волосы, опять идеальны. Даже находясь наедине собой, он не портил образ пай-мальчика, коим, на самом деле, не являлся. — Что пишешь? — Белла перевела свой взгляд на Реддла. — Ничего интересного, — сказав это, он отложил стопку пергаментов в дальний ящик. Белла нахмурилась. Он почти всегда так делает, когда дело доходит до этих драгоценных пергаментов. Да и при собрании Вальпургиевых рыцарей он говорит об этих бумажках с ними, не допуская туда Розабеллу. — Ты скрываешь от меня что-то, — говорила это Розабелла не спрашивая, а утверждая. — Ты обещал ничего не скрывать от меня, — на этот раз жалостливо сказала Розабелла и состроила глазки. Но у Тома уже был на это иммунитет, и он не среагировал. Потом Розабелла попыталась использовать способность Дидим, внушая ему счастья. Но, чёртов Реддл, он же окклюмент. Потом попыталась воспользоваться даром Корин внушая удовлетворение, но опять-таки, Реддл — окклюмент. У Тома уже начала неприятно покалывать голова, и он сдался. — Я расскажу, но обещай, пожалуйста, что не будешь это говорить, — серьёзно сказал он. Розабелла посмотрела на него насмешливо, будто говоря «Ты сейчас серьёзно?». Но тот выжидающе посмотрел на неё. — Да, конечно! Когда ты видел, чтобы я кому-то говорила про наши с тобой тайны? — спросила она. Но тот закатил глаза, мол «Ага». — Кто рассказал Вольфрам о нашей связи? Девушка, что стоит передо мной. Кто рассказал эту проблему отцу Вольфрам? Девушка, что стоит передо мной. У тебя ещё остались сомнения, моя чёрная мамба? — тут же в него полетела подушка, но Реддл беспалочковой магией сбил с пути подушку. Так и началась бойня. Вот Розабелла определённым взмахами рук отправляет в Реддла изумрудную подушку, Реддл же сложным взмахом руки, отправляет в её сторону трио из подушек. Длилось бы это ещё долго, если бы Розабелла не споткнулась об подушку и не упала на холм из подушек. Хотел в неё отправить Реддл ещё одну подушку, как она подняла руки, показывая своё поражение. В глазах Реддла блеснуло превосходство. — Не называй меня мамбой! — крикнула она — Тебе больше нравиться гадюка? — ехидно спросил он. — Лучше мамба, — пробурчала Розабелла. — Говори свой секрет. — Точно обещаешь никому не говорить? — Точно-точно! Не волнуйся! — уверяла девушка. — Хорошо, Непреложный обет с тебя брать не буду, вдруг пригодишься, — на это Розабелла посмотрела зло на него, но он начал: — Давным давно, когда магглорождённых было не так много, в Хогвартсе было в десятки больше предметов чем сейчас, Предателей Крови почти не существовало и термин «грязнокровка» не использовался, Магия благоволила волшебникам. Волшебницы не страдали от бесплодия, а дети не рождались сквибами. Но потом, когда Святая Инквизиция закончилась, в мир начали приходить магглорождённые ничего не знающие и пытающиеся внедрить свои законы. Настолько абсурдные, что чистокровные маги из древних родов, начали невольно называть их грязнокровками. Магглорождённые не понимали, как им повезло в жизни, ведь не имея в предках ни единого мага, стать волшебником. Раньше таких магглорождённых называли «Избранными», ведь они могли построить свой чистокровный род, войти в чей-то род, при этом их ребёнок оставался бы чистокровным. Но что-то пошло не так и чистокровных стало меньше, им пришлось идти на близкородственные браки, дабы сохранить чистоту крови. А магглорождённые, завидующие чистокровным, с каждым новым веком добивались упрощения программы Хогвартса и запрета на Магию Крови, Ритуалистику, Тёмных Искусств, также Родовых Даров. Они этого добились, ведь сейчас в Хогвартсе не преподаётся Дуэлинг, Магия Крови, Тёмные Искусства, Целительство для пятых, шестых и седьмых курсов, Искусство вести бой, а именно фехтование, уроки тактики и аналитики, нету клубов по факультетам, где старшие курсы объясняют младшим непонятные им темы, делятся опытом. В Хогвартсе не отмечается Йоль, не проводятся ритуалы в честь него, Белтейн, Мабон — всё это не отмечается в Хогвартсе. В Министерстве запрещены такие ритуалы, чистокровные семьи проводят эти ритуалы редко, ведь Министерство не раз ловило их на этом. Маги деградируют, права Древних Родов ущемляются, магглорождённые вносят свои законы. Мы — Вальпургиевы Рыцари, оппозиция которая хочет возобновить старую программу Хогвартса, убрать запрет на проведение ритуалов и жертвоприношений, в общем, улучшить Магическую Британию. Я думал, ты отнесёшься к этому скептически, ведь любишь магглорождённых, — докончил Реддл. Брови Розабелла пошли вверх и она заговорила: — Я и не знала, что раньше существовали подобные предметы и вообще то, что магглорождённые могли становиться чистокровными. Считаю, ваше движение правильное, но вопрос, как вы добьётесь поставленных целей? Сделаете переворот в Министерстве? Начнётся гражданская война? — спросила она. — Думаю, можно всего добиться и дипломатически. Слава Мерлину, палата Лордов всё ещё существует, мы сможем с помощью неё добиться реализации нескольких идей. Потом, видя реакцию общественности, мы начнём действовать. В ход пойдут благотворительные пожертвования, открытие приютов для волшебников дошкольного заведения для волшебников и главное — Клуб Любителей Ромашек. — Всё-то понятно, но зачем Клуб Любителей Ромашек? Что за название? — Клуб Любителей Ромашек будет фондом для обеспечения детей полукровок, родившихся от магглы и волшебника. Члены Клуба будут оплодотворять магглов, те будут носить ребёнка и приносить его на свет, а после, нянчить его. Материально им будет помогать фонд Любителей Ромашек. Магглы будут выбираться специально здоровыми и крепкими, но нуждающимися в деньгах. В наших кругах мы называем их «клумбами», а детей — ромашками. Тем самым, мы увеличим население магической Британии. Ты знаешь, что каждый год в магической Британии рождается всё меньше и меньше детей? А всё потому, что волшебники и волшебницы эмигрируют во Францию либо в Германию, где система образования лучше, чем в Хогвартсе. Я говорю про Шармбатон и Дурмстранг. После того, как мы, Вальпургиевы Рыцари, встанем на вершину власти, Магическая Британия потерпит такие изменения, что все захотят жить у нас! — Реддл настолько воодушевлённо говорил обо всём этом, что аж Розабелла сама не поняла, как во всё поверила. Но как бы душа не говорила, что это не правильно, ум говорил, что благодаря ему, она многого достигнет. — Я всегда буду рядом с тобой, куда бы ты не пошёл, — напоследок сказала она. Последняя фраза, брошенная Розой настолько воодушевила Тома, что он был готов свернуть горы для этой девушки, лишь бы оправдать её ожидания.