Пустота

Бэнк появился неожиданно. Просто пришел, уселся рядом на свободное место и тривиально высказал свое недовольство по поводу опоздания преподавателя. Совпадая точь-в-точь с мыслями Конга. Первый человек, который так легко вторгся в пространство и разрушил защитную стену, за которой Пхуконг залечивал раны. -Я Бэнк, - усмехнулся белозубо парень, протягивая широкую ладонь для пожатия, и задорно подмигнул, - А тебя как звать, красавчик? -Красавчик? -Конечно, - Бэнк чуть резко завалился спиной на сидение, и фыркнул, - Между прочим, напрашиваться на комплименты моветон! -Эй! - Пхуконг хотел было начать ругаться, но увидев, что новый знакомый еле сдерживает смех, представился с легкой улыбкой, - Пхуконг, для тебя просто - Конг. Завертелось быстро. Бэнк окружил все пространство до невозможного, буквально закрывая собой весь мир. Пхуконг не даром выбрал архитектурный. Строения каждого здания – искусство, и в тоже время представляет собой защиту. Тонкие на вид стены, состоят из обожженного кирпичного скрепления, а дрожащее от вибрации стекло - не пробивается порой даже пулей. Строить крепость завораживало. Пи’Мил показал это со стороны физических процессов, своим отношением демонстрируя прочность стен, когда вход в дом закрыт. Он перемещал чувства-кирпичи туда, где чувствовалась брешь. Пхуконг не видел смысла быть рядом с ним теперь. Уж старший постарался устроить ему сладкую жизнь с мукой на сердце. Выстраивая из бетонных блоков свое убежище от Мила, Конг не заметил, что Бэнк пробрался с другой стороны, помогая передавать инструменты с задорной улыбкой на губах. Шаг за шагом, Пхуконг, очарованный помощью, приближался навстречу неизведанному обещанию. -Мне кажется, нам стоит сегодня сходить куда-нибудь отдохнуть, - внезапно после пар обронил Бэнк, отпивая бутылку холодной воды, - Знаешь вот ощущение на душе, оттянутся по полной. Пхуконг не понимал, о чем говорил его собеседник. У него похожих приступов не бывало априори. Как ни кстати вспомнилось, что брат должен сегодня выступать в баре, и Конг обещался быть. Но видеться с тем, кто помогал завоевать сердце Пи’Мила, чертовски не хотелось. Как и обижать несдержанными обещаниями Саравата. -Сегодня мой брат выступает, - Пхуконг чуть поморщился от ярких лучей солнца, прикрываясь ладонью, - Если не против, можем сходить послушать. -Разве там можно оттянуться? - недоверчиво спросил Бэнк. -В баре? - Пхуконг достал телефон из кармана и, смахивая заставку, посчитал в голове время, - Думаю можно. -Тогда пойдем. *** Фото Пи’Мила и его, все еще висело на главном экране. Сколько бы ни силился он его убрать, но что-то отвлекало, мешало. Прокалывало душу тонкой иглой. Пхуконг смирился, думая, что просто еще не наступил такой момент. Пока еще рано. Бэнк обнимал его за плечи, часто шептал на ухо всякий смешной бред, иногда умудряясь пошлить в неловких темах, чем вызывал искреннюю улыбку. На душе от такого творилось невероятное спокойствие и легкий налет уверенности. Прекращал он только тогда, когда тянулся за выпивкой или к закускам. Пхуконг позволял сжимать свою коленку, а иногда вовсе проводить носом по его шее. Просто так - потому что Бэнк не Пи’Мил. Потому что вместо Пи’Мила должен быть Бэнк. Ват вышел на сцену, рядом стоял Тайн со стаканом пива, смотря на него с обожанием. Пхуконг завидовал белой завистью брату, потому что он смог. Через столько времени смог преодолеть все. Просто взял то, что ему нравилось. А Конг не смог, оставляя свою любовь, и стараясь выстроить вокруг себя защитную крепость. Чтобы сердце перестало замечать единственного. Пхуконг прижался, избегая мыслей тактильным контактом с Бэнком. Сарават в это время просто настраивал гитару, а Тайн замирая ловил каждый жест. Стало тошно, и в миг получилось уткнуться лбом в чужую грудь, ощутить запах, непривычный, режущий нос. Он не такой как у Пи’Мила, более резкий и грубый, будто сейчас не к человеку он прижимался, а к пледу в машинном цехе. Отпрянуть не получалось, потому что тяжелая рука Бэнка опустилась на спину, прижимая теснее. Рядом со столом раздались звуки скрежета дерева по кафелю, и Пхуконг исподлобья наблюдал как присаживаются напротив Мэн и Босс. -Рад за ваш милый союз, - хохотнул Мэн и с большей дерзостью проговорил, - Но сейчас как бы Пи’Мил выступает, и твой брат, нонг'Конг. И если первого ты игнорируешь с переменным успехом потираясь об своего нового мальчика, то Сарават так просто не оставит ужимки в баре. -Точно - точно, - заверяя сказал Босс, отпивая из своего стакана, - И вообще, для таких тесных объятий есть места уединеннее. Пхуконг покраснел со стыда, от ситуации, в которую он попал. Оттолкнув мягко чужую грудь, теперь получилось отстраниться. Взгляд Бэнка - первое что попало в обзор: наглый, самоуверенный. Его губы криво исказились, демонстрируя настоящие эмоции на лице. Момент, и Пхуконг присел поудобнее, наблюдая на "зрительное сражение" между бандой Белых Львов и Бэнком. Душно. Душил каждый гитарный аккорд, тяжелым акустическим подстроем заполняющий бар. Давило перепонки, привлекая внимание. Пи’Мил стоял за спиной Вата, прижимая гитару к груди, и смотрел на их столик. Мэн оттолкнул стакан подальше, и принялся создавать видимость аплодисментов, следом Босс. Вторили за ними все, поддерживая выступающую группу. Пхуконг не мог оторваться от взгляда старшего. Его старшего, из архитектурного. В горле стоял ком, и хотелось, честно, сплюнуть, потому что запах Бэнка до сих пор витал вокруг. Стыдливо мозг признал подобное за измену, ту самую, что происходит в отношениях. Только какие к черту отношения? Его отшили, поставили на место самым жестоким способом. Пытали, играли, отталкивали и притягивали. Такое можно назвать издевательством, но не чувствами. Пхуконг почувствовал, что Бэнк поднялся с места и бросил: -Я за добавкой, тебе что-нибудь взять? -Да, что покрепче, - уверенно сказал Конг, надеясь, что алкоголь поможет хоть немного унять бешенный ритм стыдливо сжавшегося сердца. Мэн присвистнул на это изречение и, чуть пододвигаясь поближе, чтобы сквозь музыку было слышно каждое слово, заявил: -Хочешь сказать, что ты сдаешься? -Да, - упрямо смотря в глаза собеседнику, со всей решимостью ответил Конг, и отстранился подальше, чтобы не слышать ничего, кроме тяжелых звуков гитары. Ему просто нужно еще немного времени, чтобы вновь закончить реставрировать свою защиту после сегодняшнего вечера. И Бэнк, который присел рядом, приобнимая рукой за плечи, точно поможет. Запах, не имеет значения. Сейчас весь мир использует Конга, почему он не может использовать одного человека, чтобы хоть чуть -чуть дать доступ кислороду? Бурда в стакане, поставленном перед ним, не пугала. И пусть придется выслушивать лекции от Вата. Потом. С первым глотком обожгло рот, и хотелось выплюнуть. Бэнк как назло прижимал ближе, а его резкий запах помог проглотить эту гадость. Через минуту стало тепло, и уютно, только щипало губы, их приходилось облизывать. И глотать еще, через силу. Чтобы накрыло с головой. Мэн и Босс смотрели в упор, подмечая каждый жест и каждую эмоцию, что проскакивала на лице Конга. Становилось не по себе, но плечо Бэнка помогало скрыться от внимательных взглядов. Теперь его ладонь проводила по спине, чуть резковато, морща ткань рубашки под пальцами. Пхуконг не прерывал, мучительно отключаясь от всего происходящего вокруг до тех пор, пока кто-то не разрушил его защитный кокон из рук Бэнка. -Какого черта ты тут устроил, нонг? - раздался голос Пи’Мила сквозь полупьяное забвенье.