Пустота

Гул рабочего холодильника трепал нервы. Пхуконг действительно волновался, и почти считал едва слышимое цоканье. Из ванной комнаты раздавались звуки воды, началась тахикардия, мелко дрожащие руки и сладкая слюна во рту от ожидания. В руках у него была спортивная сумка, собранная на выезд волонтеров в лагерь. Пора экзаменов пролетела мигом, и от этого дышалось свободнее. На удивление, строить отношения с Пи оказалось обычно и просто. Все было так же, с одним маленьким нюансом. Они целовались почти каждый день до фиолетовых губ, и иногда сидели в обнимку по вечерам. Ничего нового, и в то же время, ничего старого. Поэтому волонтерский лагерь стал весьма удачным вариантом, чтобы провести ночь под звездами и впервые с начала отношений провести ночь вместе. Пхуконг перевел взгляд на рюкзак стоящий у входной двери и поправил слегка отросшую челку. Свернутая палатка для двоих выглядывала ярко красной лентой. -Ты уже здесь? - Мил в одном полотенце прошел на кухню, к гудящему холодильнику, и вытащил из него бутылку с водой. Конг смотрел во все глаза, стараясь сжать челюсть, которая не могла закрыться. Пи открутил крышку и, усмехнувшись, присосался к горлышку, запрокидывая голову. На каждый глоток уголок кадыка двигался вверх-вниз. От такого шоу, в горле моментально пересохло. Чертово возбуждение придало розовый оттенок лицу, что с потрохами выдавало истинное состояние Конга. Хорошо, что они встречаются. Хорошо, что он имеет полное право хотеть этого человека. -Ты, - Пхуконг еле смог отвлечься и не примкнуть губами к шее старшего, поперхнувшись словами, он сумбурно проговорил, - одевайсябыстреенасждут. С чпоком оторвавшись от бутылки, Мил довольно осматривая произведенный эффект, с усмешкой протянул: -Что? -Нас ждут, - хапнув воздуха побольше высказал четче Конг, и с шумом прошлепал ко входу, падая на кушетку подле порога. -Хм, - Мил довольно улыбнулся, и подошел к нему чтобы прошептать в губы, -Ты удивительный, ты же знаешь это? Конг покраснел и, стараясь не выдать свою реакцию на шепот от полуголого парня. Потому что он уже был в паре секунд, чтобы не застонать от боли в области ширинки. Смотря с отчаянием в след, он закрыл глаза. Их отношения, идеальные. Пусть тут и попахивало мазохизмом, но недаром же его брат имеет наклонности садиста? Уже в автобусе, сидя на самом последнем сидении, он прижался к руке Мила, стараясь переплести пальцы. Но тот не давался, ловко выворачиваясь, или позволял коснуться на секунду, а после убирал руку. От этого становилось немного грустно, но в то же время было похоже на какую-то известную только им игру. Кондиционер дул сильно, а им нужно было ехать без малого четыре часа. Пхуконг мог только зябко подернуть плечами, и возмущенно оглядеть пространство вокруг, стараясь прижаться в плечо старшего сильнее. Зря они не взяли что-нибудь теплое, планируя отдых подле моря. Мил терпел не долго, он вытащил с верхних ящиков плед, и накрыл их двоих. Конг впервые благодарно смотрел на него, и отодвинулся, чтобы подремать. Теперь ноги были в тепле, и легкое покачивание автобуса нагоняло сон. Ощущение чего-то странного навалилось сразу с пробуждением. Пхуконг явно не чувствовал раньше чужую руку возле своей промежности. -Пи, что происходит? - озадаченно спросил он, поворачиваясь к отдыхающему Милу. -Тшш, - улыбнулся старший в ответ, и поддел резинку трусов, чтобы обхватить вялый член. Конг захлебнулся словами и, старался не выдать свое состояние, хотя краска сто процентов залила его лицо. Пальцы мягко касались его члена, помогая ему становиться тверже. Пи’Мил провел по головке, оттягивая кожу, и надавил с двух сторон на чувствительное место. Конг впервые ощущал что-то такое постыдное, но классное. Голова кружилась, и все мысли сводились к "еще" и "хочу". -Привет, Ай’Конг, - знакомый голос, заставил распахнуть глаза, и уставитьсяна парня, чье лицо виднелось между сидениями, - Правда, внезапная встреча? -Бэнк, - прохрипел Пхуконг, чувствуя, как рука на его члене сжимается сильнее, методично двигаясь под пледом. -Я рад, что хотя бы мое имя тебе запомнилось, - ехидно отозвался парень, пытаясь взглядом убить спящего Мила, - Ты еще не передумал? Конг старался не застонать в голос, потому что рука старшего переместилась на яички и сжала их. Ему пришлось повернуться к Пи, чтобы он пощадил его, но тот спал, для правдивости даже рот приоткрыл. Пхуконг вмиг забыл о свидетеле, таращась на шею, которая так и манила провести языком по выпирающему кадыку. -Нет, - твердо проговорил младший, неотрывно следя за притворством Мила, чувствуя как одновременно с этим, его анус подвергается атаке пальцев, - Свали Бэнк. -Я разве не могу поговорить со своим бывшим? - упрямо заявил надоедливый парень, раздражая и отвлекая от очень увлекательных событий. - Допустим, я еще помню тот раз, когда ты мне отдался, и знаешь, он до сих пор снится мне это по ночам. Пальцы на сухую вошли в Конга, и глаза застлала пленка возбуждения. Бэнк был ему не интересен, что бы он не ляпнул, уже все равно. Пусть даже и что-то отвратительное. Но,казалось, Мил не разделял с ним его пофигизм и, приоткрыв глаза, строго сказал хриплым голосом: -Еще одно слово, и ты будешь стоять на улице, - замечая выраженное самодовольство Бэнка, Пи протянул, - Или ты этого добиваешься? -Тебя так задели мои слова про первый раз? - хохотал бывший Конга, совершенно игнорируя состояние младшего. Тот почти сжимал зубы, и стараясь не стонать. Пальцы массировали бугорок простаты, и его накрыло предоргазменной судорогой. Конгу было не до разговоров, и явно не до выяснения отношений. В голове был туман, и не хотелось разбираться ни с чем, кроме возбуждения. -По крайней мере, наш первый раз, нонг запомнит, - подметил Мил, смотря на скинувшего спесь парня, и зевая,строго произнес - Теперь отвали и не мешай спать. Бэнк молчал, стараясь убить взглядом, а после вернулся на место. Пхуконг почувствовал еще одно нажатие на простату и судорожно втянул воздух. Старший следил за его реакцией, подмечая все с самодовольной улыбкой и наклонясь, прикоснулся, наконец, к его губам. Второй рукой он ускоренно надрачивал под пледом, чтобы дать возможность кончить. Кусая и ловя стоны друг друга, в этот момент они поняли, что все в прошлом. У них остается только настоящее.

***

-Пи, а сыграй мне ту песню, - просил Конг, смотря на старшего пьяным взглядом. Откуда он умудрился раздобыть алкоголь, Мил постарался не выяснять, дать своему парню расслабиться. Позже, они отделились от всего лагеря, забираясь на высокий холм, до которого не доходил свет фонарей, и разожгли костер. Мил не ценил романтику до встречи с Конгом, и сейчас был чертовски рад, что для него открылся целый неизведанный мир любви. -Какую именно? -Которую ты пел, - как-то волнительно произнес Пхуконг. Мил улыбнулся, и взял в руки гитару. Костер красиво отсвечивал в глазах нонга. Позади темень ночи, будто вокруг них не существует мира. Они вдвоем, и Мил счастлив, что вместе. Какой же он дурак, что позволил сомнениям оттягивать это? Пальцы забегали по струнам, и он,улыбнувшись, запел:

Нет причины для оправдания, через край полились надежды.

Величины твоих желаний, затянули меня за тобой.

А сердце рвется все к самому-самому и вдруг повеяло сладкой мечтой. За тобой...

Замани меня кнутом или пряником, на открытую рану рассыпав соль

Я готов стать великим избранником, только смысла в этом деле полный ноль.

Задыхаясь от страха и гордости, став проблемой совсем не простой.

В жизни не было худшей подлости, но вдруг повеяло теплой весной. За тобой...

Все страницы сгорели под пламенем, теплым пеплом усыпали тлен.

Да только стал я холодным и каменным, и по мне, что свобода что плен.

Видно зря я вовсе не думая, повенчался с судьбой холостой.

То ли я, то ли оба мы глупые, но вдруг повеяло теплой весной... За тобой.

-Красиво, - протянул Конг, и грустно улыбнулся. -Что-то не так? -Для кого ты ее написал, Пи? - В этом вопросе сквозил страх, неуверенность, неопределенность. Он еще сомневался? Это казалось милым. Мил улыбнулся, убрав гитару, и навалился на своего парня, заставляя его лечь на плед. Смотря в растерянные глаза, он ткнулся носом в шею, шумно втягивая воздух. -Пи? -Ты пахнешь теплой весной, нонг, - прошептал в губы Мил, и поцеловал его. Звезды были забыты, красота костра померкла. Вокруг только пустота.