«– это ты на фотке?»

— Ты спать хотел, — повторяет парень, недовольно морща нос, когда Дрим аккуратно, почти что нежно притягивает его еще ближе, отбросив свой мобильный куда-то в сторону. Та странная дрожь в чужом теле прошла, Дрим выглядел совершенно обычно, нормально. Лишь странный шепот, наполнявший комнату, но странным образом проскальзывающий мимо сознания, сообщал о том, что с парнем что-то не так. — Ты почему ушел в такую рань вообще? — Прости, у меня были неотложные дела, — улыбается в чужую макушку парень, и рвано выдыхает. Джордж прямо-таки кожей чувствует странное напряжение Дрима, но понимает, что, скорее всего хрен там ему что-то расскажут. Как минимум, так просто. — Я рад, что ты тут. Джордж закатывает глаза, поудобнее устраиваясь в кольце из чужих рук. Вот проснись он так, обнимаемый этим придурком, утро было бы в разы приятнее. Да, возможно, ему было бы неловко, но в любом случае лучше, чем искать парня по всей квартире. Не было бы той жгучей обиды, которая сейчас билась в груди, каким-то странным образом совпадая с сердцебиением. И Дрим прекрасно понимал, что парень недоволен произошедшим. Понимал, говоря слишком тихо, глухо. Шепча. И сводя Джорджа этим шепотом с ума. Брюнет вздрагивает от неожиданности, когда Клэй, подтянув его почти на уровень лица, касается носом искусанного им же плеча, словно бы втягивая свой собственный запах, запечатанный в красной отметине, и, замерев на секунду, влажно проводит по ней языком, пачкая чистую после душа кожу слюной. И Джорджу бы хотелось возмутиться, отодвинуться, прикрываясь обидой, но он не делает этого, послушно замерев на месте и лишь крупно подрагивая, когда язык, оставляя мокрую от слюны дорожку, соскальзывает с плеча на шею, а зубы, чуть помедлив, в очередной раз вгрызаются в кожу, заставляя поморщится, сжав руки в кулаки. Но пусть. Пускай. Джорджа больше пугала та бледная пародия на Клэя, которую ему довелось встретить в коридоре, чем этот «правильный» парень, жадно вылизывающий его шею. Джордж фыркает, когда, запустив руки в чужие волосы, оттягивает чужую голову от себя, вынуждая парня, злобно рыкнув, оторваться от его шеи и уставиться на него чуть мутноватым взглядом. — Где ты был? — у Джорджа появляется странное ощущение, что Дриму происходящее даже нравится. Нравится ощущать пальцы, которые картинно-небрежно оттягивают чужие волосы. Джордж уверен, что это для Клэя совсем не преграда и, если бы тот захотел, то парень бы уже лежал под ним, разжав пальцы. Но он не хотел. Нет, не так. Он просто позволял Джорджу эту маленькую шалость. Позволял, усмехаясь, так как прекрасно знал, что главенство все равно остается за ним. — Я хочу спать. Мы можем поговорить об этом чуть позже? — Джордж видит, как в чужих глазах загорается такой знакомый хищный огонек, и оттягивает волосы сильнее. Во избежание, так сказать, непредвиденных ситуаций. — Какой-то ты слишком активный для человека, который так сильно хочет спать, — закатывает глаза Джордж, ощущая, как его тело беспардонно ощупывают, словно бы за ночь на нем могло появиться что-то новое. — Ты вообще представляешь себе, насколько это неприятно — просыпаться после всего произошедшего одному? — Вполне нормально, — пожимает плечами Дрим, за что ему приходится поплатиться пучком вырванных волос. — Хватит выдирать мне волосы, ты, монстр! Мне жаль, ты это хотел услышать? Но мне нужно было уйти, понимаешь? Нужно, Джордж. Мы можем, если ты, наконец, разожмешь пальцы, лечь спать, а наутро сделать вид, что никакого пробуждения посреди дня не было, идет? — Нет, не идет, — шипит, словно рассерженная кошка, Джордж, вызывая подобной эмоцией лишь больше веселых чертиков в глазах Дрима. — А с девушками своими ты так же делал, а, Дрим? Тоже уходил хрен пойми куда, оставляя их в постели одних, или это только мне так не повезло, и я такой один? Джордж знает, что ведет себя, словно ребенок, обиженный на родителя, но поделать с собой ничего не может, пожираемый глухой обидой. Все его недавние мысли о том, что он — взрослый парень, разбиваются о суровую действительность, в которой он, поджав губы, держит за волосы Клэя, пока его тело бесстыже лапают, сверкая хитрыми глазами. Дрим, надо отдать ему должное, после резких слов парня приходит в себя, удивленно на него смотря, словно впервые. Секунды три смотрит, прежде чем, не сдержавшись, хмыкнуть. — Да, Джордж, ты такой один, — Джордж замирает на секунду. Больно. Обидно. Ожидаемо, впрочем, но от этого менее неприятно не становится. Руки в чужих волосах непроизвольно разжимаются, так как тело, обиженное на такую правду, больше не в состоянии себя контролировать. Неужто, переспав с ним, Дрим понял, что ошибся с выбором? Понял, что Джордж — то еще бревно в постели, неспособное удовлетворить его потребности? — Ты такой один, так как до этого я никого не оставлял спать у себя. Считай произошедшее сегодня утром моей неопытностью в пробуждении утром с кем-то, ладно? Джордж не успевает понять, когда оказывается перевернутым на спину резким движением. Откровенно говоря, сейчас он вообще не в состоянии мыслить здраво. Осознание, что он — это единственный человек, удостоенный подобной роскоши, приятно щекочет эго, заставляя губы непроизвольно растянуться в улыбке и самому потянуться за поцелуем. Им вдвоем хорошо, так почему бы просто не забить на все эти трудности и размышления о правильности своих поступков? Почему бы не забить на это, если есть в разы более приятные способы времяпрепровождения? Дрим, — Джордж уже успел запомнить это, — целуется слишком жарко, слишком настойчиво. Его движения четкие, а руки, замирающие на боках, сжимаются, словно бы парень — это зверь, старающийся удержать добычу. Кажется, одним только поцелуем Клэй может показать партнеру, кто среди них двоих главный, и Джордж, пожалуй, даже не удивлен, почему Дрим пользовался популярностью у дам. Даже ему, взрослому парню, сносило к хуям собачьим крышу от подобного, так что же было с более юными дамами, которых обвивал кольцами этот змей-искуситель? И Джордж знает, что Дрим позволит ему ненадолго перехватить лидерство, если тот захочет. Позволит командовать. Недолго, несколько секунд, но позволит. Как позволял вчера утром, на том чертовом диване. Но Джорджу не хочется. Не в смысле, не хочется управлять. Не хочется лишать Дрима удовольствия, лишать этой уверенности, власти, а потому он лишь крепко обхватывает парня за шею, закрыв глаза. Сейчас ему настолько хорошо, что думать о чем-то будет настоящим кощунством, а потому решено забросить самокопание в самый дальний ящик и вернуться к наслаждению от приятных ощущений, уже вполне уверенно отвечая на поцелуй. Кое-кто, похоже, все же смог приучить его к подобным сладким действам. А поговорить о происходящем можно немного позже, так ведь?

***

Воняет кровью. Дрим чувствует, как мерзкий металлический запах затекает в нос, выливаясь оттуда в глотку и стекая куда-то ниже, заставляя поежиться. Перед глазами мелькают трупы подростков, оставленные им на проклятой стройке, когда парень, сунув руки в карманы, спешит домой. Подальше от Блейда, подальше от организации. Домой. К Джорджу, к коту. Туда, где он может, расслабившись, прижимать к себе несопротивляющееся тело парня, шепча всякую неразборчивую ерунду тому на ухо. Туда, где беснующийся монстр в груди успокаивается, не желая напугать парнишку, что подпустил его так близко к себе и периодически чесал за ушком, заставляя довольно скалиться. Он в коридоре. В коридоре, прямо напротив существа, вошедшего в квартиру. Переминается с ноги на ногу, поджав губы, и тянется к нему. Не подходи! Не трогай! Беги! Дрим резко дергается назад, и чужая рука пролетает мимо него в воздухе, не задев горячую кожу. Клэю кажется, что у него жар, но сейчас не до выяснения собственного диагноза. Диагноз ему мог поставить только психиатр, а после заточить его на несколько десятков лет в комнату с мягкими стенами, предварительно накачав всякой дрянью до такой степени, чтобы Клэй не мог двинуться без помощи санитаров. Чтобы лежал в одиночной камере, скованный по рукам и ногам, и, подрагивая, медленно сгорал изнутри, уничтожая прошлого себя, уничтожая эмоции. Уничтожая это существо в груди, которое дернулось, намереваясь подойти ближе к брюнету. Не смей его трогать, больной ублюдок! «- Что ты наделал, больной ублюдок?!» Наверное, этот парнишка ожидал, что его слова перед смертью будут чуть более пафосные, а не полны странной безысходности и ярости, которую он не смог сдержать. Наверное, не ожидал, что его череп будет расколот, словно орех, о стену. Дрим знал, что парень, несмотря на труп товарища, не обратится в полицию. Испугается, зная, во что он ввязан. Было бы достаточно нескольких ударов. Нескольких ударов, дабы привести зазнавшегося щенка, у которого только-только выпали молочные клыки, в себя. Совсем немного. Но Дрим не остановился. Не остановился, обезумев. Он выплескивал всю ярость, что копилась в нем годами. Слышал хруст, слышал крики человека в руках. И наслаждался. О да! Наслаждался, ощущая, как тело безвольно обмякает в руках. Ощущая, как оно дергается несколько раз, прежде чем окончательно замереть. Дрим всегда знал, что он ненормальный. Псих, социопат, просто поехавший на голову. Он всегда это знал, но старался сдерживаться, сжимая зубы. Он не хотел позволять «этому» завладеть его разумом, считал, что контролирует себя. Считал, что может остановить безумие, охватывающее все его жалкое существо. Он считал так всю свою жизнь. Всегда следовал своим принципам, которые для него были нерушимым законом. А потом появился Джордж. Человек, сломавший все, что Клэй так долго выстраивал. Ломая весь тот хрупкий порядок, царивший в чужой голове, и превращая его в кашу. Джордж сводил его с ума, сам не подозревая об этом. Он не понимал, насколько уязвимым перед ним становился Дрим, горло которого стягивала рингтовка, заставляя, виляя хвостиком, послушно прижаться к левой ноге хозяина, ожидая приказа. И Дрим знал, что надо разодрать сраную петлю на шее, высвободиться, сбежать. Напасть исподтишка на зазевавшегося парнишку, возомнившего себя главным, но прекрасно знал, что попросту не способен на это. Не потому, что у него не было сил. А потому, что в таком случае он мог бы навредить своему человеку. А любой, кто вредит его человеку — недостоин своей никчемной жизни. Дрим, запираясь в ванной, опирается спиной о дверь, прикрыв глаза. Дрожь, только усилившаяся после пренеприятного разговора с Блэйдом, никуда не исчезает. И парень просто стоит. Стоит, пытаясь успокоиться, прийти в себя. Стараясь вырваться из всего произошедшего, отречься. Он слышит, как его монстр жрет что-то. Жрет, вонзая зубы в мягкую плоть, с хлюпаньем отрывая сочные куски мяса от тела, пачкая шерсть кровью. Слишком яркой. Такой не бывает у людей. Металлический запах, пропавший на время, вновь окутывает Дрима, а вместе с ним и возвращается тошнота, что схватывает мерзкими спазмами горло. Плевать. Надо помыться. Прийти в себя. Ему полегчает. Непременно полегчает. Нужно только встать под душ, и ему станет лучше. Встав под душ и прикрыв глаза, он понимает, что ошибался. Запах металла усиливается, а существо в груди продолжает яростно обгладывать чей-то труп, сверкая зелеными, словно пара изумрудов, глазищами с вертикальными, как у кошки, зрачками. Тошнота никуда не исчезает, становится только хуже, и Дрим опускается на колени, упираясь руками в теплую от воды плитку. Его тошнит обычной водой, которой он запивал успокоительное, купленное в ближайшей аптеке, так как со вчерашнего утра не ел, в общем-то, ничего. Горло схватывает спазмами, не давая вдохнуть, а по губам стекает водянистая слюна, которую Дрим пытается сплюнуть. Он поднимается на ноги не скоро. Сидит на плитке, глядя на то, как вода, закручиваясь, исчезает в сливе, и пытается отдышаться. Становится чуть лучше. Немного, но лучше. Он смотрит на воду. На воду, которая, стекая с мокрых волос, затекает в рот, отдавая противной сладостью из-за желудочного сока, и Дриму становится мерзко. От теплой воды, текущей с потолка на спину, создаётся неприятная ассоциация с кровью, которая также стекает по его рукам, пачкая тело, и Клэй, взревев, хватается за мочалку. Он яростно трет кожу, чуть ли не сдирая ее, пытается отмыться, прийти в себя. Он чист! Он чист! Нет никакой грязи, что прилипла к нему. Нет противной крови с сладким вкусом на руках, которая не дает ему вздохнуть! Это все глюк, нереально! Его больная фантазия! Так ведь? Так ведь?.. В легких категорически не хватает воздуха.

***

Его Джордж рядом. Совсем рядом. Жмется к нему, пылая от недовольства, но хватается лишь крепче, бормоча всякую чушь в губы. Дрим прикрывает глаза. На его человеке ярким огнем горят укусы. Укусы, показывающие, кому на самом деле принадлежит парень. И Дрим даже не корит себя за то, что, не сдержавшись, кусанул парня еще раз, оставляя красное пятно на шее. Джордж не против. Не против, так ведь? Был бы против — оттолкнул, а не игрался с ним, схватив за волосы, правда же? Дрим готов замурчать от удовольствия, чувствуя, как податливое тело под ним выгибается, тянется к нему за ласками, блаженно прикрыв глаза. И Клэю вдруг становится так легко, словно бы не он несколько часов назад безжалостно убил двух идиотов, связавшихся с организацией. Джордж как-то странно скулит в руках, и Дрим кое-как сдерживает себя, чтобы не повторить вчерашнее, чтобы не стащить с парня одежду, вжав в матрас, заставить вновь стонать, послушно отдаваясь ему, позволяя Клэю творить с телом в руках все, что тому вздумается. Но Дрим держит себя в руках. Нельзя. Не сметь. Вряд ли Джордж полностью разобрался в себе после вчерашнего, так что давить на него сейчас, спустя одну ночь, будет настоящей глупостью. Лучше обождать. Обождать, дабы парень сам принял решение. Не стоит давить, нужно быть чуть более аккуратным. Ему вообще повезло, что Джордж не оттолкнул его вчера, а потому стоит быть чуть более осторожным и не лезть на рожон. Кто знает, как отреагирует брюнет в следующий раз? Но трогать ведь никто не запрещает, да? — Кем был тот парень? — Джордж, разорвав слишком долгий поцелуй, закидывает голову назад, дабы не позволить Дриму сразу же повторить это безумие, и пытается хоть как-то отдышаться. Дыхалка ни к черту. — Вы правда знакомы? Ты ему писал? — Ну, он, вроде как, мой друг, — моментально мрачнеет Дрим, поджав губы. Недовольство поступком Ника рвалось наружу странным рыком, который парень сдерживал изо всех своих сил. — Мне жаль, что он напугал тебя. Дрим падает на кровать рядом с Джорджем, подтаскивая к себе парня и утыкаясь носом в его макушку. Он не врал, спать хотелось до ужаса. Правда глупо было полагать, что ему удастся избежать допроса, а потому лучше просто отвечать на интересующие парня вопросы. Да, быть может, не совсем честно, но отвечать. Уже хорошо, не так ли? — Жуть как напугал. Я уж подумал, что он из ФСБ, или что-то типа того, — парень хмыкает над собственной догадкой, которая теперь кажется полнейшей глупостью. — Подумал, что тебя повязали полицейские. Или что ты, к примеру, бросил меня и подался в бега. — Я бы не бросил тебя, — Джордж рвано выдыхает, покрепче прижавшись к горячему телу рядом. — Я знаю. Клэй улыбается, закрывая глаза. Джордж ничего больше не говорит. То ли не знает, что сказать, то ли не хочет портить атмосферу, царившую в комнате. Немного мешает, конечно, солнечный свет, что льется из окна, шторы с которого Дрим вчера чуть ли не сдернул, сгорая от желания смотреть на Джорджа во время процесса, а не тыкаться носом, не видя ничего вокруг, словно новорожденный котенок, ищущий еду. Парень, лежавший рядом с ним, даже не догадывается, как сильно разозлился Дрим, увидев эти странные намеки, посланные Джорджу. До него достаточно быстро дошло, что сделал это Ник лишь ради того, чтобы посмотреть на реакцию как Дрима, так и Джорджа. Пусть его друг и был сраным фриком, мозги в запасе имелись, а потому сложить два плюс два оказалось для него проще простого. И, слыша, как пиликнул, сообщая о новом сообщении телефон, Клэй понимает, что вот-вот пожалеет о том, что так сходу обозначил Нику границы дозволенного. Он гладит привставшего было Джорджа по волосам, и шепчет какую-то ласковую дурь, которая бесконечным потоком лезет в голову. На парня это, к слову, работает, и он, кивнув, ложится обратно. Похоже, не один Клэй не выспался из-за неожиданного звонка Ника. Дрим берет откинутый им ранее телефон, укладываясь обратно, дабы не лишать Джорджа такого любимого им тепла. Новое сообщение от неизвестного контакта, созданного буквально десять минут назад. Дрим усмехается. Не нужно быть гением, дабы понять, кому он принадлежал. user407223: могу уточнить? позже это когда? user407223: прости, конечно, за нетерпеливость, но мне правда очень интересно, на что ты согласился, ради спасения этого пацана NighTMare: чтобы ты знал, Джордж на четыре года старше тебя user407223: знаю user407223: но он выглядит, как пацан NighTMare: я спать хочу, Ник. Мы можем обсудить все это чуть позже, а? Джордж под боком сладко сопит, доверчиво прижавшись к чужому телу и, повернувшись к Клэю лицом, обхватывает его руками, словно обезьяна, повиснувшая на дереве, и эту атмосферу портить диалогом с Ником нет никакого желания. user407223: не-не-не, погоди user407223: просто уяснить хотел user407223: вы с ним реально встречаетесь, или он что-то знает, а потому ты не хочешь рисковать раскрытием информации? user407223: говоря откровенно, если второй вариант, его можно по-тихому устранить. тогда ты сможешь со спокойной душой валить из города user407223: а если все-таки первый, то мы можем подождать, пока парниша поймет, какая ты бессердечная мразь, и сбежит, сверкая пятками user407223: и ты можешь со спокойной душой валить из города! user407223: не знал, кстати, что ты не только по девочкам user407223: моей заднице, получается, грозила опасность, когда я к тебе заваливался ночевать? NighTMare: все, что грозило твоей заднице у меня дома — это понос, когда ты, накуренный, полез пробовать жидкое мыло на вкус. Хочу напомнить, что жопу я твою в итоге спас NighTMare: а план — херня. Я тебе уже утром говорил, Джорджу нужен будет пропуск из города. В кратчайшие сроки. Вся надежда, как ты понимаешь, на тебя user407223: понял. без проблем, все будет user407223: ответь лишь на последний вопрос user407223: ты действительно убил людей лишь из-за этого пацаненка? Дрим замирает, прекрасно понимая, насколько глуп будет его ответ. NighTMare: да Дрим откладывает телефон в сторону, прикрыв глаза. Ник, пожалуй, самый лучший друг для него. По крайней мере единственный, кто готов терпеть его нелюдимость и язвительность, что вырывается иногда изо рта, когда парень срывается на эмоции. И Дрим ценил его. Правда ценил. Может, не так, как ценят друзей нормальные люди, но ценил. Но, выбирая между другом детства и парнем, с которым он познакомился несколько месяцев назад, он бы выбрал Джорджа. Телефон вибрирует новыми непрочитанными сообщениями, и Дрим, морщась, вновь тянется за ним. Спать хочется до ужаса, но он держится, вчитываясь в новые сообщения. user407223: ты рискуешь ради этого пацана, клэй user407223: слишком рискуешь user407223: мне не нравится это дерьмо user407223: ты ведь понимаешь, что мне придется принять меры? NighTMare: о чем ты? Монстр в груди замирает, навострив уши, и грозно порыкивает, ощущая приближающиеся неприятности со стороны союзника. user407223: если с тобой что-то случится, клэй, я убью его user407223: как бы сильно ты его не прятал, запомни. если ты погибнешь — я найду его user407223: найду и, поверь, сделаю очень больно user407223: ты можешь сейчас сбежать, но не делаешь этого из-за какого-то ублюдка user407223: ты убиваешь из-за него user407223: и ты можешь умереть из-за него user407223: а убийце своего друга я, в случае чего, отомщу user407223: так что будь аккуратнее, если ты действительно заботишься о нем, ладно? NighTMare: нахуй пошел user407223: и я тебя люблю) Дрима трясет, когда он, кидая телефон куда-то на пол, крепко прижимает к себе спящего парня, уткнувшись носом ему в макушку. Существо орет внутри, требуя немедленно устранить нависшую угрозу, но Клэй резко дёргает за цепь, приказывая монстру заткнуться. Ему просто нужно будет быть чуть более аккуратным, чем прежде. Его целью резко становится: «ни в коем случае не сдохнуть», но и прятаться вместе с Джорджем в бункер он не собирается, ведь вторая угроза в виде организации никуда не исчезает, сгущаясь над ним, словно грозовая туча, и готовая, в случае чего, нанести удар по Джорджу. Ему придется быть как можно осторожнее… Джордж что-то бормочет во сне, доверчиво прижимаясь к парню, и Дрим, пожалуй, даже не против попотеть, чтобы защитить это существо, лежащее рядом. Джордж определенно того стоит.