***
Дрим аккуратно гладит парня, свернувшегося у него на груди комочком, словно котенка, что сбежит, сделай ты слишком резкое движение. Он не произнес ни слова после того, как услышал информацию, рассказанную ему Клэем, просто сильнее вцепился в кофту, подрагивая. Дрим не мешал, напротив — откинулся назад, дабы дать парню поудобнее устроиться на нем, не лез к нему с разговорами или поцелуями, просто гладил. Нужно быть полным кретином, дабы не понять, что после получения подобной информации человек будет находиться в шоке. И Дрим просто старался успокоить его, дать подумать, пропуская волосы сквозь пальцы. Клэй знал, что подпускать кого-то к себе слишком близко было опасно. Всегда знал. А еще он знал, что никогда и не допустит подобного. Знал, что он — бесчувственный мудак, смотрящий свысока на весь мир, на все человечество, ощущающий себя кем-то более важным, кем-то более умным. Были некоторые друзья, была семья, разумеется, но его близкие знакомые и сами могли за себя постоять, а информацию о своих родных Дрим спрятал еще давно, в подростковом возрасте, решив, что не стоит подвергать их опасности. Но Джордж все разрушил. Разбил в щепки привычный уклад жизни, сломал его, Дрима. Сжег его прошлого, воссоздав из пепла его новую версию. Второе «я». Зверя, который мог бы без колебаний убить человека, подойди тот слишком близко к Джорджу. Джорджа, ради которого сейчас парень рисковал стать собачкой, привязанной на цепь, конец которой находился в руке Блейда. Ведь тот, скорее всего, не остановится после плана, намеченного на следующую неделю. Не остановится, решив сжечь город дотла, и Уилл, несомненно, будет на его стороне. Он не остановится, и для нового «гениального» плана ему потребуются все новые и новые бойцы, новые досье на его людей, новые связи и данные. И к кому он обратится за помощью? Правильно, к Дриму. Ведь он теперь знает его слабость, что заключается в парнишке, что лежал сейчас на его груди, обдумывая тот факт, что ради него Дрим попал в, откровенно говоря, ту еще задницу. А потому нужно бежать. Увы, для изготовления пропуска потребуется неделя-другая. К этому моменту план Техно уже будет воплощен в жизнь, но тот явно не успеет сделать новый. Да и, если поторопить Ника, возможно, они успеют уложиться в чуть более короткий срок. Всего лишь нужно перетерпеть вторую волну нападок на Ламанбург. Перетерпеть, и все будет хорошо. Слышишь, Джордж? У нас все непременно будет хорошо. Верь только в это, договорились? — Почему они охотились за мной? — неожиданно подает голос Джордж, и Дрим, вздрогнув всем телом, переводит взгляд на чужую макушку. — В смысле, почему я? — Потому что ты — это единственный, ради кого я бы согласился, — Джордж замирает. Даже дышать, кажется, перестает, переворачиваясь на живот и уставившись прямо в глаза Клэю. Тот сглатывает от странного огонька, мелькнувших в глазах Джорджа. Не веришь мне, маленький? — И ты действительно согласился? Ради меня? — уточняет парень, на что получает лишь слабый кивок. Дрим даже сейчас не способен признаться миру в подобной слабости. Хотя бы не в слух. — Ты не врешь? — Зачем мне врать? — отвечает вопросом на вопрос парень и тяжело выдыхает. Джордж делает то же самое. — Теперь понимаешь, почему мне бы хотелось, чтобы мы уехали отсюда, да? Я не могу быть уверенным, что они, зная о тебе, оставят нас с тобой в покое. Ты хорошая приманка для меня, и я… Я не хочу рисковать. В том числе тобой. И Джордж не отвечает. Он не знает, что бы стоило ответить на подобное. На подобную искренность, на подобный риск ради кого? Ради него, истеричного парня, замену которому так легко найти? Дрим, какого хрена?! Джордж утыкается в плечо парня, всхлипнув, словно маленький ребенок. Почему, Дрим? Зачем ты это делаешь? Зачем рискуешь собой? Он тебе действительно так важен? Джордж готов разрыдаться от странного чувства безумной нежности, что накатила волной на его тело, и, тяжело сглотнув, шепчет «спасибо». Много-много раз, нескончаемым потоком, ощущая, как объятья, в которых он был скован, становятся крепче с каждым словом, с каждой произнесенной благодарностью. Он благодарит парня за все. За то, что он согласился на условия организации, за то, что приютил его, за то, что его объятья были до ужаса теплыми и уютными, а поцелуи и вовсе сводили с ума. Благодарил за то, что произошло вчера вечером, благодарил за заботу, за то, что Клэй нашел его и написал ему на телефон Томми. За то, что спас его на фестивале, за то, что защитил его дважды от мудаков, решивших ограбить бедного парнишку. Он благодарил его за синяки на руках и за теплые эмоции, которые он испытывал, получая новое сообщение от пользователя с ником NighTMare, который был его единственным спасением от рабочей рутины. Он благодарил Клэя за все, хватаясь за парня руками. Готовый вот-вот разреветься от эмоций, накативших на него. — Я рад, что ты со мной, Джордж. У нас все будет хорошо, слышишь? — и это становится последней точкой. Джордж, всхлипнув, крепче хватается за парня и чувствует, как по щекам текут, обжигая кожу, слезы. Слышит, как Дрим что-то спешно шепчет ему, стараясь, по-видимому, успокоить, но не может разобрать ни слова. Да и плевать на слова. Спасибо, Дрим. Спасибо за возможность побыть слабым, рыдая тебе в плечо.***
— Откуда они узнали обо мне? — Джордж поудобнее садится на диване и тянется к недопитому вчера вину, что уже, наверное, выветрилось, но какая, собственно, разница? Как минимум, сейчас. — Я же не светился с тобой в организации, так как… — Уиллбур, — Дрим, мерящий шагами комнату, на секунду замирает, а после ускоряет шаг под удивленным взглядом кота, который, забравшись на диван, смотрел то на одного хозяина, то на другого, словно пытаясь вникнуть в суть разговора. — Эта паскуда взяла меня на слабо, если так можно сказать. Наговорил про тебя гадостей, я вспылил, а он понял, что ты являешься больной мозолью и решил, похоже, на нее давить до победного конца. — Разве он не вышел из организации? Или он все-таки вернулся? — Джордж, быстро анализируя ситуацию, вмиг становится каким-то очень серьезным. Нет больше того парня, плакавшего в плечо несколько минут назад. — А Томми и Туббо? Он сдаст их, или… — Или. Я почти на сто процентов уверен, что он бы не смог кататься туда-сюда из деревни в город и обратно. Не успел бы. Думаю, он переехал, — Дрим как-то задумчиво постукивает себя по бедру. — Я бы на твоем месте написал Томми и спросил, что там с Уиллом. Думаю, он единственный, кто может что-то о нем рассказать. Что-то значимое. Да и проверим заодно, живы ли они вообще. — Ты думаешь, Уиллбур мог им навредить? — Джордж тут же хлопает по карману, но телефона там нет, забыл в комнате. — Черт! — Не знаю, Джордж, не знаю. Но проверка же лишней не будет, так ведь? Джордж шипит ругательства в адрес Уилла, когда буквально бежит за мобильником. — Как ты смотришь на то, чтобы сходить погулять, кстати? — кричит вдогонку парню Клэй, укладываясь на диван и перетаскивая к себе под бок мурлыкающего кота, сладко зевнув. — Пройтись туда-сюда, дойти до магазина? — По-твоему, это сейчас действительно самое подходящее занятие? — парень, спешно набирающий сообщение на телефоне, появляется в комнате, усаживаясь в ногах лежащего и сладко позевывавшего Дрима. По расслабленной позе парня вообще трудно что-то сказать. Трудно даже предположить, что этот человек, ласково гладивший кота, является больным на всю голову. Является человеком, которого преследует запах крови, сводя рецепторы с ума. Ощущение уюта от присутствия Джорджа исчезает, когда парень не обращает на него внимания, и Дрим тяжело сглатывает, сжимая руку в кулак, и закрывая глаза. Все дерьмо, накопившееся в нем за утро, опять лезет в голову, заставляя виски противно ныть, и Клэю, поморщившись, не остается ничего, кроме как быстрым шагом дойти до ванной, не сказав удивленному Джорджу ни слова. Он снова запирается в этой чертовой комнатке, но мыться не лезет. Не хочется, не стоит вновь доводить себя до того состояния, что было утром, а потому парень просто включает воду в раковине и умывается. Умывается, пытаясь смыть с себя безумие, накатившее на него. Пытаясь смыть с себя чувства, эмоции. Пытаясь прийти в норму, стать прежним собой. Человеком, способным идти по головам, но отказывающимся пачкать руки в крови, считая подобные поступки недостойными его, мать его за ногу, величества. Джордж, ну почему ты постоянно рядом? Почему ты действуешь на парня, словно успокоительное, заставляя уверовать, что он — нормальный человек. Во всех, чтобы его, смыслах. Почему ты вообще появился, зачем? Чтобы сломать его, Дрима? Покорить дикого зверя? Что же, у тебя это прекрасно получилось. А теперь уйди, хорошо? Не рискуй собой, не рискуй находиться рядом с тем монстром, что сейчас притворялся парнем, сумасшедшими глазами глядя на свое отражение в зеркале над раковиной и не узнавая человека напротив. Кто ты? Дрим? О нет-нет-нет! Дрим уже мертв, Клэй знал это. Разодран монстром на той полянке, остался валяться окровавленным телом в свете голубоватой луны. Остался только Клэй. Поехавший на голову парень, возомнивший себя кем-то слишком важным. Кем-то особенным. Кем-то, кто не является обычным человеком, а, скорее, принадлежит к высшей расе. Он возомнил о себе слишком многое, верил, что так будет всегда, что мир признает его, как существо, отличное от человека. И он ошибся. Ошибся, но понял это, уже падая с крыши многоэтажного здания, не в силах вздохнуть. Земля совсем близко, буквально в нескольких метрах, но парашюта на спине нет, а спасти его уже никто не успеет. — Клэй? — парень замирает, когда слышит аккуратный стук в дверь, прежде чем та открывается и в ванную заходит Джордж, удивленно на него уставившийся. Клэй не помнит, в какой момент отошел от раковины, осев на пол и схватившись за голову. Он не помнит, выключил ли вообще воду, но, судя по звуку, нет. Он чувствовал, как подыхает. Ощущал себя диким зверем, который еще вчера бегал по лесу, охотясь на разнообразную дичь и радовался жизни, а сегодня уже, скованный, сидел в тесной клетке, волком смотря на смотрителя зоопарка. Джордж замирает, увидев эту картину. Это странное отчаяние на лице парня, как дико тот смотрит на него, словно готовый вот-вот кинуться, убить, растерзать, и бесстрашно тянет к нему руку. — Клэй, пойдем в комнату, а? — он тянет парня, потерявшегося в пространстве, за рукав, но, поняв, что тот не двигается, присаживается на корточки, дабы была возможность уставиться прямо в чужие, горящие золотом в свете яркой лампы, глаза. — Пойдем? Почему ты не боишься, Джордж? Почему смотришь так? Понимающе, ласково? Быть может, даже нежно? Почему не бежишь от парня куда подальше, привязывая его к себе еще сильнее, сводя с ума? Ты думаешь, что делаешь этим что-то лучше? Да черта-с-два! Рывок, и Джордж уже у него в руках. Сжат в объятьях монстром, что носит человеческую оболочку. Дрим что-то неразборчиво шепчет ему на ухо. То ли просит остаться, то ли бежать куда подальше. Джорджу плевать. Состояние Клэя какое-то до ужаса плачевное, и нужно быть слепыми, чтобы этого не понять. Брюнет прекрасно помнил, что помогало ему самому, когда парню становилось совсем плохо. Ему помогал Клэй, обнимающий его, успокаивающий. Который постоянно был рядом. Чужое тепло успокаивало, помогало прийти в норму, и Джордж был счастлив в такие моменты. По-настоящему счастлив. И он искренне надеялся, что такое же отношение его к Клэю сделает парня счастливее. Чуть-чуть, но счастливее. Он тушил огонь бензином.***
Дрим не слушал, что рассказывает парень о Томми, который все-таки ответил на его сообщения. Парень вообще ничего не слышит, погрузившись в свои мысли и бесцельно пиная камни, что встречаются на пути. Джордж идет рядом, буквально прижимается к нему плечом, словно боясь, что Дрим может куда-то уйти, сбежать. Прижимается, сам не понимая, что бояться нечего. Что Дрим не уйдет, что Дрим подсел на его присутствие поблизости, словно на тяжелый наркотик, что парню буквально на подсознательном уровне требуется постоянное присутствие Джорджа поблизости. Он зависим. Зависим от брюнета, от его прикосновений, смеха. От его дыхания и губ, от его тела и его слабости, из-за которой хочется уничтожить весь ебучий мир, лишь бы тот никак не навредил парню. Дрим знает, что он поехавший. Знает, что он окончательно тронулся крышей именно из-за человека рядом. Знает это, но ничего не может поделать с собой, не может прогнать этого человека. Он просто не посмеет этого сделать. Клэй понял, что Джорджу нравится целоваться еще давно. Наверное, еще в самый первый раз, на диване. Тогда парень в его руках был слишком ошарашен происходящим, а потому не мог ответить взаимностью на сладкие, жгучие прикосновения, на эту пытку, устроенную Дримом. Но он привыкал. Привыкал к прикосновениям, привыкал к сладости поцелуя, отвечал. Даже пытался, как вчера, отнять лидерство. И это сводило с ума еще сильнее. Джордж был идеальным, он напоминал лозу, которая слишком идеально обвивает забор, подстраиваясь под него. Он стал идеальным для Дрима человеком. Слишком идеальным. Человеком, жадно впитывающим каждое слово парня, запоминая кожей каждое прикосновение. И потому Дриму хотелось его только сильнее, только слаще. Это его человек. Его человек, который добровольно согласился на такую участь. Человек, который бесстрашно лез в пасть зверю, ибо знал — тот не укусит. Он сожрет кого угодно. Кого угодно, кроме Джорджа. Клэй не сдерживается прямо на улице, прямо в какой-то мерзкой подворотне, поставив покупки прямо на землю и прижав парня к стене, не давая ему успеть даже вздрогнуть, даже воспротивиться поцелую в столь неподходящей обстановке. На улице уже темнеет, да и людей нет, немногочисленные жильцы дома предпочитают проводить выходной вечер в уютной квартире, а не на пустынной улице, так что парням никто не мешает. Никто, позволяя беззастенчиво лапать друг друга, прижиматься, словно они не виделись, по крайней мере, несколько недель, а потому так соскучились по ласкам партнера. Джордж, вцепившись в чужую кофту, даже привстает на цыпочки, дабы Дриму не приходилось наклоняться к нему так сильно, и рвано выдыхает, когда чужое тело трется о него, пусть и мозгом понимает, что сходить с ума на улице не стоит и нужно, хотя бы, дождаться возвращения домой. Не стоит сходить с ума. Пусть и хочется. Дриму кажется, что он горит, когда, схватив парня в одну руку, а чудом не забытый пакет в другую, он тащит Джорджа за собой в подъезд, а после и в лифт, где зажимать парня в углу оказывается еще приятнее, еще жарче. Дрим не хотел срываться, обещал себе, что не тронет парня больше, пока он полностью не избавится от неприятных ощущений, пока он полностью не осмыслит произошедшее вчера. Наврал. Его бы отрезвил страх Джорджа. Отрезвил бы, он уверен. Но Джордж, зараза, вовсе не боится его. Не боится, отвечая, извиваясь, позволяя шептать на ухо, какой он идеальный, послушно следует в сраную спальню. Ты ведь знаешь, на что напрашиваешься, да, гадёныш? — Не смей уйти, — хватаясь за парня, шепчет в бреду Джордж, и Дрим хрипло смеется. Ох, он уверен, что второй раз точно не сможет сдержаться. В квартире становится слишком жарко.***
Джордж облепил парня, словно обезьянка, хватаясь за теплое тело всеми возможными конечностями, а потому Клэю приходится действовать максимально осторожно, чтобы выбраться из стальных объятий, не разбудив брюнета. Максимально осторожно, выбираясь и начиная одеваться, после чего усаживается за стол, открывая крышку ноутбука. Хочется включить настольную лампу, но есть шанс разбудить Джорджа, потому парень машет на это рукой. И так все видно. У него, увы, есть не самые приятные дела в сети, с которыми стоило бы разобраться как можно скорее. Блейд не будет долго ждать.