Кролики – это не только ценный мех

На пути от цзинши до павильона целителей Лань Ванцзи пришлось то и дело останавливаться, чтобы отдохнуть. Сейчас он удивлялся, как нашёл в себе силы встать на меч после наказания, не свалиться с него на пути к Луаньцзан, обшарить всю гору в поисках тела Вэй Ина и проделать обратный путь до Облачных глубин с ребенком на руках. Наверное, потому что тогда в его душе теплилась надежда, что Вэй Ин выжил, а теперь её нет. А вместе с ней Лань Чжаня покинули силы, и он буквально валился с ног от слабости, сделав всего лишь несколько шагов, каждый из которых заставлял напрягаться превратившиеся в кровавое месиво мышцы спины, отчего он вынужден был сильнее стискивать зубы, чтобы вытерпеть боль. Если бы не беспокойство о состоянии здоровья А-Юаня, он бы вообще не стал вставать с постели. Но малыш был в горячке и беспамятстве, когда Лань Ванцзи принёс его в резиденцию ордена, поэтому второй Нефрит упорно двигался к своей цели и, останавливаясь, каждый раз переводил дыхание, вытирал со лба пот, а после снова брёл дальше. Лань Чжань знал, что врачеватели их ордена были весьма искусными, однако ему почему-то всё равно было тревожно. — Как он? — спросил он у главного целителя ордена, когда добрался, наконец, до их павильона. Уточнять, кого он имеет в виду, не было нужды — перебранку Лань Цижэня и его младшего племянника после возвращения последнего с больным ребенком на руках слышали даже те целители, которые предпочли бы её не слыхать. — Жар спал, и малыш пришёл в себя, но он сильно истощён, и болезнь укоренилась глубоко в лёгких, поэтому трудно предсказать, будет ли лечение успешным, — ответил уважаемый Лань Минж. — Главное для него сейчас — хорошо питаться, ведь больным лёгким требуется мясная пища. Ему бы куриного бульона или тушёной крольчатины, а у нас, сами знаете, что готовят… — Я поговорю с дядей, — пообещал Лань Чжань и развернулся, чтобы уйти, но мудрый и добрый целитель попытался его остановить: — Ханьгуан-цзюнь, погодите, позвольте мне сначала обработать ваши раны. — Потом, — выдохнул Лань Ванцзи, зная по прошлым перевязкам, что после этого не сможет прийти в себя до вечера, а поздний визит к дяде будет крайне неуместным. — Как скажете. Я навещу вас сегодня вечером, — поняв, что его не переспорить, вынужден был согласиться Лань Минж. Путь до находившегося неподалёку домика дяди занял ещё больше времени и отнял последние силы. Ванцзи едва не свалился на пол, споткнувшись на пороге, но всё равно не позволил одному из кинувшихся на помощь прислужников себя поддержать. Вместо этого он сложил перед собой руки и поклонился старшему, как того требовали правила. — Плохо выглядишь. Зачем пришёл? — окинув его хмурым, как туманное утро в декабре, взглядом, поинтересовался Лань Цижэнь. Ванцзи и сам понимал, что выглядит сейчас не лучшим образом — клановая лента прилипла к потному лбу, давно не мытые и плохо расчёсанные волосы разметались по плечам неаккуратными прядями, однако сейчас это не имело значения. — Дядя, пожалуйста, велите приготовить для А-Юаная куриный бульон, — попросил Лань Ванцзи. — Лекари говорят, что это поможет малышу выздороветь. — Ещё чего! Мало того, что ты притащил сюда этого Вэньского выродка, так ещё и требуешь сделать для него исключение из правил! — возмутился Лань Цижэнь. — Если ему суждено выжить, то выживет и без этого, а если — нет, значит, такова его судьба. Ступай к себе и больше не смей за него просить. — Ванцзи просит прощения за то, что побеспокоил старейшину Ланя столь неуместным вопросом, — поняв, что дальнейшие уговоры бесполезны и несгибаемый старик всё равно останется при своём мнении, Лань Ванцзи не стал тратить время и силы и поспешил откланяться. Лань Чжань удалялся от обжитой части Облачных Глубин, думая о том, что именно он принёс А-Юаня в Облачные Глубины, стало быть, теперь за него в ответе, поэтому должен сам решить эту проблему. Поначалу он намеревался сходить за курицей в Цаи, но вскоре понял, что в своём нынешнем состоянии не сможет этого сделать. Он с трудом доковылял до кроличьей поляны и в изнеможении опустился на траву. Его тут же окружили белоснежные кролики. Пушистые зверьки обнюхивали его и тыкались своими мордашками в пустые ладони, привычно требуя угощения. Пара самых шустрых забрались на колени и, встав на задние лапки, уставились своими красными глазками ему в лицо, словно пытались понять, что с ним не так. Всё не так, потому что раньше Ванцзи бы и в голову не пришло, что эти кролики, родоначальниками которых была пара, подаренная ему Вэй Ином, кролики, обладавшие столь приятными на ощупь мягкими пушистыми шубками, могли стать источником диетического, легко усваиваемого мяса, которое сейчас так нужно было для выздоровления А-Юаня. Наверняка Вэй Ин не испытывал бы по этому поводу угрызений совести. Или же нашёл бы другой выход, попросив кого-то из своих друзей убить на охоте или купить ему птицу в Цаи. Но у Лань Чжаня не было друзей, а просить кого-то из адептов ордена купить ему запрещенные продукты и тем самым подбить на нарушение правил, подвергнув опасности быть за это наказанными, он считал себя не вправе. Заставить себя нарушить правила и убить одного из зверьков, которых до этого каждый день кормил и гладил, было тоже нелегко. «Но я же не на территории Облачных Глубин пью вино, — вспомнился ему заливистый смех изобретательного Вэй Усяня, распивавшего «Улыбку императора», сидя на окружавшей резиденцию стене». Вэй Усянь был прав — формально запрет на распитие алкоголя на территории Облачных Глубин не был им нарушен. Как не нарушит запрет на убийство живых существ в Облачных Глубинах и Лань Чжань, если свернёт шею кролику за защитным барьером (чтобы дойти до него, сил должно хватить). Примириться с тем, что должен будет убить безобидное существо, которое ему доверяло и ело у него из рук на протяжении нескольких лет, было гораздо сложнее. Однако сейчас у Лань Ванцзи не было другого выхода — ему нужно было во что бы то ни стало спасти А-Юаня. Это было важнее всего, потому что об этом ребёнке заботился Вэй Ин, а теперь — настала его очередь. Лань Чжань взял на руки одного из наиболее любопытных кроликов и с трудом поднялся на ноги. — Прости меня, братец кролик, но жизнь А-Юаня для меня важнее, чем твоя, — шепнул он заподозрившему неладное зверьку, чьё сердечко внезапно бешено заколотилось, и направился к барьеру, до которого отсюда было рукой подать. Сломать шейный позвонок зверька оказалось неожиданно легко. Намного труднее было снять при помощи меча с всё ещё тёплого тельца белую шубку, тотчас же окрасившуюся алой кровью. После того, как он завернул освежеванную тушку в обрывок своего нижнего платья и попытался вытереть окровавленные руки о траву, Лань Чжаня вырвало кровью. Потом был долгий и мучительный путь к павильону целителей, где, отдав тушку кролика в руки Лань Минжа и наказав приготовить сытное кушанье для А-Юаня, Лань Чжань свалился без чувств.