1979-й.
— Просто отправляйся в Арлингтон и найди как можно больше информации о нем. Я уже запросил для тебя специальное разрешение на въезд в пределы военной базы лично от меня, так что можешь не волноваться. Также у тебя будет разрешение на прочтение архивов, начиная с 1960-х, большее они отказались давать. Что ж, и так неплохо, хотя мы не можем утверждать, что они чего-нибудь от нас не скрывают. Что ж, ты все понял?
— Кажется, да. Выдвинусь сегодня же.
Путь из Нью-Йорка в Арлингон занял у Эйса четыре жалких часа на служебной машине. Казалось, на въезде в Штат и в непосредственно сам округ Портгас потратил и то больше времени, чем в дороге: проверка документации, ее подлинность, а также пропуски, выписанные самим шерифом Эдвардом Ньюгейтом, неповторимым в своем роде.
Вся эта бестолковая возня с бумажками искренне раздражала Эйса. «Неужели не видно, что я действительно коп?» — думал он, недовольно хмуря брови и подперев щеку рукой в салоне автомобиля. Кто-то поначалу даже отказывался верить в то, что пропуски выписал лично Ньюгейт, ссылаясь на то, что мужчина-то важный и занятой, такими пустяками наверняка не занимается, а после звонка Эйса непосредственно самому Эдварду Ньюгейту все вопросы к нему тут же отпали.
Охранники то и дело неодобрительно косились на ньюйоркскую полицейскую машину, а если быть точнее — на ее ньюйоркские номера, однако всякий раз мило, холодно улыбались и словно через силу пропускали дальше. Мало того, что «гостю» пришлось предоставить жилье, так еще и бесплатное место на платной парковке.
Припарковав машину в удобном месте, Эйс покинул ее с толстенным черным рюкзаком на плечах, который, как ни странно, был набит вовсе не едой — документами. Еще там были разнообразные записные книжки, блокноты, вырезки из каких-то газет, фотографии — одним словом, все, что могло ему пригодиться в поисках информации о Джизусе Бёрджессе и все то, что вручил ему лично Белоус. Эйс прикрыл лицо ладонью и сощурился от беспощадно палящего солнца: весна была в самом разгаре. Он огляделся, постоял немного на месте, сообразив, куда ему стоит пойти сначала, и развернулся, направившись в здание с вывеской «Служебное помещение». Там он узнал, что жить будет прямо в этом самом помещении и что его комната находится на третьем этаже под номером один ноль один восемь Пэ Ка. Портгас не стал задавать лишние вопросы, любезно попросил ключи от странной комнаты и направился прямиком на третий этаж. Помещение под номером 1018-ПК находилось в самой отдаленной части коридора, в которой почему-то не было окна, хотя в противоположной части оно было. Первая часть коридора была ярко освещена полуденным солнцем, вторая же была как будто в тени, мрачная и холодная, несмотря на сухость и высокую температуру. За неимением выбора Эйс подошел к заветной комнате и отпер ее полученным ключом: закрыта она была лишь на один поворот, но, проверив, Эйс узнал, что закрываться она могла на все три, что немного его успокоило.
Сегодня Портгас уже не хотел выбираться на поиски информации. Отделение архива было в другой части здания, а если быть точнее, то в правом его крыле. Эйс решил, что сегодня, после всей бюрократии и настолько сильной жары, он просто отдохнет в комнате с загадочным номером. Внутри она была довольно уютной, с большой кухней, которая Эйсу не сильно была нужна, а еще с просторной ванной, где он провел несколько часов своего вечера, хотя обычно принимает только душ. Отдохнув немного в прохладной ванне, а затем поужинав, мужчина лег спать, поставив кондиционер в комнате на 22 градуса.
Подъем у Эйса был заведомо всегда одинаковый — в семь утра. Он хорошо позавтракал, собрал нужные документы в рюкзак и выдвинулся по направлению к правому крылу — архивам. На ресепшене его встретила симпатичная девушка, лет двадцати пяти, и он подумал, что они могли бы даже сходить на свидание, но потом вспомнил, что ему поручено задание самим Эдвардом Ньюгейтом, а потому прохлаждаться было нельзя. Даже если вокруг были красивые девушки.
Он прошел в помещение, больше напоминавшее ему библиотеку: кругом стояли стеллажи с пыльными папками, и Эйс чихнул уже спустя пару секунд пребывания там. Затем он оставил рюкзак на одном из немногочисленных столов и стал ходить между стеллажей, отыскивая нужные ему года, начиная с 1960-го и заканчивая 1979-м — бумаг в 1979-м должно было быть не так много, как в остальных, ведь на дворе все еще стоял 79-й. Найдя нужные папки, а также папку с надписью «1979: февраль», Портгас выудил их из деревянных полок и прошел к своему столу.
В документах, как и предупреждал его Белоус, не было ничего интересного: общая информация о Джизусе Бёрджессе, сколько лет, откуда, как умер и прочие ненужные вещи, которые Эйс все равно внимательно вычитывал в надежде зацепиться за что-то.
«Убит из немецкой винтовки… Маузер 98*. Интересно…» — мужчина продолжал изучать подробности загадочного убийства. — «Ведь это была не случайность совсем. Убийца был отличным стрелком, раз попал прямо посередине лба! Жесть какая…» — он рассматривал также фотографии с места убийства, прикрепленные к документу. Вокруг — сигнальная лента, внутри ограниченной территории — несколько копов и, по-видимому, один медик-криминалист. Ничего удивительного.
«Ничего удивительного», — подумал Эйс, как вдруг заметил справа вверху чью-то мелькнувшую и смазанную тень, которую камера захватила лишь наполовину. В этом загадочном силуэте нельзя было разобрать абсолютно ни одной детали, но в призраки умерших мужчина не верил точно, потому решил, что случайный человек, который шел мимо места преступления, просто попал в кадр и, вовремя заприметив камеру, отбежал, испугавшись, что попадет на фотографию. Однако странная тень не покидала мыслей Эйса даже после того, как он продолжил изучать информацию. Спустя пару минут он вновь взял в руки снимок и стал разглядывать детальнее. Головы в кадре не было, а одежда была полностью черная, даже руки в перчатках. Сам силуэт — стройный и высокий, как показалось Портгасу; он был в движении, руки и ноги были направлены в разные стороны на манер бега; бедра узкие, довольно широкая спина и плечи, — по всем внешним признакам это был мужчина. Но каких тогда лет и почему он был единственным, попавшим в кадр? Эйс так упорно разглядывал тень, что не заметил самого пугающего, отчего ему стало не по себе, — все полицейские и криминалист на снимке были повернуты к силуэту спиной, а это означало, что никто, кроме фотосъемщика, даже не заметил его. Это выглядело и звучало на самом деле не так страшно, но Эйсу почему-то стало жутко, и он убрал фотографию. Нагнетала еще и окружающая атмосфера: в пустом, огромном архиве он был полностью один, и каждое перелистывание бумаги словно отдавалось самым громким эхом в его жизни. Он старался размеренно дышать, чтобы не слышать свое дыхание и стук собственного сердца, настолько там было тихо. Эйс совсем не любил мертвую тишину, потому что в ней было нечто загадочное и пугающее, с чем полицейский уже мог бы не справиться. Портгас никогда не верил в паранормальное и прочую дребедень, но, когда услышал, как вдалеке огромная стопка бумаг рухнула на пол, а затем послышался чей-то старческий кашель, — у него отнялись ноги и в глазах потемнело.
— К-кто здесь?! — вскрикнул Эйс, вскочив на ватных от страха ногах со стула и схватив рюкзак дрожащими руками. — Это уже не смешно! — продолжал он, схватившись за кобуру пистолета на кожаном ремне. — У-у меня есть пистолет! Я открою огонь! — его голос дрожал, и это было особенно слышно с таким невероятным эхом в помещении.
В ответ послышался хриплый, но добрый смех.
Из-за угла показался статный старик в форме военного флота лет 60-65 на вид, с большим количеством медалей на груди и крепко сцепленными за спиной руками. Там он держал какие-то нужные ему документы 1940-х, за период Второй мировой войны, и размеренно шагал навстречу Эйсу, все еще посмеиваясь и улыбаясь своими идеальными белыми зубами и красивыми глазами. Под одним из них у него был полукруглый шрам, который при улыбке едва прятался в бороздах морщинок загорелого лица. Он был высокого роста, даже выше Эйса, а сама фигура была крепкая и мощная, источавшая непоколебимый дух, доверие и силу. Наконец, подойдя ближе к Эйсу и остановившись в трех шагах от него, он заговорил.
— Сынок, что ты делаешь в архивах? Ты матрос? В таком случае у тебя нет права здесь находиться! — хоть он и пытался выглядеть строгим, но его голос, как и смех, звучал по-прежнему добрым.
— …Я здесь не работаю, — немного успокоившись, начал Эйс, — я из департамента полиции Нью-Йорка, был переведен месяц назад из полицейского округа Бостона, приставлен к Эдварду Ньюгейту, прибыл сюда со специальным разрешением от него на исследование архивов 1960-х до нынешнего года с целью выяснения деталей об убийстве члена преступной группировки Черной Бороды Джизуса Бёрджесса.
Гарп был слегка удивлен тем, как четко его молодой собеседник изложил суть происходящего. Как опытному военному, ему определенно это понравилось, и теперь он стал еще более снисходителен, чем был несколько секунд назад.
— Вот как! Интересно! Белоус… — Гарп вдруг по-доброму расхохотался, — встречался с ним пару раз! Хороший малый, — сказав это, Гарп не учел тот факт, что Ньюгейт был старше его на лет так пять, и продолжил. — Черная Борода? Бёрджесс? А ты слышал об инциденте по пути из Марокко в Штаты, сынок?
— Слышал.
— В таком случае перед тобой — тот, кто буквально вернулся с того света! Ва-ха-ха-ха!
И далее последовал самый увлекательный в жизни Эйса рассказ о том, как Гарп с флотом переправлялся из порта Марокко в США, как на корабле спрятался бежавший из Алжира Бёрджесс и как он был замечен только по приплытии на родину. Незаметно сбежать с корабля вряд ли бы получилось, поэтому другого выбора, кроме как стрелять по морякам, у него не было. Убив одного сотрудника и подстрелив Гарпа в плечо, за ним приехала неизвестная машина без опознавательных номеров, и, быстро запрыгнув в нее и едва успев закрыть дверь, машина уехала в неизвестном направлении.
— Вот так это было, сынок!
Эйс молча и вдумчиво слушал. Он никак не мог предугадать то, что встретит здесь непосредственного члена этого инцидента, и лишь молча кивал на каждом напряженном моменте, излагаемом Гарпом. В общем-то, Портгас и без того знал об этой истории, ведь она являлась источником крупных зацепок не только касательно самого Бёрджесса, но и всей группировки Черной Бороды, однако выслушать такой рассказ от первого лица было весьма красочно и интересно.
— …Вот как. Благодарю Вас, — Эйс сложил документы на столе в большую стопку, — однако я все же продолжу изучение имеющихся архивов, — он смотрел куда-то в стол, потупив взгляд, и не знал, куда еще ему смотреть, потому что в пустоту бесконечных стеллажей вглядываться ему не хотелось, в Гарпа же — еще больше.
— Ха-ха, да на здоровье! — Гарп вновь засмеялся без видимой на то причины и с размаху больно хлопнул Эйса широкой ладонью по спине, на что в ответ послышался слабый вскрик. — Кстати, сынок, сколько ты планируешь быть в Арлингтоне?
«Что за силища?!» — негодовал Эйс, сдерживаясь от того, чтобы не потереть пострадавший участок спины. — Эм… Не знаю. Может, неделю, если быстро управлюсь с архивами.
Гарп лишь вдумчиво кивнул головой. — Во-от как… Понятненько, — мужчина встал из-за стола, сцепил руки в замок за спиной и неторопливым шагом направился к выходу. Он поднялся по небольшим ступенькам к скрипучей двери и вдруг остановился.
Эйс то и дело ждал, пока странный и пугающий его Гарп наконец покинет помещение, и вопросительно посмотрел ему в спину, когда тот неожиданно остановился. — «Ну что еще, черт возьми?..»
Гарп помолчал пару секунд, а затем повернул голову вбок, будто хотел посмотреть на Эйса через плечо, но не сделал этого, а лишь посмотрел вдаль на бесконечно протянутые стеллажи архивов. — Хороший ты малый! Надеюсь, еще увидимся, ва-ха-ха! — после этих слов он со скрипом открыл дверь и тихо вышел. Эйс вслушивался в тишину и в отдалявшиеся шаги своего нового знакомого.
Портгас тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. — «Надеюсь, нет», — подумалось ему. — «Чудик какой-то…»
Эйс еще немного посидел над документами и выписал себе в блокнот все самое, как ему казалось, необходимое. За сегодня он просмотрел архивы с 1960-го по 1966-й, и ему казалось, что работает он в отличном темпе. Если завтра он просмотрит документы с 67-го по 70-й, а послезавтра отдохнет, — у него будет еще четыре полноценных дня, за которые он вполне успеет просмотреть документацию периодичностью 71-й-73-ий, 74-й-77-й, и 77-й-79-й.
Вернувшись в свою отдаленную комнату со странным номером и пробыв в архиве в общей сложности пять часов, Эйс понял, что впереди у него был почти целый свободный день: было только около двух часов. Он решил пообедать и прогуляться где-нибудь недалеко от служебного помещения, где его поселили, и умудрился перезнакомиться с большей частью работавшего там персонала. Он выпил кофе со льдом, чтобы немного остыть, ведь полуденное беспощадное солнце Арлингтона было почти в зените. Кофе со льдом не понравился ему от слова совсем, но это помогло хоть немного остыть. Вернувшись в комнату около пяти часов вечера, мужчина принял прохладный душ и переоделся в домашнюю легкую одежду. Он закрыл жалюзи и включил кондиционер на 22. Немного полежав в кровати и почитав какую-то газету недельной давности, которую он нашел в полке в столе, он решил структурировать свои записки сумасшедшего в блокноте, ведь сам запутается в них уже через неделю и не сможет предоставить Белоусу качественный отчет о выполненной работе. Переписав все более-менее аккуратно и разбив все на колонки по дате и событию, Эйс и не заметил, как прошло несколько часов. Остаток дня он уже ничем не занимался, лишь поужинал и лег отдыхать. В «предсонном» состоянии Эйс думал о том, что хорошо постарался сегодня и что в кои то веки доволен собой. Он вновь и вновь прокручивал в голове добытую информацию, а последним осознанным его воспоминанием стала загадочная фотография с еще более загадочным силуэтом на ней. Эйс медленно и мягко провалился в глубокий, хороший сон.
***
Утро Эйса прошло как обычно: он встал рано, хорошо позавтракал и направился прямиком в архив. Теперь уже мужчина не делал беспорядочных записей, а вел свой дневник аккуратно и разборчиво, чтобы потом не переписывать это снова и снова. Он изучал документы с 1967-го по 1970-й, и его небольшое расследование по-прежнему шло глухо. Зацепок и впрямь было немного по причине того, что группировка Черной Бороды работала всегда исподтишка, с кучей поддельных документов, и установить подлинные личности членов их группы было крайне проблематично. Эйса уже не так сильно волновала та фотография с места убийства Бёрджесса: проведя с этой мыслью оставшийся вчерашний вечер, а теперь и утро, он не был так сильно зациклен на той странной фигуре, но все же он понимал, что нельзя упускать такую деталь из виду. Что-то в этой загадочной тени все-таки волновало Портгаса.
Спустя примерно полтора часа тяжелая дверь архива отворилась и на ее пороге показался не кто иной, как Гарп, который держал в руках какие-то документы. Судя по всему, те, которые он взял отсюда вчера, с информацией о Второй мировой войне.
— А ты времени зря не теряешь! — бодро воскликнул военный, — уже с самого утра работаешь! — голос мужчины раздался по архиву невероятным эхом, которое тут же развеяло его мертвую тишину.
— …Что-то вроде того, — немного вяло отвечал Эйс, — все равно ничего толкового найти не могу.
— Ну, ты главное не расстраивайся! — Гарп спустился по небольшой лестнице и ушел в стеллажи, чтобы положить документы на отведенное для них место. — Ты похож на человека, который быстро загорается делом, а гаснет еще быстрее!
И тут Гарп был прав на все сто процентов. Эйс и сам знал, что это не самая лучшая его черта. Какое-то дело или расследование легко могло заинтересовать Портгаса, но, если он терпел какую-то неудачу, пусть и незначительную, — это жестко его «косило», и он терял всякую заинтересованность в том, чтобы продолжать. В этом плане полицейский был больше похож на спичку: моментально вспыхивал пламенем, горел от силы секунд пять и безвозвратно потухал.
— …Здесь Вы правы, — неохотно отозвался Эйс. — Но я должен продолжать. В конце концов, я не могу подвести Белоуса.
— Так а кто сказал, что ты его подводишь? — Гарп положил бумаги на место и вернулся к Эйсу. — Если нужной информации нет даже в архивах, то делу тут ничем уже не помочь!
— Думаю, как-нибудь можно было бы.
— Как же? — мужчина вновь улыбнулся, обнажая ряд красивых, белоснежных зубов, и спрятал свой шрам в морщинках лица.
— Например, поймать самого преступника и устроить допрос, — Эйс перелистнул какую-то страницу, — но в данном случае это невозможно, потому что он мертв! — вдруг вспылил он, — или, по крайней мере, поймать кого-нибудь из его банды! Черт возьми, и почему это кажется таким близким и далеким одновременно?..
В голосе полицейского слышалось отчаяние. Он начал потухать, и Гарп моментально понял это.
— Послушай, сынок, — вдруг более серьезно начал он, — а ты мне кое-кого напоминаешь! — от серьезного голоса вновь не осталось ни следа, и Гарп продолжал едва улыбаться.
«Да неужели?» — саркастично думал Портгас. — И кого же? — вслух спросил он.
— Моего внука!
Эйс удивленно округлил глаза, и отчаяние на его лице сменилось одним большим вопросом и легким недоумением.
— Вашего внука? И чем же, — нотки сарказма все еще слышались в голосе полицейского.
— Ой, да всем! — Гарп эмоционально всплеснул руками, — да хоть бы и лицом! И волосы у него черные, и глаза карие! Да и прическа у вас практически одинаковая. Он, правда, пониже тебя будет, да и с виду щуплее, но не стоит его недооценивать!
Эйс молча слушал о сходстве между ним и неизвестным ему внуком этого странного старика.
— А впрочем, чего я тут распинаюсь? — продолжил свой монолог Гарп, — я вас когда-нибудь и познакомлю! Он сейчас с отцом в другом городе, но скоро приедет. Через недельки так две!
— Прошу прощения, но это невозможно, — отрезал вдруг Эйс. — Я уезжаю уже в конце этой недели…
— Ах, точно! — все так же эмоционально продолжал он, — я тут связался с Белоусом, передал ему привет, так сказать, — вдруг Гарп хитро улыбнулся, приподняв один уголок губ сильнее второго, — сказал, что ты у него отличный помощник, но практики тебе не хватает. Да что я тут рассказываю! — мужчина немного посмеялся, а затем продолжил, — в общем, он разрешил тебе побыть тут еще пару неделек! «Полтора-два месяца, если быть точнее, но ему об этом знать необязательно~…»
— Что?! — Эйс вскочил с места от неожиданности. — Пару недель?.. Это что вообще значит? А как же работа? Я не могу так долго!.. — растерянно восклицал Эйс, пока Гарп по-прежнему мягко и слегка лукаво смотрел на него.
— О, сынок, не переживай, — Гарп направился к двери, — и для других работа найдется! Или ты думаешь, что будешь прохлаждаться тут? Как бы не так, ва-ха-ха! — он отпер дверь и в последний раз посмотрел на растерянного полицейского через плечо. — Приходи завтра знаешь куда?
— Куда?.. — Эйс определенно знал, что не хотел никуда идти, но пребывал в таком шоке и растерянности, что вопрос выскочил из него просто по наитию. А ведь он планировал отдыхать завтра!
— А вот не скажу! — Гарп расхохотался так громко, как никогда. — Завтра и узнаешь! — мужчина вышел, крепко захлопнув за собой дверь.
Эйс снова остался в тишине и полном непонимании.
***
Ближайшие два месяца нахождения Эйса в Арлингтоне дали свои плоды. После загадочного исчезновения Гарпа за дверью архива, Портгас мог только гадать, что его ожидает завтра. И послезавтра. И послепослезавтра. И через неделю. Месяц. Два.
Тренировки, тренировки и снова тренировки! Полицейский вообще не понимал, какого черта он уже целую неделю является личным слугой Гарпа, который мало того, что вкалывает в архивах в поисках информации, мало того, что тренируется до потери пульса и до седьмого пота — снова-таки по вине Гарпа — так еще и вечно носит ему нужные бумажки туда и обратно, не забывая прихватить «чего-нибудь холодненького и освежающего, раз уж ты все равно в сторону кафетерия идешь!»
Но ни в какую сторону кафетерия Эйс не шел. Никогда. Архив был вообще в другой стороне, и ему никогда не было «по пути». Тем не менее он считал, что если не возьмет для Гарпа чего-нибудь «освежающего», то может обидеть его. Военный военным, но человек-то уже в возрасте.
За неделями тянулись недели. Такие же жаркие, тяжелые и изнуряющие. Когда Портгас наконец закончил работу в архиве и собрал достаточно, как он думал, информации для шерифа Ньюгейта, он думал, что в кои то веки у него будет больше времени для отдыха. Однако все ожидания полицейского разбились о скалу под названием «сынок, теперь у тебя будет еще больше времени для тренировок!»
Гарп, кажется, и сам понимал, что слишком много времени уделяет Эйсу. При том, что он сам никогда не думал, что это как-то жестоко и неправильно по отношению к чужому подчиненному. Наоборот, Гарпу казалось, что он уж слишком сильно привязался к этому полицейскому, который так похож на его внука, но дело даже не в этом. Что-то в Портгасе цепляло старика: может, схожесть с внуком, а может, и нет. Кажется, он сразу увидел в Эйсе нечто особенное. Что-то, что заставляло его каждый раз, как в первый, отдаваться делу, своей работе, каждому расследованию. Такая самоотверженность, определенно, нравилась военному.
***
— Я все равно уеду в Нью-Йорк! — по ту сторону двери архива послышался как будто немного детский, капризный, недовольный голос какого-то незнакомца, а следом — тяжкий, старческий вздох. Эйс сразу узнал в этом вздохе своего мучителя и учителя — Гарпа.
Час назад тот скомандовал ему начинать очередную тренировку без него, а сам сказал, что сходит в архив за очередными «бумажками, до которых никому, кроме меня, нет дела». Портгас добросовестно начал заниматься, но спустя примерно час подумал, что Гарп уж слишком сильно задерживается — обычно такого не было никогда. Решив проверить лично, полицейский направился к уже давно знакомому зданию. Найдя дверь архива, он остановился около нее, вслушиваясь: вдруг старик уже давным-давно ушел оттуда? Или его и вовсе там не было?
— Луффи, ну хватит глупости выдумывать! — теперь уже Эйс окончательно убедился, что за дверью был Гарп и, судя по всему, некий Луффи. Имя показалось Портгасу знакомым, но так и не вспомнил, где его слышал.
Полицейский ожидал развязки событий, но вместо этого услышал, как по лестнице с другой стороны кто-то стремительно бежит к двери. Чтобы его самого случайно не ударили, Эйс попятился назад как раз в ту секунду, когда дверь уже распахнулась, — за ней стоял не очень высокий, около 172-175 сантиметров юноша, с карими глазами и черными, жесткими на вид волосами, довольно худощавым телосложением и небольшим шрамом под левым глазом.
— Э… — все, что сумел произнести полицейский, молча вглядываясь в слегка растерянное лицо напротив.
— Эйс?! — Гарп выглянул через спину Луффи. — Ну вот! — он вздохнул, поднявшись за юношей по лестнице, а когда поравнялся с ним, то, будто ни в чем не бывало, по-дедовски приобнял того за плечо. — Познакомься, мой внук — Луффи!
Эйс никогда всерьез не думал над тем, что Гарп и правда когда-нибудь познакомит его со своим внуком, о котором столько рассказывал. Может, и не познакомил бы, если бы не случайное стечение обстоятельств, однако теперь они втроем стоят друг напротив друга и молчат.
— Привет! — Луффи, кажется, уже и забыл о скандале минуту назад, любезно и радостно протянув руку полицейскому.
— …Привет, — Эйс пожал смуглую, худощавую руку. — Я — Портгас Д. Эйс, полицейский из департамента Нью-Йорка, был переведен три месяца назад из полицейского округа Бостона, приставлен к Эдварду Ньюгейту, прибыл сюда со специальным разрешением от него на исследование-… — он не успел закончить.
— Ну-ну-ну! — громко и со смехом прервал его Гарп, — ему такое точно неинтересно! Зуб даю, он уже забыл, как тебя зовут!
— Деда! — Луффи возмутился и принял это за оскорбление, выпутавшись из объятий. — Может, и интересно?! Откуда тебе знать, что мне интересно! — он недовольно хмыкнул и демонстративно отвернулся от дедушки. — Эйс, да? Можешь рассказать мне все! — бодро подхватив растерянного полицейского под локоть, он потащил его к выходу на улицу.
Рассказ Луффи о жизни был таким скомканным и постоянно прерывавшимся на какие-то мелкие подробности, что Эйс порой терял нить повествования. Сначала ему показалось, что между Гарпом и его внуком нет абсолютно ничего общего, но после нескольких часов, проведенных за беседой, полицейский понял, что они словно две капли воды. У них даже был шрам на одной стороне лица. Юноша поведал Эйсу, что хочет воплотить в жизнь «американскую мечту»: переехать в большой город — Нью-Йорк — и найти там свое призвание. Здесь, в военно-морском копрусе Арлингтона, ему делать было нечего. Рядом с дедушкой и пыльными архивами, маленьким кафетерием и стадионом для тренировок. Все это он знал наизусть, и его буквально тошнило от однообразия его жизни. Каждый день — одинаковый, каждый час, каждая минута: изо дня в день все одно и то же.
Эйс, сам не понимая причины, почему-то проникся рассказом Луффи. Вероятно, потому что Портгас отчасти сам был таким же: быстро загорался делом и мгновенно потухал. Он понимал, каково это — работать и жить в маленьком городе, потому как и сам долгое время жил в Бостоне. Луффи был рад новому человеку здесь, новому знакомству, и Эйс это видел. Ему стало жалко такого юного, горящего делом и мечтой Луффи, и он неожиданно для самого себя предложил ему переехать в Нью-Йорк и поработать ассистентом при детективе Трафальгаре Ло. Луффи же долго не раздумывал и согласился буквально сразу, но оба понимали, что Гарп против этой авантюры. Но срок отбытия полицейского домой был близок, и он попросил Луффи еще раз поговорить с дедушкой обо всем. Тот, в свою очередь, ни о чем таком и не заикался вплоть до дня отъезда Эйса из Арлингтона. За эти пару дней они довольно сильно сблизились, так как каждый видел друг в друге частичку себя. Луффи, ни о чем не говоря с Гарпом, собрал свои вещи и сел в машину Эйса, уверив его в том, что дедушка разрешил-таки ему отправиться в Нью-Йорк в погоне за мечтой. Полицейский, как ни странно, обмана не заподозрил и благополучно отвез юношу в большой город, где на следующий день и познакомил его с новым боссом — Ло. И если для Трафальгара неожиданностью стал его новый ассистент, то для Портгаса неожиданностью стал не кто иной, как Сабо Вандер — журналист, редактор газеты и по совместительству новый, неофициальный работник департамента, выступавший в качестве гражданского консультанта по раскрытию преступлений.
