Опекун

Дазай задумчиво смотрел на, забравшуюся с ногами на диван, Атсуко, облокотившись плечом на косяк. Девочка сосредоточенно щелкала клавишами, ища рецепт для той горки мяса из обитателя самых кошмарных океанских глубин по недоразумению названное честным крабом. И ведь будто не она сегодня утром стояла, будто на эшафоте, в кабинете директора. Суки. Просто суки. Надеюсь, полиция добралась до видео, где эти идиотки избили друг друга в надежде скинуть все на Накаджиму и откосить от контрольной. И, если со школой проблему он решил, разобраться в тонкостях вчерашней истерики еще предстоит. Не то, чтобы ему было интересно… нет, все-таки интересно, мелкая еще ни разу так остро не реагировала. Можно, конечно, списать все на психологическое давление в школе, а тут он колупнул… но уточнить все же стоит. - Кто такой Накамура? – вдруг спросил мужчина, приблизившись к вздрогнувшей подопечной. - Самый популярный мальчик в школе, - как можно более равнодушно отозвалась та, но голос все равно предательски дрогнул. – Он встречается с каждой девочкой месяц, а потом уходит к другой. Они даже график составили! И следующей должна быть Хана, но он подошел ко мне! – к концу монолога Атсуко уже говорила сердито. - М-м-м, - плюхнулся на диван шатен, откинувшись на спинку и запрокинув голову к потолку. – Мне пора проводить разъяснительную работу, что от близкого общения с ухогрызами появляются спиножоры? Лиловые с золотом глаза удивленно на него воззрились, и он мог с точностью до секунды назвать момент, когда она его поняла. И покраснела. Алела даже шея. - Дазай-сан, - вздохнула с укором, оставляя ноутбук. - Почему ты не позвонила мне? – вдруг спросил Дазай, не давая ей отвлечься и уйти с темы. - Зачем? – тут же отвернулась от него девочка. – Ничего особенного не произошло. - Действительно, - закатил глаза мужчина. – Тебе всего лишь порезали лицо канцелярским ножом, обзывали и унижали? - Правда? – протянула растерянно та, и равнодушно пожала плечами. – Они просто говорили и пару раз пытались толкнуть и поставить подножку. Ну, и игнорировали. И мусорили. Но это же мелочи. Камнями в меня не кидали. Толпой запинать тоже не пробовали. Вчетвером напали, да, но только раз. И то, я не сопротивлялась, потому что пыталась успокоить Тсукико. - Это не мелочи, - резко оборвал ее Дазай, сверля возмущенным взглядом ссутуленную спину. – Вот пойдешь в другую школу, менее пафосную, будешь звонить только мне. - Зачем? - Что зачем? – мужчина почувствовал раздражение. Нет, он тут пытается нормального опекуна изобразить. Или стать? А, неважно. Важно, что эта вот малявка тут выпендривается. - Зачем вы хотите, чтобы я привязалась к вам еще больше? – медленно произнесла Атсуко, упрямо не поворачиваясь к нему. – Это жестоко. - Почему? – не менее упрямо ковырял явно наболевшую тему Дазай. Нет, он действительно не понимал претензий. - Да потому что вы все равно меня бросите! – выкрикнула она, резко повернувшись и взглянув в его округлившиеся в изумлении глаза своими яркими сердитыми и обиженными, немного замутненные от пелены еще не пролитых слез. Резко выдохнув девочка вновь попыталась уйти от разговора путем физического изменения в пространстве – медленно и заковыристо анализировал перегруженный новой информацией мозг на попытку мелкой соскользнуть с дивана, но реакция не подвела: Дазай одним гибким движением схватил ее за талию, не давая сбежать, и дернул на себя, притягивая ближе, внутренне содрогнувшись от наличия постороннего в личном пространстве. - Да с чего ты это взяла?! – зло прошипел он, когда вроде немного отъевшееся, но все равно худое тело в руках начало активно брыкаться, пару раз ощутимо заехав по ребрам. – Если бы я хотел тебя бросить – стал бы ебаться над опекой, а?! – поудобнее перехватив за плечи, еще и подбородок примостил на пушистой макушке, с трудом сдерживаясь, чтобы не чихнуть. Девочка мелко дрожала, выдыхая часто и со свистом. - Вы просто пообещали, - сдавленно отозвалась та, не прекращая попытки выбраться. – А теперь я еще и проблемы приношу. - Чушь. - Врете. Вот и поговорили. Дазай раздражено выдохнул, наверное, впервые не зная что сказать. - Я тебя еще раз спрашиваю, с чего ты взяла, что я тебя брошу, - медленно, четко выговаривая каждое слово проговорил он. Раз уж взялся разбираться надо идти до конца. Иначе все бесполезно. Атсуко резко прекратила сопротивляться и словно бы обмякла. - Вы хотите умереть, - тихо сказала она. И… все? Боги, да они уже год живут вместе, могла бы и привыкнуть. - И вся эта истерика из-за моей любви к суициду? Мелкая не разочаровывай меня, а? - Дазай-сан, вы – дурак, да? – тихо, как-то совсем обречено произнесла девочка, заставив его замереть. Уж что-что, а дураком его никогда не называли. Идиотом, придурком бинтованным, психом было, но чтоб так… весомо, ни разу. Даже Мори. - Ой, малявка, ты могла бы уже привыкнуть, - легкомысленно начал он, но Атсуко его неожиданно зло перебила: - А я не хочу привыкать! Да у меня сердце каждый раз переворачивается, когда я стою перед дверью, а перед глазами вы! Погибший! Убивший себя! Лежите! Как… - голос сорвался. – Я не могу больше… Мне страшно… страшно, что все снова уйдут… а я останусь. Одна. В темноте. Как всегда… - девочка дрожала сильнее, захлебываясь слезами и словами, и ошарашенный Дазай ослабил хватку, отчего та просто обмякла и обняла себя руками, подтянув колени к подбородку, но так ее слова просто превратились в поток бурчания, и мужчина вновь придал ей более-менее сидячее положение, и она оказалась у него буквально подмышкой, крепко прижатая к боку. – Я… же жить после этого не смогу… а я хочу. Хочу жить. Сама наблюдать за миром, своими глазами, а не через карцерное окно. А вы… вы ведь хороший, почему вы не понимаете? – почти бессвязно бормотала, не замечая побледневшего лица мужчины, уткнувшись ему куда-то в грудь, пока всхлипы не затмили все слова, а сама Атсуко притихла, то ли отключившись, то ли еще что. А у Дазая выдалась возможность все обдумать. Но это блядь полный пиздец! Эти слова крутились у него в голове, словно колесико загрузки в компьютере, и не хотели никуда исчезать. Это впервые за всю его жизнь, когда мужчина осознал, что за него беспокоятся. Не потому что он - хороший стратег, мафиози, напарник, наставник. А потому что, он просто... есть? Обычно люди переставали обращать внимания на его манию к суициду уже через неделю после их знакомства, с каждым разом все более и более искренне советуя упокоиться с миром. Или без мира. Или просто лечь и сдохнуть. Но чтобы так... Дазай покосился на светлую макушку у своего плеча. Это было дико. Ощущать около себя другое теплое тело, слишком близко. И так долго. В мафии вторжение в личное пространство означало только одно - угрозу. Попытку подавить, уничтожить, морально и физически. Изредка бывали исключения вроде полудохлого напарника на закорках или информатора, чья живая тушка гораздо ценнее дохлой. Еще реже - совместная пьянка. В мафии мало кому доверяют настолько, чтобы показаться беспомощным и не получить пулю в лоб. Но малявка не подходила ни под один критерий. От нее не исходила угроза, скорее даже наоборот, она открыто демонстрировала свою беззащитность, не ранена, физически, и не пьяна, но отпускать почему-то не хотелось. Наоборот, рука опущенная на плечи в покровительственно-защитном жесте, только сжалась чуть крепче, не давая ускользнуть. Было... тепло. Такое странное тепло... не напрягающее. Да. Дазай не чувствовал ни возбуждения, ни какого-либо сексуального желания, которое проявлялось чуть ли не с полоборота, стоило начать флиртовать или просто оказаться рядом с какой-нибудь красоткой из "цветов Одзаки", ну или просто с симпатичной девушкой, которая не против скоротать вечер в компании. Наверное, потому что он воспринимает мелкую... ну, как мелкую. Свою мелкую. Своего... ребенка... Мысль была неожиданной и смелой. Мужчина не успевал осознавать проявление собственных эмоций. Было в этом всем мгновении что-то... уютное, вот. Такое странное, щемящее чувство в груди. Вроде как и не неприятное, неудобно тянущее, но и... он хотел бы что оно продлилось подольше. Была и холодная, тупая игла, где-то рядом с сердцем. Страх. Он помнил ее, когда бежал в особняк все еще смутно надеясь на... чудо. Так игла с ним и осталась. Болезненно вибрируя, обдавая могильным холодом, когда шатен понимал, что Атсуко в опасности. Пусть и была. Вот какого черта ее понесло к этому рыжему шляпнику? Будто Дазай не знает, где она взяла этот океанский выкидыш. И кто ее туда привел. Хорошо хоть вывел и на такси лично посадил, а то... грудь дернуло болью, и мужчина отмахнулся от лишних мыслей. И что, девчонка чувствовала подобное всегда? Всегда, когда он пытался покончить с собой?! Или вообще каждый день? Да даже он так над смертниками не издевался! Внезапно Атсуко заерзала, пытаясь выбраться, но Дазай только шевельнул рукой, прижимая ближе. - Не надо меня держать, - шмыгнула носом та. - Я не буду убегать. - А я и не держу, - как-то настороженно отозвался он. - Я... не помню, как это слово называется. Но не держу... О, обнимаю, вот. - Меня? - удивленно подняла на него голову девочка, и шатен только беззлобно усмехнулся, глядя в округлившиеся в неверии лилово-золотые глаза. Кажется, даже Тсукико, скрытая где-то в глубинах зрачков опешила. А это дорого стоит. - А что - нельзя? - чуть наклонил голову. - Можно... наверное, - с сомнением протянула в ответ, и вновь положила голову ему на плечо, робко перекинув одну руку ему через живот. - Так? - Ага... Дазай не знал смеяться ему или плакать, или и то, и другое: они застыли, как два неловких подростка, боящихся сделать первый шаг. К чему? Он и сам не знал. Лишь пальцы, словно живя своей жизнью, вплелись в белые волосы, осторожно перебирая пушистые пряди, в то время как из груди девочки вырывался странная рокочущая вибрация. И это несмотря на его способность! Вот своенравная кошка.* - Ладно, звони своим феям-крестным, - шатен не знал сколько прошло времени, прежде чем он нехотя убрал руку. - А то мы всю гору твоего подарка не осилим. Вернее осилим, но вместе сляжем с белковым отравлением, а это больно. И бессмысленно. Лучше уж Акиру замуж выдадим. - Мужчины же женятся, нет? - неуверенно захлопала глазами Атсуко. - Зная эту кошмарную женщину-психолога, то его только женить на ней, - уверенно кивнул Дазай. - Хорошо, - покорно кинула та, и вдруг боднула головой его плечо, как кошка. - Спасибо, - прошептала она, и вновь вспыхнув, словно устыдившись своего порыва умчалась в комнату за телефон. А мужчина замер, пытаясь переждать нахлынувшие на него эмоции: от умиления до еще какого-то, трудно инициируемого, неизвестное прежде. Но он подумает об этом потом. И почитает. Да.... Может кошка в доме это совсем неплохо?