Шаг в неизвестность.

— Ты бессильная по собственному выбору, покорная, потому что сама того хотела. Лаура обошла Марию, став впритык к ее спине. Она обняла ее за талию, вскоре начала поглаживать по животу. — Ты знала, что я люблю тебя? — шатенка вовсе не хотела говорить это после увиденного, но она недавно собиралась это сказать. Щеки Марии вдруг обрели легкий румянец, тело покрылось мурашками. — Я тоже люблю тебя, — прошептала блондинка. — Сегодня ты доказала это, — после этих слов шатенка отошла от нее, взяв плеть в руки, она встала подальше от Марии и решила наблюдать за ней. Кареглазая потеряла контроль, продолжив стоять в центре комнаты, испытывая стыд. Она чувствовала себя предметом, это чувство подчинения давало ей ощущение полной свободы. Она больше не была учителем, тем, кто наставляет, утешает, выслушивает признания, тем, кто возбуждает. — Снимай с себя одежду, — приказ был отдан внезапно. Опустив голову в знак почтения, Мария расстегнула платье и позволила ему соскользнуть на пол. — Сегодня ты плохо себя вела, — плеть резко рассекла воздух. — Я хочу наказать тебя, — строго проговорила Лаура. — Так сделай это, — блондинке нравились подобные вещи, но никогда так далеко не заходило, поэтому ее желание было смешано вместе с испугом. — Я не разрешала тебе говорить, тебе бы следовало встать передо мной на колени, — плеть снова издала неприятный звук, отчего Мария слегка вздрогнула. Шатенка подошла еще ближе к блондинке, та стояла также в нижнем белье, взгляд был направлен вниз. Мария хотела было опуститься на колени, но первый удар плети остановил ее. Он коснулся ее ягодиц. Плеть жалила, но, казалось, не оставляла следов. — Разденься полностью и пройдись туда-сюда, чтобы я могла на тебя посмотреть. Лаура наблюдала за действиями блондинки. Она сняла трусики и лифчик, чувствуя себя одновременно беззащитной и защищенной. Сперва стояла минуту в ступоре, но получив, очередной удар по ягодицам, неуверенно зашагала по комнате. Стеснение брало вверх, хотя Лаура неоднократно видела ее обнаженной, почему-то сейчас было слишком неловко. Лукина сложила руки на груди, молча наблюдая за прекрасным телом блондинки, она скрестила ноги, холодный пот стекал по всему телу. Поскольку Мария всегда держала голову опущенной в знак покорности, не могла точно видеть, что происходит, но она заметила, что в той другой вселенной, женщина тяжело дышала. Мария остановилась, перед этим подойдя ближе к Лауре. — Разве я разрешала останавливаться? — шатенка снова оказалась за спиной Третьяковой. — Нет, — прошептала Мария. И снова удар плети по ягодицам. Теперь удар был сильнее, Мария издала крик смешанный со стоном. След от плети был слегка розоватым, ведь кожа блондинки была очень белой. — Нужно говорить, нет госпожа, — Лукина опять ударила блондинку, только уже по бедрам, удар был еще сильнее, красный след моментально появился на худых ногах. Она подалась вперед, но быстро выровнялась прямо. На какую-то долю секунды Марие пришло в голову, что она может либо прекратить это прямо сейчас, либо пойти до конца. Это приключение было новым. Мария ровно стояла на ногах, хотя стоять было трудно. Она держалась. Лаура опустила плеть, та упала на пол, Мария дернулась, ведь стояла спиной и не видела шатенку. — Повернись ко мне, — приказала Лаура. Мария сразу же повернулась, голова так же была опущена вниз. Лаура стянула с себя ремень, обвела вокруг рук блондинки, сжала их, и резким движением затянула, руки были очень крепко затянуты. Даже небольшая боль прошлась по телу кареглазой, но она только прикусила губу, не показывая своих эмоций. Лукина снова стала сзади Третьяковой, поцеловала в шею, от такого блондинка запрокинула голову назад, за что получила ладонью по ягодицам. — Тебя ожидает хорошая трепка, стоило бы задуматься над своими поступками, — Еще один жгучий удар плетью. Мария закричала, на этот раз ей было больно. — Я еще только начала, — прошептала Лукина. Судьба Марии — позволить этому человеку делать с ней все, что она пожелает, и теперь не могла убежать. Еще удар плетью. — Пройдись туда-сюда, — командовала шатенка. Мария пошла, повинуясь ее командам: «стой», «поверни направо», «сядь», «раздвинь ноги». Она била ее снова и снова, заслужила она это или нет, и блондинка чувствовала боль и унижение. Оно было сильнее боли. Чувствовала себя так, как будто она была в другом мире, в котором ничего не существовало. Тело было очень мокрым и возбужденным, но она не могла понять, что происходит. — Снова на колени. Теперь кареглазая уже не испытывала стыда и не беспокоилась о том, чтобы показать свое удовольствие. Она начала стонать, умоляя ее прикоснуться к ней, но вместо этого женщина схватила ее и бросила на кровать. Лукина насильно раздвинула ноги Марии, хотя она знала, что это насилие не причинит ей вреда. Когда запястья блондинки были скованы ремнем перед ней, ноги раздвинуты, когда же она проникнет в нее? Неужели Лукина не видит, что она готова, что она хочет служить ей, что она ее рабыня, ее создание, ее объект и сделает все, что она прикажет? Мария увидела, как шатенка приставила конец рукоятки плети к ее влагалищу. Она прошлась им верх-вниз, а когда коснулся ее клитора, она совсем потеряла контроль, но внезапно она кончила и испытала оргазм. Все ноги были красными, в следах плети, дыхание давно сбито. Стены комнаты, сегодня только и слышали, стоны или крики Третьяковой. Вспыхнул свет, она почувствовала, острую боль и страх смешались с полным наслаждением, выталкивая ее за все ранее известные пределы, и она стонала и кричала. Она корчилась на кровати, чувствуя как кожаный ремень врезается в запястья. Третьякова пыталась двигаться, как никогда раньше, именно потому, что не могла толком двигаться, она кричала. Это были боль и наслаждение, конец рукоятки плети все сильнее прижимался к ее клитору, она продолжала издавать громкие стоны. Лаура была в небольшом шоке от увиденного и от того, что она только что сделала с этой хрупкой девушкой. Быстро выкинув плеть в сторону, она развязала ремень, так же откинув его. Лукиной не хотелось говорить с ней, после проделанного, как ни странно, она ощущала только сильное перевозбуждение. Именно такое, нравилось ей. Именно это, доставляло ей настоящее удовольствие. По комнате были разбросаны вещи блондинки. Лаура осторожно переступила через платье Марии. Направлялась медленно к двери, пытаясь вернуть себя в реальность, восстановить дыхание. — Останься со мной, — выкрикнула Мария. — Я не хочу, чтобы ты прикасалась ко мне, — сказала шатенка и вышла из комнаты. Третьякова сложилась калачиком, тело дрожало, из глаз текли слезы. Она встала и подошла к зеркалу. Встав в пол оборота, Маша увидела насколько сильно ее ноги были красные, какие сильные следы, оставила ей Лукина, теперь ее взгляд был направлен на запястья. Они тоже были красными. Лаура сидела на кухне, опустошала бутылку с коньяком, прямо из горла. Ей было стыдно, она не имела право, так поступать с блондинкой. Сперва надо было узнать согласие. Вдруг, Лукина причинила той, слишком сильный вред. Мысли были разные, что делать дальше? Никто не знал ответа на данный вопрос. Шатенка продолжала пить коньяк, смотря в пустую стену. Думая обо всем. Прошло два часа. Лаура была слишком пьяной, но так же ровно сидела на диване, смотря в стену. Тут она услышала шорох, повернула голову и увидела Марию, в той же растянутой футболке. Третьякова медленно подходила к дивану, смотря в пол. Лукина же пыталась поймать ее взгляд. — Можно сесть рядом? — хриплым голосом сказала Третьякова. — Присаживайся, — Мария прошлась вдоль Лауры и села. За это время шатенка увидела следы на ногах блондинки. Лукина прикрыла лицо одной рукой и начала вертеть головой из стороны в сторону. — Лаура, — Мария ближе подвинулась к шатенке, положив руку на ее плечо. Но Лукина слегка отпрянула. — Прости, я забыла, — прошептала Мария. — Прости меня, я не имела права делать это, без твоего согласия, прости, — говорила шатенка, смотря пьяными глазами на блондинку. — Теперь мы в расчете? — улыбнувшись уголком губ сказала Маша. Лаура подвинулась ближе к кареглазой и вовлекла в поцелуй. Но теперь он был робким, каждая из них боялась углублять, каждая боялась поторопиться или же сделать ошибку. Поэтому этот поцелуй был коротким. — Если я буду согласна, наш секс всегда будет таким? — спросила Мария. — Нет, есть поощрение, за хорошее поведение. — Но.. — Если ты откажешься, ничего страшного, — ее резко перебила Лаура. — Я хочу чувствовать тебя — внутри себя. Хочу чтобы твои руки касались меня. Я, я хочу касаться тебя. — Это не про меня, — неуверенно ответила Лаура.