Шаг в неизвестность.

— Тебе понравится, — сказала Лукина, тело Третьяковой в миг покрылось мурашками. Мария думала, что этой лентой, шатенка завяжет ее руки. Но не глаза. Мария так и продолжала сидеть на постели, она ничего не видела, от каждого шороха немного вздрагивала. Лаура медленно подвинулась, целовала плечи и шею блондинки. Она не хотела упустить какую-то деталь, поэтому следы ее языка, остались на коже блондинки. Мария продолжала томно дышать, наслаждаясь каждой секундой, рядом с такой сексуальной и любимой женщиной. Спустя долгое время прелюдии, Лаура положила кареглазую на спину. И хотя вес Лукиной был в основном перенесен на локти и предплечья, расположенные по обе стороны от головы блондинки, она была придавлена и беспомощна, и немного задыхалась под ее весом. Их губы были искусаны, несмотря на боль, они продолжали дарить друг другу незабываемые поцелуи. Быстро избавившись от нижнего белья, Лаура прильнула своими губами к груди Марии. Некоторые поцелуи были болезненные, за короткое мгновение на белоснежной коже появлялись багровые отметины. Сперва Марие было больно, она даже постанывала от боли, но ощущение, которое ей дарилось за эти «муки» потом — вознаграждались вдвойне. Кто бы мог подумать, что боль может стать приятным ощущением? Лаура встала с кровати. — Лаур, куда ты ушла? — не на шутку распереживалась Мария. — Я тут, малыш, — в этот момент она уже снова нависла над телом блондинки. Неожиданно Мария почувствовала холод на ложбинке груди, от этого она выгнулась, тело было усыпано мурашками. Это был кусочек льда, который находился во рту Лукиной. Специально, с самой медленной скоростью, она проводила льдом вокруг груди блондинки. Спускалась, лед обжигал живот. Лаура отодвинулась, раздвинула ноги Марии и прошлась по внутренней части бедра. После этого, шатенка наконец-то услышала желанные стоны. По телу Марии катились прохладные капли, такого в ее жизни никогда не было, она вновь была благодарна Лукиной, за новый спектр ощущений или эмоций. Избавившись от льда, Лаура моментально прильнула к самому желанному месту, давно мокрому и пульсирующему. Она двигалась, быстро теряясь в цветастой сложности ее половых губ. Было такое чувство, будто что-то внутри нее — что-то особенное внутри нее — заставляло шатенку издавать стоны. Столь сладкие и громкие стоны, хотелось слышать Лауре вечность. Она была готова сделать все, лишь бы они не прекращались. Наконец-то в Марию проник первый палец, Лукиной некуда было торопиться, потому движения были медленными. Голова блондинки была запрокинута, она так же ничего не видела, продолжая наслаждаться в руках своей возлюбленной. Только вот Мария, была готова отдать все, чтобы в любой день, побыть подольше с шатенкой. Ей не хотелось терять ее, поэтому они обе шли напролом своей судьбе. Любовь необходима им, как дыхание. Не зная куда деть свои руки, блондинка зарылась ими в волосы шатенки. Иногда оттягивая, когда Лаура ускоряла темп. От такого голубоглазая переставала вводить свой палец в Марию, ведь издавала томный выдох. Теперь руки блондинки направились к плечам Лауры. Лукина сразу же отодвинулась, сняла с Третьяковой ленту. Теперь Мария видела, как были потрепанны волосы шатенки и слегка измазаны щеки ее природной секрецией. — Я не разрешала трогать себя, — резко сказала Лаура. Мария ничего не ответила, как и в тот вечер, ее руки были связаны перед ней, а она стояла на коленках, только на кровати. В голове было много смешанных мыслей, неужто она не может прикоснуться даже к плечам своей любви? А главный вопрос, почему? Что она делает не так? Сопротивляться — смысла не было. Лаура резко толкнула Марию в плечо, отчего та бессильно упала на свои плечи. Она привстала на локти, расставив ноги по сторонам. Руки были связаны, что максимально сильно сковывало любое движение. Расположив их удобно перед лицом, она уткнулась в них лбом, опираясь головой на руки. Лаура привстала сзади, первый шлепок ладонью, не заставил себя долго ждать. Послышался стон от блондинки, но это был странный стон, удовлетворение, страсть и непонимание — почему же она все-таки не допускает ее к себе? — Ты поняла это? — монотонно спросила Лаура, после чего раздался еще один звонкий шум по ягодицам. — Да, — хрипло ответила Мария. — Что? — еще один удар, только по другой ягодице. На ягодицах оставались следы от рук, ведь удары были не из слабых, а весьма сильных. — Да, госпожа директор. Лаура погладила ягодицу Марии и вновь ударила. Третьякова, только и успевала выгибаться, полностью отдаваясь Лукиной, растворяясь, в ее теплых, любимых руках. Секундная жгучая боль, которая превращалась в сладкое ощущение. Еще несколько ударов сделала Лукина, полностью успокоившись, резко ввела два пальца в лоно блондинки. Она надвисла над Марией, абсолютная власть, ей это доставляла особенное удовольствие. Толчки были резкими, темп все чаще ускорялся. По телу кареглазой уже стекали капли пота. Еще немного и она бы смогла кончить. — Сзади ты еще прекраснее, — прошептала Лаура. Тело начало содрогаться, ноги предательски дрожали как и пульсирующие руки. Заметив это, Лаура ввела третий палец, громкий стон, как услада для ушей. Несколько быстрых толчков, заставили Марию, моментально кончить. Когда она кончает, это убивает их обеих. Они рассыпаются, как песок. Тело полностью обмякло, ноги не слушались ее, поэтому она обессиленно упала, но сразу же попыталась встать. Лукина ей в этом помогла, развязала ее руки, поцеловала в губы и легла на кровать. Она была вымотана не меньше Марии, как и довольна. Шатенке не за что было извиняться, она считала, что все делает правильно. Мария встала с кровати, надела трусики и свою ночнушку, легла к Лауре и аккуратно обняла за талию. Они лежали в тишине, идиллия, которую не хотелось нарушать. Придя окончательно в сознание, Мария решила все-таки узнать причину недопуска к телу Лукиной. — Почему мне нельзя прикасаться к тебе? — аккуратно узнала Мария. — Я не позволяю делать этого. Мария соскочила с постели, она была зла, первая попавшаяся вещь полетела в стену, это был обычный блокнот на ее столе, теперь каждая вещь на столе, была разбросана по комнате. Лаура будто ожидала такой бурной реакции, она лишь привстала с постели и молча наблюдала. Слезы стекали по лицу Марии, ей просто хотелось чувствовать свою любовь. Она хотела отдавать свою любовь, не только через слова, поцелуи или небрежные касания. Когда ни одной вещи не осталось, она смотрела на Лукину. Продолжая реветь, прикусывая нижнюю губу. Руки были сжаты в кулаки, никто не хотел делать первый шаг. — Почему? , — через слезы спросила Мария, все лицо было в слезах и слегка красноватым. — Мне не хочется снова делать шаг в неизвестность, — ответила Лаура и подошла к Марии, ласковым движением она попыталась расслабить руки блондинки. Чтобы она больше не сжимала их в кулак. Они стояли близко к друг другу, смотрели проницающим взглядом. Лаура ладонями вытерла слезы с щек Третьяковой. Робко улыбнувшись она хотела продолжить свою речь, но блондинка оказалась первее. — Самое интересное, что Юле, ты позволяла себя трогать, — сказала Мария, возможно это было лишним, но правдой. — Не смей, — Лукина резко сделала шаг назад. — Это правда, Лаура. Через некоторое время Мария останавливается и тянется к ней, а она останавливает ее и говорит «нет». — Ты до сих пор любишь ее? — узнала Мария. — Нет, — короткий и монотонный ответ. — Ты сделала мне больно. — Ничего не изменить. — Знаешь что, трахни себя, тебе будет веселее, — сильный удар словами, она должна была сказать это и уйти? Нет, вместо этого мгновенная покорность - она опускается на колени.