***
На работе полный шлак. Агата делала ребятам перерывы, чтобы они успевали справляться с поставленными задачами, а сама Харрис пыхтела над уймой заказов как проклятая. —« Нильсен, я тебя прибью когда увижу, так и знай!» Всё валилось из рук, всё раздражало. Чашки не на своих местах, сливки слишком текут, кофемашина медленно пыжиться. Кипер особо противно пищит. Что, соскучился по***
Спустя час, англичанка уже стоит перед дверью, ведущую в квартиру Нильсена, краснея от подступившего стыда. Глубоко вздохнув, стучится в дверь. Тишина. Стучит ещё пару раз. Вновь тишина. — «Ты там помер что ли?!» Как только девушка собралась выбивать дверь с ноги, будто она актриса из фильма «300 спартанцев», замок звонко щёлкает, дверь открывает Александр. Выглядит он явно помятым, ещё и в дополнении с неподдельным шоком. — Агата? — Представь себе! Могу зайти? — Конечно. — швед отходит в сторону, пропуская брюнетку внутрь, закрывая за ними входную дверь. — Я так думаю, ты понимаешь, что я хочу спросить... — Даже почтила своим визитом, — усмехается парень. — Смена ведь ещё не закончилась, судя по времени. — Пришлось сказать, что у меня болит голова. Александр улыбнулся, подходя к девушке, касаясь ладонью пунцовой щеки, говоря в полголоса: — Ну ты и врушка, Харрис. Агата замечает, что его голос немного хриплый, а её щека буквально плавится под его ладонью. — Алекс, ты горишь! — Конечно горю. Ты с первой встречи разожгла во мне пожар, — отшучивается швед. — Я не об этом! Где у тебя градусник? — Агата, я проспал, видимо, из-за вчерашнего виски. Голова болит адски, вот и не пришёл на работу. Всё в порядке. — Ни черта всё не в порядке! Где градусник? — Агата... — Александр, ты знаешь, какая я в гневе! Просто скажи мне, где чёртов градусник и не возникай! — В аптечке. — кратко отвечает он. — Да что ты? — вскидывает брови англичанка. — А аптечка где? — В ванной на верхней полке. — Жди меня в комнате. — Ого, так сразу? Будешь играть в медсестричку? — произнёс шатен, игриво пошевелив бровями. — Нильсен, ещё одно слово, и я запихну тебя этот градусник сам знаешь куда и очень глубоко. Закончив бесячую терраду с препирательствами, Харрис вытащила аптечку, притащив её в комнату, где уже лежал Александр. Вручив ему градусник, девушка терпеливо ждёт, в отличии от Александра, который, по всей видимости, ненавидит медицинские манипуляции. Спустя пять минут сигнал пищит, показывая чёткие 38 градусов. — Чёрт, Нильсен... — Харрис, не делай такое лицо, будто я инвалид, это обычная простуда, — спокойно говорит парень. — Обычная простуда сама собой не пройдёт, умник. Бесцеремонно поднявшись с кровати, Агата пошла на кухню, чтобы поставить чайник. Александр, естественно, поплёлся следом. — Где у тебя чай? — Вторая полка слева от твоей головы, — будничным тоном отвечает швед, плюхаясь на стул. — Чай попить захотела? — Нет, будем приводить тебя в норму. — Харр... — Просто помолчи, — перебила его девушка, выставляя перед собой руку. — Пожалуйста. Иди приляг, я скоро прийду. Демонстративно вздохнув, Александр таки послушал Агату, поднимаясь со своего места, скрываясь в дверном проёме. Через несколько минут англичанка тоже идёт в комнату, держа в руках кружку горячего напитка. Нильсен лежал на кровати, закрывая лицо предплечьем, но Харрис отчетливо видела, что чувствует он себя крайне неважно. — Держи, не пролей только. — С чего такая забота? — улыбаясь спрашивает швед, отрывая руку с лица. — Тебя это смущает? — Нет, интересует. — Скажу, только если будешь хорошим мальчиком и перестанешь ворчать. — Шантажистка, давай свой чай. Пока Александр не спеша отхлёбывал своё питьё, брюнетка поставила себе на коленки аптечку, ища жаропонижающее. Обнаружив нужную пластинку, она молча протянула её парню. Тот, приняв лекарство, кидает ту же пластинку на прикроватную тумбочку и вздохнув, прерывает тишину: — Как поработала? — Мм...нормально, — выдавливая из себя улыбку пытается сорвать зеленоглазая, на что Александр недоверчиво сощурился. — Врёшь, — уверенно констатировал швед, приподнимаясь на локтях. — Что-то случилось? — Да вот, Кристофер приходил... — шутливым голосом отвечает англичанка, сама не понимая, зачем она вообще это говорит. — Харрис, — раздраженно насупился на её реплику шатен. — Не скалься, шучу. — У тебя ужасное чувство юмора, — закатывая глаза прошипел Нильсен. — А если серьёзно? — Устала, — выдохнула девушка, честно признаваясь. — Всё из рук валилось. — Так сильно за меня переживала? — Ну, тебя же не учили предупреждать. — Прости. Не думал, что тебя это настолько взволнует. Глядя на него, внутри вновь разливается знакомое тепло. Всё трепещет от сильного желания обнять парня и, Агата, поддавшись этому порыву, приподнимается, упираясь коленями в жёсткий матрас, обвивая руки кольцом вокруг широких мужских плеч. Он на секунду замирает, а после, крепко обнимает её одной рукой за талию, положа вторую на затылок, зарываясь пятерней в волосах. Здесь не нужны никакие слова. Огромный поток эндорфинов, вперемешку с окситоцином, выбрасывается в их кровь, заставляя её бурлить, растекаясь по венам, усиленно прокачивая два сердца, которые начинают биться в унисон. Они находятся в неизвестной им ранее временной прострации, осознавая, что оба хотят безоговорочно раствориться в руках друг друга. Чувства — великий дар, или внутренний наркотик, подчиняющий разум, наталкивающий нас на бездумные поступки? Возможно, это какое-то заболевание, из-за которого человеку необходимо любить и быть любимым. А возможно, глубокое, размеренное чувство, возникающее между людьми в тот момент, когда они этого совершенно не ожидают. Но как бы то ни было, они покоряются, смиренно окунаясь в этот омут, забывая задержать дыхание. — Чёрт, Харрис, — нарушает хрустальную тишину швед, поднимая голову. — Ты ведь можешь заразиться. — У меня крепкий иммунитет, не о чем беспокоиться. Парень шумно втягивает воздух, прижимая англичанку ещё сильнее, говорит вполголоса, опаляя девичью шею горячим дыханием: — Я рад, что ты здесь. Брюнетка закрывает глаза, пальцами зарываясь в жесткие пряди Александра. Когда таблетка начинает действовать, парень постепенно обмякает. Агата отстраняется, заглядывая в его потемневшие глаза, произносит, слегка замявшись: — Сними футболку и ляг на спину. Тебя нужно обтереть. Нехотя выпутываясь из объятий, англичанка быстро уходит в ванную, выудив с полки самое маленькое полотенце, смачивая его под прохладной водой. Когда девушка вышла, Александр уже был без футболки, молча лежал, смотря в потолок. Невзирая на очень не вовремя скапливающийся узел внизу живота, Агата, сохраняя остатки самообладания, усаживается рядом, прислоняя холодную ткань к его груди, плавно проводя из стороны в сторону, постепенно спускаясь ниже. Он неотрывно смотрит на брюнетку, вынуждая её невольно краснеть под его томным, немигающим взглядом, одновременно ласковым и изучающим. Она неспешно проводит по кубикам пресса, косым мышцам живота, мысленно отвесив себе хлесткую пощёчину за то, что хочет потрогать его тело руками, обвести эти резкие контуры, соприкоснуться с ним своим телом. Его взгляд темнеет, и англичанка отрывается от своего занятия, стараясь дойти до ванной размеренным шагом, не выдав нервозность. Повторно смочив полотенце, девушка возвращается к ждущему шведу, присаживается, прислоняя ткань к его лицу, стараясь выдержать два впивающихся в неё аквамарина. Он мягко перехватывает девичью руку, оставляя нежный поцелуй на внутренней стороне ладони, не отрывая взгляд, прошептал: — Останься, Агата. — В смысле... — запнулась Харрис. — Останься со мной. Уже ночь, я никуда тебя не отпущу. Если говорить вам честно, то ей и не хотелось уезжать. Брюнетка согласно кивнула, отстраняясь от него, относит полотенце на место и умывает раскрасневшееся лицо, пока Александр поднимается, выудив из шкафа тот самый комплект, в котором она ночевала у него первый раз. Усмехнувшись, девушка забирает одежду из его рук и, переодевшись, выходит в спальню, где парень предварительно погасил свет. Забравшись на кровать, англичанка ложится напротив Александра, молча смотря на него. Его рука опускается на девичью щёку, поглаживая её большим пальцем. Ласково улыбнувшись, парень тихо произнёс: — Спасибо. — За что? — недоуменно спрашивает Харрис, чуть нахмурившись. — За всё, Агата. Теперь я точно не умру в муках и одиночестве. Брюнетка закатывает глаза, усмехаясь. — Дурак. Они молча смотрят друг другу в глаза, будто пытаясь запечатлеть в памяти этот хрупкий момент, когда окружающая действительность уходит на второй план. Девушка улыбается, чувствуя, что его рука уже не такая горячая. Александр, вдруг, нарушает тишину, шепча: — Агата. — М? — Расскажи что-нибудь. — Например? — Не знаю, что нибудь хорошее. Может, мне от этого станет легче и ты больше не будешь пичкать меня таблетками. Англичанка делает глубокий вдох, пытаясь успокоить бешеное сердцебиение, понимая, что назад пути уже не будет. Она придвигается вплотную, убирая прядь волос с его лба, накрывает манящие губы своими, оставляя на них короткий, чувственный поцелуй. Слегка отстранившись, девушка заглядывает в глаза Александра, произнося в приоткрытые поблёскивающие губы: — Я хочу быть твоей девушкой.