Himitsu ga mou owatta

— Орихара, — прозвучал над ухом чей-то негромкий голос, а в плечо ткнулась чья-то ладонь. — Поднимайся. Асами разлепила глаза. Фейтан щелкнул переключателем, включая настольную лампу. Он, как обычно, был квинтэссенцией всего черного в комнате, только глаза выбивались из общей картины. Асами не без труда села в постели и поморщилась: поясницу нещадно ломило. — Ну? — Фейтан скрестил руки на груди и с недовольством посмотрел в её сторону. — Что «ну»? — тем временем удалось отбросить одеяло и спустить на пол ноги, все в синяках от побоев. Гуригури уже куда-то убежала, а без теплой кошки под боком было как-то особенно зябко. Асами затрясло. — Я же предупреждал тебя! Говорил, что за тобой рано или поздно придут. И что в итоге? Тебе что, нравится когда тебя бьют? — раздраженно произнес он, приближаясь к постели. Глаза злющие, молнии готовы метать. — Конечно, не нравится! — первая попытка встать с треском провалилась: Асами подалась вперед и вверх, но ноги задрожали и она плюхнулась на кровать. Фейтан навис над ней, словно цербер, и даже не обратил на это внимание. — Но я правда не могу согласиться. — А теперь даже встать не можешь. Ещё немного и от твоих возможностей совсем ничего не останется, — он недовольно протянул руку, и Асами вцепилась в неё. Его пальцы так и остались прямыми, а запястье замерло не двигаясь, будто деревянное. — Смотри не оторви. Она с трудом поднялась на ноги и, трясясь от холода, сделала несколько шагов. Огромная футболка и спортивные штаны с закатанными штанинами от холода не спасали. За ознобом пришел кашель, такой сильный, что, казалось, мог свалить с ног. — Ты всё ещё горячая, — отметил очевидное Фейтан. Он высвободил руку и бесцеремонно открыл шкаф с одеждой. Вскоре в её сторону полетела серая толстовка, настолько большая ей, что туда без проблем могла влезть ещё одна Асами. — Поешь и вернешься в постель. Что-то изменилось в его поведении. В девяносто девятом он язвил, чтобы показать дистанцию, а теперь держался отстраненно. Равнодушно. Больше не смущался и не краснел. Да что тут, он даже толком не смотрел в её сторону. Когда они сидели в кафе, Фейтан больше внимания уделял чашкам с американо, чем ей. А жаль. Хотя большая часть мыслей принадлежала Курапике, о Фейтане она тоже вспоминала. Даже написала ему пару раз что-то вроде: «Привет. Как себя чувствуешь?», но он не ответил. Они спустились по лестнице и вышли в прихожую. Фейтан шел совсем рядом, почти касаясь её. Наверное, чтобы не дать упасть, если у неё закружится голова. Показалась кухня. За столом, широко расставив ноги, сидел Финкс. Перед ним стояла открытая жестянка с пивом, из которой он изредка отхлебывал. На столе прямо перед ним сидела Гуригури и вылизывалась. У плиты стоял Шалнарк и мешал ложкой в огромной кастрюле. — …набор ножей, кастрюли и нормальные тарелки! Наконец-то мы сможем есть и готовить, как приличные люди, — радостно воскликнул Шалнарк, переворачивая что-то на сковороде. — Мне кажется, ты просто зря тратишь деньги, — хмыкнул Финкс. Он вытащил из кармана пачку сигарет и зубами достал одну. Фейтан, в мгновение ока оказавшись рядом с ним, нагло выхватил одну для себя. Финкс поднес сигарету к огоньку зажигалки, а Гуригури приподнялась на задних лапах и шлепнула его по носу. — Гуригури! Кому я говорил не бить людей по лицу? — угрожающе начал он, но кошка вывернулась и ускользнула от него. Фейтан тихо прыснул. Он уселся рядом с Финксом, но стоило ему начать прикуривать сигарету, как Гуригури вынырнула, будто из ниоткуда, и ударила его тоже. Финкс громко засмеялся, стряхивая дым в пепельницу, и погладил кошку по спине. — Ладно, Фея можно… — Что значит «Фея можно»? — недовольно воскликнул тот. — Ребята! Сколько раз я просил не курить в кухне, особенно перед едой, — Шалнарк отвлекся от готовки и строго поглядел на них. — Мне неприятно нюхать всё это! Гуригури, конечно, молодец, что пытается отучить вас от курения, но ради всего святого, уберите её со стола… Асами застыла у входа, наблюдая за их дружеской перепалкой. Она здесь совсем чужая. Эти люди дружат с самого детства, и их связывает нечто более крепкое, чем просто дружба. А Асами здесь даже не гостья. Так, волей случая попала… — А ты чего стоишь там, Орихара-сан? — светло-зеленые глаза Шалнарка глянули на неё с явным удивлением. — О, Аса пришла! Ты присаживайся. Чувствуй себя как дома, — Финкс дружелюбно кивнул в сторону стола. Чувствовать себя как дома? Хорошо бы понять как… Запах табака вызвал новый приступ кашля. Асами села в угол, подальше от курящих. Гуригури запрыгнула ей на колени и замурчала. — Вообще-то я её привел. И как только тебе удалось выжить с такой внимательностью? — подколол его Фейтан, выдыхая сероватый дым. Финкс возмутился и начал что-то доказывать ему на повышенных тонах. Асами молча наблюдала. Как по-разному они вели себя в компании друзей и с ней наедине. Финкс один на один задумчивый, немного даже меланхоличный, а с этими двоими шумный, вспыльчивый и лицо у него выглядит как у закоренелого преступника. Фейтан смеется над реакцией Финкса и здесь его язвительные комментарии и правда похожи на шутки, а ей он и слова доброго за сегодня не сказал. Интересно, она так же меняется? — Ну всё, готово, — сообщил Шалнарк с довольной улыбкой. — Идите мыть руки, а ты, Финкс, сначала стол вымой. Асами неохотно убрала кошку с колен и поднялась на ноги. Пока она мыла руки, Шалнарк сервировал стол, а Финкс возился с тряпкой, недовольно ворча себе под нос. Оказалось, что на ужин сегодня рамен. Выглядел он — просто пальчики оближешь: аккуратно покрошенная зелень, побеги бамбука, морковь и лежащие сверху ломтики говядины. А она ведь даже ничего не поела в то злополучное утро! Сколько, интересно, дней прошло с последнего приема пищи? Асами накинулась на блюдо, поглядывая на своих вынужденных соседей. Финкс перед едой ухватился за солонку и долго тряс её над миской. Фейтан вытащил из буфета соус с изображением перца чили на упаковке и буквально перевернул его к себе в рамен. Шалнарка всё устраивало: он ничего не стал добавлять. — Два с половиной года прошло, а ты всё ещё пялишься, — заметил Фейтан, перемешивая палочками блюдо (которое наверняка и есть-то невозможно теперь!) — Да кто не будет пялиться, увидев такое? — Асами нервно усмехнулась, а он тем временем, принялся за еду. Даже если перебрал с остротой, то виду не подал. — Фей просто не любит, когда на него смотрят, особенно за едой, — пояснил Шалнарк с легкой улыбкой на лице. — Отведи взгляд, и со временем он перестанет ворчать. Фейтан пнул его под столом, но Шалнарк только рассмеялся. Гуригури какое-то время хрустела в углу кухни сухим кормом, а затем принялась оглушительно лакать воду. Отужинав, она направилась в сторону Асами. — Я смотрю, Орихара нашла общий язык с твоей кошкой. Не ревнуешь? — язвительно заметил Фейтан. Гуригури тем временем забралась к ней на колени и улеглась там. Голубые глаза глядели жалобно. Неужели не наелась? — Не обращай на него внимания, Аса, — Финкс отхлебнул из жестянки. — Как видишь, у Фея сложный характер, он любит ворчать, нести чушь и совершать идиотские поступки. — Не такие идиотские, как твои сокращения для имен, — вставил свое Фейтан. — Знаешь, вообще, как у нас появилась Гуригури? Он притащил её на мой день рождения. Приходит, весь взъерошенный, протягивает мне кошку, и говорит с идиотским выражением лица: «Вот тебе сфинкс, Финкс», — он попытался изобразить то самое выражение лица. Выглядело так, словно он в любую минуту готов истерично рассмеяться. — Ты сам напросился, — сказал в защиту Фейтан. — Всё лето то и делал, что говорил о Египте, пирамидах и сфинксах, сложно было удержаться. — Идея-то была хорошая, да и ты ведь теперь в Гуригури души не чаешь, — Шалнарк отвлекся от еды, чтобы потрепать кошку за ушком. Кажется, он и сам к ней достаточно тепло относится. — Хотя сначала посмотрел на неё и сказал: «Ну и чё это за уродина?» — лоб Фейтана наморщился, одна бровь поднялась кверху, а нижняя челюсть чуть подалась вперед. Нужно сказать, сходство с Финксом просто идеальное. — Я просто не сразу понял, насколько она красивая! — В общем, Орихара, если тебе что-то не нравится в Гуригури, лучше молчать об этом. Финкс готов самолично набить е… лицо каждому, кто скажет о ней что-то плохое, — Фейтан говорил таким тоном, что сразу и не поймешь, шутка это или нет. — У меня и в мыслях не было… — воскликнула Асами. Прозвучало так, будто её запугали и заставили оправдываться. — И да, Финкс, неужели ты жалеешь, что Фейтан принес кошку? — улыбка Шалнарка стала хитрой, можно даже сказать коварной. — Конечно же, нет! — Тогда и не говори о том, что на моей совести много идиотских поступков, — победно заключил Фейтан, делая глоток через край. — Это мне говорит человек, который всё детство проходил в респираторе, — усмехнулся Финкс. А потом посмотрел на Асами и продолжил. — Было видно только его глаза: маленькие и злые. — Господи, снова… — протянул Фейтан. Он даже отвлекся от еды, чтобы демонстративно закрыть лицо ладонью. — Ты всем об этом собираешься рассказывать? — Ну да. Люблю эту историю! — рассмеялся Финкс. — Он никогда не снимал респиратор и никогда не оставался с нами на ужин. И мы подумали, что он стесняется своей внешности. — Короче, эти идиоты поспорили на то, что с моим лицом не так, — Фейтан вклинился в повествование, решив, видимо, что раз не может заставить его замолчать, так хоть направит в нужное русло. — Мачи думала, что у него волчья губа, а я — что у него уродливые шрамы, — он принялся загибать пальцы. — Я думал, у него нет носа или губ, — произнес Шалнарк, внося свою лепту. Фейтан поглядел на него с явным недовольством. «Господи, и ты туда же?» читалось в его взгляде. — Куроро думал, что он беззубый, а Уво сказал, что он такой урод, что без слез не взглянешь… — И когда я снял респиратор… — сказал Фейтан нарочито громко, заглушая перечисления вероятных уродств. —…Уво посмотрел на него и сказал: «Не, ну плакать вроде не хочется», — Финкс залился смехом, а на скулах Фейтана появился легкий румянец. Финкс явно пытался её рассмешить, но Фейтану вряд ли бы понравилось, как она смеется над постыдной историей из его детства. Асами тихонько хихикнула. Вынужденная полумера. — Ну раз уж мы байки травим, я расскажу историю про озеро, — Фейтан с вызовом посмотрел на Финкса. Его лицо разительно изменилось. — Чего? Только через мой труп! — Финкс поднялся из-за стола, пытаясь схватить Фейтана, но тот ловко вывернулся и выбежал из кухни. Асами осталась наедине с Шалнарком. Тот сидел без движения. Взгляд, пустой и отрешенный, уперся в миску с раменом. С палочек, остывая, свисала лапша. Она хотела коснуться его и легонько потрясти, но в прихожей что-то грохнуло, и он сам пришел в движение. Отбросив палочки, Шалнарк быстрым шагом покинул кухню. — Ну и что вы тут устроили? Я уже жалею, что согласился снимать с вами дом, честное слово… Вскоре все трое вернулись на кухню: Шалнарк всё ещё печалился, Фейтан злорадно ухмылялся, а Финкс раздраженно глядел в его сторону. Остальная часть ужина прошла в относительной тишине и спокойствии. Финкс рассуждал о том, какие фильмы хочет посмотреть в ближайшее время, а Фейтан достал из холодильника банку пива и молча слушал его. Шалнарк молчал, замерев в одной позе и разглядывая стену. К еде он больше не прикасался. Что же его так расстроило? Неужели упоминание Куроро? Когда Асами почти расправилась с раменом, входная дверь скрипнула и кто-то вошел в прихожую. — Йо, Мачи, — произнес Финкс, сидящий прямо напротив выхода. Вскоре в дверном проеме показалась и сама девушка. — Орихара, — произнес Фейтан почти приказным тоном. Вся его веселость куда-то разом испарилась. — Пойдем-ка отойдем на пару слов пока Мачи ужинает. Шалнарк машинально убрал со стола и налил в тарелку новую порцию. Асами подняла кошку на руки и пошоркала ногами в сторону выхода. На этот раз Фейтан держался впереди, не стараясь подстраховать, даже не держа её в поле зрения Он толкнул двери, и перед ними открылась просторная комната. Широкие окна, задернутые плотными занавесками, перед телевизором огромный диван и парочка глубоких кресел, в углу стол, заваленный непонятными деталями и бумагами. Фейтан опустился в кресло и предложил Асами последовать его примеру. — Ты злишься на меня? — спросила она, как только закрыла двери, отрезая разговоры, доносящиеся из кухни. Гуригури в последний момент вывернулась и выскочила за двери. — И как же ты пришла к этому неожиданному выводу? — съязвил Фейтан, откидываясь на спинку. Кресло будто поглотило его худощавое тело. Асами села на диван и притянула к себе колени. После небольшой и душной кухни воздух в гостинной казался холодным. — Я смотрела, как ты разговариваешь с Финксом и как сейчас говоришь со мной… Разница огромная. — Финкс — самый близкий из моих друзей. А ты кто? — желтые глаза раздраженно глянули в её сторону. — Я думала… — Господи, да не обязательно отвечать! — его пальцы скользнули в карман и выудили пачку сигарет. Фейтан закурил. — Да, я злюсь. Злюсь, потому что ты, Орихара, упрямая идиотка. Он зажал сигарету в зубах и бесцеремонно схватил Асами за запястье. Белые пальцы глядели на Фейтана красными глазами пустых ногтевых лож. — Это вот что такое? — Финкс вырвал мне ногти, — Асами закашлялась. Сигаретный дым явно влиял на неё плохо. — Он сделал всё правильно, но ты-то могла до такого не доводить, — он раздраженно отпустил её руку, будто отшвырнул от себя. — Почему тебе нужно было показать характер именно сейчас? — Я уже каждому сказала, причем по нескольку раз: я не могу согласиться на ваши условия! — Что, Курута и на тебя наложил проклятие? Смертью пригрозил или чем похуже? Иначе я просто не вижу причины так бояться, — неровный столбик пепла дрогнул, Фейтан подставил под него пепельницу прежде чем он надломился. — Я не боюсь, — запротестовала Асами. — И никто меня не проклинал. И вообще меня проклинать бессмысленно, я же нэн-экзорцистка! — Орихара, два с половиной года прошло. Можно было и научиться убедительно врать, — он вздохнул и затянулся ещё раз. — Небольшая подсказка: когда говоришь неправду, твои глаза начинают бегать от одного предмета к другому. — Ты прав. Есть одна вещь, которой я боюсь, но дело не в угрозах и запугивании, — она замялась, но всё же решила продолжить. — Я боюсь потерять его доверие. Раздался тихий шелестящий звук. Смех. Чего он смеется? Разве Асами сказала что-то смешное? Фейтан затушил сигарету в пепельнице и поставил её на пол. — А теперь давай посмотрим на это вот с какой стороны. Твоего друга похищают и прибегают к пыткам, чтобы вынудить его совершить некое действие, которое принесет тебе неприятности. Разве ты будешь злиться, если он согласится? — Нет, но… — А какие тут могут быть но, Орихара? Сейчас двадцать первое декабря, вечер. Прошло около полутора суток с момента твоего похищения. Разве за тобой не должны были заявиться? Это место не тайное и не секретное, здесь нет охраны и сюда может зайти любой человек — даже дверь не заперта. Интересно, почему же Курута всё ещё не здесь? Если он не смог найти это место за полтора дня, ему стоит вернуть лицензию обратно. Вероятнее всего, твоему другу просто насрать на тебя. — И зачем нужно говорить такие ужасные вещи? — Асами хотела вскочить на ноги, но ей не хватило сил. Вместо этого она просто отодвинулась подальше. — Наверное, Курапика просто занят. — Да даже если и занят. Предположим, ты оказалась бы чуть крепче, чем есть. Ты упертая, Финкс тоже упертый, а твой дорогой друг не спешит тебя спасать. Пытки могли длиться сколько угодно, понимаешь? — выпалил Фейтан. Он посмотрел на неё так раздраженно, что Асами невольно вжалась в диван. — Ты хоть понимаешь, что могло случиться с твоей психикой? Или с твоим телом? Честно говоря, об этом Асами не подумала. Смогла бы она спокойно спать, если в голове постоянно звучали бы мольбы оторвать ноготь и перестать её трогать? А если бы Финкс оказался чуть менее порядочным и изнасиловал её, когда ногтей больше не осталось? Что тогда? — Я не подумала… — Оно и видно. Заработала бы себе ПТСР, а потом ходила бы всю жизнь по психологам, — Фейтан прикурил новую сигарету. — Спасибо, что беспокоился обо мне всё это время… — Я не беспокоился, — желтые глаза глянули на Асами с недовольством. — Просто твоя тупость меня раздражает. В гостиную заглянула Мачи. Она менторским тоном приказала Асами вернуться в постель, пришлось подчиниться. На стуле рядом с кроватью уже лежал подготовленный шприц и ампула с лекарством. Ну за что ей это? Сначала пытки, теперь внутримышечные уколы! — Не напрягайся, — холодно произнесла она, пока Асами лежала на кровати со спущенными штанами. А как это — не напрягаться? Она не знает. Зажмурившись, Асами отсчитывала секунды. Двенадцать. Тринадцать. Четырнадцать… Господи, как же больно!