Himitsu ga mou owatta

Курапика Курута 22 декабря 2001, суббота. Бзз-бзз-бзз. Бзз-бзз-бзз. Последние два дня телефон разрывался от звонков и сообщений. В основном, от него что-то хотели Леорио и Сенрицу, но Курапика был не в состоянии с ними разговаривать. Ему нужно подумать. За последнюю неделю всё перевернулось с ног на голову. Откуда ни возьмись появилась Орихара Асами, и жизнь, вдруг, не на шутку усложнилась. Такое чувство, словно её появление рядом всегда сулит проблемы. Она сказала, что два с половиной года думала о нем, потому что он ей нравился. В девяносто девятом Курапика, не задумываясь, ответил бы на её чувства. Тогда Асами ему нравилась? Вероятно. Но сейчас своим внезапным решением его поцеловать она скорее всё испортила, чем улучшила. Такой неожиданный элемент, как её влюбленность, всё запутал и усложнил. Как теперь с ней общаться, зная о чем она думает? Впрочем, это меньшая из его проблем. Асами — нэн-экзорцист, и эта информация есть на сайте Охотников. Пришлось потратить знатное количество времени и ещё более внушительное количество денег, чтобы это подтвердить. И да. Запись от 03.01.2001: «Нэн-экзорцист Орихара Асами». А значит, рано или поздно её могут нанять «Пауки». Курапика оглядел алтарь, установленный в гостиной. На украшенной белыми пионами и гортензиями подставке стояли пять колб с глазами. Два с половиной года поисков. Два с половиной года Охоты, и половина дела сделана. Ещё четыре пары. Мамины. Дедушкины. А может дядины. Всё, что осталось от его большой и дружной семьи. А потом можно будет взяться за тех, кто заставил его пройти через это. Трое мертвы, трое под его контролем. Шестеро ещё ходят по земле, живые и довольные. Неважно, что они делают, они не имеют права на жизнь. Почему люди вроде них вообще существуют? Его дело — прикончить «Пауков», и сделать это так, чтобы не сесть в тюрьму. Ничего сложного… В воздухе висел густой металлический запах крови. Кровь везде: на лице, руках, в волосах, она заставляла одежду сыреть и липнуть к коже. Перед ним распростерлось тело. Когда-то оно было теплым и живым, но через несколько часов оно остынет и окоченеет. Когда-то оно было человеком по имени Увогин, двухметровым гигантом, горой мышц, когда-то оно двигалось и разговаривало, а теперь что? Лежит у него под ногами, пустые глаза уставились в потолок, а из кошмарной раны на шее толчками вытекает кровь. Мисаки держала нож в руке и смеялась, словно видела в зарезанном человеке что-то веселое. Струя из шеи Увогина окатила её с ног до головы, но её почему-то не бросало от этого в дрожь. Она размазывала кровь по лицу, словно это и не кровь вовсе, а увлажняющий крем. Она упивалась картиной превращения живого человека в тело. А Курапику, кажется, сейчас вывернет. Это ведь его действия стали причиной тому, что Мисаки смеялась. Его намерение убить принесло плоды, и теперь совсем неподалеку лежал труп. Тело, которое никогда не пошевелится, потому что Курапика так захотел. Теперь ничего не переиграешь. Мертвого не воскресишь. Курапика оставил часть себя в той комнате. Он больше не мог жить как раньше — перед глазами стояло мертвое тело, ещё недавно смеявшееся над угрозами в его адрес. Потерял аппетит. Иногда просыпался по ночам. Так как же «Паукам» удалось убить членов его семьи и не испытать угрызений совести? Как им удалось убить четырех детей? Старика? Двух женщин? Останется ли он собой, если убьет ещё кого-то? А когда закончит своё дело? Или он уподобится ублюдкам вроде них? Разве кто-то имеет право решать жить человеку или умереть? Разве он имеет право? Курапика схватился за голову. Не стоит задавать вопросы. Стоит просто сделать свое дело, а дальше будь как будет. Бзз-бзз-бзз. Бзз-бзз-бзз. Курапика вздрогнул. На часах почти полтретьего, неужели снова Леорио? Он склонился над экраном телефона и ахнул. Хисока. — Что тебе нужно? — спросил он, не размениваясь на приветствия. Они не контактировали так давно, что Курапика уже перестал считать его своим союзником. В ухо вылился мелодичный смех Хисоки. — А ты как всегда приветлив, Курута. Угадай, кто сейчас сидит в соседней комнате? — Я не собираюсь играть в твои игры! — Курапика нащупал пальцем кнопку конца вызова, готовый нажать её в любое время. — Неверно. Правильный ответ: Куроро Люцифер! — произнес Хисока голосом ведущего из телевикторины. — Объяснись! — выпалил он в трубку. Хисока как всегда многое недоговаривал, и нужную информацию приходилось буквально клещами тянуть. — Всё очень просто, — он говорил так, словно всё и в самом деле было просто, только Курапика, недогадливый дурачок, не понимает. Как же раздражала его манера паясничать. — Труппа наняла экзорцистку, чтобы избавиться от твоего нэн. Она, правда, ещё не согласилась, но Финкс и Фейтан знают свое дело. Так что завтра утром мы выдвигаемся. — И кого же они наняли? — во рту появилась горечь. — Не девушку, а настоящую красавицу! Белая кожа, светлые волосы… Разве что немного косая, но в остальном… Ты же понимаешь, о ком я? Свободная от телефона рука сжалась в кулак. Вот же черт! Это произошло намного раньше, чем он рассчитывал. Хисока рассмеялся, и его грудной смех ещё несколько секунд доносился из трубки. — Даже не думай вмешиваться. Если помешаешь проведению ритуала, тебе придется иметь дело со мной, — смех закончился так же внезапно как и начался. Голос Хисоки стал холодным, как клинок, и, казалось, таким же острым. — Хисока… — раздраженно бросил Курапика. — Можешь отомстить за свою дорогую Асами-чан хоть всей труппе, хоть персонально тем, кто её похитил и пытал. Но с Куроро я разберусь, понял? Он нажал на отбой и бросил телефон на диван. А так хотелось бросить его в стену! Да что же всё так плохо? Орихара похищена, вероятно, сейчас её пытают. А может и не пытают, сидит себе спокойно и ждет начала ритуала. А теперь ещё и Хисока, так некстати вылезший со своим заявлением. С ним Курапике так просто не справится, он ведь не из «Пауков», а значит Тюрьму цепей применять нельзя. Выручить Орихару и так дело непростое, а тут ещё и он влез… Сейчас необходимо собрать информацию. Хотя бы выяснить, кто находится рядом с ней и оценить риски. Хисока сказал «завтра выдвигаемся», а значит, сейчас он не в городе. Тогда, пожалуй, есть шанс, если повезет. В столе лежала карта, и теперь Курапика навис над ней, концентрируясь на образе Орихары. Цепь поиска медленно качнулась. Шар завис над зданием в восточной части города. Интересно, что за место? Наверное, какой-то специально оборудованный склад с хорошей звукоизоляцией. Пытать человека в обычном здании попросту глупо — услышит кто-нибудь и вызовет полицию. Курапика поставил на карте жирную точку и положил её в сумку, свернув поудобнее. Минут сорок быстрым шагом и он окажется на месте. На улице резко похолодало, а снег валил, не прекращаясь уже несколько часов. Он ложился на плечи и оседал на волосах, делая их сырыми. Курапика шел по безлюдным улицам мимо тихих домов, изредка сверяясь с картой. Руки быстро покраснели от холода, и он потер их друг о дружку. В уравнении был ещё один элемент — попросту странный и малообъяснимый. Человек, который преследовал Орихару. Вряд ли это кто-то из «Пауков», у этого явно личный мотив. Даже теория с Фейтаном дала трещину: его зецу наверняка более совершенный. Курапика не сразу осознал, потребовалось несколько дней, но ему ведь знакома эта аура. Он точно сталкивался с ней пока жил в Минамитите. Еле ощутимая, но густая, словно томатный сок, если подойти вплотную. Но чья? В парке Одори его больше не появлялось, в других районах города тоже. Курапика прокручивал в голове лица встреченных в то время людей, но на ум никто не шел. Никто из «Пауков» точно не подходил, никто из одноклассников, кажется, тоже. Так чья это аура? Эта загадка занимала большую часть свободного времени: он засыпал с ней, с ней просыпался, завтракал, ехал в метро. Но сколько бы времени он не тратил, решение не находилось. Нужно быть собраннее, он чуть не пропустил нужный поворот. Ещё немного осталось. Сейчас стоит активировать зецу. Вряд ли у кого-нибудь из «Пауков» эн в полтора километра, но проверять не стоит. Он скрыл присутствие и замедлился, всё ради безопасности. Его шаги оставляли цепочку следов, но валило так сильно, что через десять минут все следы засыплет снегом. Обычный спальный район. Дома преимущественно в европейском стиле: двух или трехэтажные, с двускатной крышей, гаражом и небольшой лужайкой. Не очень-то похоже на место, где можно пытать человека. Следующая улица — нужная. Прижавшись к забору, он выглянул из-за угла. Третье здание напротив. Ничего особенного. Просто дом. Двухэтажный, с пристроенным гаражом. С зелеными стенами и широкими окнами. Вероятно, кто-то из «Пауков» живет здесь и держит Орихару рядом с собой. Потому что она согласилась на ритуал и теперь её забота — дождаться приезда Куроро и Хисоки. А говорила, что не предаст его… Снова она! Аура густая, словно томатный сок. Где-то совсем рядом. Ответ на вопрос, мучивший его несколько дней, прямо перед ним. Главное не спугнуть, а значит надо действовать быстро и осторожно. Он приближается. Курапика расстегнул пальто, вытащил из кобуры пистолет и сжал его в ладони. Двести метров. Сто. Пятьдесят. Остановился. Если он запрыгнет на забор, то, скорее всего, увидит его. Прыжок и… В нескольких метрах от Курапики сидела, свесив ноги с забора, черная фигура. Черные вьющиеся волосы, припорошенные снегом; черная парка с капюшоном; в руках бинокль, направленный в сторону третьего дома. Курапика рывком сократил дистанцию и направил оружие незнакомцу в голову. — Не шевелись, — приказал он полушепотом. Незнакомец повернул голову и посмотрел на него долгим раздраженным взглядом. Это оказалась девушка. Черты лица скорее европеоидные, чем азиатские. Большие карие глаза, широкие брови, маленький курносый нос и полные губы. Она надула пузырь из жвачки, и он лопнул с тихим «паф». — Дорогуша, убери, пожалуйста, пистолет, — она переложила бинокль в правую руку и раздраженно махнула левой, будто отгоняя его. — Я не буду разговаривать, пока на меня нацелена пушка. — Кто ты такая? Что ты здесь делаешь? — Курапика и не подумал выполнять её просьбу. Он окружил тело аурой и материализовал цепь. Однако незнакомка даже не соизволила приготовиться к схватке — как смотрела в сторону дома, так и смотрит. Пузырь из жвачки снова надулся и лопнул. — Я же сказала, — она раздраженно вздохнула. — Не буду говорить, пока ты, дорогуша, не опустишь пушку. Дорогуша. Какое знакомое слово. Раньше кто-то использовал его так часто, что Курапика и сам мысленно называл раздражающих людей «дорогушами». Но кто так говорил? Он глянул на девушку. Она положила бинокль на колени и смерила его презрительным взглядом. — Хорошо, — Курапика опустил пистолет и сосредоточил ауру в глазах. Надо же, а она неплохо владеет нэн. Густая аура вокруг неё недружелюбно клубилась. — Повторюсь. Кто ты такая и что здесь делаешь? — Обижаешь, Пика! Неужели, ты меня не узнал? — она издевательски усмехнулась и снова надула пузырь. Курапика глядел на девушку так пристально, что её черты поплыли перед глазами. Они точно никогда не встречались, но почему тогда её мимика кажется такой знакомой? И это сокращение. Никто не называл его Пикой, кроме… — А вот так лучше? Девушка щелкнула пальцами, и её внешность изменилась. Глаза уменьшились и поменяли цвет на светло-серый. Волосы удлинились и раскинулись по плечам и спине черными волнами. Кожа побелела, а лицо стало до ужаса знакомым. Курапика чуть не выронил пистолет от удивления. — Мисаки? — воскликнул он, едва удерживаясь от крика. Невозможно! Неужели это происходит на самом деле? — Ты ведь умерла… — Не-а, — равнодушно произнесла Мисаки. Она спрыгнула с забора и беззвучно приземлилась на покрытый снегом асфальт. — Я обманула «Пауков», заставив их думать, что умерла. — Но почему ты мне ничего не сказала? — сказал Курапика со смесью обиды и крайней степени удивления. Он последовал за ней и тоже спрыгнул с забора. — Мы ведь были друзьями… — Хочешь обмануть врагов — обмани друзей, — Мисаки сладко улыбнулась, но глаза её оставались холодными. Щелчок пальцев, и перед ним снова незнакомка. — К тому же, тогда мне больше не нужна была твоя помощь. Пойдем-ка отсюда, мы ведь не хотим разворошить паучье гнездо? — Это жестоко, — он вовремя опомнился и заговорил полушепотом. Хотелось кричать. Мисаки тем временем лениво направилась туда, откуда он пришел. — Я ведь думал, что ты умерла. Почти четыре года! — Ну, ничего не поделать, дорогуша, — она развела руки в стороны. — Если бы хоть кто-то узнал, что я жива, мои планы могли пойти насмарку. — Но как тебе вообще удалось выжить? — Курапика схватил Мисаки за запястье. Та брезгливо отдернула руку, но даже не остановилась. — Этот идиот решил убить меня своими руками и утащил подальше в лес, — Мисаки неодобрительно глянула в его сторону, будто Курапика и был тем самым идиотом. Раньше в ней не было столько холода. — Он был единственным свидетелем моей «гибели», вот я и обманула его с помощью моей способности. — Ты никогда не говорила, что владеешь нэн! — воскликнул он. Мисаки всё шла и шла, не останавливаясь ни на секунду. Вот они покинули спальный район, показался автовокзал и торговый центр. — Что это вообще за способность? Специализация? — Манипуляция, — она посмотрела на Курапику с явным раздражением. — Я могу манипулировать восприятием. Способность совершенно не боевая, в отличии от твоей, вот и не говорила. — Но при этом всё это время пользовалась ей? — земля начала уходить у него из-под ног. Как же так? — Бинго! — довольно произнесла она. — Никто в городе не был в курсе, как я выглядела, а значит можно творить всё, что вздумается. Удобно, да? — Кто ты такая? Тебя ведь, наверняка, даже не Мисаки зовут… — У меня много имен, дорогуша, — чужое лицо по-знакомому рассмеялось. Как странно это выглядит. — Если знаешь меня как Мисаки, значит, для тебя я Мисаки. — Ты столько врала… — девушка, которую язык не поворачивался назвать Мисаки, повернулась и посмотрела на Курапику. Взгляд такой, словно ей только что сделали комплимент. — Осторожнее со лжецами. Если знаешь, что человек кого-то обманывает, велика вероятность, что у него не одна жертва, — действительно. Если она разыгрывала сцену перед Фейтаном, то что ей мешало разыграть такую же перед ним? — Но в моем случае вранье — залог выживания. Ты ведь не собираешься упрекать меня в том, что я выживаю? — Нет. Я пришел узнать, что тебе нужно от Орихары Асами. — А, вот оно что… — полные губы растянулись в улыбке. Она достала из кармана пачку сигарет и зажигалку. — Есть одно дельце к Орихаре, но меня, кажется, опередили. Вот и думаю, как бы сделать так, чтобы и мне хорошо, и «Паукам» плохо. — Собираешься похитить её? — Мисаки затянулась, и её лицо сделалось чуть более довольным, чем несколько минут назад. — Собираюсь, — самоуверенно ответила она. — Но, видишь ли, моя способность не очень-то боевая. Раз уж ты так удачно подвернулся, не хочешь объединиться? Или ты уже сдался? Объединиться? Мисаки (если её всё ещё можно называть Мисаки) вызывала отторжение. Воистину манипулятор — старается взять всё под контроль и вертеть происходящим как захочется. Беспринципная. Холодная. Равнодушная. Сумасшедшая. Отзывчивая. Целеустремленная. Веселая. Справедливая. Вот та Мисаки, которую он знал. Ведь должно в этой девушке быть что-то хорошее. Не бывает полностью плохих людей. — Мне нужны гарантии того, что ты меня не обманешь, — Курапика настороженно поглядел на неё. Мисаки докурила сигарету и чиркнула ей об урну. — А ты учишься на своих ошибках, я погляжу, — усмехнулась она. — Хорошо. Можешь наложить на меня свою цепь и запретить мне врать тебе. Но только с тем условием, что отменишь её, когда всё кончится. Не хочу, чтобы во мне было что-то настолько смертоносное. — Договорились, — Мисаки вытянула вперед руку, и Курапика пожал её.