Himitsu ga mou owatta

— Нет! — воскликнула Асами, отпуская запястье Фейтана. — Нет! Нет! Это не может быть правдой! Пришлось закусить губу, чтобы хоть как-то сдержать рвущиеся наружу рыдания. Слезы водопадами заструились по лицу, срываясь с подбородка и капая на колени. Не могло всё так закончиться! Как он мог так умереть? — Пожалуйста, очнись! — взмолилась Асами, отодвигая с его лба пряди, лезущие в глаза. — Я никогда больше не буду пялиться! Буду относиться серьезно к каждому твоему условию! Я что угодно сделаю! Пожалуйста! Лицо оказалось теплее, чем руки, но всё равно было слишком холодным. Кончик носа заострился, щёки схлынули, превратившись в две глубокие впадины, оголяя скулы, а глаза запали внутрь черепа. — Не оставляй меня одну! Асами упала на пол и разрыдалась в голос. Да как же так?! Стоит ей начать испытывать симпатию к кому-то, как это заканчивается трагедией. Курапика предал и оставил умирать, «Шин» обманывал столько лет, а Фейтан умер от её руки. Чем она это заслужила? Вместе с ненавистью к Курапике и Джульетте накатила неприязнь к себе. Асами треснула кулаком об пол. Боль пробежала по руке словно молния, отдавая в предплечье, но, почему-то, принося удовлетворение. Неужели она не может жить, ничего не испортив? Не появись Асами в этом доме, «Пауки» жили бы спокойно. Будь Асами сильнее или умнее, она смогла бы не допустить произошедшего. Но теперь Фейтан мертв, Шалнарк с Финксом пострадали, а она легко отделалась. Она позволила подобному случиться. И всё потому что Асами Орихара слабачка, идиотка, да ещё и проклята, наверняка. Она врезала и левой рукой. Боль, пронзившая пальцы и предплечье, оказалась настолько невыносимой, что Асами прижала руку к груди, баюкая её как младенца, плача и крича уже не от внутренних переживаний. Голос покинул её первым. В конце концов, Асами и так накричалась за сегодня. Какое-то время она молча лежала на спине, пялясь в потолок и чувствуя, как слезы текут по вискам, закатываясь в уши. Сил биться в истерике уже не оставалось, только вот внутри всё продолжало вопить от бессилия и горя. Пересохшее горло требовало воды. Пришлось подняться и, шаркая ногами, направиться в сторону кухни. Дверь, обычно всегда открытую, на этот раз закрыли. Асами повернула ручку, морщась от боли, и шагнула внутрь. Возле разбитого окна плескалась занавеска. Осколки с пола уже убрали, равно как и другие следы ночного происшествия, но долго гадать не нужно — на Финкса и Шалнарка напали здесь. Внутри пахло зимней свежестью и кровью. В прямоугольнике света появились чьи-то ноги: тонкие, слегка согнутые в коленях и обтянутые праздничными брюками. Почему из всех возможных мест он отдыхает именно здесь? Его ни с кем нельзя было перепутать. Тот самый свитер с оленями, в котором он встречал Рождество, торчащий воротничок… Ноги задрожали, и Асами осела на пол, усыпанный редкими снежинками. Рубашку словно выкрасили в красный цвет, местами она прилипла к шее. Сам Шалнарк лежал лицом к стене, будто спал. — Шал? — негромко позвала она, пытаясь унять дрожь в теле. Он не ответил. Но Асами сразу поняла, что случилось что-то из ряда вон. Ещё до того как подползла к нему и коснулась кожи, холодной, как пол, на котором она сидела. До того как повернула его голову за подбородок. До того как увидела рану, превратившую переносицу Шалнарка в кровавое месиво, и два зеленых глаза, мутных и ничего не видящих. — О, боги, — выдохнула она, не в состоянии оторвать взгляда от его лица. Даже мертвым он продолжал улыбаться. Слезы, ещё недавно ушедшие, вернулись с новой силой. Сначала Фейтан, теперь Шалнарк. Они даже познакомиться не успели, а уже всё. Время вышло. Асами провела ладонью по пшеничным волосам. — Фейтан отомстил за Уво. Теперь Мисаки мертва, так что ты можешь спать спокойно, — прошептала она, всхлипывая и икая. — Я надеюсь, ты встретишь его на том свете и вы оба будете сча… сча… Договорить не вышло, горло сдавило рыданиями. Асами склонилась над телом и закрыла глаза ладонями. А она ведь так и не успела попросить прощение за свою грубость после праздника. — Аса? — внезапно прозвучал голос Финкса. — Ты чего? Финкс навис над Асами словно раскидистое дерево. От него пахло морозом и сигаретами, а на лице отражался испуг вперемешку с удивлением. Она поднялась на ноги, чувствуя себя преступницей, пойманной с поличным. — Шалнарк умер. Фейтан умер. И всё это моя вина, — произнесла она, давясь рыданиями. — Фейтан умер? — его глаза расширились, и в них на мгновение показалась паника. Он сорвался с места и поковылял в гостиную. — Мачи, тут Аса говорит, что Фей умер. Асами последовала за ним. Поездка, судя по всему, успокоила Мачи. Она как ни в чем не бывало доставала из сумки пакеты с кровью и раскладывала их перед собой. На диване рядом с ней уже лежали упаковки с ампулами и растворы неизвестного назначения. Кажется, эти двое ограбили ближайшую больницу. — Фейтан? Умер? — Мачи скептически вздернула бровь, а затем схватила его за шею. — Живой он, просто в коме. — В коме? — с надеждой воскликнула Асами. Значит, Фейтан не умер. Он борется за жизнь, и кто знает, каким окажется исход? А он наверняка не упустит своего. Кто бы знал, что ей доведется радоваться чьему-то нахождению в коме? — Но разве не будет лучше вызвать скорую? — извиняющимся тоном продолжила она. Всё же люди в коме обычно утыканы десятками игл и к ним подключена вся возможная аппаратура… — Фей бы точно умер, пока мы их ждем, — отрезал Финкс, усаживаясь в кресло. — А ещё медики скорее всего вызвали бы полицию, и тогда проблемы начались бы даже у тебя. — Может, помолчите немного? — Мачи устало потерла глаза. В другой руке она держала пакет с кровью. — Я тут человека из комы вытащить пытаюсь. Повисло неловкое молчание. Морщинка на лбу Мачи разгладилась, а губы, сжатые в тонкую линию, расслабились. Она выставила на журнальном столике ампулы, шприцы, какие-то предметы, упакованные в стерильные пакеты, а затем начала раздеваться. — Аса, давай-ка отойдем? — Финкс поднялся на ноги, неприятно поморщившись от боли. Она кивнула и последовала за ним, теребя здоровой рукой криво обрезанные волосы. О чём хочет поговорить Финкс? Будет обвинять Асами в том, что она лезет не в свое дело? Угрожать отомстить за то, что довела Фейтана до полусмерти? Даже если так, она и правда виновата. С большим трудом поднявшись по лестнице, Финкс подошел к одной из дверей и толкнул её. В этой комнате Асами ещё не была. Покрывало на кровати лежало ровно, без единой складочки. На стеллаже с технической литературой книги стояли в алфавитном порядке, а на полке с инструментами не было ни пылинки. С листа бумаги на столе улыбался Шалнарк. — Почему ты думаешь, что в смерти Шалнарка и в состоянии Фейтана есть твоя вина? — Финкс, не церемонясь, плюхнулся на кровать, сминая покрывало. Асами, последовав его примеру, села на стул. — А разве нет? — воскликнула она, чувствуя, что снова готова расплакаться. — Если бы меня здесь не было, Курапика не пришел бы сюда. И Фейтану не нужно было бы срываться мне на помощь. И мне не пришлось бы… — Ну ты даёшь, — он поманил её здоровой рукой. Асами подошла и осторожно опустилась рядом. — Неужели не понимаешь, что этот ублюдок явился бы в любом случае? Твое присутствие здесь — просто предлог, а на самом деле ему не терпится свести счеты. — За что он вообще… — следующие слова никак не давались. Будто сказать их значит согласиться с тем, что Шалнарк мертв и ничего нельзя изменить. — Что он сделал такого… — Шал повёл себя глупо. Весь разговор высмеивал этого ублюдка, а он совсем ёб… с башкой не дружит. Шал сказал, ты обязательно согласишься на ритуал, потому что мы друзья, а Курута, гребаный пидорас, возьми и выстрели в него, — зубы Финкса пугающе заскрежетали. — Сказал, это оскорбляет тебя! Рот распахнулся от удивления и никак не желал закрываться. Даже здесь Асами умудрилась повлиять на ситуацию. А ведь она даже не находилась с Шалнарком в одной комнате! Рыдания иссякли. Асами облокотилась на стену и уставилась в пустоту. — Простите меня. Я доставляю вам одни проблемы, — затравленно прошептала она. — Если бы я вела себя, как положено, Шалнарк бы… — А как положено? — рявкнул Финкс, теряя терпение. — Сидела бы одна? Отказалась бы разговаривать с нами? Пропустила бы всё веселье — и ради чего? Иногда ты ведёшь себя, будто мы монстры какие-то, и это так меня бесит! Тот Финкс, что пытал её, и в половину так сильно не пугал, как этот, сидевший перед ней. Он кричал так громко, что Мачи, наверное, слышала каждое его слово, даже находясь этажом ниже. Глаза, чёрные, как угли, и злые, прожигали в ней дыры, а руки вцепились в её плечи и хорошенько встряхнули. — Ты почти неделю живешь с нами — и что мы плохого тебе сделали? Да нихуя! — от резких движений и оглушительного голоса у Асами помутнело в глазах. — Или это всё из-за того, что я пытал тебя?! Что мне сделать, чтобы ты меня простила?! — Вы… Семью Куруты… — пробормотала она, опуская голову на грудь. Так становилось хоть немного легче. Настрой Финкса изменился. Вся его ярость схлынула, и он утих, задумавшись о чем-то. С плеч упал груз в виде его ладоней. — Да, ты права, мы убили их, — его голос звучал спокойно и слегка хрипел. Лучше бы он кричал. — Думаешь, мы считаем это хорошим поступком? Неужели, Фейтан тебе не рассказывал? — Немного, — испуганно промямлила Асами, отодвигаясь от него. Кто знает, на что способен Финкс в таком состоянии? — Мачи с Шизуку и Шалом принуждали к проституции. Ты это понимаешь? — произнес он, четко проговаривая каждое слово. — Паку работала в лаборатории, каждый день закидываясь таблетками от аллергии. Мне и Увогину приходилось участвовать в подпольных боях. И знаешь, было бы круто уйти по-тихому, но вот как-то не срослось. — Прости, я… — начала она, чувствуя, как губы невольно выгибаются дугой. Финкс бросил на неё раздраженный взгляд. — Я верю, что любое преступление можно искупить, — Финкс не позволил ей закончить. — Стоит только влиться в нормальное общество и заниматься чем-то полезным. Я собираюсь так и поступить, так что хватит. — Я… Мне очень жаль Шалнарка… — Шал мертв, и ему твоя жалость никак не поможет, — отрезал он. — Пускай так. Но мне всё равно жаль, что я не смогла узнать его получше. И мне очень жаль, что в нашу последнюю встречу я вела себя как дура. Я так перед ним виновата, — хотелось разрыдаться, но слез хватило только на две узкие дорожки, прочерченные от нижнего века к подбородку. — Нет тут твоей вины, — ладонь Финкса снова опустилась на плечо, но на этот раз он ласково привлек Асами к себе. — Шал совершил ошибку, но ты здесь не при чем. В его смерти виноват Курута. А ты не можешь винить себя за то, что от тебя не зависит. — То есть, ты не винишь меня? — Да никто не винит! — устало вздохнул он. А затем в его голосе появились пугающие нотки. — Но вот Курута — покойник. — Но ведь если Фейтан умрет, кроме меня винить будет некого! — воскликнула она и поморщилась от боли в горле. — Фейтан не умрет. Думаешь, это первый раз, когда его протыкают чем-то острым? — Финкс был настолько уверен, будто говорил об историческом факте или физическом законе. — Ты даже не собиралась его зарезать, так что если Фейтан вдруг откинется, это будет несчастный случай. И вообще, ты жизнь ему спасла. — Он в коме! Хороша из меня спасительница, — съязвила Асами. Финкс притянул её ещё ближе и обнял, шипя от боли в раненом плече. — Судя по тому, что ты рассказала, у Фея не было шанса против Мисаки. Здесь шансов куда больше. Да и вообще, не стоит недооценивать Мачи, она научилась лечить людей ещё в средней школе. Опыта у неё хоть отбавляй. Так что давай расслабься. Финкс погладил её по макушке, растрепав и без того находящиеся в беспорядке волосы. Глаза уже давно пощипывало от слез. Асами вздохнула полной грудью. Вряд ли ему есть резон врать. Поэтому она обвила рукой его талию, насколько это было возможно, и, закрыв глаза, уткнулась в ребра. Сегодня так много произошло. Подготовка к Рождеству, сам праздник, получившийся куда более сумбурным, чем ожидалось, сражение с Джульеттой, страх за жизнь Фейтана… Этих событий хватило бы на целую неделю, но так уж вышло, что они поместились в один день. Но теперь она, наконец-то, может расслабиться. — Финкс? — пробормотала Асами, приоткрывая один глаз. — Что такое? — он тоже говорил тихо. Наверное, оно и к лучшему. Громкие звуки испортили бы всю атмосферу. — Неужели тебе не страшно за Фейтана? Ответа не нашлось, во всяком случае так сразу. Финкс вздохнул и какое-то время сидел молча, положив подбородок ей на макушку. — Страшно, — признался он. Его голос едва заметно дрогнул. — Но не сильно. Фей крепкий парень, очнется сегодня или завтра. Я такой херней стараюсь голову не забивать, и тебе не надо. Карман Финкса настойчиво завибрировал. Он отстранился и вытащил простенький телефон с горящим экраном. Мачи что-то написала. Финкс не особо пытался скрыть от Асами текст, кажется, наоборот держал телефон так, чтобы она могла видеть написанное. В сообщении было всего два слова: «Верни пациентку». — Ну, ты и сама всё видела, — усмехнулся он, возвращая телефон в карман. — Так что давай-ка вернемся. Когда они ввалились в гостиную, красные от усталости (Финкс — потому что умудрялся ходить с обеими сломанными ногами, а Асами — потому что ему нередко приходилось на неё опираться), Мачи сидела на диване со скрещенными на груди руками. Перед ней стояла чашка кофе, хотя этой кружки вряд ли ей хватит, чтобы взбодриться. Судя по всему, тут нужен целый кофейник. Фейтан выглядел куда лучше. Синюшный оттенок кожи сменился сероватым, а грудная клетка поднималась и опускалась, пусть и не так часто, как у обычного человека. Хоть бы это означало хорошую динамику! — Асами-сан, — одной рукой Мачи поманила её к себе, а другой взяла кружку и сделала два больших глотка. — Я могу временно зафиксировать твои переломы, но завтра тебе всё равно стоит поехать в больницу и сделать снимок. Насчет раны на лбу и порезов на шее можешь не беспокоиться, их я зашью. — А что там с пальцами? Всё серьезно? — Финкс пошел вслед за Асами, и когда она села на диван, то пристроился рядом. — Можно посмотреть? — Да, только осторожно. Он кивнул с серьезным видом, и Асами аккуратно вложила свою ладонь в протянутую пятерню Финкса. Он и правда был осторожен, можно даже сказать нежен и ласков. Его пальцы пробежались по запястью и обхватили его, когда другая рука коснулась вывернутого под неестественным углом мизинца. А потом Финкс дёрнул её за палец, и Асами выгнулась дугой от боли. — Какого ты?!.. — прокричала она, сморгнув выступившие на глазах слезы. Асами дернула руку на себя, но крепко сжатые пальцы не позволяли вывернуться. Благодаря Финксу палец встал на место и приобрел более анатомический вид. Только вот больно было чуть ли не сильнее чем в тот момент, когда Джульетта огрела её пепельницей. — Это просто вывих. Сейчас должно болеть меньше, — терпеливо разъяснил он, присматриваясь к следующему. Финкс проделывал это так ловко, будто всю жизнь вправлял сломанные кости. Круто, конечно, только всё равно больно. Асами закричала, едва сдерживая желание приправить речь не совсем цензурными выражениями. — Остался последний. Терпи, Аса, через это всё равно придется пройти. Хочешь кричать матом — не стесняйся. Оставшийся перелом выглядел хуже остальных. Палец загнулся назад почти под прямым углом и отёк до размеров сосиски. Финкс медлить не стал, и не успела Асами прийти в себя, как он схватился за него и резким движением вправил кость на место. — Твою мать, Финкс! — завопила она, зажмурившись от боли. — Предупреждать же надо! — Предупреждать как раз не надо, — возразил он, поглаживая Асами по голове. — Ты бы напряглась, а это совсем плохо. Следующей за неё взялась Мачи. Она придирчиво осмотрела рану на голове, затем переключилась на шею. Её холодные пальцы, затянутые в латексные перчатки, медленно скользили по коже. Когда Мачи добралась до самого глубокого пореза, её лицо нахмурилось. — И это называется «со мной всё в порядке»? — проворчала она, раздвигая края раны. — Пара миллиметров, и задели бы яремную вену! — Кажется, она этого от Фея набралась, — Финкс засмеялся. — У меня осталось не так много анестетика, — Мачи отстранилась и склонилась над диваном. В руке зажала несколько ампул и одноразовый шприц. — Придется потерпеть. Ну, ничего не поделаешь. Она попросила Асами сесть перед ней и убрать волосы со лба. Поставила ей на колени лоток с инструментами, от ожидаемых в такой ситуации шприца с иглой до пугающих ножниц и лезвий. Щедро полила рану антисептиком, заставляя зажмурить глаз и задержать дыхание. Жглось. А затем игла уколола кожу, и чувствительность покинула её на время. Мачи использовала всё, что принесла, но Асами предпочитала не знать для чего именно. Она даже зажмурилась, чтобы не увидеть ничего такого, что могло бы заставить её вздрогнуть или почувствовать дурноту. С раной определенно что-то творилось, но это будто происходило не с ней. — Это Фейтан рану прижег? — подала, наконец, голос Мачи. Асами кивнула. — Перестарался. Останется шрам. Шею она штопала молча. Её руки мелькали, словно маленькие птички, соединяя кожу, а кое-где и мышцы. Затем Мачи достала из сумки бинт и плотно зафиксировала сломанные пальцы, не сказав ни слова даже когда Асами застонала от боли. Финкс, что удивительно, тоже молчал. Оказалось, он задремал, развалившись на диване. — Эй, Финкс, — окликнула его Мачи, выбрасывая халат в мусорку. — Просыпайся давай и перебирайся на футон. Асами-сан, тебя это тоже касается. Пол, на котором ещё несколько часов назад танцевали Шалнарк и Мачи, теперь превратился в спальное место. Кто-то разложил там два футона, на вид совершенно новых. Сопротивляться просьбе Мачи не хотелось. Асами сняла через голову заляпанную кровью толстовку и скользнула под одеяло. — Сама иди на футон, — пробормотал Финкс сквозь сон. — Я уже привык к этому дивану. — Я побуду здесь, — отрезала она. — Мне нужно следить за Фейтаном, чтобы он не помер. — Так, подожди! — судя по звукам, Финкс вскочил на ноги. Голос прозвучал так, будто бы он и не засыпал. — То есть ты собираешься весь остаток ночи просидеть возле Фея? И это после того, как штопала ему кишки, а Асе — все её порезы? Не смеши меня, тебе нужен сон. Я послежу. — А ты что, знаешь, что делать, если у него начнет падать температура? — хмыкнула Мачи с холодом в голосе. — Или если сердце остановится? — Тебя будить! Слушая их перепалку, Асами и сама не поняла, как провалилась в долгожданный сон.