Ифэй нервно крутила в руках уже третью чашку кофе. Каждый раз на звук перелива колокольчика она оборачивалась на дверь небольшого кафе, и каждый раз разочарованно вздыхала. Тот, кого она ждала, не шел. Да она, честно говоря, уже и не верила. Лишь маленькая надежда в самом уголочке ее сердца просила посидеть еще чуть-чуть.
Но последний раз взглянув на часы, Ифэй с грустью подозвала официанта и попросила у него счет. Время, которое она указала в письме, вышло. Тао не пришел. Ее не простили.
— Официант! – раздалось из распахнувшихся дверей запыхавшимся голосом. — Ещё кофе и самую большую пиццу! А потом счёт.
Ифэй резко обернулась, услышав знакомый голос. А поняв, что ей не показалось, тут же расплакалась, закрыв лицо руками. Официант с улыбкой ушёл исполнять заказ, а Тао подсел к девушке и крепко обнял её, попутно пытаясь отдышаться, потому что пришлось лететь с такой скоростью, словно он бежал на свидание к самому Ву.
— Прости, пожалуйста. Я на лекциях задержался.
— Ты пришел, — Ифэй стиснула Хуана в объятиях, уткнувшись ему в плечо и продолжая плакать. — Я так скучала по тебе.
Тао глубоко вздохнул и погладил девушку по волосам.
— Я тоже, Фэй. Я тоже.
— Ты простил меня? — всхлипнула та. — Нет?
— Скорее, это ты должна меня прощать. Накричал на тебя в тот день.
— Я не виню тебя, — всхлипнула Ифэй, мотнув головой. — Я всё понимаю. Там было не до меня.
— Вот и я тебя не виню, — улыбнулся Хуан.
— Значит... всё в порядке? — сквозь слезы выдавила улыбку Ифэй.
— В полном, — кивнул Тао, стирая влажные дорожки с лица подруги.
— Спасибо, — Ифэй уже хотела улыбнуться, но снова погрустнела, а ее глаза опять наполнились слезами. — Я... Мне... нужно... кое-что показать тебе... — прошептала она дрожащим голосом.
— Фэй-Фэй, ну не плачь, — Хуан погладил девушку по плечу. — Что там такое?
Ифэй дрожащими руками достала из небольшого рюкзака конверт и, вытащив оттуда сложенный втрое листок, протянула его омеге.
«Здравствуй, Ифэй.
Я знаю, ты захочешь выкинуть это письмо, но прошу – прочти. Потому что если ты сейчас держишь это в руках, то скорее всего, меня уже нет в живых.
Ифэй… Моя милая маленькая Ифэй… Я помню тебя еще совсем крошкой, помню, как нянчился с тобой, как играл, как качал на качелях. Ты стала для меня любимой младшей сестренкой, в которой я души не чаял. Ты не представляешь, с каким удовольствием я смотрел на твою улыбку, когда вручал тебе того дракона. Твои счастливые глазки делали счастливым и меня.
Я знаю, что отец стал запрещать тебе общаться со мной на равных, когда мы выросли, но я ничего не забыл. До сих пор помню, как ты сдавала меня ему с сигаретами и алкоголем, сама того не понимая. Но я не мог злиться на тебя, потому что ты «малышка Ифэй». Веселая. Озорная. Хитрая. Но всеми любимая. Была и будешь. И я знаю, что ты была в меня влюблена какое-то время. Я видел твои взгляды, видел, как ты краснела при виде меня и смущалась. Мне было приятно, но, к сожалению, ты была для меня кем-то родным, нежели парой. Хотя не скрою, ты выросла умницей и красавицей, как и обещала мне в детстве.
Ифэй. Я хочу попросить у тебя прощения за все, чем мог обидеть. Мне очень жаль, что в нашу последнюю встречу мы поругались. И хотя я понимаю тебя, я не мог поступить иначе. Это мой долг. Отец хотел, чтобы я стал успешным военным. И я им стал – армия сделала из меня солдата. Но, к сожалению, не человека.
И я тебя очень прошу – не сообщай ничего Тао. Я знаю, что вы были очень близки и стали хорошими друзьями, и надеюсь, остались и сейчас, но ему не нужно ничего этого знать. Я не хочу, чтобы он о чем-то сожалел. Я бы хотел попросить прощения и у него, но понимаю, что после всего, что сказал, просто не имею права. Наверное, глупо писать это здесь и тебе… Я любил его. И люблю до сих пор. Хотя, это уже бессмысленно.
Я желаю тебе удачи, Ифэй. Ты была самым близким человеком в моей жизни. Будь счастлива и прости за все. Был рад встрече с тобой.
Ву Ифань.»
Чем дальше глаза Тао бежали по строчкам, тем сильнее они наполнялись слезами. Ифань... Такие письма пишут военные перед выходом на какие-то опасные миссии. И раз это письмо передали Ифэй, то значит... Ву уже нет. У Хуана, с трудом затолкавшего воспоминания об Ифане глубоко в самую душу, едва не началась истерика. Тот, кого он любил и любит до сих пор, погиб. Тот, кто любил ЕГО, погиб.
— Я не понимаю... — письмо выпало из дрожащих пальцев омеги.
— Тао, — Ифэй глубоко вздохнула, пытаясь подавить в себе очередные слезы. — Он... В тот день он узнал, что его отправляют на военную операцию, и он... сказал, что не хочет, чтобы ты страдал всю жизнь, если он вдруг... погибнет, — девушка с трудом выдавила из себя это слово. — Прости, Тао, я не могла промолчать... — она снова заплакала.
На Тао снежной лавиной сваливалось осознание того, что он зря поступил так с Ифанем. Наговорил ему ужасных вещей, разыграл бесполезный спектакль. А на самом деле Ву всё делал для его же блага.
— Боже, вот ведь идиот, — всхлипнул Хуан. — Да, я бы страдал. Но ведь я знал, с кем живу и кого люблю. Зачем было бросать? Вот так...
— Не знаю, — Ифэй промокнула припухшие глаза салфетками. — Он долго пытался мне всё объяснить в тот вечер, а я лишь накричала на него и наговорила столько плохого... — она закрыла лицо руками, продолжая всхлипывать.
Тао тоже плакал, роняя горькие слезы на столешницу. Ифань действительно играл во время их отношений. Причем, играл умело. Вот только разыгрывал не влюблённого, а сурового военного. Пытаясь спрятать искренне любящего альфу.
— Как это случилось?
— Я не знаю... Почтальон, который принес это письмо, сказал, что господин Ву пропал без вести, — всхлипнула Ифэй.
— Фэй, — Тао схватил девушку за руку и сглотнул. – Боже… Это ведь может значить, что он жив! Его ведь ищут. Он не умер!
— Да ты видел, чтобы хоть кто-нибудь возвращался после того, как его объявили пропавшим без вести? — Ифэй снова разревелась. — Он не вернется... Его больше нет.
— Почему ты так говоришь?! – вдруг закричал на подругу Тао. Не чтобы обидеть, а в порыве истерики. — Он жив! Почему ты не веришь?!
— Потому что это чертова война! Которая забирает лучших!
— Но его ещё не забрала! — всхлипнул Тао. — Я не верю. Я поеду туда с миссией и сам его найду.
Ифэй вдруг резко перестала плакать, а ее глаза медленно начали наполняться надеждой.
— Ты любишь его? — она внезапно мягко улыбнулась. – Всё еще любишь?
— А разве можно иначе? – с горечью усмехнулся Хуан. — Я пытался его забыть, но понял, что не могу. Даже после всего, что он со мной сделал.
Ифэй счастливо улыбнулась и стиснула омегу в объятиях.
— Пожалуйста, продолжай верить в него, если чувствуешь, что он жив. А я буду верить в вас и молиться.
Тао ответил на объятия подруги и улыбнулся.
— Тебе нужна моя помощь?
— Разве что посидеть со мной и убедить в том, что господин Ву еще может вернуться, — всхлипнула Ифэй. — Тао, мне так не хватало тебя. Как ты? — она отстранилась и с нежностью посмотрела на омегу.
— Паршиво, честно говоря, — ответил Хуан, подтянув к себе уже успевшую подостыть за время их разговора пиццу и положив один кусочек девушке.
— Почему? — спросила Ифэй, снова расстроившись. — Из-за... из-за господина Ву? Ты не простыл тогда? Боже, я так нервничала, — она схватилась за щеки.
— Я не простыл, — Тао тоже погладил девушку по щеке. — В себя долго приходил. А потом появился этот чертов Ван.
— Какой? — насторожилась Ифэй.
— Ты его не знаешь? — спросил Тао, отпивая немного кофе. — Заклятый враг Ифаня.
Девушка сощурилась, будто что-то вспоминая, а потом её глаза заметно расширились.
— Господин Ван Лиан?!
— Ага. Он самый, — фыркнул Хуан, взяв следующий кусочек пиццы.
Ифэй передернула плечами.
— Был он у нас однажды... Тот еще бабник...
— Приставал к тебе? — с пониманием кивнул Тао.
— Если бы только это, — вздохнула Ифэй. — Он мне такого наговорил, что я весь вечер не могла успокоиться...
— Что именно? — осторожно поинтересовался Хуан. Но тут же мотнул головой. — Можешь не говорить...
— Да всякие гадости, — отмахнулась Ифэй. — Смешал меня с грязью и дерьмом сверху присыпал.
Тао приобнял подругу за плечи и погладил по волосам.
— Забудь о нем. Он сам дерьмо.
— Погоди, — Ифэй подняла голову на омегу. — А к тебе он зачем приходил?
Хуан глубоко вздохнул и поморщился.
— Он за мной ухаживает. Помог отцу, таскает всякие подарки.
— Что?! Боже, Тао, нет, — замотала головой девушка. — Нет, нет, нет, нет. Не позволяй ему. Это не тот человек, которого стоит подпускать к себе.
— Я знаю! Поэтому все его подарки уходят в трубу. Я и не собираюсь отвечать на него ухаживания.
— Я знала, что ты умный мальчик, — Ифэй прижалась к Хуану. — Боже, как я хочу, чтобы ты был прав, и однажды господин Ву бы вернулся...
— Он вернётся, — твердо ответил Тао. — Это же Ифань. Его так просто не убьешь.
Девушка со вздохом кивнула.
— Я постараюсь поверить...
— А я тебе в этом помогу, — улыбнулся Тао.
***
— Господин Хуан, — поздно вечером в кабинет отца Тао заглянул слуга, — к Вам господин Ван.
Инсин кивнул и отложил бумаги.
— Пусть войдет.
Через минуту в дверях появился Лиан. Правда, со странной улыбкой на лице.
— Добрый вечер, господин Хуан, — он сел в кресло напротив главы семейства. — Я пришел сообщить Вам кое-что.
— Добрый, господин Ван, — Инсин тоже улыбнулся. — Надеюсь, это хорошие новости?
— Думаю, да, — глаза Вана заметно сверкнули. — Я хочу жениться на Тао.
Улыбка сползла с лица старшего Хуана так же быстро, как сползает змея с раскаленного камня.
— Это исключено, — покачал головой Инсин.
— А я Вас и не спрашиваю, — усмехнулся Ван, закинув ногу на ногу. — Я ставлю Вас перед фактом. За эти полгода я досконально изучил, как работает Ваша компания, и сейчас мне ничего не стоит сделать Вас банкротом и пустить по миру. Откажетесь — я сделаю так, что у Вас ничего не останется. Даже этого чудесного дома. Вы и Ваша семья будете побираться по помойкам. Как Вам такой расклад, Инсин?
Хуан вздрогнул и невольно схватился за сердце. Он снова доверился какому-то солдафону, который теперь угрожает его семье. И опять ставит под удар Тао.
— И Вам ни капли не стыдно? Так издеваться над семьей, которую уже обманул Ваш дружок.
— Мой дружок, как Вы выразились, — неудачник. А вот я сделаю то, чего у него не получилось дважды, — ответил Лиан. — Вы же не позволите, господин Хуан, Вашей распрекрасной женушке просить милостыню у церкви?
— Если так будет нужно, позволю, — строго ответил Инсин. — Мой сын не выберет Вас. А я не буду заставлять.
Ван поднялся и, коротко обернувшись на дверь, подошел к мужчине.
— Не будьте дураком, господин Хуан, — виска Инсина коснулось холодное дуло пистолета. — Я не шучу.
Инсин занервничал и уже хотел начать умолять Вана, но решил не терять достоинства.
— Мне нечего терять.
— Да что Вы? — улыбнулся Лиан. — Ваша жена не работает, Ваш старший сын тоже. Заработка Тао не хватит, чтобы тащить на себе семью, которую бросил на произвол судьбы безалаберный отец... У Вас неделя на раздумья, — Ван убрал пистолет и направился к выходу из кабинета.
Где его встретил Тао. Который слышал практически весь разговор.
— Я согласен, чертов ты ублюдок, — рыкнул омега. — И не смей даже приближаться к моей семье после этого.
Лиан сверкнул глазами, но следом вдруг плотоядно улыбнулся.
— Что, даже встреч с мамочкой не будет?
— Нет. Тебя от всего мира надо изолировать. Не то, что от моей семьи.
Ван улыбнулся шире и, схватив Тао за лицо, жадно поцеловал.
— Тогда, готовьтесь к свадьбе, любовь моя.
Омега поморщился и едва не плюнул в лицо Лиану. Да, сейчас он предаёт Ифаня. Но и предать свою семью он не мог. Хотя бы пока не заработает им на новый дом.
— Детали свадьбы обсудим чуть позже, — ухмыльнулся Ван. — И только попробуйте сбежать, как от Ву. Вы пожалеете, я обещаю...
— Уж не сомневайтесь, — съязвил Тао.
— До встречи. Папа, — Ван улыбнулся Инсину и, расхохотавшись, покинул кабинет.
— Тао! — старший Хуан бросился к сыну. — Нет! Я не позволю ему жениться на тебе!
Омега крепко обнял отца и едва сдержал слезы.
— Нет, пап. Все хорошо. Я справлюсь.
— Нет, Тао. Я не позволю этому подонку повторить выходку Ву, — Инсин погладил сына по голове. — Хватит вам расплачиваться за мои ошибки.
— А я не позволю вам терпеть унижения из-за него, — омега кисло улыбнулся. — Я же сильный, папочка. И все стерплю.
— Тао... — Инсин виновато посмотрел на сына и опустил голову. — Прости... Я не достоин называться главой семьи...
Омега улыбнулся и поцеловал отца в лоб.
— Ты чудесный отец. Не волнуйся.
— Прости... Тао, я... Я найду, как всё исправить. Прости...
— Не нервничай, пап. Я тебя люблю, — улыбнулся омега.
— Я тебя тоже, Тао... Очень, — Инсин зажмурился, сдерживая слезы. Кажется, пора было что-то делать с компанией.
***
Тао посмотрелся в зеркало и поправил галстук. Какие-то считанные минуты — и он станет мужем. Не того и не вовремя.
— Тао, — за спиной омеги появилась Меилинь и, всхлипнув, крепко обняла сына. В тот день, когда Инсин всё ей рассказал, они очень сильно поругались, но она прекрасно понимала поступок сына. Хотя и не приняла. — Малыш мой.
Тао накрыл ладони женщины своими и улыбнулся.
— Все хорошо, мамочка. Не переживай.
— Что мы наделали... — Меилинь покачала головой. — Мы отвратительные родители...
Тао развернулся и погладил маму по плечу.
— Не отвратительные. А самые лучшие.
Меилинь уже хотела что-то ответить, но в комнату вошел Инсин — грустный и мрачный.
— Пора, — негромко произнес он.
Тао улыбнулся и поцеловал отца в щеку.
— Хорошо, пап. Идём.
Коротко и кисло улыбнувшись, Инсин вывел сына на дорожку, в конце которой стоял Лиан: в парадной военной форме, не менее красивый, но глаза его были бездушны и холодны. Лишь ликование внутри, что он отмщен. Зато Тао резиново улыбался всем присутствующим, создавая иллюзию благополучия. Никто не должен знать, в каком они положении.
— Ах, Вы так чудесно выглядите, господин Хуан, — улыбнулся Ван, с упоением глядя на Тао, когда тот подошел к алтарю и встал рядом. — Прямо не могу поверить своему счастью, — с явным сарказмом добавил он.
— Сомнительное будет счастье, скажу я Вам, — елейно улыбнулся омега.
— Учтите, — Лиан улыбнулся в ответ точно так же, — каждая Ваша выходка будет отражаться на Вашем отце и Вашей семье.
— Конечно, — ответил Тао, продолжая ядовито улыбаться. — А Ваши выходки будут отражаться на нашей семейной жизни.
— Ой, не нарывайтесь, — мурлыкнул Лиан, поворачиваясь к священнику.
Хуан тоже развернулся к священнику и едва не разревелся. Это же рабство, а не брак.
Когда седой старичок зачитал последние слова клятв и произнес заветную фразу о том, что теперь Лиан и Тао одна семья, Ван буквально впился в губы омеги, который с этого момента по праву принадлежал ему. А не Ву.
Вот только Хуан считал по-другому. Оставалось надеяться, что Ифань примет его после всего, что случилось. В чём сейчас омега начинал сомневаться.
***
— Тао! — когда Хуан поднял трубку, его встретил обеспокоенный голос Ифэй. — Скажи, что это неправда...
Омега глубоко вздохнул и поморщился от боли в бедрах.
— Я бы рад, но не могу.
— Но ты же сказал, что будешь ждать господина Ву... — как-то обреченно попыталась возразить девушка.
— Ван обещал пустить по миру мою семью, — со вздохом ответил Хуан. — Я и сам не рад.
— Боже... Тао... — голос Ифэй тут же погрустнел. — Он хотя бы добр с тобой?
— Ни капли, — омега снова поморщился от боли. — Я сегодня поеду к врачу. Лечить последствия брачной ночи.
— В смысле? – боязливо переспросила Ифэй. — Он что... был груб, да?
— Очень, — всхлипнул Тао, не в силах сдерживаться. — Фэй, мне так плохо...
И девушка заплакала следом.
— Тао, приезжай ко мне после врача? Тебе можно? Хотя бы на часик. Боже, я теперь так боюсь за тебя.
— Эй, Фэй-Фэй, не плачь, — тут же постарался улыбнуться Хуан. — И не волнуйся. Я приеду.
— Да как... Ладно, — выдохнула Ифэй. — Я буду ждать. Очень-очень, — она чмокнула трубку.
Тао чмокнул трубку в ответ и попробовал встать с кровати. Всё ещё было больно. Жаль, что нельзя написать заявление в полицию о жестоком обращении…
