Спешно забрав свои вещи, за чем, собственно, он и заходил, и оставив Юнги в полном одиночестве, Чимин быстро побежал в сторону своей комнаты, пытаясь скрыться поскорее от посторонних глаз и собственных чувств. Ему казалось, что ходящие вокруг студенты косо смотрят на него, хихикают за его спиной и уже начинают придумывать шутки о его связи с Юнги. Кажется, будто они видели все, что происходило за закрытой дверью: их поцелуй, неоднозначные взгляды и дрожащее тело Чимина, скованное страхом. Это точно был страх, однозначно.
Но если от людей еще можно было скрыться в своей комнате, то от самого себя убежать было куда тяжелее.
Громко хлопнув дверью и опустившись по ней вниз, Чимин взялся руками за голову, сверля себя непрекращающимися мыслями о том, как же он смог докатиться до такого, чтобы переживать из-за какого-то поцелуя с парнем. Это студенческая жизнь, здесь все возможно. Молодая, бурлящая через край жизнь может подкидывать разные сюрпризы, тем более такого характера, особенно когда ты молод и душой и телом. Такое случается и от молодости наоборот нужно брать по максимуму, пока есть время и ты не состарился и не превратился в сморщенный изюм. Без чувств, без эмоций, без воспоминаний.
Теперь то воспоминаний у Чимина будет побольше, чем у некоторых в связи с недавно произошедшими событиями.
Он пытался отмахнуться от своих переживаний, мысленно успокаивая себя таким образом, но как назло именно в этот момент в его голове нарисовался образ напористого Юнги с оголенным торсом, который Чимин всячески игнорировал, находясь рядом с ним. Слишком напряженная была тогда ситуация, но теперь, когда Чимин остался в своей комнате наедине с собой, его испорченный мозг подкидывал ему самые разнообразные образы и фантазии. Как бы Юнги выглядел без одежды вовсе, оставаясь только в нижнем белье? Какого цвета нижнее белье он вообще предпочитает носить? Как бы Чимин ощущал прикосновения его обнаженного тела со своим?
Так, стоп!
Дурацкое сознание, что оно творит?!
Слишком испорченный мозг.
Резко подорвавшись на ногах, он встал и вышел из комнаты, снова направляясь в конец коридора. Кто-то должен ответить за то, что с Чимином происходят такие странные вещи и есть только один человек, который должен понести за это ответственность.
— Чон Чонгук! — выбив дверь ногой, что и так еле держалась на хилых петлях, и с корнем вырвав ручку, он ворвался в комнату Чонгука.
И так как ворвался он без особого приглашения, картина предстала перед ним достаточно интересная и неожиданная. Чонгук лежал на своей кровати, уткнувшись в грудь Тэхена и запрокинув на него одну ногу; Тэхен же в свою очередь одной рукой приобнимал его за плечи, а другой поглаживал по черным волосам. Содрогнувшись от внезапного крика и грохота, Чонгук и Тэхен еще крепче сжали друг друга в объятиях и с недоуменным возмущением посмотрели на причину раздавшегося шума.
Чимин, который был готов без суда и следствия снова наброситься на Чонгука, застыл статуей на половине пути к своей цели.
— Ты что, парней обнимающихся никогда не видел? — не выдержал Тэхен, первым прервав образовавшееся молчание.
— Чонгук, ты серьезно? — Чимин, пораженный увиденным, забыл главную причину, почему вообще ворвался в эту комнату. — Ты с ним..
— Это все еще не твое дело, — Чонгук поднялся с кровати, оставляя Тэхена лежать на ней в одиночестве.
Присутствие еще одного человека в комнате и сложившаяся ситуация в общем значительно поубавили дикий пыл Чимина. Он бегал глазами и то и дело смотрел то на Чонгука, то на Тэхена, ища в их взглядах хоть что-то, что могло бы опровергнуть его подозрения насчет этих двоих. Шутки шутками, но к такому повороту событий он явно не был готов.
— Что вообще происходит? — немного повысил голос Чимин, но не от злости, а даже больше от непонимания. — Чонгук, ты с ним.
— Да, мы встречаемся! — он закончил предположение Чимина, потому что тот все равно не смог бы даже выговорить эти слова по отношении к двум парням. — Теперь ты доволен? — с напором он начал наступать на Чимина. — Можешь и дальше продолжать шутить свои гейские шуточки в мой адрес, теперь это все хотя бы будет правдой.
Обескураженный Чимин не мог пошевелиться. Он как рыба, выброшенная на берег, глотал воздух, пытаясь что-то ответить в свою защиту, но ничего не получалось. Одно дело шутить, зная, что это неправда, другое дело насмехаться над собственным другом за его ориентацию, которую он не по собственному желанию выбирал. Чимин, конечно, иногда совсем отбитый, но не настолько.
— Ну давай, пошути, скажи что-нибудь гаденькое, ты же это так любишь, Чимин-и, — слова едким ядом сочились изо рта друга, который никогда прежде не позволял себе разговаривать подобным образом. Сейчас Чимин чувствовал огромную вину перед Чонгуком, которому, как оказалось, он причинил немало боли своими шутками, даже не подозревая об этом. Он пришел сюда с ожиданием того, что это Чонгук будет перед ним извиняться, но теперь.
— Гуки, успокойся, — Тэхен встал с кровати и плавно обнял Чонгука за плечи. — Ты же видишь, что у него шок, дай ему немного времени, чтобы прийти в себя.
— Не нужно мне никакого времени, — резко огрызнулся Чимин, переводя взгляд в сторону Тэхена.
Отчего-то он ему не нравился. Привыкший видеть Тэхена в рубашках, застегнутых под горло, с руками, полными книжек, Чимин никак не мог понять, как из обычного ботана он смог превратиться в то, что сейчас видел перед собой: широкая футболка, с большим вырезом открывала вид на накаченную грудь, волосы были в небольшом хаосе из-за лежания на подушке, а не идеально зачесаны по пробору, как обычно, да и вообще стоило ему немного выпрямиться, как он стал выше Чимина на целую голову. Ощущение, будто он смотрит теперь с высока, понял, что на самом деле красив, да еще и умен и раздает тут приказы, кому нужно успокоиться, а кому в себя прийти. Бесит.
— Почему ты мне сразу не сказал, что тебе были настолько неприятны мои шутки? — не понимал Чимин.
— А разве бы это что-то дало? — если бы не приятные объятия сзади и мягкие, успокаивающие поглаживания по рукам, Чонгук однозначно говорил бы на пару тонов громче. — Ты всегда думаешь только о себе и своем удовлетворении. Сам пошутил, сам посмеялся. Ты ведь даже сюда пришел чтобы устроить мне разнос, а не чтобы выяснить настоящую причину, почему я поступил так, думаешь я не знаю этого?
Чимина читали как открытую книгу. В груди противно заныло щемящее душу чувство. Это был стыд, приправленный ревностью. Как бы Чимина не душила вина за свое дерьмовое поведение, Тэхена хотелось придушить еще больше. Он стоял позади Чонгука, прижимая его к себе все крепче, словно нарочито показывая: «Вот, видишь? Теперь он доверяет только мне, теперь он принадлежит мне», противно улыбаясь, так надменно и напоказ.
Но, конечно же, это была лишь больная ревность Чимина. Ревновать лучшего друга к его.. парню, да, это было в его духе.
— Прости, — тихо, с наклонившейся головой, пытаясь скрыть свою слабость, сказал Чимин. Поджимая губы и прикусывая внутреннюю сторону щеки, он изо всех сил старался держать себя в узде, чтобы не накинуться на Тэхена, оттолкнув его от его друга, его души, чтобы наброситься на Чонгука с объятиями и мольбами о прощении. Но совесть не позволяла сделать этого. Это неправильно и Чимин понимал это. Чтобы вернуть все на круги своя, он должен просто осознать произошедшее, принять это и двигаться дальше, в правильном направлении. — Мне правда очень жаль, Чонгук-а.
Глаза Чимина наполнились излишней влагой, которая норовила вот-вот вырваться из глаз и затопить всю комнату. Слезы для него были непозволительной роскошью. Чимин был уверен в том, что настоящие парни не плачут, но кажется, что он еще не понимал, что отныне все пойдет не по плану, так же как и эта противная слеза, которая все-таки выскользнула из-под контроля Чимина и скатилась по его розовой щеке.
— Чими-ин, — протянул Чонгук, плавно высвобождаясь из хватки парня, бросая ему мягкий взгляд и получая в ответ взгляд полный понимания и нежности, с раскрытыми для объятий руками потянулся навстречу к другу.
Плачущего Чимина Чонгук не видел еще со времен первого курса, когда они только познакомились и стали лучшими друзьями: когда они впервые встретились на совместной паре и проболтали все время проведения лекции, даже не запомнив название темы; когда они придумывали грандиозные планы при заселении в общежитие, чтобы жить если и не в одной комнате, то хотя бы на одном этаже, чтобы быть ближе друг к другу; когда они собирались в комнате Чимина, чтобы устроить марафон по просмотру фильмов или сериалов, и когда они собирались в комнате Чонгука, чтобы обсудить свои проблемы в учебе или личной жизни, которые казались просто не разрешаемыми, чтобы выплакать все, что можно, а потом вместе подумать над решением проблемы и вздохнуть так облегченно, так легко, благодаря всех богов за то, что позволили им встретиться и обрести опору и поддержку в лице друг друга.
Они стояли посреди комнаты в крепких, обволакивающих все тело и душу объятиях, не в силах оторваться, заново понимая,
что они значат друг для друга. Воспоминания накрывали с головой обоих, порождая новые потоки слез и осознание того, что их дружба в одночасье могла закончиться так глупо из-за глупости не только Чимина, но и Чонгука.
— Ты тоже меня прости, Чимин-а, я не должен был так поступать с тобой, — заплаканный Чонгук все-таки оторвался от друга, обнаруживая перед собой точно такое же заплаканное с красными глазами лицо. — Я думал, что поступаю правильно.
— Мы оба виноваты, — утирая влажное лицо тыльной стороной ладони, издал горький смешок Чимин.
— Ну что, мои красавицы, — объявился Тэхен, о присутствии которого уже успели позабыть (но, конечно же, не Чонгук, но Чимину это знать не обязательно). — Можно я к вам тоже присоединюсь? — с широкой улыбкой и такими же широко распростертыми объятиями он загреб к себе в охапку двоих парней и сжал до хруста костей у кого-то из них.
— Полегче, — Чимин схватился за спину. Это хрустели его кости. Уже без былой злости он смотрел на Тэхена, который метал в сторону Чонгука флюиды любви и заботы, смотря на него взглядом, полным восхищения и нежности. Что-то подсказывало Чимину, что от него никак не отделаться и придется наладить с ним отношения, а может даже и закорешиться. Другого выбора у него все равно нет.
Набираясь смелости, чтобы начать волнительный для него разговор, Чимин присел на соседнюю кровать, кивком приглашая других сесть напротив. Если бы этот разговор возник хотя бы пару дней назад, он бы стал это обсуждать только с Чонгуком и только с ним. Никаких больше лишних ушей. Но теперь. Этот прилипала будет везде с Чонгуком и все, что Чимин расскажет другу, будет знать и Тэхен. Одно целое мать вашу!
— Я бы хотел обсудить с вами кое-что.., — неуверенно начал Чимин. Его голос начал волнительно дрожать, а в голове стали вспыхивать картинки и на всех был Юнги. — Чонгук.. Юнги сказал мне, что я ему нравлюсь, почему ты мне раньше этого не сказал? Ты же знал.
— И что бы потом произошло? — непонимание скользило в голосе Чонгука. — Ты все равно по девочкам, если бы я тебе это сказал, тебе было бы все равно или того хуже, посмеялся бы над ним, разве нет?
В том то и дело, что да. Но не теперь.
— Да. То есть нет, — Чимин не мог подобрать правильных слов, но последние несколько дней для него и так были неправильными, не такими, какими должны были быть. — То есть да, я по девочкам, но Юнги, — он исподлобья бросил взгляд на Тэхена, который только молча усмехался. Это очень раздражает и.. смущает. — Он меня поцеловал.
— А ты? — осторожно спросил Чонгук уже начиная переживать за здоровье одногруппника. Чимин все-таки мог вытворить что угодно. — Ты же его не убил?
— Нет, конечно нет.
— Ударил?
— Да, но перед этим я ничего не сделал, то есть, — слова никак не хотели собираться в связанные мыслью предложения, поэтому плюнув на все, Чимин выпалил быстро, зажмурив глаза, — я позволил ему себя целовать!
Пауза.
— И.. мне даже.. немного понравилось. Чуть-чуть, — от напряженно сомкнутых век глаза начали болеть, а в кромешной темноте Чимин увидел первые звезды, что заставило его открыть глаза. Медленно. Плавно поднимая голову, боясь даже представить, что последует за этим.
Глаза Чонгука были распахнуты больше обычного, рот немного приоткрыт, а дыхание вообще не прослеживалось. Вот это новости.
Чимин умоляющим взглядом смотрел на друга, молча выпрашивая пощады и хоть каких-то слов утешения или поддержки. Да хоть что-нибудь! Только не эта тишина…
— И что? — обрушилось на Чимина лавиной сбрасывая с обрыва в пропасть.
Не понял. «И что?». Как это «и что?». У Чимина чуть приступ сердечный не случился, когда его парень поцеловал, а теперь ему говорят на это «и что»??!! Брови Чимина постепенно съезжались к переносице в полнейшем непонимании. В таком же непонимании, в котором сидел Тэхен и буравил собеседника взглядом, типа «и ты нас здесь собрал, чтобы сказать ЭТО?»
— В смысле и что? — решил Чимин уточнить, не создавая конфликт раньше времени. А так хотелось.
— Это и все, что ты хотел сказать? — не унимался Тэхен.
Чимину это уже начинало надоедать. Вообще, он не Тэхену это все рассказывал, а Чонгуку, поэтому он бросил взгляд на друга, как на спасательный круг.
— Ты серьезно это сейчас говоришь? — спустя время собрался Чонгук, все еще не веря в правдивость услышанного.
— Да, Чонгук, да! — нервы Чимина были уже на пределе. Выражение его лица было потерянное, сознание опустошенное и заполненное разного рода мыслями одновременно, а руки вот-вот готовы были вырвать все волосы на голове. Не каждый день узнаешь о себе и своей ориентации подобные вещи. С ориентацией может все и в порядке пока что и рано делать какие-то выводы, но.. мозг Чимина уже достаточно воспалился из-за самоанализа, чтобы начать паниковать.
— Ох. Чимин-и, — Чонгук перебрался на кровать к удрученному другу, прижимая того ближе к себе. Чонгук, знающий Чимина уже не первый год, мог полностью представить, что творилось у того в душе, но вот Тэхен этого представить явно не мог, поэтому..
— Я тут один не понимаю из-за чего вы двое устроили драму? Нет серьезно, Чимин. Из-за поцелуя?
Чонгук, окольцевав руками Чимина и поглаживая так по-матерински, злобно уставился на Тэхена и шикнул сквозь зубы.
— Тэ, не будь таким. Разве ты не видишь, что он переживает из-за этого? Это впервые у него.
Не выдержав абсурдности ситуации, Тэхен вспыхнул синим пламенем. Хотелось вправить мозги им обоим, а Чиминовы мозги, которыми он, как оказалось, вообще не пользуется, обдать ледяной водой. А лучше святой. Соджу, естественно. Чтобы обеззаразить, чтобы дурь мозги не пожирала со скоростью света, и чтобы еще (не дай Бог) Чонгука этим не заразил.
Он резко подорвался с кровати, отчего Чонгук с Чимином невольно содрогнулись, и стал расхаживать по комнате, в особенных порывах негодования размахивая руками во все стороны.
— Вы сейчас шутите надо мной? — Тэхен замер напротив Чонгука, ища в его глазах ответ. — Ладно этот, — рука в жесте указала на Чимина. — Но ты то, Чонгук, куда? Ты же сам с парнем встречаешься!
— Тэхен.
— Нет, постой, — разогнавшегося на промывание мозгов Тэхена уже было не остановить. — Чимин, ты сейчас так убиваешься из-за того, что тебе понравилось целоваться с парнем? Ответь немедленно!
— Да.
— Пизда, — выругался Тэхен, хватаясь за голову. — Парни, если ты не знал, такие же люди, как и девушки, и когда люди целуются, в этом нет ничего дерьмового, Чимин! Да скажи небесам спасибо за то, что тебе еще вообще в этой жизни хоть что-то нравится, — Тэхен смотрел в глаза Чимина на расстоянии, но все равно мог видеть в них зарождение чего-то нового. Осознания? — Ты не убийца, не насильник. Нет никакого греха в том, что ты почувствовал что-то к другому человеку, — после этих слов он перевел взгляд на Чонгука, который завороженно смотрел на него. — Да может тот поцелуй — лучшее, что случилось с тобой за последнее время, — и уже было совсем непонятно кому он это говорит: Чимину или Чонгуку. — Ты бы лучше спокойно и без истерик посидел, подумал и исправил бы ситуацию пока не поздно.
Две пары глаз уставились на Тэхена, словно они стали свидетелями солнечного затмения. Или нападения инопланетян. Или еще чего-то сверхъестественного, это уже не так важно. Важно было лишь то, о чем они оба задумались после длительного нравоучения.
***
— Тот поцелуй на вечеринке и правда был лучшим в твоей жизни? — подлизывался Чонгук, зарываясь в тело Тэхена где-то между плечом и шеей.
— Конечно, — заулыбался Тэхен, сжимая крепче талию парня. — Но было бы лучше, если бы тогда ты тоже на мой поцелуй ответил.
— Я был слишком обескуражен твоими действиями. И я тоже переживал из-за этого, так что думаю, не стоило тебе так высказывать все Чимину.
— А я думаю, стоило.
***
День такой длинный. Ночь такая длинная. Мысли Чимина — бесконечные.
Где находится выключатель у этого шумного водопада мыслей? Это нельзя никак отключить?
Плохо. Очень плохо для Чимина.
Весь день и всю ночь он провел за терзанием самого себя мыслями. Кое-как заснув под утро, проснуться Чимин смог только вечером, в совершенно разбитом состоянии. Сон так и не смог навести порядок в его голове.
Хотелось уже на стену лезть от разразившихся внутри Чимина противостояний, противоречий и еще бог знает чего. В его голове на повторе звучал голос Тэхена, пытавшийся дать толчок, чтобы двигаться в правильном направлении, но что еще можно было ожидать от человека, который сам встречается с парнем? Конечно он почти прямым текстом говорил, чтобы Чимин наплевал на свои принципы, моральные устои и побежал к Юнги строить отношения. Это еще в лучшем случае. Хотя кто бы говорил про какую-то мораль.
В голове яркими вспышками мелькали девушки, которыми Чимин пользовался; каждое утро, когда он оставлял их в одиночестве, не давая и шанса на продолжение их отношений. Нет. Чимин точно не моралист.
Но почему же тогда он из раза в раз менял девушек, а всего один недоПОЦЕЛУЙ с парнем разбудил в нем такую бурю эмоций? И тут, словно по заказу, перед ним вырисовывается образ Юнги. Серьезный. С еле видно складкой на переносице. Искренний. Сожалеющий.
Сколько Чимин знаком с Юнги? Пару дней? Так мало, но вполне достаточно, чтобы в груди мелькнула маленькая искорка, ощущение того, что Юнги был с ним настоящим. Всего одна небольшая искорка положила начало тлению маленького уголька где-то там, в закромах души.
Все его бывшие пассии после проведенной ночи вдвоем быстро забывали про существование Чимина. Может оно и хорошо. Чимин не отличался особым благородством, поэтому никаких новых попыток обратить на себя его внимания они не принимали. А Юнги?
Сколько он так наблюдал за тем, как Чимин занят завоевыванием новой вершины? С каких пор? Он же видел, что тот не заинтересован в парнях, тогда почему?
Вопросы один за другим крутились в голове, не давая никакого покоя. Переваривание информации и совершенные умозаключения позволили тлеющему угольку разгореться до такой степени, что внутри Чимина образовался пожар. Нужно во всем разобраться. Уточнить каждую деталь. Выяснить. Проверить.
С такими намерениями Чимин спешно покинул свою комнату, направляясь к той двери, которая, как он считал раньше, является вратами ада. Куда же теперь она позволит ему войти? Снова в ад?
Дернув ручку двери и даже не подумав о том, что сначала следовало бы постучать, он вошел в комнату, накрытую сумраком. Единственным источником света была лишь лампа на прикроватной тумбочке, которая озаряла лицо, уткнувшееся в книгу.
Юнги незамедлительно перевел взгляд куда-то в сторону двери и оцепенел.
Чимин.
Настоящий. В его комнате. Снова. Для чего? Чтобы пять ударить?
Юнги, отбросив книгу на тумбочку, даже не позаботившись о том, чтобы оставить в ней закладку, одним рывком встал с кровати, на которой лежал последние несколько часов. При виде
его сердце начало отбивать чечетку, грозившись вырваться наружу. Он даже и представить не мог, что когда-нибудь увидит Чимина в пределах своей комнаты еще хотя бы один раз. А теперь вот он стоит здесь. Прямо перед ним. Стоит только сделать пару шагов и можно будет коснуться него. Почувствовать его тепло, мягкость гладкой кожи и аромат используемого им геля для душа.
Чимин все еще стоит. Молча. Глаза его темные, гипнотизирующие, а в зрачках мелькает огонек. От прикроватной лампы?
— Чимин.., — оживился Юнги, решая заговорить первым, да и проверить, не галлюцинации ли у него начались. — Я не хотел..
— Поцелуй меня. Немедленно.
