Небо для шиноби

      – Вы как всегда проницательны, Джирайя-сама, – произнес с улыбкой Хатаке, после чего его лицо быстро приняло серьезное выражение, – Но я думаю, нам нужно продолжить разговор в другом месте, где нас не смогут подслушать. Если Вы не против, то пойдемте в гостиницу, где остановились. Барьер из печатей там уже установлен.       – Хорошо, – кивнул Джирайя, – Все равно от Вас так просто не отделаешься. И кстати, пока мы идем, может расскажете, как зовут это юное дарование? Должно быть произошло что-то необычное, раз Сарутоби-сэнсей разрешил ей выпуститься так рано.       – Меня зовут Узумаки Наруто, Джирайя-сама! – ответила девочка вместо Какаши и от ее внимательного взгляда не ускользнуло промелькнувшее на лице собеседника выражение сильного изумления и замешательства, с которым, однако, он быстро справился, – И я не генин, я все еще ученица академии.       На этот раз санин не смог справится с эмоциями и удивленно уставился на Какаши.       – Что? С каких пор ученикам разрешено отправляться на миссии вне деревни, тем более когда это дж… Кхм.. маленькая девочка.       Джирайя бросил на девочку быстрый взгляд, на что Узумаки сделала вид, что не заметила оговорку и сохранила нейтральное выражение, однако внутренне ее позабавило то, как неуклюже санин постарался выбраться из этой ситуации и не раскрыть кем была Наруто.       – Джирайя-сама, мы все вам объясним, как доберемся до гостиницы, – ответил Хатаке.       Как только дверь номера захлопнулась, Джирайя повернулся к Хатаке в ожидании объяснения.       – Джирайя-сама, Сарутоби-сама ушел с поста Хокаге, – решил не тянуть Какаши.       – Старик не упоминал в своих письмах, что собирается уходить на пенсию. Так что же изменилось, раз он так неожиданно решил уйти в отставку? Я хочу услышать реальную, а не официальную версию.       – В связи с недавно раскрывшимися фактами, совет глав кланов провел голосование и вынес единогласное решение о смещении Сарутоби-сама с поста Хокаге, – ответил Какаши.       – Что же это были за факты такие, что заставили даже Хьюга и Учиха прийти к согласию? – нахмурился санин.       Хатаке бросил на Узумаки быстрый взгляд и, заметив ее быстрый кивок, ответил:       – Дело в том, что недавно на площади около дворца Хокаге был обнаружен труп шиноби, в котором опознали сотрудника Корня.       – Корня?! Разве Сарутоби-сэнсей не приказал Данзо расформировать его давным-давно?       – Приказал, однако она все равно продолжала свою деятельность под носом у Хокаге. И не просто продолжала деятельность, благодаря документам, обнаруженным рядом с трупом шиноби из Корня стало известно, что Данзо планировал не только нападения на территории других деревень без согласия на проведение подобных миссий от Хокаге, но и собирался стравить деревню с последним оставшимся кланом основателей – Учиха. Сея распри и недоверие между кланом и деревней, он хотел вынудить Учиха начать переворот, а после этого со спокойной совестью приказать вырезать всех «предателей». Причем виноватым он планировал объявить наследника клана –Учиха Итачи.       По ходу рассказа Хатаке лицо Джирайи бледнело.       – Как?! Как Сарутоби-сэнсей мог допустить, чтобы подобное происходило под его носом? Как мог допустить, чтобы ситуация зашла так далеко? Учиха являются не только частью нашей истории, будучи одним из двух кланов, объединившихся для того, чтобы покончить с эпохой клановых войн, но и обладателями одного их трех великих додзюцу! Если бы их всех вырезали, деревня не только в одночасье лишилась бы полиции, что парализовало бы систему безопасности и вынудило бы вернуть часть шиноби обратно с миссий, но и значительно потеряла в боевой мощи! А узнай об этом другие деревни, они обязательно воспользовались бы ситуацией!       – Сарутоби-сама не хотел доводить до такого, он старался свести все к мирному диалогу, но и призвать к ответственности своего давнего друга не желал. Чуть позже я расскажу Вам все в подробностях, – Хатаке бросил многозначительный взгляд на Наруто, которая уже сидела у окна и болтала ногами, поедая данго и старательно делая вид, что она совершенно не понимает, о чем говорят взрослые, да ей и не особо интересно.       – Кхм, – хмыкнул Джирайя и перешел к новой теме разговора, – Я так понимаю, старики попросили тебя уговорить меня принять пост Хокаге? А что тогда здесь делает эта девчонка? Она же не должна пока покидать пределы деревни?       – С чего это я должна безвылазно торчать в деревне? – наигранно по-детски возмутилась Узумаки, – Это из-за Ку? Так он разве виноват, что тогда побуянил? Разве вам бы понравилось десятилетиями не только быть запертыми, но и служить чакро-батарейкой для своих тюремщиков?       – Что еще за Ку? – непонимающе уставился на Наруто санин.       – Ну, вы все его зовете Девятихвостым, но, вообще-то, у него есть имя – Курама.       – Девятихвостый?! И ты с ним разговаривала? Какаши, почему никто не связался со мной раньше и не предупредил, что печать ослабела? – нахмурился Джирайя.       «Неужели Минато-кун где-то совершил ошибку, когда устанавливал печать? Тогда к каким последствиям это может привести? Я, конечно, разбираюсь в печатях, Кушина-чан научила меня многому, но даже так моих знаний может не хватить для исправления ситуации… А спросить и некого. Узумаки, мастера печатей, рассеяны по миру, а их деревня, Узушио, разрушена, а вместе с ней и веками собираемые о печатях знания… Теперь человека, разбирающегося в печатях, днем с огнем не сыщешь… Возможно, Орочи… нет. Во-первых, неизвестно, где он сейчас находиться, а во-вторых, с чего бы ему помогать деревне, объявившей его нукенином?..» – от нерадостных размышлений Джирайю отвлек голос Наруто.       – А это не печать ослабела. Я сама тренировалась в технике медитации и смогла проникнуть в свое подсознание и встретиться с Ку, чему я очень рада. А иначе откуда бы я узнала, почему в деревне все меня ненавидят и пытаются убить?       – Ненавидят?! Пытаются убить?! О чем это она, Какаши? – санин в шоке уставился на джонина.       «С чего бы кому-то ненавидеть Наруто-чан? Она же всего лишь ребенок! К тому же, разве Сарутоби-сэнсей не обещал, что защитит ее?»       – Доподлинно неизвестно, как так вышло, но информация о том, что во мне заперли Ку просочилась. Пусть впоследствии старику и удалось не дать ей выйти за пределы деревни, но эта новость успела распространиться среди жителей Конохи, хоть и в искаженном виде. Они решили, что я и есть тот демонический лис, который убил их родных. После этого, разумеется, оставалось только ждать, пока кто-нибудь из них совершит нападение на «убийцу».       Джирайя в немом удивлении смотрел на девочку. Казалось, что его уже невозможно шокировать, но ей удавалось делать это вновь и вновь. Его поражало с каким спокойствием она говорит о том, что ее пытались убить. Словно это какая-то обыденность. Мелочь, не стоящая внимания. И это пугало больше всего.       «Сколько же ей пришлось пережить, что она стала относиться к своей жизни так беспечно?.. И как я мог допустить подобное, я же обещал Минато-куну и Кушине-чан, что позабочусь об их ребенке, если с ними что-то случиться…» – сокрушался санин.       Пусть чувство стыда и не было свойственно Джирайе, он все же ощущал вину за то, что нарушил обещание, данное своему ученику.       – Но это все сейчас не важно, – как ни в чем не бывало продолжала Узумаки, – Я пошла с Какаши-саном не для того, чтобы обвинять вас в том, что вы не выполнили обещание, данное моему отцу.       «Так она знает?!... »       – Откуда?..       – Мне Ку рассказал об этом. Как и о том, что вы, вместе с Фугаку-саном были кандидатом на должность моего крестного.       – И ты на меня не злишься? – осторожно спросил санин, внимательно изучая девочку.       От него не укрылось, что когда она упомянула Учиха, ее голос потеплел.       – С чего бы? Вы же не должны мне ничего. Это перед моими родителями Вам придется объясняться, когда встретите их на том свете. Но, как я и сказала, сейчас мы пришли не за этим. Совет стариков расформирован и Фугаку-сан с остальными решили, что Вы будете следующим Хокаге.       – Прости, малышка, но я не собираюсь быть следующим Хокаге, так что ты обратилась не по адресу. Вся эта работа с макулатурой и выслушивание причитаний стариков по поводу любого принятого решения – не по мне.       – Нет, ты станешь Хокаге, а иначе эти старики так и не договорятся ни о чем и тогда, и когда про весь этот бардак прознают другие, кто-нибудь обязательно на нас нападет!       – С чего ты взяла, что обо всем этом станет известно в других странах? Да и зачем им на нас нападать? – спросил Джирайя, несколько ошарашенный напором ребенка.       В целом, санин был согласен с Наруто, однако ему было интересно узнать, с чего она, маленькая девочка, сделала такие выводы.       – Пф! Это просто закон жизни. Стоит тебе проявить слабость, и на тебя нападут шакалы, – пожала плечами Узумаки, а в ее взгляде промелькнула совсем недетская боль.       Ощутивший укол вины за то, что его не было рядом, и Наруто пришлось проходить через все это в одиночку, Джирайя промолчал.       – Так вот, – встряхнула головой девочка, – Меня не особо волнует причина, почему Вы не выполнили обещание, данное моему отцу, однако я не дам разрушить то, за что мой отец отдал свою жизнь.       Огонь, который засиял в глазах девочки, пробрал мужчину до глубины души, и он инстинктивно отступил на шаг назад. Ему даже на секунду показалось, что ее глаза на мгновение приняли оранжевый оттенок, и заглянув в них, Джирайя понял, что проиграл.       – Хорошо. Твоя взяла.       – Правда? Вы вернетесь с нами в Коноху и примите обязанности Хокаге? – глаза девочки округлились от изумления.       – Нет, но я помогу вам найти того, кто сможет занять мое место. Думаю, она будет гораздо лучшим кандидатом на этот пост, чем я.       – Кого Вы имеете в виду, Джирайя-сама? – спросил Какаши.       – Сенджу Цунаде, мою бывшую подругу по команде.       – Правда? Тогда вперед на ее поиски! – лучилась энтузиазмом Узумаки.       «Вот ты и попался в мою ловушку,» – промелькнуло в ее голове.