Небо для шиноби

      Некоторое время в комнате стояла гробовая тишина. Орочимару ожидал чего-то подобного, так как все находящиеся здесь шиноби происходили из крупных кланов и должны были хотя бы краем уха слышать о нем, а о том, какие слухи о нем ходят, змеиный санин был прекрасно осведомлен. Брюнет уже приготовился к испуганному перешептыванью, а также к тому, что друзья Узумаки начнут уговаривать девочку перестать с ним общаться, однако произошло то, что чуть заставило змеиного санина округлить от удивления глаза, лишившись маски невозмутимости: к нему подошел сын Белого клыка, а также двое старших из находящихся в комнате Учих.       – Йо! Меня зовут Хатаке Какаши, но, думаю, это Вам и так известно, Орочимару-сан, – махнул рукой в приветственном жесте джонин.       – Приветствую, Орочимару-сан, меня зовут Учиха Итачи, – с легким и непринуждённым поклоном поприветствовал Орочимару представитель красноглазого клана, чьи волосы были завязаны в низкий хвост.       – Привет, а я – Шисуи, его лучший друг, – помахал рукой второй парень на вид немного постарше с ежиком на голове.       «Так значит это – старший сын Фугаку. Ку-ку-ку, как интересно! За ним прочно укрепилась слава гения. В таком возрасте уже активировал Мангеке! Он стал бы прекрасным подопытным материалом! А этот Шисуи, насколько я помню, известен благодаря своей скорости в использовании Шуншина, и также обладает Мангеке! Сразу два гения клана Учиха! Да мне сегодня прямо везет!»       Следующими стали Хьюга и последний из присутствующих Учиха. Оба мальчика спокойно поклонились и произнесли краткие слова приветствия, а вот девочка, представившись скороговоркой, спряталась за двоюродным братом, так что на мгновение Орочимару решил, что хоть кто-то из присутствующих отдает себе отчет в том, кем является змеиный санин и какова его репутация, однако слова Наруто сразу разбили его предположение.       – Хина-чан, перестань прятаться за Неджи-куном. Орочимару-сан тебя не съест, не бойся.       «Да, девочка, я тебя не съем, всего лишь немного поэкспериментирую. Интересно, а есть ли отличие в строении Бьякугана у основной и побочной ветвей?..»       – Он совершенно не страшный, – на этих словах Орочимару чуть не поперхнулся, а продолжила Узумаки, вытаскивая свою подругу из-за спины брата, – Это он просто напускает на себя грозный вид, а на самом деле он очень хороший и добрый.       Змеиный санин окончательно выпал в осадок, и это был один из не многих случаев в его жизни, когда он совершенно не знал, что сказать. Из ступора его вывел смех Цунаде.       – Хороший и добрый? Орочи-то?       Прежде чем змеиный санин успел выдать что-то ядовитое в ответ на реплику бывшей подруги, Узумаки с полной невозмутимостью ответила.       – Разумеется, хороший и добрый, просто не ко всем, а лишь к тем, кого считает частью своей семьи. Так делает большинство людей, в особенности, когда на кону стоит собственная жизнь и здоровье, или их родных. Орочимару-сан всего лишь делает это разделение несколько более явным.       Цунаде хмыкнула, но больше ничего не добавила.       «Ку-ку-ку, какая интересная точка зрения,» – змеиный санин удивился, поскольку согласно его первому впечатлению, Наруто обладала чрезвычайно открытым и дружелюбным характером.       Теперь же у него возникло ощущение, словно перед ним стоит умудренный жизненным опытом шиноби, который прошел через огромное количество битв и успел много чего повидать, однако это чувство мгновенно пропало словно его и не было. Решив обдумать произошедшее позднее, Орочимару и, задвинув возникшие вопросы в долгий ящик, змеиный санин проследовал к столу, следуя приглашению Узумаки. Орочимару никогда не был душой компании. Нет, он мог заговорить жертве зубы, был неплохим оратором и обладал харизмой, однако его страсть к опытам, пренебрежение к окружающим, потому что мало кто мог сравниться с ним по уровню интеллекта, и нелюбовь к нахождению в обществе привели к появлению у нее определенного оттенка, который в последствии лишь усилился, заставляя людей вместо того, чтобы стремиться к нему, обходить его десятой дорогой. Долгое время змеиного санина это не волновало, и он не пытался исправить ситуацию, считая, что умные люди будут смотреть на его поступки и результаты, а когда он понял свою ошибку, было уже поздно: жители Конохи, в том числе и шиноби, уже относились к нему с подозрением и даже неприязнью. Нет, разумеется, на отношение окружающих змеиному санину всегда было плевать, он лишь раздражался, когда это влияло на выполнение миссии, поэтому, когда было объявлено, что он самовольно совершал эксперименты над людьми, все довольно быстро в это поверили, и даже не подумали потребовать проведения дальнейшего расследования или попытаться выслушать точку зрения Орочимару. После побега из Конохи, змеиный санин приложил большие усилия к тому, чтобы сгладить этот недостаток и даже организовал свою собственную деревню, подписав договор с Дайме, но долгое нахождение в обществе посторонних все также быстро ему надоедало, вызывая сильное желание поскорей скрыться в лаборатории.       Именно поэтому он так удивился, с какой легкостью ему удалось влиться в разговор, и осознал, что впервые за долгое время, ему действительно интересно разговаривать с другими людьми на другие темы, кроме его экспериментов. Змеиный санин с изумлением отметил еще одну странность: несмотря на статус Цунаде, не она являлась той, кто задавал атмосферу в комнате, этим человеком была Наруто. Стоило ей сесть, как прерванная ранее беседа продолжилась.       – Орочимару-сан, не хотите ли попробовать это блюдо? Цунаде-сан говорила, что оно должно Вам понравиться, – протянула девочка змеиному санину тарелку.       В этот момент раздался испуганный вскрик Хьюга:       – Саске-кун, Шисуи-сан, пожалуйста, успокойтесь!       Повернувшись, Орочимару заметил, как младший Учиха со злостью уставился на своего кузена. Узумаки вздохнула и повернула голову в сторону Итачи.       – Ты не мог бы передать этим спорщикам, что если они не успокоятся, то я выставлю их за дверь, и они не получат и крошки моей еды.       Змеиному санину подобная угроза показалась смехотворной, но стоило Саске и Шисуи ее услышать, как они мгновенно присмирели и сели по разные стороны стола. Хмыкнув, Орочимару взял протянутое блюдо и как только он откусил кусочек, то сразу понял причину подобного поведения Учиха: еда была действительно великолепной и казалось, словно она не просто дает чувство насыщения, но еще и придает энергии. Решив проверить свое предположение, змеиный санин осторожно прислушался к себе и понял, что с каждым укусом состояние его организма улучшается. Кто-нибудь другой, возможно, и не заметил бы этого, но Орочимару не зря столько лет занимался медициной.       «Неужели Цунаде изобрела препарат, который способен восстанавливать организм?..» – миллионы различных предположений мгновенно закрутилось в голове Орочимару.       – Мои поздравления повару, это действительно вкусно, – произнес змеиный санин, забрасывая удочку, в надежде получить ответы.       – Большое спасибо! Мне очень приятно, что еда Вам понравилась! – с улыбкой до ушей ответила Наруто.       – Так ее приготовила ты? – спросил Орочимару, старательно скрывая свое изумление.       – Ага, я люблю готовить, под настроение. Это своего рода хобби, которым я занимаюсь, когда мне нужно очистить голову, – кивнула Узумаки.       – Ку-ку-ку, у этой еды интересный вкус, ты добавила какой-то секретный ингредиент?       – Нет, просто эта еда была приготовлена с любовью, – ответила Наруто, Хатаке усмехнулся, а на губах Итачи появилась легкая улыбка, словно речь шла о какой-то внутренней шутке.       В силу своего характера, Орочимару был крайне любопытным человеком, однако его интуиция подсказывала, что не стоит ждать правдивого объяснения, поэтому он решил не задавать вопросов на эту тему и продолжил есть. Ведя неторопливую беседу с Цунаде, Орочимару не забывал обращать внимание на окружающую обстановку и замечал все больше деталей, которые привели его к крайне удивительному выводу: все присутствующие в комнате так или иначе прислушивались к Узумаки, и если отношение Цунаде змеиный санин списал на то, что Сенджу в силу того, что дружила с Кушиной, воспринимает девочку как племянницу, а для Хатаке она – дочь сенсея, то подобное поведение от обычно чрезвычайно гордых Учиха и Хьюга казалось ему странным.       «Ку-ку-ку, а это был крайне интересный вечер,» – подумал Орочимару, соглашаясь на приглашение Узумаки прийти на следующий день на тренировку.