Назови меня своим летом

Суен нравится спонтанность, потому что она добавляет немного оттенков в обычную жизнь. Но, конечно, импульсивность имеет свои издержки, и Суен уже пришлось испытать на себе долю ее последствий. Однако, импульсивность не всегда плоха. Иногда она оправдана, а вещи с ней становятся лучше. Для Суен, импульсивность означает движение вперед, хорошее или плохое. Она никогда не узнает, что произойдет, если не попробует. — Где мне найти работу? Это звучит нерешительно, будто Суен и не ожидает ответа. И, конечно же, она не получает его. — Нет, — слишком любезно отвечает Чэвон, чтобы не напоминать, что Суен спрашивает ее уже третий раз за последнюю неделю, и это порядком надоедает. — Я просто хочу денег, скоро ведь летние каникулы! — ноет та. — В торговом центре всегда есть вакансия на неполный рабочий день, если только ты не упустила свой шанс там работать. В отличие от неумолимого выбора слов, тон Чэвон звучит жизнерадостно. Скорее всего, она веселится, по подозрениям Суен. Иногда ей хочется, чтобы она никогда не рассказывала ей о той истории на работе в фудкорте торгового центра, которая закончилась ее внезапным и глупым увольнением. Суен качает головой, когда вспоминает. Учитывая намерения, стоявшие за ее действиями в тот день, любой бы согласился, что ее не следовало увольнять. Любой, кроме того менеджера. В конце концов, Суен просто пыталась поступить правильно. Вспоминать об этом жутко неловко, но она все равно делает это. Найдя нескольких девушек в ванной комнате отдыха для персонала, которые курили травку — дерьмовая история с самого начала — Суен решилась поговорить с ними. Обычно она всегда занималась своими делами молча, даже когда клиенты кричали на нее за что-то, что находилось вне ее власти и контроля («Нет, мэм, я не могу в третий раз позвонить в компанию и потребовать, чтобы мы прекратили использование соломинок ради выживания популяции черепах, я всего лишь работница быстрого питания»), но сейчас Суен была не в настроении выходить из ванной, пахнущей травкой, когда все, что она делала, это справляла нужду. Неудивительно, что старшеклассницы, которые курили в помещении персонала, оказались не самыми рациональными людьми, поэтому диалог с ними закончился тем, что Суен приказали «держать свой нос подальше» (что совершенно невозможно, когда ванная комната так сильно пахнет), а затем последовали несколько грубых замечаний, в том числе произнесенное во всеуслышание «гребанная самодовольная ведьма». Она рассказала обо всем менеджеру, который пообещал разобраться, но когда она еще несколько раз обнаружила, что девушки вновь курят в ванной, она рассвирепела. Суен схватила мокрую тряпку из ведра с водой и кинула в лицо самой грубой, язвительно добавив «Освежись!». Излишне и говорить о том, что это был абсолютно импульсивный поступок, однако, вызванный раздражением и истощенным терпением. Менеджер тут же уволил ее, и, как позже узнала Суен, с самого начала не собирался разбираться в ситуации, потому что именно он продавал травку школьницам и не хотел терять свой маленький бизнес. Действительно, импульсивная Суен заслуживает увольнения больше, чем менеджер Бургер Кинг, который продает марихуану несовершеннолетним по завышенной цене. Но теперь она не может пройти мимо, не встретившись со злобными взглядами бывших коллег; а также не может получить работу в фудкорте, потому как, по видимости, существует обширная сеть по продаже марихуаны среди стрессующих студентов, посещающих торговые центры, и все эти противные менеджеры, завязанные в ней, позаботились о том, чтобы занести Суен в черный список фудкортов. Их взгляды заставляют ее чувствовать себя заключенной в кандалы, которую тащат с клеймом «предательница» на лбу. Суен никогда не хотела такого внимания. И это действительно смешно. — Знаешь, ты могла бы просто посоветовать им покурить на улице, — в который раз говорит Чэвон, поджимая губы, как и всегда, когда использовала серьезные аргументы, которые Суен не хотела слышать. — Я забочусь о молодежи нашей страны. Я не хотела, чтобы они хоть где-то курили! — Суен прижимает руку к груди, изображая драматичное беспокойство. Чэвон мило фыркает. Возможно, она единственная, способная так делать. — Тебе стоит больше думать над всякими вещами, которые ты делаешь, вот и все. Суен тихо вздыхает, потому что продумывание — не ее конек. Но она, правда, пытается, говоря себе, что все негативные последствия возникают из-за ее импульсивности, вызванной гневом, в надежде, что это поможет. Так что ей нужно работать не над импульсивностью, а над характером. Это простая логика. Она знает это, потому что даже после инцидента, связанного с курением и водой в ванной комнате, вспыльчивость вновь связал верх над ней, и она была уволена. Еще раз. На своей следующей работе. — Тот новый парень в хеллоуинском магазине такой странный. Я бы хотела, чтобы ты все еще работала со мной, — говорит Чэвон. — Не знаю, — бормочет Суен в ответ, и Чэвон надувается, как щеночек, которого не стал гладить хозяин, поэтому Суен тут же желает, чтобы она вернула свои слова назад. Честно говоря, работы в хеллоуинском магазине имела свои плюсы. Например, это был источник дохода, к тому же, там она познакомилась с Чэвон (единственной сотрудницей за всю свою карьеру, с которой Суен подружилась). Но также и минусы, вроде того, что это место было магазином всяких штук к Хэллоуину, но было открыто круглый год, что было весьма сомнительно и глуповато. Во-первых, за исключением иностранцев и завсегдатаев Итэвона, никому нет дела до Хэллоуина, кроме праздничного дня и некоторых предшествующих ему. Во-вторых, в межсезонье Хэллоуина (примерно 98% времени года) в магазин приходят только странные люди, и иногда они приносят с собой странные ситуации. Честно говоря, работать в том магазине было неловко и совершенно не соответствовало имиджу Суен, как симпатичной и очаровательной студентки колледжа, гордой участницы танцевального клуба. Однако, если быть с самой собой, Суен была не против работать там. Это были легкие деньги, большую часть смен она просто болтала и дурачилась с Чэвон; чего она еще могла просить? Но, к сожалению, из-за ее импульсивности, ее уволили и с этой работы. И в этот раз в ситуации вновь были замешаны дети и Суен, которой они крайне надоели. Еще раз. Какое-то проклятое дежавю, разве не так? Видя надувшуюся Чэвон, Суен спешит объясниться: — Это была вина этих глупых детей, я не при чем! — Но тебе не нужно было запирать их в ванной! — Это был единственный способ успокоить их, Чэ, они были подобны диким животным, выпущенным из клеток! — Их родители угрожали вызвать копов! Суен закатывает глаза. — Как бы то ни было, они заслужили это. Чэвон вздыхает, но тут же тихо хихикает: — Говоря о хеллоуинском магазине, у меня смена через полчаса, и мне, вероятно, нужно идти. Я поговорю с тобой позже, хорошо? — Конечно. Если ты узнаешь хоть о каких-то вакансиях, расскажи мне; я близка к тому, что стать стриптизершей. Чэвон в шоке дергается, вставая из-за стола, и ударяется бедром о край. Она обещает (вероятно, на просьбу о вакансиях): — Да, конечно. Суен улыбается, машет ей на прощанье. Она возвращается на свое место, как только Чэвон скрывается из виду. Хоть работа стриптизершей и не кажется ей достаточно отталкивающей и пугающей, Суен все же надеется. Что она сможет найти что-то получше, то, в чем не будут принимать участие какие-то мужчины и мерзкие менеджеры. Суен не особо любит ни то, ни другое. Учитывая её характер, Суён может показаться рыцаркой в сверкающих доспехах, но обычно люди не думают, что у этих рыцарок бывают свои рыцарки. Для Суён эта рыцарка — Чэвон, надёжная сотрудница хеллоуинского магазинчика и просто хорошая девушка. По правде говоря, это довольно драматичное сравнение, но Суен считает, лето полное скуки и отсутствия доходов кошмаром, поэтому она серьезно нуждается в спасении. Поэтому её спасительница от такого лета — Чэвон. Образ яркой девушки, счастливо скачущей к ней по траве, забавно контрастирует со студентами университета, разбросанных по пледам для пикников, не отрывающих взглядов от книг. — Я пришла с прекрасной возможностью! — восклицает Чэвон, останавливается и садится на корточки прямо перед Суен. Та сидит в тени большого дерева и пытается немного поучиться на открытом воздухе. Да, тяжелая пора экзаменов. Суен поднимает голову и смотрит на девушку, приподняв бровь. — У меня есть вакансия для тебя, — многообещающе начинает Чэвон. Суен немедленно закрывает книгу, переводя все свое внимание на улыбающуюся девушку перед ней. Чэвон прочищает горло. — Жила-была девушка по имени Джиу. Суен прищуривается, но Чэвон продолжает: — На протяжении всей старшей школы Джиу встречалась с любовью всей своей жизни. Она думала что они будут вместе навсегда, но, увы! Чэвон подносит руку к её груди, с деланной горечью собрав ее блузку в пригоршню. — Её бросили в день выпуска, потому что так называемая любовь всей её жизни собиралась учиться в колледже на другом конце страны. Чэвон качает головой. — Перенесемся на четыре месяца вперёд. Эта любовь, теперь ее бывшая, сказала, что приедет на летние каникулы, что повергло нашу бедную, убитую горем главную героиню Джиу в полнейший упадок. — Она закрывает глаза и зажимает переносицу в псевдоагонии. Наступает тишина, и Суен, нахмурившись, смотрит на сидящую перед ней девушку. Как только тишина становится окончательно неловкой, Чэвон открывает глаза, один за другим. — …Ладно? А дальше? Чэвон вздыхает. — А дальше возникает проблема, состоящая в том, что это правдивая история, а Джиу — реальный человек. Фактически, моя подруга! — О. Бедная девушка. — Да, правда. — Чэвон хмурится на мгновение, прежде чем ее губы изгибаются в смущенной улыбке надежды. — Именно поэтому нам нужна твоя помощь! — С чем? — Джиу нужна девушка. Суен моргает один раз, второй, прежде чем скептически приподнять бровь: — А? — О, вам, ребята, вообще-то не нужно встречаться. Все, что вам нужно, я имею ввиду, все, что ей нужно, это фальшивая девушка, — бормочет Чэвон. — Но зачем? Внезапно Чэвон разочарованно вздыхает, но продолжает, собравшись, чуть раздраженнее: — Потому что Джиу тупица! Она поддерживала связь с бывшей после разрыва, лгала ей, вроде «все в порядке», когда это было не так, и «я нашла много друзей», когда общалась буквально с тремя людьми, включая меня… Суен изо всех сил пытается не оставать и следить за сутью. — Ну, а я тут причем? Чэвон поджимает губы. — Знаешь, что было самым глупым, из сказанного ею? «Я встретила кое-кого нового, с кем мы поладили»! — Чэвон вздыхает. — Глупо, ужасно глупо. Суен прищуривается. — И, по правде говоря, этого не произошло, потому что она все еще тайно влюблена в свою бывшую! Выходит, теперь Джиу нужна фальшивая девушка, чтобы поддерживать эту ложь, когда ее бывшая приедет. Ты меня слушаешь? — Чэвон чуть наклоняется и дважды легко постукивает кончиком пальца по лбу Суен. — Да, да. — Суен притворно морщится, уклоняясь от маленького кулачка. — Хорошо, послушай, — Чэвон поднимает три пальца. — Мы хотим, чтобы бывшая Джиу поняла три вещи. Первая, что Джиу в порядке; вторая, что она закончила с ней и действительно двигается дальше; и третья, что Джиу никогда не лгала ей. Губы Суен кривятся. — Все когда-то лгут. Чэвон пожимает плечами. — Так, в принципе. Но до ее глупой бывшей дойдут эти вещи, если она увидит Джиу рядом с кем-то, кто намного круче и не глуп. — Она пододвигается к Суен с понимающим взглядом, как бы намекая: «Я говорю о тебе». Комплимент. Суен любит комплименты. — Ну, мне нравятся мелкие мести, и это похоже на нее. Лицо Чэвон начинает сиять: — Так ты сделаешь это? Суен поджимает губы, задумываясь, и это отсутствие немедленного ответа, вероятно, не нравится Чэвон. — Давай, пожалуйста! Хенджин говорит, что мы должны найти Джиу фальшивую девушку, которая круче, чем ее глупая бывшая, и которая будет заинтересована в ней. Это было непросто, с учетом того, что у нас есть буквально четыре дня до возвращения бывшей, но потом я подумала о тебе! Ты красивая и любишь девушек; пожалуйста, помоги нам, Суен! Мы делаем это ради Джиу, может, это поможет ей наконец справится с влюбленностью. И она заплатит! Тебе не придется быть стриптизершей! Чэвон почти умоляет ее, крепко сжав ладони, и ее глаза напоминают бедного голодающего щенка посреди зимы, на снежной улице. По правде говоря, Суен уже склоняется к тому, чтобы согласиться, поэтому отчаянный крик сердца Чэвон был без необходимости; да и просьба кажется достаточно серьезной. — Ладно, хорошо- Чэвон бросается на нее, заключая в крепкие объятия. — Спасибо, спасибо! Она отстраняется, хватая Суен за плечи, глядя на нее с решительным огнем в глазах: — Вот увидишь, тебе понравится Джиу, она замечательная! — Да, ей лучше быть такой, — Суен тихо смеется. И вот, она спасена от скучного лета, проведенного без гроша в кармане.