Как раньше

В непонятном состоянии прошло несколько дней. Гермиона была в прострации, словно робот она училась, отвечала на вопросы окружающих, иногда забывала про сон и еду. Со стороны могло бы показаться, что она витает часто в мыслях, думая о чём-то. Часть из этого правда, она правда витает в своих мыслях, только эти мысли пусты, Гермиона не может о чём-то думать, даже это не выходит. И вот сейчас, сидя в большой гостиной своего факультета, она смотрит точно вперед, иногда обращая внимание на резкие звуки. И только один вопрос. Как остальные смогли все пережить и стать снова такими беззаботными и счастливыми. Или они хорошие игроки? Тогда почему она не может быть таким же хорошим игроком? Неужели есть вещь, в которой Гермиона Грейнджер может не преуспеть?! — Эй, Гермиона, сыграем в волшебные шахматы? — с каким-то детским азартом спросил Рон. — Рон, я занята, мне еще нужно сделать много домашнего задания. — на автомате проговорила Гермиона. На самом деле е порядком надоела беспечность и какое-то нездоровое веселье со стороны друга. Сейчас ей было точно не до шахмат. — Но я вижу, что ты сидишь и ничего не делаешь. О, это было настоящей правдой, но её это жутко взбесило. По какой то причине Гермиона резко встала и пулей выскочила сначала из гостиной, а потом уже из башни своего факультета. Астрономическая башня в этот момент казалась самым нужным местом. Гермиона села на край, свесив ноги, и достала пачку магловских сигарет. Они были жутко помяты и выглядели не очень. Но были так плохо, что она плевать хотела о последствиях, представленных на упаковке в виде страшной картинки. Она не курила, нет, просто всегда они были с собой, успокаивая хозяйку. И вот, затяжка, тот момент, когда можно сконцентрироваться только на вдохе и расслабится на выдохе. Она бы правда провела этот вечер не так плохо, если бы не услышала чьи-то шаги, а потом и вовсе насмешливый вопрос. -Так-так, Грейнжер, с каких пор, мы сидим одни и курим сигареты. Уж от тебя я вряд ли мог такого ожидать. — с немым вопросом проговорил Драко. Он стоял далеко от неё, опершись на край стены, склонив голову и внимательно следил на грифиндоркой. Замечание Малфоя должно было вызвать какие-либо эмоции, но вместо этого ничего. Даже она сама была удивлена, поэтому проигнорировала его вопрос и продолжила свои действия. Он же, напротив, ожидал какую-либо реакцию. Ему было странно видеть её в подобном состояние, но больше всего волновало не состояние грифиндорки, а то, что в её присутствии не хотелось грубить, хамить. Он приблизился и сел неподалеку. — Знаешь, что самое печальное? — повернулась в сторону Малфоя Гермиона и спросила ему. Он наклонил голову и кивнул. — То, что ты сказал, что не ожидал от меня. Все чего-то ждут, и когда видят, что их ожидания рушатся, разочаровываются, но я не просила их накладывать на себя какие-либо ожидания. -Ты всегда отвечала и пыталась отвечать всеобщим стандартам. Пыталась быть идеально для общества, своих друзей. Стремилась получать высшие оценки, быть пример для подражания и сейчас, как только ты устала играть эти роли, ты хочешь сказать, что люди вокруг тебя виноваты в том, что продолжают хотеть видеть тебя такой, какая ты была раньше. Странно, не находишь? Думаю, тебе нужно начать показывать окружающем свои изменения, увы, Грейнджер, никто мысли не научился читать. С этими словами он встал и покинул башню, оставив её в одиночестве. Фильтр сигареты догорел и теперь больно обжигал пальцы. А слова Малфоя так и засели в её голове.