Неправильно

      Врезавшись в неизвестного, у Эйлин выпал дневник, который был зажат рукой в мантии. Слизеринка подняла свой обеспокоенный взгляд и увидела того, человека, которого хотела меньше всего увидеть. Моментально переменившись в лице, она наклонилась за упавшей вещью. Профессор проследил за выроненным предметом и одновременно с Эйлин опустился вниз, пытаясь перехватить вещь. Они случайно коснулись руками. Снейп, будто ужалившись, отдёрнул свою руку от дневника. Встретившись взглядом с чёрными гипнотизирующими глазами, следящими за каждым движением Эйлин, за каждой эмоцией на её лице, она тотчас забыла, где находится. Она забыла обо всём; но лишь на мгновение. Как бы то ни было, профессор нарушил это короткое мысленное перемирие: — Я вас даже спрашивать не буду, что вы делаете здесь в такое позднее время. Возвращайтесь в свою комнату, — монотонно, как заученную фразу, отчеканил профессор Снейп и одним резким движением поднялся. Девушка глупо бы смотрелась, если бы осталась так сидеть дальше, у него в ногах. Поэтому она поднялась вслед за ним. Эйлин оказалась совершенно потерянной в данную секунду. Как ей сейчас себя вести с ним? Показать ему обиду? Безразличие? Снова дерзить? Или делать вид, что ничего не происходило? Все мысли девушки слились воедино, и, набравшись смелости, она снова посмотрела неуклонно в глаза своему декану. В ее взгляде сейчас, однако, ничего не читалось, абсолютно. Ни обиды, ни сожаления, ни радости... Она ввела в их игру безразличие. Секунды тянулись будто вечность. Профессор тоже не спешил с какими-либо действиями. Он перевёл взгляд с пустого лица Эйлин на дневник, в который она вцепилась пальцами до такой степени, что они аж побелели от столь сильной хватки. — Что это? — кивая на зажатую вещь, спросил Снейп. Эйлин ненароком вздрогнула от вопроса: — Это вас не касается, профессор, — Слизеринка набралась решимости, чтобы рвануть со своего места и уйти, тем самым поставив точку в их внезапной встрече. На удивление Эйлин, он не стал останавливать её, отчитывать или же требовать ответа. Он просто отпустил её. Молча. — Я ему безразлична, — шёпотом заключила девушка.       На еле переплетающихся ногах она добралась до своей кровати и заметила, что Дафна отсутствует. Кровать была идеально заправлена, а её шкаф и тумба пустовали, хотя раньше там царил сущий беспорядок.       У Дафны всегда было куча книг, хаотично разбросанных по тумбе, иногда, даже на полу, и всяких интересных украшений, наделённых магической силой. Эйлин частенько разглядывала их, и ей очень нравилась одна вещица — кулон с ярко-изумрудным камушком, обрамлённым вокруг золотой цепочкой, которая собиралась в интересное и загадочное плетение, напоминающее змею. Эйлин всегда восхищалась этим украшением, а Дафна рассказывала о том, что ей это подарили дальние родственники, которых она даже не помнит, потому что это было в детстве. Эйлин замечала, что Дафна никогда этот кулон не носила. Причиной этому было незнание того, какую же силу в себе хранит этот кулончик. Поэтому девушке оставалось лишь восхищёнными глазами смотреть на привлекающую её вещицу.       Эйлин подошла к прикроватной тумбочке Дафны, открыла её и ничего не обнаружила. Было абсолютно пусто. Тяжело вздохнув, Эйлин легла на свою кровать, планируя не спать всю ночь. Снова из-за своих мыслей. Сменив позу, на более удобную — она легла на бок, подтянула ноги к себе, и засунула руку, согнутую в локте под подушку, — девушка наткнулась ладонью на какой-то холодный, металлический предмет. Чуть приподнявшись с постели, она подвинула мягкую подушку и нащупала рукой нужный предмет. Глаза Эйлин сощурились, чтобы разглядеть в темноте найденный предмет. Это оказался тот самый кулон Дафны, на который Эйлин часто заглядывалась. Эйлин ничего не понимала. Почему этот предмет оказался под ее подушкой; куда же делась сама Дафна, не предупредив ни о чем?

***

      Эйли так и пролежала до утра, не сомкнув глаз. Когда комната наполнилась движением, девушка поняла, что пора вставать. Оставалась последняя неделя учебы и итоговые экзамены. — Девочки, а где Дафна? — спросила Эйлин холодным тоном у двух соседок, с которыми она не особо близко общалась. Слизеринки покосились на Эйлин странным и неприязненным взглядом, но ей всё-таки ответила одна из них: — Её вчера забрали родители. Дафна искала тебя. Эйлин лишь кивнула, в знак благодарности за пояснение. Заправляя одеялом свою кровать, Эйли увидела маленький свёрток пергамента, который валялся справа от её койки. Подняв эту бумажку, она покрутила её и дёрнула за связывающую веревочку. Эйлин сразу поняла, что это небольшое письмо от Дафны. Пергамент в некоторых местах был заляпан кляксами от чернил. Это, возможно, означало то, что письмо она писала второпях. «Эйлин, у меня мало времени. Я не знаю, куда ты пропала...я тебя обыскалась. Меня сейчас забирают родители. Внезапно. Я получила от них письмо. Они не объяснили мне причины такой срочности уехать. Но, видимо, происходит что-то серьёзное, что-то связано с Тем-кого-нельзя-называть. Я не знаю, куда мы отправимся. Экзамены я сдаю индивидуально, видимо, родители постарались. Прости, что оставляю тебя. Я обещала быть рядом. Но не могу. Я не знаю увидимся ли мы снова...Я оставила тебе мою вещицу, я видела, как она тебя заинтересовала. Пусть хотя бы этот кулон будет напоминать тебе обо мне...» — Дафна в своём письме скачет от одной мысли к другой. Видимо, она вправду торопилась... — пронеслось в голове у Эйлин. Эйлин подумала, что, когда она подвинула подушку ночью, то случайно сбросила эту записку с кровати. Может, поэтому письмо валялось на полу. Слизеринка ещё раз прочла, переваривая информацию. Стало тоскливо и одиноко. Только обрести человека и тут же потерять. Она надела этот кулон и ощутила приливающую уверенность. Стало немного спокойнее. Она сложила записку пополам и сунула к себе в выдвижной ящик. Комната пустовала, поэтому Эйлин решила пойти в гостиную. До обеда оставалось минут сорок, поэтому девушка решила скоротать это время там.       Людей в помещении было немного: кто-то читал книгу, кто-то усердно повторял учебный материал, а кто-то активно вёл беседу. Проходя мимо диванов, направляясь к свободному креслу, Эйлин заметила блондина с его компанией, которые сидели кучкой и о чём-то переговаривались. — Привет, Драко, — Эйлин спокойно поздоровалась с парнем. А на приветствие резко повернулась Пэнси, которая стояла предельно близко к Малфою. — Привет, — парень сделал вид, что Эйлин пустое место для него. Девушка опешила, но не показала ни единой эмоции. Но волна негодования прошлась по всему телу. Но тут, неожиданно для Эйлин, голос подала Пэнси: — С каких пор ты здороваешься с жалкими предателями крови, Драко? Она же общалась с этими грязнокровками, не удивлюсь, если она и сама такая же, — парень заметно напрягся и уже хотел что-то ответить, но Эйлин явно опередила его: — Верная собачка всегда с тобой, Малфой, — Эйлин остановилась и криво улыбнулась, затем посмотрела прямо в глаза девушке с чёрным каре, — но её нужно дрессировать, чтобы она не тявкала, смотри, а то отобьётся от рук совсем, — Эйлин подошла ближе к Паркинсон. Её лицо очень вытянулось, и она занесла руку, чтобы ударить Эйлин, но Слизеринка среагировала раньше, перехватив руку. — Но, но, но, — Эйлин крепко схватила запястье девушки, — распускать руки – как невежливо. — Ты пожалеешь об этом! — Нет, милая. Это ты пожалеешь. — Хватит. Пэнси, прекрати. А ты! Пойдём со мной, — Драко решил взять ситуацию в свои руки и, прихватив за локоть Эйлин, потащил её к выходу. Они шли быстрым шагом по коридору, Эйлин еле успевала за парнем. Придя в уединённое место, Драко заговорил. — Послушай, я ничего не афишировал и не собираюсь. — Стоп! Как это не афишировал? А что тогда было с Гарри? — Эйлин склонила голову, ожидая ответа. Парень заметно заволновался и громко цокнул. — Это мой необдуманный и спонтанный поступок. Я хотел лишний раз показать ему, что он ничто. — Ах, необдуманный поступок. Ну и? Зачем привёл меня сюда? — Ошибкой это все было, — Драко сказал эти слова, несмотря на девушку. — Что именно? — Эйлин истерично хихикнула. Драко повернулся спиной к Слизеринке, делая вид, что беседа ему вовсе не интересна. — Между нами. Забудь это, — голос выдавал взволнованность парня. Девушка смутилась от такого заявления. Она пришла в замешательство. Чтобы не казаться очередной дурочкой, с которой он, возможно, играл, Эйлин решила следовать тактике нападения и перевернуть ситуацию в свою пользу: — Ничего и не было. Это просто развлечение для меня и не более, — резко ответила девушка и лучезарно улыбнулась. Драко резко обернулся, а его лицо исказила злость. — Ну вот и отлично! — сквозь зубы проговорил Малфой и поспешно удалился. Эйлин осталась стоять в одиночестве. Она спиной опёрлась о стену и медленно сползла до пола. Накрыв ладонями своё лицо, она погрузилась в темноту и в свои раздумья.       Нет, она не плакала. В ней бушевало негодование, недовольство, отвращение ко всем и ко всему. Она испытывала сильнейшую ненависть к жизни. Сколько бы хорошего она не совершала, какой преданной бы она не была, никто не ценил этого. Никто не заботится о том, что она испытывает, теряя каждого человека в своей жизни. Они спокойно приходили и уходили, ничего не испытывая при этом. А в Эйлин это оставляло большой след. Обдумывая в какой уже раз всё происходящее, девушка пришла к выводу: «В конце концов, хватит себя жалеть. Я вечно хожу и ною, о том, как несправедлива эта жизнь. Хватит делать из себя жертву, хватит постоянно искать виноватых. Меня тошнит от своей наивности. С каких пор я стала такой ранимой? Я не дам себя сломать. К чёрту всё!» — Эйлин резко встала, высоко задрала голову, непонятно зачем, и пошла на завтрак.

***

Спустя неделю.       Эйлин снова прибегла к Тёмным искусствам. Как бы странно это ни звучало, она черпала оттуда новые силы, новое вдохновение для себя. Девушка стала отстранённой ото всех: садилась в углу за чтение и мысленно убивала взглядом тех, кто на неё, не дай Мерлин, посмотрит. Кстати, вернулась она к Тёмной магии не случайно. Тот самый дневник, найденный в библиотеке, содержал в себе огромное количество интересной и странной информации. Неизвестные заклинания, их действия и имена тех, на ком эти заклинания были использованы, точнее, как Эйлин поняла, испробованы. Язык, на котором было все описано, оказался Мизийским. Он был крайне не распространён в настоящее время. А Эйлин нашла короткое упоминание этого языка в одной книге по истории, но так и не узнала, откуда он берёт начало. Приготовив нужное зелье, которое помогало преодолеть языковой барьер, Эйлин сумела всё прочесть; но осмыслить информацию было трудным. Особенно фразу: «braterais: patrizi: isk» Даже зелье не смогло помочь в прочтении данной строчки. Эйлин так и не поняла, кому принадлежал этот дневник, но обладатель явно был увлечён своим делом, хотя даже не увлечён, а предан своему делу. В этом дневнике было описано то, как можно заставить страдать одним взглядом, как одним прикосновением руки можно внушить свои мысли, как одним своим пожеланием можно проклясть любого. И проклятие то необычное, оно было очень тяжелым в исполнении и оказывало длительное действие на свою жертву. То есть на протяжении всей жизни проклятый всегда испытывал негативные чувства, и мрачные мысли преследовали его повсюду. В конце концов, человек сходил с ума от осознания своей ничтожности, и заканчивал свою жизнь самоубийством. Либо же жертва становилась хладнокровной, жестокой убийцей, но это в редких случаях. Почти все заклинания были невербальными и, при этом, могли быть использованы без палочки. Для того, чтобы испробовать эти заклинания в действии без палочки требовалась мощнейшая магическая сила, которая берет своё начало в чистокровности семей и заканчивается тем, что обязательным условием является, чтобы кто-то из предков был Тёмным магом. Эйлин, когда прочитала эту фразу, ненароком улыбнулась: — Забавное совпадение, после того, как я узнала, кем является мой отец. Тёмная магия имела накопительный эффект и активно проявлялась у потомства Тёмным волшебников. Хоть Эйлин и сомневалась, что её отец настолько искусный Пожиратель смерти, преданный Тёмной магии. Но нутро подсказывало, что не зря в её руках оказался этот рукописный учебник.       В девушке происходили заметные изменения: она стала апатичной, агрессивной, эгоистичной. Эйлин не ощущала этих перемен, но для окружающих они были очевидны. Особенно были очевидны для Северуса Снейпа.