платишь или валишь

Сонливость можно убрать контрастным душем, кофе, энергетиками и зарядкой. Если смотреть шире, то её устраняют полноценный сон и восполненные витаминные дефициты. Если смотреть у́же, конкретнее — достаточно возбудиться, чтобы желание рухнуть в сон самоустранилось. Сану нет нужды пить кофе, потому что рука Уёна так и норовит оказаться там, где не разрешали. Сначала Уён держит её на талии, потом, как он думает, ненавязчиво подносит к ширинке. Давит и смотрит прямо в глаза, всё ещё рассчитывая на что-то большее. Хочет двинуться дальше, а не довольствоваться всеми этими лайтовыми тисканиями. Не невинный, но наивный. Спустя несколько часов общения решить, что может получит случку? Это про Уёна. Такая беспардонность по-своему цепляет, но перед глазами стоит ёбаное лицо Гонсу и портит всю малину. Сынок босса наверняка уже начищает зубы перед приходом сюда. Лишь бы не завязывал шнурки своей уличной обуви. Потому что Сану нужно ещё немного времени: время на Уёна и время, чтобы его спровадить. Неясно, что из этого вымотает больше. — Какой же ты всё-таки суетолог, — вздыхает Сан, чувствуя, как его член бесстыдно лапают. Да, давненько такого не было. Беспрерывная работа и рутинные дела лишили Сана возможности с кем-то встречаться, сил хватало и хватает только на lonely-мастурбации. Но кто же знал, что на горизонте объявится это? Комнатное торнадо. Уён хочет узнать, на какие кнопки стоит нажимать, дабы Сан передумал окончательно и обеспечил его продолжением. Поэтому пробует всё подряд: трогает член Сана, сжимает его бёдра, пробует усадить на свои собственные (и ругается, когда Сан отклоняет эту затею), нашёптывает комплименты. Ощущение, что скоро он начнёт хныкать. — А ты быстро меняешь решения, — подмечает Уён. Его лицо, на которое Сан смотрит сверху, немного покраснело. — Сменил неприступность на благосклонность, я за тобой не поспеваю. — Я всё ещё не собираюсь трахать тебя, — напоминает Сан. — Почему сразу ты — меня? Действительно. Уён активничает в прелюдии, но всё его тело, вся его суть буквально на грани мольбы о том, чтобы остальное взял в свои руки именно Сан. Забыл, что говорил не так давно? «В нижней позиции как-то поинтереснее». Сан и рад бы пойти навстречу этому интересу, но реальность говорит «нет». К тому же, всех заливистых речей Уёна про то, какой Сан красавчик, недостаточно. Пару-тройку лет назад он бы повёлся. Сан сам готов был отвешивать комплименты тоннами и флиртовать только так, чтобы вечер закончился исключительно в кровати. Время идёт, приоритеты меняются. — А этот вариант даже не рассматриваем. Запомни: ебусь с работой, но не на работе. Это канает только в порнухе и второсортных фильмах. Ещё у меня нет презервативов и… — Необязательно контактировать настолько тесно, — парирует Уён. — Ты же не глупый, Уён. — Более того, я умненький. Мой IQ — 111, а это, говорят, выше среднего. Крышу Сана сносит. Точнее, сама крыша держится, но черепица отлетает одна за другой. Нужно срочно решать, как поступить: дать случиться быстрой дрочке или минету в полумраке или не случиться ничему. Но выбирать второе опрометчиво, потому что игнорировать стояк(и) как-то тяжеловато. Нельзя списывать со счетов и Гонсу. Сану слышится саундтрек мультфильма «Чип и Дейл». «Гонсу-Гонсу-Гонсу, к вам спешит. Гонсу-Гонсу-Гонсу, хуже всех». — Есть кое-что, что ты должен знать, — Сан протягивает руку Уёну, чтобы тот поднялся. Поднадоело быть на разном уровне. Другое дело — глаза в глаза. — Что же? — До шести утра ты должен уйти. Сюда придёт чувак, усы которого ты засрал, помнишь? Уён зависает. Такого расклада он не ожидал. — Что такое? Хочешь отступить? — Нисколько, — говорит Чон Уён прямо в ухо. Затем он отходит от Сана, чтобы допить остатки чая из своей кружки. Нарочно громко сёрбает, хочет, чтобы внимание было на нём и только. — Плевать на то, что может быть застуканным, — произносит Чхве, выключая свет и занимая место на диване. С каждой секундой ситуация становится невыносимее: член и не думает падать, тикает голова, рубашка резко начинает бесить. Хочется сделать уже хоть что-то. — Кинк налицо. Так и запишем. — На лицо? Нет, на лицо не люблю, — по-своему слышит его Уён. Эта фраза становится поворотной. Чем-то, что очаровывает Сана с новой силой. Или совсем не фраза, а сама натура Уёна. Лёгкая, несущая пургу, с сомнительной этикой. Будет грустно, если на контакте гениталий всё кончится. Дело в том, что такие люди нужны в жизни Сану на постоянку. Осознание этого чутка пугает. За несколько часов от первоначальной оборонительной позы Сан дошёл до состояния «впрочем, почему бы и не натворить с Уёном херни». Сторожевая будка — самое последнее место для её творения, но от этого и веселее. В жизни Чхве Сану не хватает трёх вещей (пиздёж, гораздо больше): сна, удовлетворительного финансового уровня и веселья. Carpe diem. Веселись, пока есть с кем. — Иди сюда, — окликает Уёна Сан. Больше они не будут терять ни минуты. Уён тоже понимает, что лучше поспешить. Без всяких комментариев оказывается рядом, позволяя Сану втиснуться между колен. Снова принимается расстёгивать пуговицы его рабочей рубашки. Точно какая-то фиксация. Торопится, словно через минуту умирать. Так сильно хочет увидеть, что под ней?.. Интересного мало. В свете мониторов ничего рассмотреть и не удастся, только потрогать. Не то чтобы Сан против. Он касается подбородка Уёна, заканчивая возню с поцелуями. Через несколько секунд стягивает с Уёна его чёрные джинсы. Ему нравится то, что он видит, но одним лицезрением сыт не будешь. Собственное тело потряхивает от предвкушения, нужно постараться, чтобы эффектный Чон Уён не ушёл разочарованным. …Автомобильный гудок. Снаружи раздаётся автомобильный гудок. — Твою мать! — тут же подрывается к камерам Сан. Видит шлагбаум, перед которым стоит светлый автомобиль. — Кого принесло в такую рань?! Запускаю. Он следит за тем, чтобы машина въехала на территорию и нашла место для стоянки. Неожиданный визит испугал его, сердце колотится в бешенстве. Именно этого Сан опасался, когда ещё только начал целоваться с Уёном. Так себе экстримчик, 3 балла из 10. И 500 кортизолов из 10. — Ах, закон подлости в действии, — театрально вздыхает Уён. Он успел по-настоящему расстроиться. Но джинсы не натягивает — значит, уходить пока не собирается. — Я только приму оплату и черкану в журнале, это минутное дело, — говорит Сан. — Будь добр, веди себя тихо. Если это кто-то из знакомых начальника, то лучше не подавать виду. Мне не разрешали зависать тут с компанией. Кувыркаться на диване с этой самой компанией — тем более. — А тому усатику можно, значит? — К сожалению, — Сан поворачивается к окошку, к которому в эту самую секунду подходит приехавший водитель. Из-за темноты на улице Чхве не сразу понимает, что это не кто-то левый. Он вглядывается и видит Хонджуна. Местный парень-модник, гоняющий на простенькой KIA. Они познакомились ещё в первый день работы Сана здесь и стабильно пересекаются в каждую его смену, иногда болтая о житухе. — Как дела? — спрашивает Хонджун после приветствий, и у Сана мгновенно поднимается настроение (не то чтобы оно было ужасным). Хонджун ему нравится. Он на своей не всегда понятной волне, но именно глядя на него Сану хочется что-то делать со своим грёбаным внешним видом. Хочется уделять больше внимания коже, озадачиваться покупкой нового шмотья, а имеющееся должным образом гладить. Благодаря Хонджуну невежда-Сан узнал, что такое «капсульный гардероб». Так-то. — Мои неплохо, а твои? Откуда едешь так рано? Поздно? Никогда не понимал, как правильно. — Был у друга. Уехал от него в начале третьего, потом встал в пробку из-за ремонтных дорог. Я думал, охуею в ожидании. Я обычно не матерюсь, но там хуями обложить хотелось каждого. — Не обложил? — Воспитание не позволило, — устало говорит Хонджун. — В любом случае, всё уже позади, — берёт протянутые купюры Сан. У Хонджуна даже деньги всегда не истрёпанные и не грязные, просто магия. — Это да. А у тебя почему темно? Спал поди? — Да, вроде того, — врёт Сан. На заднем плане громче положенного прочищает горло Уён. — Оу, это не Гонсу с тобой там? — Я один. Уён кашляет снова. «Ты у меня получишь», думает Сан. — Точно один? — многозначительно улыбается Хонджун. Наверное, думает, что Сан промышляет в будке гетеро-штуками. Хотя голос Уёна на женский не похож. — Ладно, точно не один. — Понимаю, уже удаляюсь. — Ага, давно пора, — бубнит голос сзади. — А, кстати! — Хонджун успевает отойти от будки, но возвращается обратно. — Не знаю, в курсе ли ты, но одна из машин около забора как будто бы чем-то облита. Зелёный Lexus. — Ты уверен? Может, просто птицы постарались? — напрягается Сан. — Не могу сказать, — Хонджун прищуривается, глядя в сторону. — Птицы не срут в таких масштабах. — А цвет? — Отсюда не разглядеть, похоже на серый. — Наверное, просто грязь, — Сан старается не впадать в неоправданную тревожку. Если ему не изменяет память, то вечером прошлого дня никто не приезжал на облитых тачках. — Ты бы глянул всё равно, там со стеклом херня какая-то к тому же, — советует Хонджун. — Не знаю, кем надо быть, чтобы настолько запустить свою машину. — Сознательных граждан всё меньше и меньше, а всяких свиней — всё больше. — И не говори. Короче, я тебя в известность поставил и теперь точно пойду. — Благодарю и спокойной ночи. Или просто сна, — Сан салютует уходящему милашке Хонджуну, ловя себя на странном ощущении. Очень нехорошем ощущении, напрямую связанным с только что полученной инфой. — Земля тебя вызывает, Сан, — напоминает о своём существовании Уён. Он так и лежит на диване в нижнем белье и футболке, ни разу не вписываясь в антураж будки. Он не спешит уйти, ему важно закончить. Уён согласился на неудобные обстоятельства, он, блять, наверняка весь в мурашках, потому как температура далеко не жаркая. Нужно дать ему то, что он хочет. Но Сана будто бы отключило. — А Земля в состоянии подождать? — хмуро спрашивает он. — Боже, какой ты стал серьёзный! Тебя как подменили. Сан всматривается в камеры. Упомянутый Lexus находится почти сразу, и даже неидеального качества изображения оказывается достаточно, чтобы понять: с машиной реально что-то не то. Капоту словно достались ошмётки грязи. А вот со стеклом ничего не ясно, нужно смотреть вживую. — Охлади-ка трахание, я сейчас вернусь, — говорит Сан, через десять секунд оказываясь рядом с машиной. Увиденное портит настроение напрочь. Света фонарей достаточно, но Сан всё равно включает свой на телефоне, чтобы рассмотреть тачку получше. Он обходит её по кругу, абсолютно не понимая, кто и за что его так проклял. Заболевший Тэмин-хён, держащий сюда путь Гонсу, обломавшиеся обжимашки с Уёном и теперь это. Вся эта вереница дерьма вгоняет Сана в такое раздражение, какого ещё не было. Но ещё он чувствует страх, ведь самое дерьмо только впереди. Не он изуродовал чужую машину, но точно он проебал момент, когда это делалось кем-то. Все припаркованные здесь тачки — ответственность сторожей в том числе, и Чхве Сан её не оправдал. Он быстро плетётся обратно и, оказавшись на месте, говорит обо всём Уёну: — Я не знаю, что произошло, но мне пиздец. Одна из машин, походу, облита кислотой. Стекло ещё более-менее, а вот капоту досталось. Этот Лексус приезжал вчера за пару часов до тебя, и всего этого точно не было. Значит, кто-то сделал это не так давно, а я не уследил. Сейчас буду чекать камеры… — Кислотой? Да кто так вообще делает? — подскакивает на месте Уён. — Понятия не имею. — Что у вас за район тут такой? Ёсан тоже хорош. Нашёл, где гнездо вить, сверхразум! — У тебя сейчас два пути: ты или садишься рядом и смотришь со мной камеры, при этом не мешая, или уходишь. Нас прервали, меня это бесит, но появились вещи более важные, Уён. — Не, я ещё посижу, — без особых раздумий говорит тот. Сана удивляет это намерение. — Тогда для начала напяль штаны.

♋ ♐

В будку проникает бледный солнечный свет. Сан не без нервов допивает кружку кофе, рядом с ним смотрит на мониторы и сокрушается тот, кто знает о машинах всё, а о личном пространстве — ничего. — …вы с ним ещё и в туалет вместе ходили?! Как это понимать, Сан? — По-моему, я обрисовал тебе ситуацию во всех подробностях, Гонсу. Он долго спал, затем я напоил его чаем, чтобы бедолага более-менее пришёл в себя, потом он захотел в туалет. Потом мы вернулись, и его снова вырубило. Затем он таки оплатил место и уехал. «Охуенно засосав меня напоследок». — Всё ещё не могу поверить, что ты не прогнал его, как только он проснулся в самый первый раз. — О, поверь мне, я пытался. Наглая ложь. Но не наглее Гонсу, который явился раньше шести часов. С другой стороны, его появление стало спасением для Сана, который всё ещё охуевает от ситуации с Лексусом. Мало сказать охуевает — его трясёт, как никогда в жизни. Он без понятия, что и как делать. Видеорегистратор зафиксировал непонятного парня с плохо различимым лицом (тень отца Гамлета, мать его), который буквально парой движений облил машину и сбежал. Время, в которое он вытворил эту подлянку — 4:35. В тот самый золотой момент, когда Сан целовался с Уёном, игнорируя мониторы. Ах да, долгое пребывание Уёна здесь не оказалось незамеченным — камеры показали их совместный поход к кустам за час до инцидента и его отъезд сорок минут назад. Меньше всего на свете Сану хочется предстать перед Гонсу слабым и растерянным, но именно из растерянности он сейчас и состоит. Как поступать? Ждать, пока владелец придёт забирать машину? Ставить ли в известность Лима? Какого масштаба будет наказание? Будет ли оно вообще? По-любому будет. Жизнь обожает наказывать Сана, она та ещё Госпожа с плетью. Кожа рассечена вдоль и поперёк. — Я не понимаю, как ты мог не заметить такое, — осуждающе говорит Гонсу. — Конечно, на стоянке бывает всякое. Отец рассказывал, что машины поджигали, царапали и даже справляли на них нужду. Но кислота — это новый уровень. — Я загуглил и выяснил, что кислота, в принципе, легко выводится, — Сан не знает куда смотреть, пересекаться взглядом с сыном босса не хочется. — Если речь не о серной. Но и её можно убрать, этим занимаются ребята в сервисных центрах. — Здорово, что ты озадачился. Но я правда не верю, что ты такое допустил. — Это явный акт мести, а не рандомный выбор вандала. — Даже если так, что ты скажешь тому господину, когда он придёт и увидит свой испорченный Лексус? Сука. Пытается сыграть на чувстве вины. — Скажу, что надо жить так, чтобы твою машину не было нужды обливать кислотой ранним утром. Будь здесь Чон Уён, он бы выдал что-то вроде: «гуччи флип флапс». Но он, к сожалению, отчалил. Заплатил и свалил, оставив свой номер. Когда Сан вбивал цифры, он чувствовал, что судьба ещё сведёт их. Она обязана. Мысли об этом хаотичном человеке, заблудшем на стоянку практически случайно — чуть ли не единственное, что помогает Сану держаться на плаву прямо сейчас. Объективно уготован армагеддон: наверняка скоро явится пострадавший, там недалеко до вызова органов и скандалов, где скандал — там и Лим, нужно будет показывать камеры и отвечать на вопросы… Сану сделают выговор, а может, и попрут с должности нахер. Thanxx, жизнь. — Я бы без проблем отпустил тебя домой, — произносит Гонсу, вновь оказываясь непозволительно близко. — Но не могу, Сан. Ты обязан остаться здесь до того, как машину придут забирать. — Об этом я уже догадался, смена же моя, — сквозь зубы говорит Чхве. Приходится сесть на диван, чтобы Гонсу не стоял над душой. Она, душа эта, и так не в порядке. — Может, это тот Уён отвлёк тебя? Он совсем тебе покоя не давал? Ага. Ещё немного, и довёл бы до лихорадки. Но сначала его бы довёл Сан. — Говорю же, по большей части он спал, — безучастно отвечает Сан. — Видимо, в какой-то момент стало рубить и меня. Так беда и случилась. — Отец тебя по голове не погладит. — В чём кайф нагнетать, Гонсу? Он может даже уволить меня, что с того? Мне будет совсем немного жаль, если не придётся возвращаться в эту халупу. Если разбираться, то в ситуации крайний никак не я. — Просто… Просто я беспокоюсь за тебя. — Ты? За меня? — Да. Не хочу, чтобы тебе досталось. С протяжным «оу» Сан утыкается в телефон. «Игнорь его, игнорь и всё, проще простого». Вот только происходящее — не игра, и спрятаться в «домике» не выйдет. Атмосфера меняется за секунды, повисшая тишина начинает давить на уши. Слушать трёп Гонсу или разговаривать с ним — одно. Совсем другое… когда вот так, в молчании, когда он странно смотрит. Сан совсем недавно лайкнул фотографию льва, который застыл в зелени в ожидании нападения. Бедные антилопы или кто там. Гонсу далеко до льва с той фотки, но взглядами они очень похожи. Сану перестаёт нравиться происходящее. Усы Лима-младшего, его заёбы, мутная, ограниченная личность — всё это вызывает трясучку. — Я пойду, подышу воздухом, — с этими словами Сан идёт к выходу в надежде, что за ним не отправятся следом. И как же взлетает его настроение, когда он видит у облитого Лексуса его владельца.

♋ ♐

Казнить нельзя помиловать. Только так можно описать разборки, в которые оказался втянут Сан. Пострадавшая сторона, естественно, отреагировала бурно: мужчина рвал и метал, но, как только Сан показал ему запись с камер, сделал лицо под названием «прощу прощения, зря быканул». Напросился вывод: порча машины была чем-то ожидаемым; возможно, господин даже понял, кто именно (и почему) прибегнул к кислоте. Потом приехала полиция, вопросы которой неспавший всю ночь Сан переспрашивал по два раза. Он чувствовал себя зомби, отживший мозг которого взяли и поимели. Лим стал тем, кто выебал его особенно сочно. С порога смешал Сана с дерьмом, своими орами перебудив всю округу. — Ненадлежащее исполнение должностных обязанностей, а именно — халатность! Ждать ли мне от тебя оправданий, а, Сан? — спрашивал он, глядя на на Чхве сверху вниз. — Нет, потому что они мне не нужны. Забавно получается. Уверял меня, что в твои смены криминала не будет, но именно с ним мы сейчас имеем дело. — Мне действительно жаль, что я не смог помешать этому, — монотонно отвечал Сан. — На раскаявшегося ты не похож, можешь не усираться. Значит, поступаем вот как. Поскольку ты здесь так, на птичьих правах, и трудовой договор мы не заключали, штраф я тебе выписывать права не имею. Вместо этого ты вымётываешься отсюда до следующей смены. За эту я тебе платить не буду. — Но господин Лим… — Будет тебе уроком. Нравится позорить начальство? Думаешь, в таких местах можно щёлкать клювом? Да, сюда заявляются те ещё идиоты, но эти идиоты несут тебе деньги, чтобы ты следил за их железками. — Господин Лим, я ещё раз… — Или мне должно понравиться, что ты решил приютить в будке какого-то пьяницу? Это место похоже на вытрезвитель? — Ему было плохо, и я ему помог. Вот и всё. — Думаю, ты в курсе, что Тэмина какое-то время будет заменять Гонсу. Уверен, мой сын станет единственным из вас, кто выполнит эту работу добросовестно. Гонсу, стоящий за папашей, бросил на Сана виноватый взгляд. — А теперь — вымётывайся. …Ту тираду Сан прокручивает в голове снова и снова. Даже сейчас, сидя на очередной, уже дневной смене он почти не отводит взгляда от камер. Его в жизни никто так не отчитывал, но Лим-старший стал ёбаным исключением. Ещё большее исключение — его нудный и криповатый сынок с ликбезом о машинах. А ведь работа на стоянке виделась Сану чем-то лёгким. На деле он получил если не каторгу, то сумасшедший дом. Уён, с которым он изредка пишется (часто не получается, тошнит даже от онлайн-взаимодействий с кем-либо), не понимает, почему Сан не увольняется и держится за это место. Сан объясняет, что логичнее дотерпеть, нежели тратить время на поиски другой работы, стажировку и ожидание зарплаты. «Я не терпила, я просто заебался», пишет он. Заебался жить на три локации. Работа-стоянка-дом. Заебался недосыпать. Заебался заёбываться. Уён советует слать логику нахер и не растрачивать нервы. Сан говорит, что растрачиваться уже нечему. Он хочет увидеть Уёна ещё хотя бы раз, потому что с ним удивительным образом удаётся выпасть из реальности. А потом вернуться в неё же, но будто отдохнувшим, готовым двигаться дальше. Чтобы немного отвлечься от мониторинга, Чхве закрывает глаза и начинает считать до пятидесяти. За это время никаким преступлениям, тем более посреди бела дня, точно не случиться. Ну, наверное? Люди умеют удивлять. Пятнадцать, двадцать, тридцать. На сорока двух в окошко будки кто-то стучит. Недовольный Сан распахивает глаза и видит перед собой… О господи. Уён. Тут же смотрит на камеру над шлагбаумом — BMW там и близко нет. На своих двоих пришёл, что ли? О господи. Уён снова здесь? Вот так, безо всяких предупреждений? — Уён, ты… Привет. Один вопрос: каким ветром? — изумляется Сан. Внутри всё переворачивается. — Как каким? — спрашивает тот. От этого голоса можно и кончить ненароком. — У меня здесь друг живёт, вообще-то. Ёсан, помнишь, да? В гости позвал, в игры рубиться. Порубились и всё такое, тихое такое празднование новоселья получилось. Решил заглянуть в место, где пару дней назад навёл суету. Надо же. — А тачка где? — Не поверишь, но я приехал в ваши края на обыкновенном автобусе. — Что-то на бедном. Не понимаю, как ты смог такое пережить. — А я не понимаю, мы так и будем через стекло разговаривать? Сан обмирает. Пустить Уёна в будку? Только для поболтать? Мало ли что на уме у этой потешной личности. — Залетай, — говорит Сан. По сути Гонсу здесь нет, Лим вряд ли узнает. Терять нечего. Нужно только не забывать про чёртовы камеры. Видеть Уёна в будке снова почему-то странно. Сегодня он в том же пальто, но выглядит гораздо свежее. Красивее. Весь с иголочки. Как с обложки. Сан с его синяками под глазами и потрёпанностью нервно курит. Как их миры вообще столкнулись? — Значит, ты пришёл, чтобы… — Чтобы увидеть тебя, конечно же. Блять, а для чего ещё? — перебивает Уён. Подходит близко-близко, забрасывая Сана правдой. — Других секси-сторожей я не знаю. — О, так я секси-сторож, — Сан пытается подавить улыбку, но у него не получается. — Запахло ролевухой. — Ролевые игры мы обсудим позже. Вообще-то, я кое-что принёс для тебя, — Уён кладёт руку в карман пальто и вытаскивает белую коробочку. — Ты говорил, что в последнее время теряешь их. Наушники. AirPods Pro. У Сана пропадает дар речи. — Ты… Нет, не стоило этого делать, — он пятится назад, не понимая, чем такое заслужил. — Давай без прибеднений, Сан-и, — Уён хватает его ладонь и настойчиво суёт в неё наушники. — Я захотел — я сделал. Считай этот подгон благодарностью за то, что выходил меня той ночью. — Спасибо... То есть огромное спасибо. Самое большое в мире спасибо. Как ты вообще запомнил такую мелочь? Наконец Сан берёт наушники в руки. Вертит их, не веря, что это реально происходит. Когда он в последний раз получал подарки? Не вспомнить. И вдруг из ниоткуда появился Уён. Держите эйрподсы, расписываться не надо. Их знакомству нет даже трёх суток, всё движется со скоростью света, и это всё вообще не похоже на то, что было в жизни Сана до этого. Тот же Сонхва окучивал его месяцами, а Уёну хватило нескольких часов, чтобы засесть в памяти. На отходосах от пьянки он умудрился отложить в голове тот факт, что Сан — чемпион по проёбыванию наушников. Надо же. Этот поступок вгоняет в краску и в лёгкий испуг. Уён бьёт все рекорды. Он раскачивает лодку. Лодка — это жизнь Сана. — Видимо, я становлюсь внимательным, когда дело касается того, кто мне нравится, — серьёзно говорит он. Камеры, многочисленные легковушки и фургоны, долг и весь остальной мир уходят на задний план. — Это признание сейчас было? — шёпотом спрашивает Сан. — Надо полагать. На самом деле, я сбит с толку. «А я-то как». — Почему? — Я пришёл к моему Ёсану и, как я думал, мы говорили о всяком-разном, но в какой-то момент он сказал, что я слишком много говорю о тебе. О том, какой ты секси-шмекси сторож, деловая колбаса и просто хороший человек. Отзывчивый, неравнодушный. И что ты должен быть в более приличном месте, а не здесь. Понимаешь ли, Сан, — Уён окольцовывает его шею, и всё настолько в порядке вещей, что Сан уже не делает лишних телодвижений. — Я из тех людей, кто предпочитает говорить в основном о себе, но в последние деньки что-то идёт не так. — И ты говоришь обо мне? — Говорю и постоянно думаю. — Не знал, что умею производить настолько сильное впечатление. — Теперь ты в курсе. Кстати, пару раз к мыслям пришлось подключить и руку, если ты понимаешь, о чём я. — Дрочить на человека, не зная элементарно его фамилии, — Сану не хватает воздуха, Уён слишком близко и слишком классный для этого мира. — Это… Сильно. Я впечатлён. Он оказывается прижатым к краю хлипкого стола уже через секунду. Должностные обязанности вновь топают нахуй. Всё, что волнует Сана — Уён. Его бегающие глаза, родинка на губе, обрывочные знания латыни. Он заявился в этот дурдом повторно, и это не может не льстить. Сан интересен Уёну. Уён интересен Сану. Со всем этим нужно что-то делать. — Вау, а я ведь реально не знаю твоей фамилии, — с удивлёнными глазами говорит Уён. — Упущение. — Чхве. Чхве Сан, — сообщает Сан. Нелегко представляться, когда в твою шею горячо дышат. — Ты пришёл, чтобы закончить начатое? — Я прекрасно помню, что на работе ты таким не занимаешься, принципиальный Чхве Сан. Но не предлагаешь же ты просто стоять и смотреть на тебя? У меня терпение не как у Будды. Да, Уёну не занимать умения флиртовать. Сан даже чуть завидует его способности вить верёвки. Он уворачивается от очередного прикосновения Уёна, меняя их тела местами. — Какой тогда у нас план действий? — Сану нужна конкретика. — Переспим и всё? Забудешь меня? — Не угадал, — отвечает Уён. — То есть, угадал. Но частично. — Требую пояснений. — Я не буду говорить, что ты впечатлил меня с первого взгляда. Потому что, насколько мы помним, я был пиздец как пьян, и мои очи видели всё в искажённом виде. Но! По мере знакомства всё менялось. Менялось, менялось... По-хорошему я должен был уехать сразу же, принять душ и лечь спать, но не смог. Из-за тебя. Ого, какой он серьёзный. И эта серьёзность разводит внутри Сана бардак. — И я поймал себя на мысли, что в тебе много всего, что мне нравится в людях. Ты же не в отношениях, так? Го тогда строить их со мной. За некую спешку извини, я всегда такой был. Не люблю медлить, всегда перепрыгиваю через лишние ступеньки. Дорожу временем, не растрачивая его на всякое. Сан не может поверить в услышанное. Не может поверить в подаренные наушники. Сан просто не может. — Я не думаю, что это хорошая идея. Уён не верит услышанному. Он отходит назад, но упирается в диван. — Во-первых, я физически заебавшийся человек, — принимается объяснять Сан. — То немногое свободное время я посвящаю сну и только. Во-вторых, я небогатый человек. Далеко не богатый. Мы взрослые люди, и ты должен понимать, во что это будет выливаться. Третье — ты действительно торопишь события, но этот фактор меня волнует меньше всего. Бонусом идут внутренние тараканы, которых ещё усмирять и усмирять. — Что ты хочешь этим сказать? — не понимает Уён. — Хочу сказать, что дорогой, тебе не нужны такие отношения. Сан не уверен, что сможет обеспечить продолжение. Ему приятно, что Уён здесь и говорит такие вещи, дарит подарки, но… Сан не ровня человеку, гоняющему на BMW. Пока что. Кто знает, сколько это будет продолжаться. — У тебя там скопилась очередь из машин, — сухо говорит Уён, показывая на камеры. — Вот же блять, — ругается Сан. Работа как всегда перетягивает внимание на себя. А пожить когда можно будет? Запустив автомобили, Сан видит, что Уён собирается уйти. Последнее, что он слышит от него, это: — Вообще-то, нужны.