mirrorball

— Ты можешь попросить его сказать: «Это не мужская сумка, это рюкзак»? Пожалуйста, Эйч? И снять это для меня? Я умоляю тебя сделать одну вещь. Я не прошу многого. Гарри позволяет своей голове стукнуться о стол перед ним, потому что, если он услышит, как Найл ещё раз заговорит о Луи, у него может случиться приступ. С тех пор как он согласился на этот пиар-ход с отношениями на прошлой неделе, это единственное, о чем Найл хочет говорить, в то время как Гарри пытается избежать этого любой ценой. Он даже пытался уговорить Гарри пойти с ним на киномарафон Луи Томлинсона, но тот отказался. Какого чёрта ему это нужно? За эти десять месяцев он насмотрится на него вдоволь. Десять. Месяцев. Да, это то, что он ещё не осознал полностью. Это кажется ему шуткой, хоть он и не смеётся. Всё это кажется ему нереальным. Вообще. Это будет просто одна колоссальная ложь миру ради их же собственной выгоды. Всё это так неправильно. — Гарри? — Он резко вскидывает голову, когда слышит более мягкий голос, который точно не принадлежит Найлу. Там стоит девочка-подросток, которая выглядит застенчивой, крепко держа телефон в руках. — Привет, можно сфотографироваться с тобой? Это часто случается с ним, когда он находится на публике, но можно только представить, что всё станет намного хуже. Гарри не должен на самом деле жаловаться, потому что это просто фото. Займёт одну секунду, а сделает кого-то счастливей. Его хмурое выражение быстро исчезает с лица и сменяется улыбкой. — Конечно. Это, кажется, поднимает настроение девочке, когда она подходит ближе, прижимаясь лицом к Гарри и делая селфи. Затем начинает благодарить его за дебютный альбом и упоминает, как взволнована выходом следующего. Когда она уходит, хмурый взгляд возвращается, и он направляет его прямо на Найла, который этого заслуживает. — Пожалуйста, перестань. Ты скоро сам встретишься с ним, так зачем мне просить его об этом? — Он берёт вилку и агрессивно тычет ею в салат. Через два дня встреча с Луи. Он совсем не готов к таким переменам в своей жизни. Сможет ли вообще это сделать? Что думает по этому поводу Луи? Знает ли что-нибудь о Гарри, кроме той единственной песни спетой для фильма много лет назад? У него много вопросов. — Ладно, — сдаётся Найл, прежде чем откусить бутерброд, пожимая плечами. — Может быть, он не так уж плох в жизни… например, когда ты действительно узнаешь его. Когда-нибудь Найл научится говорить, не набивая рот едой. Сегодня точно не тот день. Гарри качает головой и делает глоток воды. — Я сомневаюсь. Кроме того, я не думаю, что нам придётся проводить слишком много времени наедине. По крайней мере, так он убеждал себя. Кроме того, Луи будет сниматься большую часть времени. Они всегда смогут убежать друг от друга, если им это понадобится. Их главная цель — просто позволить средствам массовой информации увидеть их вместе. Всё должно быть не так уж плохо. Есть надежда. Плечи Найла опускаются, когда он смотрит на Гарри. — Да ладно. Разве тебе не хочется встретиться с ним лично? Он не может сказать, что это так. Интересно ли ему узнать какой Луи на самом деле? Может быть. А также его личность. Ему любопытно, потому что его описывают как дерзкого, но забавного мальчика. Хотя, всё, что видит Гарри — это избалованный, грубый придурок, который просто слишком сильно пытается заставить смеяться людей вокруг него. — Нет. Скажи мне ещё раз, Найл, ты хочешь с ним встретиться? Я не могу сказать ему, что ты не определился, — поддразнивает он, кладя подбородок на сложенные руки и хлопая ресницами. Найл закатывает глаза и показывает ему средний палец. — Если он сможет рассмешить меня, тогда да, я хочу с ним познакомиться. Он определённо смешнее тебя. Это будут долгие десять месяцев. — Может быть, тогда Луи сможет забрать тебя? Они решили поесть на улице Лос-Анджелеса в одном из кафе. Найл не перестаёт напоминать, что это их последние дни пятидесяти процентной свободы. Странное выражение, но Гарри понимает. Он должен позвонить своей маме, которая вернулась домой в Лондон. Может быть, это плохая идея, но Гарри точно не собирается говорить своей семье, что это фальшивые отношения. Гарри решил, что делает это не только для себя… также делает это для Луи. Врать будет очень легко. Не то чтобы он потворствовал лжи своей матери. Никогда. Эта ситуация просто немного необычна. — Надеюсь, что так и будет! — восклицает Найл, откидываясь на спинку стула и скрещивая руки на груди. — Ты такой ребёнок. Гарри не хочет отвечать, поэтому он просто пинает его ногу под столом. — Ой! Ты грёбаный Гарри Стайлс! Остаток дня проходит довольно быстро. Они проводят его, бродя по магазинам и покупая гитару. Затем Найл умоляет зайти купить новые рубашки и объясняет, что ему нечего надеть, когда тот встретится с Луи. Это то, что Гарри всегда нравилось. Мода. Мода — способ выразить себя, это вдохновляет. Цвета, текстуры, формы, рассуждения о том, почему люди выбрали ту или иную вещь. Завораживает. Гарри находит это немного забавным, потому что одежда показывает — он не боится быть смелым. Это даёт возможность выражать чувства и мысли, не используя слов. С самого детства он был одержим одеждой, драгоценностями и обувью. Когда Стайлс возвращается в свой дом, то наливает стакан воды перед тем, как отправиться на балкон. Здесь открывается прекрасный вид на город. Он достаёт из кармана телефон и набирает мамин номер. Лучше покончить с этим прямо сейчас. — Привет, милый, — отвечает она почти сразу своим нежным голосом. — Как ты? Гарри закидывает босые ноги на журнальный столик. — Со мной всё в порядке, мам. А ты как? — О, ты знаешь, хорошо. Вот лежу рядом с Эви. Он усмехается про себя, представляя себе это зрелище. Эта кошка живёт у них с тех пор, как Гарри исполнилось десять лет. Он скучает по ней. Он скучает по дому. — Привет, Эви, — дразняще говорит он в трубку, заставляя маму смеяться. — Какие новости? Он начинает нервно жевать губу. Нужно было сначала подумать что же сказать, прежде чем звонить. — Хм. Я просто… Я вроде как встречаюсь с кое-кем. И подумал, что позвоню тебе до того, как папарацци могут нас застукать вместе. — Неужели? — Она взволнована. — О, это замечательно, дорогой. Кто же это? Гарри почёсывает затылок. — Э-э-э… Ты ведь знаешь Луи Томлинсона? В трубке на мгновение воцаряется тишина, пока она обдумывает вопрос. — Тот, который в комедиях снимается? — Да. Этот Луи, — подтверждает он. — Мы недавно созванивались и вроде как собираемся официально рассказать об отношениях на следующей неделе. Лгать получается слишком легко. Это позор. Он не совсем лжёт, просто не полностью говорит правду. Разве есть разница? — Оу, — продолжает она. — Он милашка. Такой же смешной в жизни, как в фильме с Даниэлем Кэмпбеллом? Тот, который тебе очень нравился, когда ты был малышом? Он щиплет себя за переносицу. — Ещё смешнее. Его голос звучит не очень убедительно, но, к счастью, мама этого не замечает. — Это хорошо, милый. Я рада, что ты наконец-то счастлив после того, что случилось с Габриэлем. Просто будь осторожен с этим Луи, хорошо? Я уверена, что это будет нелегко, особенно когда все эти люди наблюдают за вашими отношениями. — Мама, — Гарри хнычет только потому, что она беспокоится без причины, и он чувствует себя виноватым. — Я знаю. Энн тихо вздыхает. — Я искренне рада за тебя. Самое время начать новый роман. — Мама, — повторяет он, краснея. Это просто заставляет смеяться, потому что она любит смущать его. Гарри закрывает глаза и откидывает голову на спинку стула. Теперь, когда мама знает, единственное, о чем он должен беспокоиться — это официальная встреча с Луи. Жизнь Гарри сейчас — сплошная комедия. Вся эта история может стать сюжетом для одного из фильмов Луи. Это смешно.

***

— Ты можешь расслабиться? — Спрашивает Хелена, протягивая руку, чтобы остановить, трясущуюся ногу Гарри. Что? Нет. Он не может. Сейчас они сидят в конференц-зале, потому что сегодня тот самый день. Он встретится лицом к лицу ни с кем иным, как с Луи Томлинсоном, своим будущим фальшивым бойфрендом. В комнате находятся несколько человек, некоторые из команды Гарри, Джордан и его публицист. Луи и его менеджер Тео опаздывают уже на двадцать минут. Это же не попытка отказаться от всего? Мысли о том, чтобы всё бросить и уйти надолго заседают в голове. Это ужасная идея, и он был полным идиотом, соглашаясь. Гарри просто решил, что уже слишком поздно. Повезло ему. — Может, всё отменим? — Спрашивает он, поворачиваясь к Хелене, которая широко раскрыла глаза от его внезапного заявления. — Я больше не хочу этого. Она смеётся, задыхаясь, протягивая руку, чтобы ущипнуть его за щеку, и Хелена, Гарри 21 год. Ему уже не 15. — Ты просто нервничаешь из-за того, что мы здесь. Перестань волноваться. Он насмехается над этим бесполезным советом. — Это всё равно что сказать Найлу, чтобы он больше никогда не разговаривал, — бормочет Гарри, и как раз в тот момент, когда он действительно собирается встать и уйти, дверь открывается. Ладно. Первым в дверь входит Тео, мужчина средних лет. — Очень жаль, что заставил всех ждать. Гарри сразу же бросает оценивающий взгляд. Луи, кажется, ужасно устал и явно хочет быть где угодно, только не здесь. У него миниатюрная фигура, прикрытая объёмной серой толстовкой с капюшоном на голове, закрывающим большую часть его волос. Его щёки впалые, глаза опущены, губы ободраны, как будто он не переставал нервно кусать их всё утро. Гарри понимает. В любом случае он великолепен. Честно. И выглядит абсолютно чертовски прекрасным во всех отношениях. Хелена встаёт и крепко обнимает Тео. — Это было так долго! Вам действительно нужно перестать выключать телефоны, когда дело доходит до личных встреч. Тео разражается смехом. — Извини, но знаешь, у меня есть ребёнок, с которым я должен постоянно нянчиться, — шутит он, имея в виду Луи, который не находит это смешным. Он хмурится, глядя на него. — Отвали, Тео, — рявкает Луи, но голос у него всё равно милый. Похожий на тот, что Гарри слышал в интервью, только немного другой. Он мягче. В жизни даже лучше. И какого хрена? Перестань думать об этом, Гарри. Пожалуйста. Луи проходит к противоположному концу стола, скидывает капюшон с головы и начинает поправлять волосы. Как можно перестать следить за его движениями? Не спрашивайте Гарри, он не знает. Хелена машет рукой в сторону Гарри и Джордана. — Это Гарри, и ещё у нас есть его менеджер, Джордан, сидящий по другую сторону от меня. Гарри отводит взгляд от Луи, когда тот встаёт, чтобы с улыбкой пожать руку Джордану. — Приятно познакомиться, — приветствует он, садясь обратно. — Я действительно рад, что сегодняшний день начался так хорошо, — комментирует Джордан, прежде чем провести рукой по своим длинным чёрным волосам. Они втроём разговаривают ещё минуту, и Гарри как бы отключается. Действительно старается больше не смотреть в сторону Луи, но всё равно смотрит. Он явно в плохом настроении, и Гарри догадывается, что это связано со всей этой обстановкой. Нельзя винить его. Голова Томлинсона, наконец удосужилась повернуться в сторону кудрявого. Гарри сразу же привлекает цвет его глаз, ледяная голубизна, которая выглядит так, как будто в них собирается гроза. Можно ли утонуть в чьих-то глазах? Потому что Гарри понимает, что хочет плавать в глазах Луи. Он хотел бы заблудиться и утонуть в них… Подожди, что?! Помедленнее, Гарри, Господи. Он ему даже не нравится. Нет. Просто придурок. С очень красивыми глазами. — Ладно, давай сделаем это. Нужно подписать кое-какие бумаги, и мы сможем продолжить нашу рутину. Луи отводит взгляд от Гарри, с драматическим стоном закрыв лицо руками и откидываясь на спинку сиденья. — Ты собираешься убить меня. Тео гордо улыбается тому, что заставил Луи сказать это. — Понял, Луи? Так, предполагаемый срок — десять месяцев. Мы расскажем вам, ребята, когда идти на определённые мероприятия, даты, где сфотографироваться. Я знаю, что вы оба не слишком увлечены социальными сетями, но это должно немного измениться. Нужно привести ваших поклонников к предположениям о том, что вы двое действительно можете быть вместе. Уловили смысл? — Звучит глупо, — отвечает Луи, и на этот раз Тео показывает средний палец, даже не глядя. Гарри просто кивает в ответ, и тот с радостью продолжает. — Кроме того, вам, ребята, придётся быть осторожными с людьми так как официальное заявление будет выпущено от обоих ваших менеджеров и мы не хотим никаких проблем с мошенничеством. Любая личная информация между вами двумя будет раскрыта. Вы не можете делиться с кем-либо о своей жизни. Будем продолжать работать, пока Луи не получит свою роль. Потом, через несколько недель, мы сделаем официальное признание о ваших отношениях. Если будете слушаться… — начинает он, прежде чем сурово взглянуть на Луи. — Тогда всё пройдёт гладко. Всё необходимое есть в этих бумагах. Вы в порядке? На самом деле всё не так уж плохо. Верно? Хелена протягивает руку, чтобы взять стопку бумаг со стола и подписать. — Давайте начнём. С годовщиной Гарри и Луи, — шутит она, и Гарри слабо и смущённо улыбается. Он слишком нервничает, чтобы следить за реакцией Луи, поэтому терпеливо смотрит на договор, ожидая своей очереди для подписи. Как только он передаёт бумаги Джордану, решает снова встретиться с ним взглядом. И… почему он так смотрит на Гарри? В его глазах вспыхивает азарт, который можно принять за ментальную стрельбу. Какого чёрта? Это Гарри должен был смотреть на него таким взглядом. А не наоборот. Уже очевидно, кто здесь главный. Джордан передаёт договор Луи. Он берёт листок, чиркает на нём свое имя, прежде чем агрессивно подтолкнуть его к Тео. Затем ухмыляется, складывая свои руки в замок на столе, всё ещё глядя на Гарри. — Почему ты заблокировал меня в Твиттере? Чёрт возьми. Дерьмо. Он совершенно забыл о том, что нужно разблокировать его. Может ли это быть более унизительным? Как можно объяснить это, не будучи похожим на ребёнка? Возможно, Найл был прав. Впервые в жизни. Он пытается небрежно откашляться. — Хм. Я не помню, чтобы делал это. Очень правдоподобно, Гарри. Луи прищуривается, глядя на него, и, по-видимому, у него нет проблем с конфронтацией. — Ты уверен, что это не из-за моего комментария по поводу твоей дерьмовой песни? Значит, он помнит. Гарри не собирался поднимать эту тему… — Ты имеешь в виду мою дерьмовую песню, которая была в твоём дерьмовом фильме? — Смело отвечает он, и да, у Гарри острый язык, когда нужно. Луи кажется удивлённым, потому что, вероятно, не был готов к такому ответу. Но это длится лишь мгновение. — По крайней мере, ты смотрел интервью. Я не могу сказать то же самое о твоей музыке. Гарри почти мгновенно сжимает челюсти. Чёртов ублюдок. — Луи, — начинает Тео, бросая на него предупреждающий взгляд. Они слишком заняты, хмурясь друг на друга. — Не начинай. Луи пожимает плечами. — Он начал с того, что заблокировал меня. Я невиновен, — объясняет тот, откидываясь назад с широкой улыбкой на лице. — Люди имеют право на собственное мнение. Но вы же не видели, что я блокирую каждого человека, который говорит что-то негативное о моей карьере. Он, по-видимому, не видит границ. Если хочет насладиться шоу, то Гарри всё устроит. Луи не стоит рассчитывать на то, что этот разговор сойдёт ему с рук. Гарри довольно приличный парень. Даже когда кто-то ведёт себя с ним как полный придурок, он всё равно может взять себя в руки и нацепить улыбку. Но делать это ради Луи не собирается. Возможно, парень переживает тяжёлые времена, Гарри не хочет, чтобы поведение этого идиота было оправдано. Каминг-аут, кажется, немного напоминает пощёчину от Его Величества реальности. Конечно, люди ненавидели его за множество вещей, но кто знает, были ли хоть некоторые из них действительно оправданы? Чувствует ли Гарри хоть каплю сочувствия? Да. Но позволит ли он ему так относится к другим людям, особенно к себе? Нет. Гарри медленно облизывает губы. — Ну, люди говорят слишком много дерьма. Я не виню тебя за то, что ты не заблокировал их, это заняло бы целую вечность, — просто заявляет он, прежде чем позволить улыбке появиться на его лице, когда Луи хмурится. Затем откидывается назад, довольный тем, что получил желаемую реакцию. — Гарри, — бормочет Хелена рядом с ним точно так же, как Тео Луи. Она видела эту «тёмную» сторону Гарри пару раз и всегда ненавидела её. Возможно, это был низкий поступок. Но теперь всё сказано. Он не может взять свои слова обратно. Луи поворачивается к Тео. — Я всё отменяю. Не собираюсь притворяться, что трахаюсь с этой кудрявой пиздой. Кудрявая пизда? Это что-то новенькое. Похоже, Найл называл его уже так. Если бы Луи ему нравился, он, наверное, рассмеялся, а пока сохраняет равнодушное выражение лица. — Прости, но ты уже подписал бумаги, — он нисколько не сожалеет, напротив, выглядит довольным. — Ну так порви их, — настаивает Луи, вставая и пытаясь схватить их. — Тео… — Этого не будет. Что сделано, то сделано. Луи смотрит на него долгим холодным взглядом, прежде чем отодвинуть свой стул с достаточной силой, чтобы он ударился о стену, заставляя всех остальных вздрогнуть. Он вылетает из комнаты, не сказав больше ни слова, даже не одарив Гарри ещё одним взглядом. Серьёзно, что за чёртова дива. Это действительно тот, с кем Гарри придётся иметь дело в течение следующих десяти месяцев… — Ну, по крайней мере это будет весело, — говорит Хелена, чтобы нарушить молчание, заставляя Тео довольно сильно рассмеяться. Гарри слишком отстранён, чтобы оценить шутку, потому что он всё ещё в панике. Тео вздыхает, собирая бумаги. — Я должен пойти за ним, — тихо объясняет он, прежде чем подойти к Гарри. — Кстати, я большой поклонник твоей музыки. Я счастлив, что мы будем работать вместе. Как всегда, когда ему делают комплимент, он начинает краснеть, прежде чем успевает мило кивнуть. — Спасибо. И я тоже рад. Они остаются с Хеленой и Джорданом наедине. Довольно скоро она бьёт Гарри по затылку. — Да что с тобой такое? Его голова дёрнулась вперёд, и он нахмурился. — Ой, — реагирует Гарри. — Мне жаль. Я просто… вроде как… он меня бесит. — Даже не знает, что сказать. — Перестань, — требует Джордан, вставая с кресла. — Просто извинись перед ним и, надеюсь, он ответит тем же. — Я спрошу Тео, справится ли он с этим, — щебечет Хелена, уже доставая телефон. Начиная печатать, она строго смотрит на Гарри. — Ты заблокировал его? Правда, Гарри? Он стонет и кладёт голову на стол. — Я забыл разблокировать его перед всем этим. Я сделал это, когда мне было 19 лет. — И если кто-то и может вести безмолвную битву, так это ты, — восклицает Хелена, и Гарри поднимает голову. — Что, чёрт возьми, это должно означать? — У тебя много проблем в общении, — легко отвечает она, пожимая плечами. Затем встаёт и выходит вместе с Джорданом. Гарри опускает челюсть и застывает на мгновение, прежде чем вскочить и последовать за ними. — Ого, почему ты говоришь это дерьмо сейчас? Хелена и Джордан смеются. — Когда Габриэль порвал с тобой, ты просто позволил ему. Даже не попытался выяснить, почему. Ты будешь драться только тогда, когда у тебя будет преимущество, — прямо отвечает Джордан. Он закатывает глаза и засовывает руки в карманы джинсов. — Вы, ребята, худшие помощник и менеджер, — бормочет он и они продолжают смеяться, заставляя щеки Гарри снова гореть. — А худший пиарщик, судя по всему, достаётся Луи Томлинсону, — шутит Хелена. — Не стоит благодарности. Гарри отрицательно качает головой. — Я ненавижу тебя. Разговор затихает, когда они все вместе выходят из здания. Гарри не может не задаться вопросом, что сейчас происходит в голове Луи после того короткого разговора. Прикусывая нижнюю губу, он достаёт телефон, чтобы всё же разблокировать Луи. Он тихо вздыхает. Это будут долгие десять месяцев.