Не буди своего Зверя

— Отпустите! — вскрикнул мальчишка. Отчаянные попытки вырваться из цепких рук сразу троих ни к чему не приводили. — Да не брыкайся ты! — послышалось в ответ. — Сейчас мы тебя научим, как нужно себя вести. — Да, посиди-ка тут и подумай над своим поведением. — Нет! Не надо! Баама с силой затолкнули в учительскую, да так, что тот упал, ударившись о пол ладонями. Он тут же поднялся, намереваясь успеть помешать одноклассникам закрыть двери, но они захлопнулись прямо перед его носом. Раздался звук поворачивающегося в замочной скважине ключа. Это заставило мальчика задрожать и забить кулаками по двери. — Что вы делаете?! Откройте! Выпустите меня! — Беспорядочные удары по закрытой двери, крик и слезы в голосе только сильнее раззадоривали ребят. Они смеялись, присвистывали и не думали, что делают что-то не так. У Баама от ужаса громко стучало сердце, пока его одноклассники уверяли, что с ним ничего до утра не случится. До утра? — Не оставляйте меня здесь! — Он с силой ударил обеими руками. Но голоса за дверью начали отдаляться, пока совсем не стихли. — Пожалуйста… — уже тише прошептал он. Прислонившись лбом к холодной поверхности, Баам медленно сполз вниз. Он снова сделал что-то не так. Он снова всех разозлил. Баам сжался, обняв себя за плечи. По стенам сквозь жалюзи ползли оранжевые полоски заходящего солнца. Желудок вдруг страшно скрутило от голода — последний раз Баам ел только утром. Неужели он просидит здесь всю ночь? От одной только мысли об этом становилось жутко. Но ничего. Завтра он обязательно будет вести себя так, как надо. Только бы Икар снова не сказал тех ужасных слов. Икар — светловолосый мальчишка с веснушками по всему лицу и прищуренными светло-светло-карими глазами. Он в классе явный лидер. Злой, надменный, но Баам почему-то верит, что в нем есть много чего хорошего. Потому что он и Икар были друзьями с детского сада. Что-то пошло не так уже с первого года средней школы. Икар стал всячески избегать Баама, предпочитая проводить свободное время с другими ребятами, уже реже звал в гости и гулять. А когда Баам пытался подойти к нему хотя бы на перемене, Икар как-то странно смотрел на него и ляпал очередную глупую отговорку. Остальные ребята незаметно смеялись каждый раз, когда мальчик потерянным щенком вился вокруг Икара. Но Баам все никак не мог понять, что же изменилось. Икар как будто стал совершенно другим, но это не могло заставить Баама отречься от друга. Это было бы предательством с его стороны. Только вот Икару на это было явно наплевать, потому что однажды он подозвал его на перемене и сказал: — Прекрати меня преследовать. Это уже не смешно. А еще, знаешь, нам стоит перестать общаться. Мои друзья считают тебя назойливым. Не хочу, чтобы они видели тебя в компании со мной. У Баама словно почву из-под ног выбили. Растерянным дрожащим голосом он тогда пролепетал: — Но ведь я тоже твой друг. — Чего? — Икар вдруг громко рассмеялся, чем привлек внимание других. — Друг? Не смеши меня. Как я могу дружить с кем-то вроде тебя? — он толкнул его к стене, угрожающе нависнув сверху. Голос у него совсем стал низким. — Только попробуй это кому-нибудь заявить. Я тебя прикончу. Никто не должен знать, что нас с тобой что-то связывало. И Баам остался совершенно один. Со всех сторон на него постепенно начали сыпаться шутки, подколы, тычки. Однажды в коридоре, как бы нечаянно задев плечом, Икар толкнул его так, что тот не удержался и шлепнулся на пол под дружный смех школьников. Подняв голову, Баам встретился с уничтожающим, полным неприязни взглядом, а затем услышал: — Смотри, куда идешь, глупое создание. Это стало сокрушительным ударом. Но по какой-то причине Баам продолжал тянуться к Икару. Ведь у него больше ничего и никого не было. Он старался вести себя так же, как когда они были лучшими друзьями, и это только сильнее увеличило пропасть между ними. Баам не понимал, что Икара стоит отпустить, однако изо всех сил пытался цепляться за него, словно тот был все дальше уплывающим спасательным кругом. Сейчас, когда его заталкивали в пустую учительскую, Икар лишь безучастно наблюдал. Баам внутри теплил надежду, что совсем скоро его бывший друг придет и освободит его из душного кабинета. И действительно, приближающиеся шаги снаружи заставили в ожидании поднять голову. За дрогнувшей дверью раздался неразборчивый голос. Однако Баам сразу понял, что это был не Икар. Тогда кто? Учитель? Бааму показалось, что ключ поворачивался в замке чересчур медленно. Дверь открылась, и в полутемный кабинет вошел человек. Баам мог видеть нечеткий образ. Он забился в угол, стараясь не дышать, но, видимо, все же как-то себя выдал, потому что некто слишком резко повернул голову в его сторону. — Здесь кто-то есть? Учительскую залил белый свет люминесцентных ламп, от которого Баам инстинктивно зажмурил глаза и закрылся. — Что ты делаешь в закрытом кабинете? — незнакомец был явно озадачен. Баам медленно поднялся и отряхнул свою форму, а затем посмотрел на своего «спасителя». Это был очень красивый молодой человек с голубыми волосами до плеч. Баам растерялся. Он не знал, что ответить. А незнакомец продолжал удивленно смотреть на школьника. Баам не смог долго испытывать на себе взгляд глаз, чей цвет был сравним с крыльями бабочек морфо. Поэтому он схватил сумку, прижав ее к себе, и очень быстро поклонился. — Извините! — выпалил он и выбежал из учительской. Растерянный мужчина даже не успел ничего сказать. Баам едва ли не перелетал через ступеньки. В голове смешалось буквально все: от знания, чему равняется сумма квадратов катетов, до мысли о том, что завтра его чудесному освобождению вряд ли обрадуются. Но тот человек был настолько красив, что Бааму на тот момент было все равно, что ему скажут завтра. Находиться с ним в одной комнате лишнюю секунду он бы точно не выдержал. Баам остановился, только когда завернул за угол школьных ворот. Немногие прохожие оглядывались на запыхавшегося и раскрасневшегося школьника. Это действительно выглядело немного странно в свете сумерек. Но Баам старался вообще ни о чем не думать. У него дрожали ноги, а еще он по-прежнему очень сильно хотел есть. Поэтому он медленным шагом направился в сторону дома. Он не надеялся, что там его будет ждать вкусный ужин. Скорее всего дома его вообще никто ждать не будет. Так было с тех самых пор, как умер отец. Мама не выдержала такого удара. Она начала постепенно сходить с ума. Когда становилось совсем тяжело, Баам просился на некоторое время к своему дяде Энрю. Но потом тот резко куда-то пропал. Баам пробовал ему звонить, но автоответчик упорно утверждал, что такого номера не существует. Это поставило мальчика в тупик: что ему делать, если мама вдруг снова выйдет из себя? Баам тихонько открыл дверь в квартиру. Было темно. Мамина обувь стояла в прихожей. Значит, она уже пришла с работы. Где она работала, Баам не знал, но приходила мама всегда уставшая. Мальчик хотел бесшумно прошмыгнуть в свою комнату. — Баам, сынок, это ты? — раньше голос у матери был мелодичный и красивый. Сейчас он стал бесцветным и немного сиплым из-за усталости. Ее длинные каштановые волосы Баам помнил мягкими, а не спутанными, со свисающими колтунами. Тень женщины мелькнула в кухонном проеме и замерла. Баам обернулся. — Да, мам. Я пойду к себе, мне еще нужно подготовиться к завтрашним урокам, — Баам боязливо сделал шаг вперед. Лица женщины не было видно, но в ее голосе что-то поменялось. — Как же ты напоминаешь мне Ви… Баам в ужасе сглотнул, чувствуя подступающую тревогу. — Он тоже все время пытался избегать меня и в итоге просто бросил нас, — продолжила мать. — Теперь и ты собираешься от меня уйти? — Что ты, мамочка, — Баам облизнул пересохшие губы. Арлен, его мать, так до конца и не поверила в смерть отца. — Я никогда тебя не брошу… — Лжешь! — надрывно вскрикнула женщина и с силой провела ногтями по дверному косяку. Мальчик осторожно попятился назад. Путь к выходу был отрезан. Если бежать, то только в сторону комнат. — Он говорил мне… то же самое. И где он сейчас? — Арлен тихо засмеялась. — Иногда меня неустанно преследует желание задушить тебя во сне. Чтобы ты точно никуда не делся. Но я ведь не сумасшедшая, верно? Баам застыл, игнорируя подступающий к горлу ком. Женщина подошла ближе и мягким движением руки провела по его волосам. Мальчику же показалось, что его окатили ведром холодной воды. — Ты и так никуда не денешься, да? — Конечно… Никуда, — в ужасе, смотря в одну точку, прошептал Баам.