Не буди своего Зверя

Агеро слишком часто задавался вопросом, а что у людей вообще в голове? Он смотрел на своего отца и видел человека, способного на любые уловки, чтобы добиться своей цели. Человека, что стремился возвыситься над всеми. Пусть для этого придется сломать жизнь другому. Не важно, близкий друг, незнакомец или даже собственные дети. Последних у Эдвана было слишком много, раз он так спокойно разбрасывался судьбами каждого, кто был ему не угоден. Агеро честно старался понять отца, угождал ему, даже подражал. До тех пор, пока не устал. Психанув и бросив все, Агеро думал, что связь с отцом теперь оборвется навсегда. Это немного беспокоило. Однако Эдван продолжал держать его на виду. Агеро ощущал свои руки скованными. Когда же появился этот придурок Ха Чжинсон, все в очередной раз перевернулось с ног на голову. Кун не привык читать газеты и журналы. Обо всех статьях, где мелькало его имя или лицо, он узнавал от других. И чем дальше, тем чаще. Агеро не сразу догадался, кто проявляет к нему такой повышенный интерес. Лишь когда он случайно увидел в толпе знакомую мелькнувшую фигуру, тогда для него все встало на свои места. За ним следили. Конечно, в прошлом он был звездой, поэтому многим почитателям его уход пришелся не по душе. Были и письма с угрозами, и сталкеры. Но Чжинсон бил все рекорды. Прошло ведь уже столько времени. Почему он продолжал следить за Агеро? В какой-то момент все встало на свои места. Послевкусие встречи с Баамом горчило на языке и отдавало тревогой в груди. Агеро шел к метро, не разбирая под ногами луж, что успели собраться за время короткого ливня. Мысли заглушали не настолько, чтобы нельзя было различить шаги за спиной. Кун остановился. Чужие шаги также замерли. — Перестаньте меня преследовать, — угрожающе произнес Агеро, полуобернувшись. Чжинсон стоял в десятке метров от него, держа в руках здоровый черный фотоаппарат. — Извини, парень, это моя работа, — ответил невозмутимо мужчина и навел объектив на возмутившегося с такой наглости Куна. — Почему вы не можете оставить меня в покое? Кругом много людей, чьих «подвигов» хватит на сотни скандальных статей. Журналист с легкой ухмылкой рассмотрел снимок, который только что сделал. — Готов поклясться, что ты уже много раз задавал этот вопрос у себя в голове: почему у меня к тебе такой нездоровый интерес? Быть может, сейчас будет глупая попытка оправдаться. Ведь я не извращенец, как ты мог подумать. — Даже любопытно, какое оправдание вы придумали, — оскалился Агеро. — Я уже сказал, что это моя работа. И мне за нее неплохо платят. — Вас наняли? Кто? Чжинсон поднял глаза. — А сам как думаешь? — Не имею ни малейшего понятия. — Кажется, я говорил, что твой отец меня хорошо знает. Лицо Агеро изменилось, стоило осознать, что все намного проще, чем он думал. — Что? Мой отец? — он не сдержал смешка. — Но это глупо. Зачем… Зачем ему это делать? — Считай, что меня к тебе приставили нянькой, — Чжинсон не мог не усмехнуться с собственной шутки. Агеро уставился нечитаемым взглядом в одну точку. Все это время он был у отца как на ладони. Тот знал каждый его шаг, каждое действие. И даже сейчас. — Да ладно? — Агеро закрыл глаза ладонью. — Даже спустя столько времени, он не может смириться с моим выбором? Хотя дело здесь не только в этом. Прав был Хачулинг. Личико у него, у Агеро, слишком хорошенькое. Эдван часто называл его жемчужиной бизнеса, и только сейчас до Агеро дошел скрытый смысл этих слов. Даже мерзко на мгновение стало. — То есть, вы не отстанете от меня? — спросил Кун. — Хотелось бы, но… — Я не вернусь! — Агеро неосознанно повысил голос. — Передайте ему это. Чем больше он старается, тем сильнее меня воротит от его поганого бизнеса. Кун ненавидит таких людей, как Чжинсон. У них в голове только деньги, хотя с виду они кажутся вполне дружелюбными. Но они никогда не заговорят с тобой, если им это не выгодно. Лицемеры. Вырвать бы из рук этого самодовольного журналиста фотоаппарат и разбить. Руки чешутся, но нельзя. Агеро знал, чем это может для него обернуться, и чувствовал себя в такой ситуации слишком беспомощным. — За передачу информации нужно платить, — хмыкнул Чжинсон. — А я не почтовый голубь, чтобы весточки на лапках приносить. Кун почувствовал, как скрипнули ногти о зажатые пальцами рукава. Ох, как он сейчас был зол. Только вот показывать это не стоило. — Что ж, материал для статьи я получил. Спешу откланяться, — Чжинсон махнул было рукой на прощание. — Какой еще материал? — осознание током прошибло виски. — Вы следили за нами все это время… — чем шире улыбался человек напротив, тем сильнее росла злость. — Не смейте впутывать в это ребенка. — Беспокоишься за него, а не за себя, Кун Агеро Агнис? Агеро проигнорировал вопрос. — Даже представить тошно, что вы придумали у себя в голове. Чжинсон вдруг рассмеялся. — Ты сам придумал то, чего на самом деле нет. А это интересно… Кун замер. — Расслабься, я пошутил, чтобы посмотреть на твою реакцию. У меня нет никаких фотографий. Этому парню ничего не угрожает, — мужчина развернулся и зашагал прочь, оставляя растерянного Агеро посреди сумеречного парка. Самое отвратительное, что Чжинсон перестал после этого разговора скрываться. А какой смысл, если уже все известно? Но Куна такое поведение злило до побелевших костяшек. Увидев этого человека в одном из автомобилей на школьной парковке, он понял, что в нескольких шагах от убийства. Почти в буквальном смысле. Может, стоило обратиться в полицию? Против отца, однако, это было скорее всего бесполезно. Видимо, Агеро был слишком взвинчен весь последующий день. Потому что его состояние заметил Баам. Так все же, о чем думают другие люди? Тот же Баам, к примеру. Да, он говорит, что все в порядке, но Кун не может не присматриваться. Что-то прячется в его светлых глазах. Или их прячет сам Баам? Агеро заметил, что тот нервничает в его присутствии и явно не знает, как себя вести. Баам со всеми осторожный, видно, как в его теле каждый нерв напряжен до предела. Да, он говорит, что доверяет, но не решается сделать хоть полшага навстречу. Все топчется на месте, будто что-то мешает. Кун пытается снять все преграды, чтобы Баам чувствовал себя рядом с ним спокойнее. Но внутри что-то обрывается, стоит увидеть чужое наспех перевязанное предплечье. — Ты идиот? — в воздухе замерло напряжение. — О таком не молчат. — Послушайте, у меня не было выбора, — вскинул голову Баам. — Что я должен был сделать? — Подумать хоть немного головой и понять, что некоторые проблемы самостоятельно тебе не решить, — голос Куна не был громким, но звучал жестко и оттого пугал. — Вы злитесь? — осторожно предположил Баам. — Баам, т-ты серьезно? — запас приличных слов заканчивался. — Даже в такой ситуации… — Агеро сжал пальцами переносицу. — Да, злюсь. Если бы я не настоял, ты бы и дальше держал все в себе? — он поднял глаза. — Ты что-то прячешь в карманах, верно? Баам растерянно посмотрел на него в ответ, вытаскивая из карманов спортивной куртки упаковку бинтов с антисептиком. Ему внезапно стало так стыдно, что глаза болезненно обожгло и горло сдавило изнутри. Агеро тихо чертыхнулся и подошел к нему. Баам негромко ойкнул от короткой близости, щеки обдало жаром. — Идем, — учитель потянул его за собой по лестнице. — Нет, — Баам тут же запротестовал, мгновенно понимая, что его повели обратно. Кун обернулся, замечая заметавшийся испуг в чужом взгляде. — Дядя Энрю же узнает… Пожалуйста… Агеро ответил через несколько секунд: — Не узнает, — и сделал шаг вперед. — Нет! — уже громче выкрикнул Баам, выдергивая руку. — Баам, успокойся, — Агеро моментально прочитал в его выкрике сомнения: правильно ли я поступаю, доверяя этому человеку? — Я обещаю тебе, что ничего не скажу твоему дяде, — Кун протянул ему ладонь. — Я привык сдерживать обещания. Молчание затянулось. Баам рассматривал носки своих кроссовок, принимая в голове решение. — Хорошо, — он протянул руку в ответ. Кун молча улыбнулся. Медсестра за это время уже успела вернуться. Увидев Баама на ногах, она, ахнув, принялась ругаться, но Агеро уладил конфликт буквально несколькими фразами. На изрезанную руку она почти ничего не сказала, молча наложила повязку и отпустила под ответственность Куна. — Видишь, ничего страшного не случилось, — успокаивающе сказал Агеро. Баам кивнул, но взгляд поднять не смел. — Спасибо и… Извините, что повел себя так. — До конца урока осталось около пятнадцати минут. В соседнем крыле есть автомат с напитками. Может, это поднимет тебе настроение? «Не извиняйся, не вспоминай эту ситуацию. Все в порядке, ладно?» Баам с едва сдерживаемой улыбкой ответил: — Наверное, стоит попробовать. Дышать стало немного свободнее.

***

Перед началом следующего урока за парту напротив устало плюхнулся Шип Ли Су. Вид у него был замученный, словно он таскал мешки с картошкой. — Бежать километр очень изматывает, — выдохнул он, растекаясь по стулу. — А ты как, Баам? Тебе уже легче? — Да, — с улыбкой ответил тот. — Я в полном порядке. — Ну ты даешь. В следующий раз не стоит так себя изматывать. — Постараюсь. Возле парты внезапно появилась староста — Миа. Убрав за ухо недлинные волосы, она дружелюбно поинтересовалась: — Баам, ты еще не вступал ни в какой клуб? Грейс вспомнил про листовки, одиноко лежавшие на дне сумки, благополучно забытые. — Н-нет. — Мне до конца дня нужно сдать сводку об общей активности нашего класса, и каждый из вас должен состоять хотя бы в одном клубе. Ли Су, ты тоже. Ли Су тут же отвернулся, делая вид, что он здесь ни при чем. — Я еще не придумал, — пробурчал он тихо. Он с первого класса старшей школы «еще не придумал». — Выбор довольно обширный, — дежурно улыбнулась Миа. — В клубе журналистики не хватает пары человек. — Ну это точно не мое, — мгновенно отрезал Шип. — А что тогда твое? — недовольно осведомилась Исихара. — У вас нет клуба по чтению эротической манги. Миа с трудом, но взяла себя в руки. — Кхм, такого нет. Литературный клуб не подойдет? — Читать занудную японскую классику? Увольте. И Баама как осенило. — Я согласен! Полкласса синхронно повернули головы в его сторону. Баам мгновенно смутился, неловко коснувшись щеки указательным пальцем. — Литературный клуб, — продолжил он уже тише. Выражение лица Исихары тут же посветлело. — Отличный выбор. — Ну, в принципе, читать книги не так уж и скучно, — внезапно подключился Ли Су. — Я с Баамом. — Быстро же ты поменял свое мнение, — скептично подметила староста. — Вот-вот, — поддакнул со своего места Хатсу. — За мной ты так не бегал. — Хатсу, ты сам сказал, что с моими навыками стрельбы из лука проще сразу человеку глаз выбить. — Ты и не спорил, — зевнул друг. — Но, главное, выбирать занятие по душе, не так ли? Иногда Ли Су чувствовал дикое желание одновременно обнять и стукнуть Хатсу, но тот чаще говорил правильные вещи. Баам не знал, что ему по душе, но ведь в литературном клубе можно читать много книг. А если какой-то символ непонятен, всегда можно спросить товарища. Так намного проще учить японский и никого напрягать не придется. — Я вас поняла, — перебила возникший спор Миа. — Клуб собирается в библиотеке после учебных занятий каждые вторник и пятницу. — О, так значит, сегодня первое собрание? — воскликнул Ли Су и сочувствующе похлопал Баама по плечу. — Извини, друг, сегодня не выйдет. Неотложные дела. — Ничего страшного, — поспешно успокоил Баам. — Я и один могу сходить.

***

После занятий Баам, собрав вещи, попрощался с Ли Су и отправился искать библиотеку. В заполненном коридоре он не сразу понял, что за ним кто-то идет. Обернувшись, Баам заметил Рахиль. Та шла вперед и что-то активно печатала в своем телефоне. Возле библиотеки они остановились вдвоем. — Ты? — с кислой интонацией произнесла Рахиль. — Значит, литературный. Вот делать тебе больше нечего? Баам не сразу нашелся, что ответить. — Что в этом плохого? — наивно поинтересовался он. Рахиль пожала плечами и первая открыла дверь. — Проходи. Самый дальний стол, — она кивнула вглубь библиотеки. Баам поправил сумку на плече и послушно двинулся вперед. За самым дальним столом уже сидело несколько человек. Среди них Баам увидел еще одно знакомое лицо. — Андросси? Девушка подняла глаза, с оценивающим прищуром взглянув на пришедшего. — Ничего себе, — она по-доброму усмехнулась. — Вот кого не ожидала здесь увидеть. — Могу сказать то же самое, — Баам неловким жестом коснулся шеи. — Ох, точно, ты же никого не знаешь здесь, — Андросси перевела взгляд за спину собеседника, заметив, видимо, Рахиль. — О, — протянула она слегка разочарованно и снова переключилась на Баама. — Улыбчивый светловолосый парнишка, который сидит напротив — это Джа Ван Нан. Любит много говорить, но с ним не соскучишься. Второгодка. Названный парень дружелюбно махнул рукой, кинув приветствие. — Рядом со мной, — Андросси указала на девушку с длинными черными волосами, которые были убраны симпатичным розовым ободком с бабочкой. Лицо у нее было узким, но с правильными чертами; глаза, казалось, светились красным. — Ихва Йеон. Временами вспыльчивая, за что стала зваться Зажигалкой. Ихва поморщилась, услышав свое прозвище, и несильно пнула Андросси под столом. — С Рахиль, как я понимаю, ты уже знаком, — продолжила Захард. К слову, Рахиль почему-то села возле книжных полок, словно оградилась от всех, достала первую попавшуюся книгу и принялась читать. — Самый нелюдимый член нашего клуба, — затем Андросси выжидающе посмотрела на Баама. — Твоя очередь представляться. — А, — Баам внезапно понял, что не знает, куда деть свои руки. — Меня зовут Баам Грейс. Третий год старшей школы. Перевелся в этом году, до этого жил в Сиднее. Со стороны Ван Нана послышался восторженный вздох. Андросси же вновь сощурила глаза, в этот раз недоверчиво. — А разве?.. — начала она, но ее перебил вскочивший со своего места Ван Нан. — Ты реально жил в Австралии? Ты там родился или переехал? Там жарко, наверное… И у тебя наверняка лучшие баллы по иностранному, но с японским, скорее, хуже. А какое твое любимое блюдо? Ты проверял, сколько можешь не дышать под водой? Я недавно собственный рекорд побил. Целая минута! Представляешь? — на Баама обрушился целый шквал вопросов и эмоций. Тот только и успевал отвечать: — Да… Переехал… Да, жарковато… — дальше было ничего непонятно, поэтому Баам, крепко сжав обеими руками ремень от сумки, стоял и слушал. Прервал этот поток внезапный смех. Все обернулись на источник звука. Смеялась Рахиль. Смеялась искренне и в голос. — Простите-простите, сцена в книге смешная очень, — у нее даже слезы на глазах выступили. — Не хотела прерывать ваш разговор, — произнесла она, немного успокоившись. Ван Нан вдруг смутился и зажестикулировал. — Это… Извини, что так сразу с расспросами набросился. Андросси вдруг ударила обеими руками по столу. — Надеюсь, никто из вас не забыл, для чего мы здесь собрались? — спросила она с улыбкой, за которой скрывалось явное раздражение. — Писать сочинение, что я прочел летом? — фыркнула Ихва. — Хвалю за оригинальный юмор. — А может, сегодня просто каждый выберет интересную для него книгу? — предложил Ван Нан. Рахиль из своего угла многозначительно хмыкнула. Андросси, на удивление, предложение приняла. Пока Баам сосредоточенно выбирал книгу, Рахиль ушла ближе к окну, окончательно от всех скрываясь. — Тут написано «Цветы для Элджернона»? — глупый, наверное, вопрос. Рахиль посмотрела на Баама, и по ее взгляду все стало понятно: сам не видишь? — Интересно? — Слушай, — девушка подняла голову, уставившись куда-то в сторону, — что тебе от меня нужно? — Н-ничего… — растерянно пролепетал Баам. — Я немного занята, — прозвучало уже спокойнее. — Извини… — Баам отошел, сев с другой стороны окна. — Я не читаю, — произнесла вдруг Рахиль, спустя пару минут. — Чего? — Баам не сразу понял, что обращаются к нему. — Не читаю, — повторила она. — Я смотрю за тем, что делают люди, — и снова уткнулась в книжку. — И могу сказать наверняка, что я тебе по какой-то причине интересна. — Ты мне напоминаешь одного моего друга. — Это я слышала, — грубо оборвала Рахиль. — И все? — Да, — наступило молчание. — Я просто не могу перестать сравнивать вас. — Мы точно разные. Хотя бы потому, что у меня нет друзей, никогда не было и не будет. — И… ты не чувствуешь себя одинокой? — … Нет. Баам улыбнулся. — Вы действительно разные. Послышался скрип страниц — Рахиль крепко сжала книгу в руках. — Но с тем другом меня почти ничего не связывает, — продолжил Баам. — И если вы разные, то, может, есть смысл… попробовать подружиться с тобой? — Плохая идея. — Но… — Поверь, плохая, — Рахиль равнодушно посмотрела на него. — Я знаю, о чем говорю, — она захлопнула книгу, спрыгнув на пол. — Этот бессмысленный разговор можно закончить. Общество с людьми у меня вызывает раздражение. Впрочем, от остальных тебя отличает не это. Баам почувствовал, как холодеют руки. — А что же? — спросил он осипшим голосом. — Наивность, — ровно ответила Рахиль, поправляя хвост. — Такая, какая присуща детям. И она ушла, кинув сухое прощание остальным.

***

19:46 Вы: господин Кун, я и правда ребенок даже сильнее, чем должен быть? только что (23:13) Г-н Кун: что? почему должен? разве я говорил нечто подобное? Вы: нет, не вы!.. так это правда? Г-н Кун: видимо, тебя это беспокоит… Г-н Кун: правда. но разве это не делает тебя особенным? Г-н Кун: Баам, ты — это ты. ясно? Г-н Кун: а эта черта отличает тебя от остальных. не нужно ее стыдиться или как-то скрывать. Г-н Кун: такой ты нравишься мне намного больше.

Баам ощутил, как щеки становятся теплыми. Слышать от Куна такие слова, как «нравишься» и «особенный» заставляли сердце вздрагивать от радости. Да, подобное смущало, но именно оно заставило тревогу в груди Баама успокоиться и свернуться греющим клубком.

только что Вы: спасибо вам большое. Вы: и спокойной ночи!

Баам выключил телефон, пряча в подушку счастливую улыбку и благодаря небеса, что Кун сейчас не мог видеть его краснеющего лица.