только что Вы: господин Кун, спасибо за все, что вы сделали для меня, я больше не доставлю вам неприятностей. простите за беспокойство.
Сообщение было отправлено, доставлено и волноваться о том, что свершилось, было уже поздно. Баам слышал, как пульс грохочет в висках. Он не жалел о сделанном до тех пор, пока статус рядом с иконкой аватара собеседника не сменился на зеленую точку «online». Баам в ту же секунду выключил мессенджер, убирая телефон подальше. Ему бы сейчас не хотелось ничего объяснять Куну. А может, ничего объяснять и не придется? Может, его все же стоило найти и поговорить в школе? Короткая вибрация привлекла внимание — это пришел ответ. Наверное, стоило хотя бы уточнить, что он уезжает, но Баам совершенно об этом не подумал, решив для себя не впутывать учителя в очередной раз в свои проблемы. Ни его, ни друзей — никого. Они уже достаточно от него натерпелись. Да, будет действительно лучше, если он уедет. Им же станет легче дышать.***
— Послезавтра? — громко воскликнул Саймон, едва не проливая кофе мимо кружки, и с грохотом поставил кофейник на поднос. — Но ведь послезавтра… — Выходной, знаю, — спокойным голосом перебил Энрю. — Со следующей недели начнутся каникулы, и я не смогу забрать документы Баама со школы, поэтому такая спешка. В чем дело? — он поднял на Саймона глаза. Тот выглядел ошарашенным, словно его только что окатили ледяной водой из шланга, а не попросили купить два билета на самолет — Саймон оставался здесь присматривать за домом. Однако же Энрю расценил этот взгляд по-своему. — Баам не выполнил свою часть уговора, тут ты ему не помощник, Саймон. — Нет, сэр, я не об этом… Я… — И, кажется, я просил больше не поднимать эту тему. Саймон покорно опустил голову и протянул чашку с кофе. Он мог только догадываться, что почувствовал Баам, когда узнал, что покидает Токио в свой день рождения.***
Этой ночью сны Бааму виделись совсем нечеткие, смазанные, и только перед самым пробуждением они собрались в нечто осознанное, что было куда ярче, чем то, что ему снилось до этого. Он говорил с Куном, слышал его успокаивающий голос, таял под нежными прикосновениями ладоней, которые ложились на его макушку и щеки. Они казались почти настоящими, теплыми. Баам цеплялся за него с таким сильным отчаянием, просил забрать и не оставлять одного, но чем крепче сжимал иллюзию в своих объятиях, тем быстрее она растворялась, тем ближе становилась реальность, которой Баам, открыв глаза, был не рад. Еще никогда прежде она не виделась ему такой блеклой. Ночная темнота стала еще чернее. Едва он проснулся, она погребла его под собой, как накрывает цунами после землетрясения. Почти захлебываясь, Баам резко сел на кровати и сжал руками одеяло. Пока приводил дыхание в норму, долго не мог понять, где находится, но, как только увидел знакомые очертания комнаты, успокоился. Оглядев себя, он понял, что заснул прямо в школьной форме. Рубашка, став мокрой от пота, прилипла к спине, и Баам немедленно снял ее. Едва теплый душ помог ему окончательно прийти в себя и привести в порядок мысли. Баам понимал, что ждать, когда дядя заберет его, слишком мучительно. Он мог бы снова начать умолять Энрю не увозить его никуда, но ведь отлично знал, чем это закончится. Ему все равно придется уехать и оставить здесь самое лучшее, что у него было. Сердце в груди сжалось с такой болью, что Баам невольно стиснул зубы. Сегодня он сбегал уже дважды. Сначала, оборвав общение со всеми, кто ему дорог, а затем — бросившись прочь из дома. Он знал, куда бежит. В этом городе оставался еще один человек, с которым он так и не поговорил.***
«И что бы это значило?» Первые несколько секунд Кун смотрел в экран, совершенно ничего не понимая. «Спасибо за все»? С чего бы Бааму его благодарить, да еще и так поздно вечером? Под ребрами заскреблось что-то противное, нарушая спокойное биение сердца. Голову заполонили тревожные мысли — причины, почему Баам отправил это сообщение. Одна хуже другой. Взволнованно мельтеша по комнате, Кун очень быстро довел себя до взвинченного состояния и дрожащих рук. Баам не отвечал. Ни на сообщения, ни на звонки. — Да ты издеваешься, — отчаянно шепнул Кун и зарылся рукой в волосы, слушая однотонный голос автоответчика. Чертыхнувшись, он сбросил звонок. Чувствовал он себя сейчас как никогда беспомощным: где живет Баам — Кун не знает, номера телефона Энрю у него тоже нет, поэтому связаться с ним не получится. Ждать в неизвестности до утра — слишком дорого для его нервов. Но у него не оставалось выбора. Баам ведь не станет делать глупости, тогда как Кун попросил его совершенно об обратном? — Ну же, Баам, отвечай… Нет, от этих слов ничего не изменилось. Единственным его собеседником по-прежнему оставался механический голос. Еще никогда прежде Кун не следил с таким нетерпением за ночным Токио, ожидая, когда небо начнет светлеть. Спал ли он этой ночью? Едва ли. Проснувшись от очередного кошмара, спустился на кухню, чтобы освежиться стаканом холодной воды. — И снова заставляешь волноваться за тебя… Слова прозвучали в пустоту. Агеро правда старался сохранять дистанцию между ним и Баамом, не заходить дальше положенного. Сможет ли он сейчас остаться в стороне? Крепко сжимая в руке пустой стакан, он правда не знал, как ему лучше поступить. Он бы сорвался на другой конец города, будь у него уверенность, что он найдет там Баама. Тот ведь не просто так его поблагодарил. Это все очень похоже на прощание. Но с чего бы?.. После таких сообщений с крыш прыгают! Отгоняя картинку недавнего кошмара, Кун отставил стакан в сторону и шумно выдохнул. Легче не стало. Все, чего он сейчас желал, чтобы с Баамом все было в порядке. С трудом дождавшись утра, он отправился в школу, чтобы узнать домашний адрес Баама. Хотелось бы думать, что интуиция его обманывала, но бледное, словно от ужаса, лицо встретившего его дворецкого и хмурый вид Энрю Грейса только заставили его убедиться — что-то случилось. Хотя Энрю не выглядел слишком гостеприимным, из вежливости предложил Агеро чай, но, встретив отказ, пригласил его продолжить разговор у него в кабинете. Обстановка внутри не выделялась чем-то особенным. Единственное, что отличало его от многих кабинетов, — это порядок. Садиться Агеро не спешил, держась ближе к двери. Он надеялся, что в серых брюках и белой рубашке он был похож на человека, которому можно доверять. — Последний раз мы с вами встретились не при самых удачных обстоятельствах. Чем обязан такому неожиданному визиту? — спросил Энрю, присаживаясь за свободный от бумаг стол. — Вы, возможно, в курсе. Баам ходит ко мне на дополнительные занятия. Он не пришел вчера, а сегодня не отвечает на мои сообщения. Возможно, он даже отключил телефон. Простите мне мое излишнее беспокойство, но в прошлом оно меня не подвело. Поэтому я здесь. Кун в любом случае не стал бы раскрывать все карты сразу. Такая ложь с намеком на случившееся четыре года назад казалась ему самой удачной. К тому же, как он успел заметить, Энрю очень нервничал, все никак не знал, куда лучше пристроить свои руки: поставить перед лицом, просто положить на стол или повертеть между пальцами механический карандаш. Откладывая в сторону последнее, он вздохнул и наконец ответил: — Вы не зря беспокоитесь. Не вижу смысла что-то от вас скрывать. Баам сбежал этой ночью, и я просто не представляю, где его искать. Кун сжал пальцами переносицу, прикрывая глаза. Он медленно собирал в голове картинку: дядя грозился вернуть Баама в Австралию, и совсем недавно объявили результаты промежуточных. Все слишком очевидно. — Вы пробовали связаться с его друзьями? — Кун поднял голову. — Если бы я только их знал, — послышался ответ. Это означало, что они снова в тупике. — Как же это все не вовремя. У нас завтра вылет, а он такое вытворяет. Агеро вздрогнул. В каком смысле «завтра»? Он всегда считал себя достаточно сдержанным во многих вопросах, но сейчас чувствовал, как закипает. Нельзя. Нельзя было хоть как-то давать понять, что за эмоции он испытывает. Если Кун сложил пазл правильно, со стороны Энрю была чистой воды провокация. Хотелось бы ошибаться, но… Внезапное возвращение, такой же внезапный переезд обратно, договоренность с невыгодными, как ни крути, для Баама условиями. Энрю почему-то было важно, чтобы Баам оставался в таком состоянии. Но зачем? В голове вертелась одна догадка, но озвучивать ее Агеро не спешил. Если он правильно помнил, Энрю продолжал дело отца Баама. Как только мальчик станет совершеннолетним, у него появится вполне законное право обладать этим всем. Но, если его признают недееспособным, такого права он может лишиться. Проблемы с психическим здоровьем вполне этому поспособствуют. Энрю боялся потерять бизнес, поэтому решил запустить механизм заново, вернувшись с племянником в Токио. Возможно, и смерть Арлен не такая уж и случайность, этого сейчас не докажешь. — А вы правда не понимаете, почему он это сделал? — спросил Агеро, сделав два шага вперед, и придвинул к Энрю стоявший на углу стола календарь. Не могло быть такого, чтобы тот не знал, но, заметив изменившийся взгляд, Кун засомневался. — Вряд ли Баам хотел такой подарок на свой день рождения, — продолжил Кун. — Завтра он должен был выступать на Школьном фестивале, но из-за вас ему придется уехать. На лице Энрю снова отразилось непонимание. — П-подождите… — Ему плохо, потому что он не оправдал ваших ожиданий, хотя так старался; потому что думает, что подставил своих друзей. Чувство вины, которое он сейчас испытывает, будет мешать ему двигаться дальше. Если в вас есть хоть капля благоразумия, если вам не плевать на Баама, вы прислушаетесь ко мне. Ему нельзя уезжать. Не сейчас. Так будет только хуже, поверьте. Кун позволил себе повысить немного голос, сбавив тон к концу. Тишина оглушила на несколько секунд, прежде чем Энрю хоть что-то ответил. — После ваших слов… — он прислонился лбом к сложенным перед собой ладоням. — Уже сомневаюсь, что знаю его хотя бы вполовину так же хорошо, как вы. А я его самый близкий человек. Кун немного расслабился. — Вы правда хотели его уберечь? Энрю кивнул, негромко рассмеявшись — от отчаяния, вряд ли ему было сейчас весело. — Но, кажется, очень сильно облажался. Баам, должно быть, ненавидит меня. — Не думаю, что это так, — ответил Агеро, привычным жестом поправляя на руке часы. — Да и сейчас куда важнее найти его. Стоило это сказать, как на телефон Агеро поступил звонок. На экране отобразился знакомый номер, и Кун поднял глаза на встрепенувшегося от звука Энрю. — Это он? Кивок. Энрю выдохнул, снова роняя голову. С трудом контролируя дрожь в пальцах, Кун ответил. Если Баам позвонил ему сам, то с ним все хорошо. Ведь так? — Баам? — Я обещал, что больше не побеспокою вас, — тихо отозвался с той стороны дрожащий голос. Кун сглотнул, покрепче перехватывая телефон вспотевшей рукой. — Все в порядке. — Господин Кун, я не справился… Не справился, и теперь мне придется улететь обратно в Сидней. Простите… — За что ты извиняешься? — Я ведь говорил вам, что не сдамся. Вы в праве злиться на меня. У Куна предательски екнуло в груди. — Я совсем на тебя не злюсь. — Я… Я сбежал из дома, но мне нужно вернуться. Хотя я знаю, что дядя мне ничего не сделает, мне так страшно возвращаться. Как тогда… — Баам… — Кун бросил секундный взгляд на Энрю, решив умолчать, где он сейчас находится. — Мне приехать? — Пожалуйста, — послышался сломанный шепот. — Скинь свое местоположение, я постараюсь как можно скорее. — Хорошо… Сбросив вызов, Кун невольно взъерошил волосы. — Вижу, он вам очень доверяет, — Энрю задумчиво уставился в угол комнаты. Кун не собирался использовать доверие Баама как козырь. Это вышло случайно. Но именно оно заставило Энрю отказаться от своей идеи. «Все же вы с ним слишком строги. Думаю, вам стоит иногда прислушиваться к мальчику», — слова Саймона вспомнились ему как нельзя кстати. — Остаться в Токио у меня не получится, к сожалению — важная встреча в Сиднее. Я могу быть уверен, что с моим племянником все будет в порядке в мое отсутствие? От пристального взгляда Энрю стало не по себе, но Кун ответил четко, не колеблясь: — Абсолютно. Энрю удовлетворенно кивнул. — В таком случае, я попрошу Саймона сдать один билет. Но давайте договоримся. Если я увижу, что Бааму снова становится хуже, я немедленно забираю его из Токио. Здесь Кун засомневался, прежде чем дать ответ и выйти из кабинета: — Я вас услышал. Он не понимал до конца, какие цели преследовал Энрю Грейс, но был очень рад, что ему удалось убедить его оставить Баама в Токио. Пусть и с маленьким условием, которое Кун выполнит, чего бы ему это ни стоило.***
Серная кислота разъедает все, что видит. Бааму кажется, что ему в сердце плеснули именно ее. Иначе почему так больно и плохо? Погода сегодня выдалась солнечной и теплой. Такой же теплой, как еще не высохшие дорожки слез на его щеках. Легкий ветер растрепал каштановые волосы — как нежное прикосновение женской руки. Бааму хотелось бы верить, что она сидит сейчас рядом с ним и слышит его голос. Он не решался приходить сюда с тех пор, как вернулся в Токио, потому что знал, как больно ему будет, когда увидит возле урны с прахом фотографию, на которой она улыбается. — Мам, я… — Губы задрожали, и Баам спрятал лицо, уткнувшись лбом в колени. — Прости, я все испортил. Он много над этим думал. Если бы тогда остался в машине учителя, ничего бы этого не случилось. Его мама на фотографии такая красивая и счастливая — последнее напоминание, что Арлен Грейс существовала в этом мире. Краем слуха Баам уловил звук приближающихся шагов. Сначала очень быстрых, затем замедлившихся. Они остановились возле него. — Баам, — некто приземлился рядом, — я здесь. Бааму казалось, что он уже давно все выплакал, но что-то снова дрогнуло внутри него, стоило ему поднять голову и увидеть Куна. Только щеки обожгло знакомой влагой, он тут же отвернулся, вытирая глаза рукавом. Он же мальчик. А разве мальчики плачут так много? Кун несмело дотронулся пальцами до его плеча, затем полностью положил ладонь, не встретив сопротивления. — Господин Кун, — послышалось тихо, — однажды я подумал: «А если бы мои родители остались живы, где бы тогда находился я?» Но, что бы я ни придумывал, все оно выглядело таким ненастоящим. В другом будущем другой он рассказывал родителям, что интересного было в школе, помогал маме на выходных печь ягодный пирог, ходил с друзьями в караоке или новое кафе пробовать десерты; не любил химию и ныл вместе с Ли Су, что не понимает ее. Смог бы тогда Баам оказаться к Куну так же близко, как сейчас? Зашли бы они хоть немного дальше отношений учитель-ученик? Бааму не пришлось бы ехать в Австралию, он бы думал о том, куда хочет поступить. В школе относился бы к Куну как к учителю, который требует много домашки и заваливает горой тестов. И никакого приятного трепета в груди. Но тот Баам был счастлив. Возможно, такого будущего для него хотели бы папа с мамой. — Представляя себя там, я не чувствую, что я на своем месте. Потому что там нет вас. Почему я не могу быть и с ними, и с вами? Почему даже сейчас я должен уехать? — Баам закрыл глаза руками, стараясь удержать слезы. Он уже столько раз показывал себя слабым перед Агеро. Надоело. — Куда уехать? Что за странные вопросы? — В Сидней. — Зачем? Баам повернулся к Куну. — Разве я не говорил? Дядя уже взял билеты. Я улетаю… Завтра. И почему в глазах Агеро как будто плясали маленькие черти? — Нет, Баам. Завтра у тебя выступление на Школьном фестивале. Ты же не собираешься его пропустить? — О ч-чем вы говорите?.. — еще немного и Баам точно задохнется. — Чтобы это случилось, дядя должен изменить свое решение, а он никогда… — он осекся, споткнувшись о мягкую улыбку Куна. Что-то явно было не так. — Не может… — он замотал головой, медленно осознавая, почему Кун так себя ведет. — Н-не может такого быть. Сердце резко сорвалось на бешеный темп, Баам потерял способность дышать спокойно. — И чего это… я? — спросил он у самого себя, прижимая ноги к себе и вцепляясь пальцами в джинсы. Разве он не этого хотел? Разве он не должен радоваться? Почему вдруг паническая атака? Да еще и такая сильная. Ладонь на его плече сжалась увереннее. — Баам, ты меня слышишь? — от голоса Куна веяло спокойствием. — Да… — Баам кивнул. Но шум в ушах нарастал с каждым новым вдохом. — То, что ты сейчас испытываешь, абсолютно нормально. Ситуация с дядей, возвращение в Сидней — все это долго держало тебя в напряжении, так что здесь нет ничего удивительного. Ты остаешься в Токио. Баам, тебе нужно принять эту мысль. Тогда паника отступит. Баам быстро закивал. Но все легко было только на словах. — Если тяжело, подумай о чем-нибудь другом. О чем угодно, но только не о том, что тебе сейчас страшно. И закрой глаза. Так будет проще. Кун не спешил целовать, как в тот раз. Это успокоит Баама, но не решит проблему. К тому же не стоило использовать его чувства таким образом. Он продолжал говорить с ним, держа его за руку и считая про себя чужой пульс. — Вот так. Тише, тише. Ты молодец, Баам. Ты отлично справляешься, — Агеро позволил себе обнять его, чувствуя, как к нему доверчиво прильнули в ответ. Прижался щекой к каштановой макушке, дожидаясь когда утихнет дрожь. Баам бесконечно долго шептал слова благодарности, окончательно успокаиваясь. — Не думаю, что сидеть на земле хорошая идея, даже в такую погоду, — со смешком заметил Агеро и помог Бааму подняться. — Я отвезу тебя. — Домой, к дяде? — Баам опустил глаза. Дрожащие ноги с трудом держали его. — Не уверен, что смогу его видеть. — И что ты предлагаешь? Поехать ко мне? — шутливо поинтересовался Кун. — Извини, но это будет выглядеть как похищение с моей стороны. Твой дядя вряд ли оценит. Баам отозвался дрожащим смехом, понимая, что Кун не позволит ему сбежать в очередной раз. И за это он тоже был ему благодарен. Глядя на него сейчас, он едва справлялся с неожиданно накрывшими его чувствами. Если честно, хотелось кричать от счастья. Будь здесь рядом Андросси, непременно бы сказала что-нибудь про сердечки в глазах. — Баам, ты идешь? В чем дело? — спросил Агеро, понимая, что тишина между ними затянулась. Покраснев от собственных мыслей, Баам крепко зажмурился и воскликнул: — Господин Кун, простите! — За что ты снова?.. А затем приблизился вплотную. Действовал он быстро, чтобы не было времени уйти или оттолкнуть. Схватив Агеро за воротник рубашки, быстро поцеловал его, если это смазанное столкновение губами можно было так назвать. Он и целоваться не умел совсем, а поблагодарить хотелось чем-то большим, чем просто словами. — Баам… — Агеро от неожиданности отступил. Взяв его за запястья, он собирался не то оттолкнуть, не то удержать рядом. Баам испуганно охнул и опустил глаза. Если не сердце проломит ребра, то он сам от стыда сгорит из-за того, что натворил. Что ему сейчас сделают? Прочитают очередную лекцию? Ему хотелось извиниться еще раз, но все слова из головы вылетели. Во взгляде Куна не наблюдалось привычной строгости, скорее, наоборот. Это и заставило Баама промолчать. Вопреки всем ожиданиям его не отталкивали. — Просил же не делать глупостей, — обреченно выдохнул Агеро в губы и прижался к ним, целуя уже как следует. Сомкнул руки на поясе, притянув Баама ближе к себе. Ну и кто из них сейчас больше идиот? Куну хотелось думать об этом как можно меньше. Баам крепко цеплялся пальцами за его рубашку, неуверенно отвечая, и эта неловкость опьяняла. Поразительно, из-за одного только прикосновения Агеро потерял голову. Под ворохом приятных мыслей притаились и те, что призывали одуматься и остановиться, но их почти не было слышно. «Сам же называл его ребенком, а теперь что делаешь?» «Надеюсь, ты помнишь, что за вами могут следить?» «Держи себя в руках!» Каким бы сильным желание ни было, Агеро не имел права вот так срываться. Нельзя было терять последние крупицы контроля. Он с трудом заставил себя отстраниться и отпустить Баама. У того волосы растрепались и щеки совсем раскраснелись, будто на улице страшный мороз ударил. — Прости, — шепнул он, отворачиваясь. Если посмотрит хоть немного дольше, позволит себе очередную вольность. — Мне нужно отвезти тебя домой. У Баама неприятно свело в груди. — Конечно, — он опустил голову. — Это я должен извиняться. Но извинения означали, что между ними все оставалось по-прежнему.***
— Да ответь же ты наконец, — нервно бормотала Андросси, уже второй час пытаясь дозвониться до Баама. Он не выходил на связь со вчерашнего дня, а завтра уже день Летнего Школьного фестиваля. Без Баама не будет выступления. А это значит, что они зря собирались в клубе, писали сценарий и устраивали всю эту нервотрепку с репетициями. Баам не был похож на того, кто так просто возьмет и сбежит без предупреждения. Андросси чувствовала, что случилось что-то нехорошее, но если бы она еще знала, что именно. — Ну? Есть хоть что-то? — это подошел немного взмыленный Ли Су. Ему пришлось немного побегать от Ихвы, которая с горящими глазами умоляла его надеть костюм служанки прямо сейчас. Всех напрягала ситуация с исчезнувшим Баамом, но Ихва старалась не паниковать раньше времени. Чего нельзя было сказать об Андросси. — Он не отвечает. Я не понимаю, что происходит, — она раздраженно сжала в руке телефон. Ли Су задумчиво почесал щеку, случайно ляпнув в ответ: — Если вспомнить, вчера он вел себя странно. — Что? — мгновенно встрепенулась Андросси. Если бы у нее на голове имелись кошачьи уши, она бы непременно с готовностью их навострила. — И ты молчал? — Да ты и не спрашивала, — пожал плечами Ли Су. — Кажется, его расстроили результаты промежуточных. Но у него были отличные баллы! Не понимаю, с чего бы ему… Андросси нахмурилась и поджала губы, уставившись на экран телефона. Если с Баамом случилась какая-то беда, надо обязательно выяснить, какая именно. — Андросси? — осторожно спросил Ли Су, заметив, как изменилось выражение лица подруги. Она снова что-то задумала. — Думаю, нам стоит навестить его. — Что? Мы даже без понятия, где он живет, — справедливо заметил Шип. Андросси положила ладонь ему на плечо, хлопнув по нему пару раз. — И конечно, это ответственное задание я поручаю тебе. Ли Су не упустил повода возмутиться. — Да почему опять я?! — Ты ведь так и не выяснил, что у Баама с учителем. Отрабатывай теперь. Вместо ответа послышался отчаянный вопль. Не подумайте, Андросси догадывалась, что Ли Су что-то тщательно утаивал от нее. Ее личный шпион переметнулся на «вражескую» сторону, и это невероятно злило. Может, ее проблема была в том, что она хотела знать буквально все обо всех? Или конкретно о Бааме? Но ведь на нем свет клином не сошелся. Что за материнская одержимость? — Обидно, что мне ничего за это не будет, — буркнул наконец Ли Су. — Но я сделаю это, потому что тоже волнуюсь за Баама. — Отлично, — кивнула Андросси, по-лисьи улыбаясь. Всем в этом зале хотелось, чтобы с Баамом все было хорошо.