История первая: то с чего всё началось

Он с безразличием оглядывал свои владения. Космическое пространство, которое художник наполнил своими творениями. Искусство его представлялось лишь бескрайним количеством разрушенных им же миров, истлевшими останками былых цивилизаций. Он долгое время пытался достичь мира, пустого, холодного и тихого, полностью не понимая причины такого желания. То ли звезда нашёптывала ему о своей мрачной, пугающей мечте, сделав из него своего рода посланца, то ли истинная натура Джина сама возжелала столь мёртвой, но безмерно красивой тишины. Он и вправду не мог понять своих собственных мотивов. Его разум исказился за долгие годы скитаний, наполняясь видениями о всемогуществе, память расщеплялась так, словно кислотный дождь разъедал почву очередной планеты из созвездия Млечного пути. Его чувства были, будто калённый металл, который решили окунуть в ледяную прорубь, потухшие и потемневшие. Как ни глянь, он был одним из самых темнейших пятен на полотне вселенной. Шло время. Посланник тёмной звезды по прежнему продолжал творить, наполняя космические просторы своими гротескными произведениями искусства. Они были наполнены одиночеством, болью и непомерной скорбью, источая свою уничижённую ауру на многие километры вокруг. Уничтожив очередной космический регион на своём пути, и утолив ненадолго свой безграничный голод, сущность космического творца позволила себе небольшой отдых. Прорезав космическое пространство всего лишь одной рукой, Хада вошёл в инерционный портал и сразу же оказался в своих самых любимых, холодящих душу любого вошедшего в них, владениях. Пройдя к трону, который был создан из оболочек потухших звёздных посланцев, любимцев света, противников тьмы. Он взошёл на трон словно бог всей вселенной. С неповторимым чувством собственного достоинства, он огладил рукой своё самое прекрасное творение и ухмыльнувшись самому себе, воссел на него. Следующие мгновения, которые тянулись для него бесконечным потоком тихих стонов далёкого космоса, он провёл в раздумьях. Сущности чего то не хватало. Казалось бы, у него было всё: и огромное космическое полотно, на котором по заветам Аурелиона, он наконец мог творить так, как только пожелает его истерзанное тьмой сознание, и верные соратники, которые так же как и он отреклись от былого в пользу такой манящей темноты. Так чего же он желал на самом деле? Внезапно в голове художника, яркой вспышкой пронеслись частички воспоминаний из его далёкого прошлого. Это было время, когда он ещё был частью космического королевского двора. Тогда, находясь в центре вселенной вместе с другими представителями звёздной расы и находясь в верном подчинении самой королевы Эш, Хаде так же как и сейчас долгое время чего то не хватало. Ведь, пускай он и был одним из приближённых королевы, среди звёздных жителей он не пользовался особой благосклонностью. Все, окружающие его сущности будто бы смотрели на него сверху вниз, или и вовсе сквозь него. Никто не стремился познать его натуру, никто не желал воспринимать его светлые творения всерьёз. Так было изначально, с самого его зарождения. Он словно был пустым местом как для его соратников, так и для покровительницы всех звёздных существ. Практически всё время, что он провёл при дворе, Хада был не востребован другими и из-за этого в сердце его зародился осколок тьмы. В конечном счёте, он мог стать тёмным посланцем намного раньше, если бы в его мире не появилась она. Обычная рыбка, которая в один прекрасный день появилась в Великом Космическом пруду, который находился рядом с дворцовой площадью и был самым сокровенным местом для его прежней королевы. Пруд являлся неким связующим звеном меж двух вселенных, той в которой Родился сам Джин, и той в которой правили безымянные боги. Многие столетия пруд пустовал, радуя всех сущностей королевства своей спокойной, умиротворяющей гладью. Но в один прекрасный момент, когда Джин сидел на берегу и вглядывался в завораживающую синеву, пытаясь запечатлеть на маленьком холсте чудесные виды, внезапно на вечно спокойной глади появились всполохи, по ней прошлась ряб и перед его лицом лучезарно появилась она. Маленькая, хрупкая с виду рыбка, в чешуйках которой Хада увидел самое прекрасное проявление космоса и его бескрайних просторов. Чем дольше он всматривался в рыбку, тем больше восхищение наполняло его душу. Когда рыбка подплыла совсем близко к нему, словно пытаясь заглянуть в его душу своими лазурными глазками, Джин ни секунды не задумываясь протянул к ней руку. Сначала он подумал что рыбка испугается и уплывёт восвояси, но чем ближе он подносил к ней свою ладонь, тем явственнее мог почувствовать бесстрашие, которым было наполнено это маленькое существо. Коснувшись гладкого носика рыбки, он немного помедлил, а затем собрав всю решимость в себе, позволил своей космической энергии пройти сквозь столь прекрасное создание. Тогда он понял, что не ошибся. На его глазах, по космической глади пруда прошлись более сильные сполохи, а тело рыбки окутало яркое серебристо-лавандовое свечение. Зрелище это как будто на пару секунд лишило Хаду дара речи. Спустя пару мгновений художник почувствовал прикосновение к своей руке, и это был вовсе не маленький, мокрый носик той рыбки. Опустив свой взгляд ниже, Джин увидел вложенную в его ладонь, маленькую хрупкую ручку прекрасной девы, что на его глазах преобразилась из крошечной рыбки. Он завороженно начал всматриваться в её нежные черты, которые будто источали весь свет космических просторов его мира. Дева улыбнулась, нежно, с радостью всего мира в глазах цвета лазури, которыми она несколько мгновений назад разглядывала саму сущность космического художника. Джин обомлел и словно потерял дар речи. Красавица робко улыбнулась и заговорила — Ну здравствуйте, незнакомый мне господин даровавший простой рыбёшке богоподобный облик. Как прикажете называть вас? С неким притворством девушка улыбнулась одним лишь взглядом и взмахнула своим ярким и изящным хвостом, внутри которого как будто находилась целая вселенная. Посланец кашлянул себе в кулак и аккуратно сжал ладонь русалки в своей. — Я Хада. Хада Джин, великий космический посланец. Знаешь, из всех существ которые я видел, ты — самое прекрасное и манящее, как же зовут тебя? Джин в ожидании замер, смиренно ожидая ответа прекрасной девы. В ответ на это, рыбка лишь хихикнув, одарила его самым хитрым и пестрящим синевой своих глаз, взглядом. — Господин, вы наверное слишком увлеклись созерцанием моего хвостика и позабыли о том, что до своего мифического перевоплощения я была лишь обычной, маленькой рыбкой, плавающей в бескрайних просторах космоса. Джин пристыдился своего необдуманного вопроса. Стоило сразу понять, с кем он имеет дело. — Простите мне мою бестактность, миледи. Может тогда вы разрешите существу не столь прекрасному и достойному снисхождения великих богов и священного света далёких, древнейших звёзд, подобрать вам имя, достойное вашего великолепия. После чего художник встал и склонил голову и спину в уважительном поклоне, ожидая ответа русалки. Настала очередь рыбки смущённо отвести взгляд, ведь она не только удостоилась чести получить силу и имя от Великого Космического посланца, но и такого столь важного жеста, как поклона от него. Выждав лишь мгновение, девушка выпрямилась дабы затем самой, склонить голову в немой благодарности великому художнику. — Для меня это честь, не принять такое предложение от Вас было бы крайне глупо с моей стороны. Русалка вновь улыбнулась космическому господину и свет исходящий от млечного пути заиграл в нежных переливах её глаз. Джин любовался её красотой и изяществом. Ярким, хитрым взглядом, волосами цвета Ригеля, систему которого он посещал сравнительно недавно, кожи будто бы сотканой из оболочки Дзета Кормы, и хвост, хвост который будто бы отражал в себе всё космическое совершенство, бескрайность галактик, и всей вселенной в целом. Затем он задумался о том, как ярко и резко ворвалась в его разум это существо, о том как она одним своим ликом наполнила его душу до краёв, утолив жажду прекрасного. «Она ворвалась в его жизнь словно волна» Не желая более заставлять прекрасное создание ждать, он изрёк. — Тебя будут звать Нами. Волна которая сможет вымыть своим светом все шероховатости и неровности полотна вселенной. От восторга девушка прикрыла руками рот, глаза её засияли ярче сверхновы. — Спасибо Вам, господин. Это прекрасное имя, благодарность за которое я пронесу через века и множество вселенных. Откровенности русалки очень смущали сущность посланца, но в то же время грели его душу так, как его искусство ни разу не смогло бы. В дальнейшем Джин рассказал о русалке в пруду своей Королеве, а та в свою очередь находясь в потрясении и восторге от наличия такой сущности у себя при дворе, взяла Нами под свою опеку, и закатив большой пир в честь пополнения рядов космических существ. Джин много времени проводил с милой рыбкой, в перерывах между своими и её делами, ведь, как позже выяснилось, пруд из которого приплыла загадочная рыбка, являлся проходом между вселенными, который так яро пытались отыскать все, включая саму Королеву, которая сделала из Нами звёздную посланницу, доверив ей дела касающиеся присмотра за другими мирами. Джин мог сидеть на берегу, днями ожидая возвращения русалки, рисуя на холсте её образ, а по возвращению девы, он показывал свои творения, которые всякий раз посланница не оставляла без внимания, и всячески восхищалась ими, думая о том, что до уровня Хады ей, как до становления вечным божеством… В ожидании же самого посланца, Нами обычно находилась недолго. Дева зачастую засыпала, находясь наполовину на берегу, наполовину в пруду или же уходила под столь родной слой космической материи, и уходя в свои грёзы, наполненные образом космического художника… — Они стали близки, настолько, что теперь их связь ощущается всеми при дворе, она будто бы стала осязаемой, настолько крепкой, кажущейся неразрывной даже самой тёмной энергией во вселенной. Это были слова Королевы, брошенные невзначай в разговоре со своей правой рукой Люкс. Тогда они тоже обе считали свою связь неразрывной… В тот день космос был неспокоен. Он стонал чаще и громче нежели обычно. Тогда Нами видела Его в последний раз. Тогда горьким слезам, стекавшим по её щекам подобно метеоритному дождю, не было конца. Он ушёл быстро, подарив на прощание последнее своё самое светлое творение — частицу своей души, как оберег, как светоч призванную ради защиты во время её собственного пути. Пути, на котором не было места Ему. Прошло много лет, даже столетий, но рыбка так и не смирилась. Она продолжала приплывать к тому самому берегу, в надежде увидеть Его. Понять что она всё так же Ему нужна… «Как же я мог? Как посмел забыть Её светлый лик? Забыть то единственное, что было дорого мне когда то.» Перед глазами посланца возникло Её лицо, душу наполнила горечь, от которой было не скрыться, которая пожирала его изнутри. Он смог вернуть часть рассудка, испытывая настоящую, ничем неизмеримую боль, но Хада осознавал, что это ненадолго, что вскоре он больше не сможет вспомнить Её, а она так и потухнет в пучине серых звёзд, так и не дождавшись Его…