чат опять

(Кьетани) — Яхаба, милый, прости, я больше так шутить не буду. (Яхаба) — Отстань, не хочу видеть тебя, иди спи на диване в гостиной. (Кьетани) — Милый, не злись… Я обещаю. (Яхаба) — Иди нахуй. Кьетани спустился вниз и сел на диван. (Куроо) — Ну? Извинился? (Кьетани) — Да, но меня выгнали в гостиную, теперь буду спать здесь. (Куроо) — Ну молодец, но, думаю, все же в силе? (Кьетани) — Да, но мне кажется, ещё что-то надо добавить. (Куроо) — Хорошо, понял, напишешь мне в личку. (Кенма) — Вы о чем? (Куроо) — Да так, ни о чем, милый, — улыбнулся и поцеловал в губы. (Кенма) — А где малыш? (Куроо) — Я его уложил в кроватку, не волнуйся. (Ямагучи) — Кенма!! Иди сюда, помоги мне, пожалуйста. (Кенма) — Хорошо, сейчас. А ты, — обратился к Кьетани, — чтобы хорошенько извинился перед Яхабой, дабы он не сидел грустный, понятно? (Кьетани) — Я и без тебя все это знаю, так что иди нах. Так и началась новогодняя суета. Каждый день проходил в делах: готовка, уборка, возня с детьми, украшение каждой комнаты. Украсить весь дом, гостиную – все нужно было успеть до 31, т.е. за три дня. Дети бегали туда сюда, иногда играли в снежки на улице. На это смотрели все взрослые и иногда сами же играли вместе со всеми. Когда взрослые выходили поиграть с детьми, дети знатно прифигевали. Их родители так играли, веселились и обзывались. Уже привыкли ко всему этому. После игр все зашли домой уставшие, мокрые и счастливые. Шли все в комнаты переодеваться под пристальный взгляд мамочек и омег с маленькими детьми. Все, переодевшись, спустились на кухню – их ждали какао, сладости и выпечки. Все уселись и принялись уничтожать сладости. Дети один за другим вырубались из-за усталости. Поочередно каждый папаша отнес своих деток в постель. Каждый день проходил так, а по вечерам, после того, как все уложили деток, они спускались и разговаривали друг с другом, обменивлись новостями. — Боже, я устал, — устало произнес Сугавара, и его подхватили остальные омеги. — День и в правду был сложным, а завтра будет ещё сложнее, — сказал Дайчи. — Эх, но я рад, что встретился со всеми вами, — улыбнулся и добавил Яку. — Ну, мы взрослые и занятые люди, у которых свободные выходные очень редко бывают в жизни, — вставил свои пять копеек Куроо. — Хватит говорить так, словно ты так уж сильно повзрослел, — снова начал спор Ойкава. — Хей! Я и в правду стал серьезнее, чем некоторые. — Ой да что ты, что-то не видно, — сказал саркастично Ойкава. (Сугавара) — Хватит ссориться, ссоры детей мне хватило, а теперь ещё вы! — Прости, — ответили хором Куроо и Ойкава. (Ямагучи) — Но они такие милые и сладкие. (Фукунага) — Еще мило злятся и стесняются. (Яхаба) — Мило сопят и чихают. (Кьетани) — Кажется, тебе одного мало, хочешь ещё несколько? (Яхаба) — Ойкава, а когда ты собираешься на работу, или что там ты собирался делать? (Ойкава) — Ну, после родов я последние два года тренировался усердно, и теперь я вернусь в игру и может уеду в Аргентину. Буду играть за их команду против моего кохая и его муженька. (Хината) — А я думал, вы будете с нами в одной команде, я так хотел с вами поиграть. (Ойкава) — О боже, это так милооо, я не могу! Если хочешь, можем устраивать тренированные матчи, как в школе, и я буду в твоей команде (Хината) — Да-а, я согласен! (Кагеяма) — Ты не забыл, что у тебя муж тоже связующий? (Ацуму) — Ну и что? Он и со мной в одной команде был, и мои пасы отбивал, мы же все омеги. (Кагеяма) — Вот именно, я тебе особенно не верю. (Ацуму) — ХЕЙ!! Почему? Я же хороший друг. (Кагеяма) — Напомнить, из-за кого мы чуть не расстались? (Ханамаки) — Оп-оп, это уже интересно, из-за чего? (Кагеяма) — Они напились и чуть ли не переспали, сколько вы тогда выпили? (Хината) — Да хватит, это был пранк, и нам было жарко, поэтому мы просто разделись. (Мацукава) — У-у, измена. — Итак, добрый вечер! С вами программа «Пусть говорят», и ее ведущий я, Мацукава. Сегодня в программе: «Измена многолетний давности. Что привело к раскрытию новых деталей? Правда ли, что первый ребенок является на самом деле дочерью не Кагеямы Тобио, а Сакусы Ацуму?» Всю правду мы узнаем у виновника этого спектакля, Кагеямы Шое. — Прошу вас, ответьте, правда ли то, что Сакуса Ацуму является отцом вашей дочери? — С такими словами закончил свой длинный монолог Ханамаки и направил микрофон-бутылку, которую прихватил сразу в начале монолога, в сторону Шое. — Да, правда, — еле сдерживая свой смех, проговорил Хината и указательным пальцем убрал воображаемую слезу. — Прости, Кагеяма, я не хотел, хах, я не знал, что так получится, пфха, пожалуйста, не бросай меня! — продолжил, уже не сдерживая свой смех. — Как ты мог?! Я доверял тебе, ха-ха, ты растоптал мои чувства! — уже смеясь, наигранно драматизируя, продолжил Кагеяма. — Не-ет, я люблю только тебя, мой милый король, — сказав эти слова, Шое сел к нему на колени. А наблюдавшая за происходящим компания уже почти разрывалась от смеха. Так, продолжив разговаривать и шутить обо всем на свете, они просидели в уютной компании до часа ночи.