(Не)удачное с/течение/ обстоятельств.

День сегодня был совершенно обычным, с совершенно дурацким Стайлзом и его нескончаемым трепом, достигшим предела терпения Дерека. — И это ты называешь суперсилой, волчара? Будь я на твоем месте, ну, на месте альфы с красными фонарями, — Стайлз расширил свои глаза пальцами, — этого мяча уже не было бы видно. Дерек сделал глубокий вдох, всеми силами удерживая себя от метания Стайлза вместо мяча. Они играют в эту дурацкую игру уже сотни тысяч часов, Дерек кожей ощущает тяжесть бытия, его плечи сводит усталостью, и мелкий пот выступает на лбу, раздражая. На дворе уже был вечер, слабый фонарь с трудом освещал место, на котором они стояли, и если бы не приятный бонус в виде хорошего зрения в темноте, Дерек вряд ли бы заметил самодовольную улыбку самого раздражающего человека в мире. Они какого-то черта потратили весь день на дурацкий спор "кто дальше закинет мяч", и Дерек до сих пор не мог поверить в то, что каким-то образом согласился на это. Стилински имел огромный дар убеждения, и вместе с языком без костей он становился красной тряпкой для такого быка, как Дерек. Его из раза в раз брали на "слабо", и черт подери! Его гордость уже рыдала в мольбах пощады. Победа в каждом из этих споров не приносила удовольствие, а даже наоборот, заставляла съеживаться в стыде, ведь настоящим победителем был совсем не он, а самодовольный юноша, чья широкая улыбка растягивала довольное лицо. Но как бы странно это не звучало, именно оно, это лицо, и было спусковым крючком для внутреннего зверя Дерека. Обострив все инстинкты, которые вообще в нем существовали, он схватился за очередной мяч, чудом не лопнувший в его уже почти волчьей лапе, и сделал резкий рывок вперед, выбрасывая объект. Всё вокруг замерло в момент полёта, превратившись в один огромный вакуум. Дерек, кажется, услышал, как ритм сердца младшего сбился, и довольно ухмыльнулся — ему удалось впечатлить Стайлза, что стоило бы больших трудов любому другому человеку. И вместе с удивлением в его запахе мелькнул страх. Он обожал, когда Стайлз его боялся, ведь обычно этот мелкий шкодник игнорировал все потенциально опасные признаки, считая себя особенным и несокрушимым. Почему-то быть в списке страшных для Стайлза вещей было приятно. Но что-то в лице Стилински помимо страха говорило о чем-то другом. Он судорожно облизывал губы, как делал при виде самой отвратительно-жирной и совершенно точно вредной для любого живого организма (в представлении Дереке) еде, и теребил края ужасной рубашки в клетку. Дерек осторожно принюхался и был поражён, учуяв легкое возбуждение. Конечно, ни для кого не был чем-то удивительным тот факт, что этот парень совсем поехавший, и находить, опять же, потенциально опасные для его жизни ситуации сексуальными для него в порядке вещей, но. Какого дьявола? Стайлз сделал шаг назад, намереваясь удрать. Но пытаться спастись от лап оборотня во время его полу обращения — не самый умный ход. А если причиной этого обращения являетесь вы сами, то тут совсем без шансов, увы, братишка, твоё горло будет выдрано, а кровь заменит бальзам для губ, если у волков вообще могут быть губы. Кстати, по скромному мнению Стайлза, у волка перед ним они какие-то чрезмерно привлекательные. Эта мысль заставила невольно облизнуть свои, поймав на них секундный взгляд недоумевающего оборотня. Этот взгляд быстро скользнул по юношескому лицу, остановившись на широко раскрытых глазах, влажно блестящих в темноте. Стайлз кожей ощутил чужое желание оторвать ему голову, и зашуганно застыл на месте, судорожно выискивая способ защитить себя. — Белка! — крикнул он, указав куда-то в сторону. И Дерек, отвлеченный звонким голосом, резко повернул голову, тем самым дав шанс действовать. У Стайлза была ровно одна секунда, чтобы подорваться на бег, чем он и воспользовался. И теперь их игра перешла в "поймай Стайлза и разорви его на кусочки". Стилински стоило отдать должное — адреналин в его крови прибавил ему ловкости и скорости, и Дереку пришлось знатно попотеть, прежде чем поймать его и придавить к земле. Горячее дыхание обдавало лицо Стайлза, и тот напугано зажмурился. Их грудные клетки соприкасались при каждом глубоком вдохе, мелкая дрожь пробивала юноши, его руки онемели от страха, становясь мягкими, а груз разгоряченного тела мешал собраться хаотичным мыслям во что-то единое и адекватное. — Ох, вау, тебе стоит чистить зубы и в такой форме тоже, потому что, вау, кажется, будто ты только что сожрал гнилого оленя. Не очень приятно, скажу я тебе. Дерек рыкнул в ответ на бессвязную болтовню и щелкнул челюстью перед его лицом, задевая клыками кожу. Даже будучи перед так близко к смертельной опасности, этот парень умудрялся раздражать ещё сильнее. Его наглость по отношению к альфе не знала границ, и предыдущий страх словно испарился в ночном прохладном воздухе — это злило и заставляло первобытные инстинкты кричать в голове Дерека одно лишь "подчинить". — Понял, понял, можешь перестать рычать на меня! Стайлзу было обидно. Он не заслужил такого обращения к себе. Да, иногда он был невыносим и специально выводил из себя Хейла, но была ли в этом его вина? Он нуждался во внимании этого угрюмого бровастого человека. И как иначе его привлечь? Быть прижатым к земле объектом тайного воздыхания —предел мечтаний Стайлза, но он бы не хотел оказаться без головы, ведь на ней есть глаза, которыми он сейчас жадно всматривается в лицо, находящееся в ничтожно малой близости к его собственному. И вот он лежит, возбужденный, под волком Дерека — потому что, извините, но такое зрелище определённо входило в его "топ 10 самых сексуальных вещей", который состоял лишь из Дерека, но это сейчас не имеет значения — с кровоточащей раной на щеке и жалобно скулит. Отлично. Кажется, вид крови на чужом лице привел Дерека в чувства. Его глаза перестали гореть, клыки и когти исчезли, хватка на рубашке парня под ним ослабла. Руки альфы мелко дрожали, но если у Стайлза от возбуждения, то в его случае напряжения, будто пытаясь что-то схватить и сжать. Чувство растерянности сдавило его грудную клетку и затуманило разум. Ощущение пустоты начало пробираться под кожу, растекаясь по всему телу легким зудом. Он прочистил горло. — Надо, эм, обработать, — кивнув на рану, Дерек встал и потянул за собой Стилински. Последний неловко оттряхивался от грязи и пожимал плечами. Между ними повисла пауза, и альфа почти физически сжался от дискомфорта. Его волк никак не унимался, словно чем-то обеспокоенный он рвал и метал, скаля клыки, Дерек почти взвыл, но голос Стайлза отвлек его. Волк в нем тоже замер, прислушиваясь. — Думаю, ничего серьезного. Залью перекисью и заклею пластырем. Все будет в порядке. Он кивнул в знак прощания и направился в сторону своего джипа. Волк в Дереке жалобно поджал хвост и тихо заскулил. И чтобы успокоить его, Дерек прислушался к отдаляющемуся частому биению сердца Стайлза. И смотрел на покрасневшие кончики чужих ушей. ------- — Хэй, я дома! Можешь не пытаться прятать от меня еду, я все уже почувствовал. Копошения шерифа прекратились после последних слов, и до его ушей донесся виноватый вздох. У него не было сегодня сил бороться с пагубными привычками отца, тот снова бы принял жалобный вид, заставив Стайлза чувствовать себя так, словно он самый ужасный человек на свете, отбирающий еду у сирот. Поэтому он просто скинул обувь и направился в свою комнату. Широкая кровать манила лечь на нее, и Стайлз махнул рукой на приличия, с блаженным вздохом бросая свое уставшее тело, испачканное сырой землей ночного леса, на мягкую поверхность. Его взгляд устремился в потолок. События сегодняшнего вечера проносились в голове волной цунами, и он неосознанно дотронулся до царапины на щеке. Она была неглубокой, кровь уже перестала течь, образовав корку. Не так опасно, как в случае с Скоттом. Скотт. Точно! Когда тот был ранен волком, на следующее утро он был обращен. Стайлз подорвался с места и бросился к ноутбуку, усиленно разыскивая информацию о возможных последствиях от раны. Его пальцы летали над клавиатурой, набирая все возможные вариации слов, описывющих его ситуацию. Пару раз он даже написал что-то на латыни, что привело к каким-то сомнительным сайтам Богом забытой секты. Но везде говорилось об одном и том же. Господи Боже, Стайлз вот-вот станет волком. Он будет выть на луну и бегать голым по лесу, отмечая территорию. И они с Дереком на пару будут ловить зайцев и есть их сырыми. Они будут драться за доминантность, и Дерек будет видеть его голым каждый раз. Одна лишь эта мысль заставила его взвыть, и он быстро отправил сообщение Скотту. Ам, привет волчий брат? У нас теперь больше общего, чем ты думаешь. И не дожидаясь ответа, Стайлз откинул телефон в сторону, собираясь поспать и разобраться с проблемами уже завтра, ведь так поступают все мудрые и ответственные люди. Решать что-то в панике не совсем хорошо, а потому нужно дать время созреть верному решению в голове. А сон лучший стимулятор воспаленного прошедшими событиями мозга. Сегодня время на волчьи задницы подошло к концу. -------- — Стайлз, что это значит? На следующий день в семь утра Стайлза разбудил Скотт, сидящий на его бедрах и пихающий телефон ему в лицо. Он был взволнован и ерзал на месте, передавливая все возможные мышцы ног Стилински. Поэтому Стайлз лишь вздохнул и принялся объяснять вчерашнюю ситуацию. Скотт ответил ему глупым выражением лица. Его открытый рот пришлось захлопнуть. — И... как ты себя чувствуешь? Стайлз прислушался к собственному телу. Никаких сильных изменений он не ощущал, даже вчерашняя рана не приносила ему дискомфорт, хотя должна была, как минимум, испачкать кровью добрую половину кровати. Стайлз помнит, как собственными руками счесал себе рану раз двадцать за ночь. — Я не знаю? Ты же у нас волчара. Чуешь во мне родственную меховую душу? Скотт принюхался. Он недоуменно нахмурил брови и покачал головой в знак отрицания. Это заставило вздох облегчения сорваться с губ Стайлза. — Возможно, у меня иммунитет? Нам нужно к Дитону. А теперь... — он спихнул с себя друга и снова залез под одеяло, — Я получу оставшиеся часы своего сна для красоты.