Фатальная привычка

Сакура почти не спала уже трое суток, отключалась только под утро, когда рассветные лучи обласкивали просыпающийся Токио, и улицы заполнялись единицами, что выгуливали собак или спешили на раннюю смену. Девушке удавалось пробыть в царстве Морфея час-полтора, перед тем, как просыпались ребята в общежитии и сновали туда-сюда. Ино всегда создавала большую очередь в душ, потому что вставала раньше всех, чтобы быть первой, но галдящие соседи будили все крыло. Тен-Тен шумела на кухне, готовя завтрак на всю компанию, от которого Сакура также отказывалась, ссылаясь на плохое самочувствие. Розоволосая проводила все время в комнате, за исключением полного больничного осмотра, на который ее отвез водитель Саске, для того, чтобы убедиться в здоровье девушки и отсутствии заболеваний. Одним из позорных фактором было обследование у гинеколога, на котором присутствовал сам Учиха. — Да, она девственница, — констатировала доктор. — Отлично, — с ухмылочкой произнёс Саске, скрываясь за дверью кабинета. Щеки Сакуры горели так, словно на них вылили раскалённый металл, а желание провалиться в самый жаркий котёл в Аду было не такой уж плохой идеей. Девушка никогда в жизни не могла себе представить, что ее будут смотреть в кресле, да ещё и в присутствии парня, который очень ей нравился. Стыд окутывал невероятной силой, давил на легкие, выбивая воздух сильными ударами. Как она должна теперь смотреть ему в глаза? Что говорить? Проще было закрыться в своей комнате и больше никогда не попадать на глаза Саске. Учиха после осмотра ничего не сказал, только прислал позже сообщение: «Открой чертов конверт». Три слова. Но его голос и интонацию девушка услышала в голове. Сразу же тело сковало невидимыми канатами, бросив Сакуру в холодный пот. Харуно снова около часу просидела за дурацким гипнотизированием чёрного послания. Тысячи теорий крутились в розовой макушке, вот только ни одна из них не оказалась правдой. Вскрыв конверт дрожащими руками, Сакура достала картонную бумагу с черным тиснением. Осмотрев с двух сторон, увидела только адрес, а ниже, написанное от руки «Приходи, если и правда особенная». Проснувшись ночью, в холодном поту, девушка держалась рукой за грудную клетку, растирая ее ладонью, пытаясь таким образом уменьшить давление внутри и успокоить бешеное сердцебиение, от которого звенело даже в ушах. Головная боль добавляла приступ тошноты, который подкатывал к горлу, и ей нужно было делать глубокие вдохи, чтобы справляться с тревожным состоянием. Харуно снились страшные сны, в которых то и дело ее преследовал человек в маске, хватая за ноги, мужчина валил ее на асфальт. Он тянул ее, прижатую всем телом к шершавому покрытию, сдирая кожу с лица, а потом переворачивал и наносил глубокие ранения тем самым скальпелем, усмехаясь и изощренно вгоняя лезвие в грудную клетку. Сакура даже сквозь сон чувствовала боль от пронзающей стали плоть; боялась каждого шороха за дверью; прижимала к себе пуховое одеяло, чтобы не закричать, и взрывалась горькими рыданиями, кусая краешек подушки. Девушка больше не выдерживала этого, думая, что возможно, Саске тот единственный, кто может ее защитить от этих кошмаров; кто укроет своим крылом от преступников всего мира. Не медля больше и минуты, Сакура оделась, умылась и покинула общежитие с рассветными лучами, успевая на первый поезд, ведущий по адресу. На протяжении всего времени розоволосая сомневалась в правильности своего поступка, и до конца не была уверена в том, что это нужно. Сейчас она понимала девушек, которых долго успокаивала, когда они сокрушались в слезах, потому что очень хотелось в объятия любимого. Дверь открылась не сразу, спустя долгих и мучительных, кажущиеся вечностью, десяти минут. Время имеет удивительную способность: тянуться бесконечно долго, заставляя смотреть на часы постоянно, в ожидании, когда же стрелка достигнет нужной цифры. Или наоборот, летит с такой скоростью, что поспеть за ней невозможно. Сонный Саске, который явно не ждал Сакуру в такое время, потер глаза и убрал с лица небрежно упавшие пряди. — Могу войти? — девушка опустила глаза на свои кеды, чтобы не смущаться от вида парня. — Входи, — Учиха прошёл вовнутрь, пропуская девушку внутрь квартиры. Охрана была предупреждена, что Харуно может прийти в любой момент и никто не имел права прикоснуться к девушке, сразу же должны были пропустить. Звонок с первого поста разбудил личного помощника Саске, а тот уже поднял самого парня. Брюнет не собирался представать перед Сакурой в идеальном костюме, как всегда, решив, что может расположить девушку непринужденным видом. Позволив ей чувствовать себя более расслабленно, ведь она еще не знает, что больше никогда не покинет стены этого дома. Даже в прихожей царила идеальная чистота и аромат мяты и сандала, Сакура окинула взглядом небольшое помещение, замечая, что там нет никакой одежды или даже обуви. — Что хотела, — бросив взгляд на большие настенные часы, Саске вскинул бровь, — в 5:30 утра? — Ты ведь написал, что я могу прийти, — девушка все также не смотрела на него, заламывая руки, а потом сделала шаг по направлению к холлу, но была сразу же остановлена голосом парня. — Стой! Харуно испугано замерла на месте, простая ногами в красивый коричневый паркет, идеально натёртый до блеска. — Видишь ли, Сакура, — Саске начал медленно рассказывать о своей небольшой странности, которую не считал странностью, как это делали другие, — я не переношу ощущение грязи, — хмыкнул парень, прокручивая в голове ее маршрут. — Ты ехала на электричке в такую рань, шла по грязным улицам, спала в общежитии, неизвестно каких блохастых ты ещё обнимала, — намекнул он на Рока Ли. — Будь добра, сними свою одежду и оставь там, а потом пройди в ванную комнату. Хочу тебя чистую, — хищно улыбнулся брюнет, — как и твои анализы. Девушка хотела возмутиться и поскорее покинуть дом Учихи, но ведь там за дверью мешающие сну кошмары, а здесь он — Саске, в которого она тайно влюблена. Розововолосая не сразу решилась, но чувствуя на себе его пронзительный взгляд, стянула пальто, бросив на пол, немного дёрнувшись, когда металлическая фурнитура встретилась с паркетом и медленно спустила с плечей шлейки шифонового платья, который надела наспех, особо не смотря в шкаф. Сакура подняла на него свой смущенный взгляд, почему-то ощущая, что сейчас она для него самая красивая и желанная. Взгляд чёрных радужек неотрывно следил за каждым движением, и этот взгляд можно было фантомно почувствовать. Щеки горели, а внизу живота потянуло так сильно, что девушка слегка сжала бедра, чувствуя лёгкое возбуждение. А когда лёгкая ткань упала на пол, девушка осталась в одних трусиках, прикрытая только взглядом Учихи и своими руками. Саске зачарованно окинул взглядом тело Харуно, по садистки предвкушая, как будет испытывать ее каждый день; как будет очерчивать поцелуями нежную кожу, оставлять на ней алые засосы и зализывать синяки, зная, что Харуно не посмеет сопротивляться. Он видит ее обнаженную, сидящую перед ним на коленях, со слезами в уголках глаз и болью в глотке. Получал истинное удовольствие смотреть на алые щеки девушки и невинные глаза, всем естеством ощущая, как будет вторгаться в ее упругое девичье тело. Учиха упивался картинками в своей голове, трезво понимая, что для начала ее нужно слегка подготовить.