Было ли Сакуре страшно? Определенно было. По какой-то своей наивности и глупости девушка оказалась в подвале, с истеричной Узумаки, которая так долго измывалась над ней всевозможными способами.
— Сегодня ты будешь без еды, — фыркнула Карин, когда Сакура не открыла рот, чтобы выпить очередную порцию седативного.
И даже сильные сжатия челюсти никак не давали возможности, чтобы красноволосая наконец впихнула порцию лекарств.
— Я хочу видеть Саске, — зло ответила девушка.
Харуно устала от постоянных визитов Карин, которая ненавидела ее всем своим сердцем; которая запугивала и унижала девушку изо дня в день, заставляя чувствовать себя ничтожеством не способным ни на что. Как только загорался свет в небольшом и холодном помещении, Сакура знала, что пришла она и тысячу нервных мурашек в паре с холодком по спине провоцировали сжаться в клубок. Сколько прошло дней девушка не подозревала, потому что в большей степени находилась в отключке, видя один и тот же сон.
— Он пока не хочет видеть тебя, — красноволосая поправила очки, смотря прямиков в изумрудные радужки девушки, которая забрала ее возможность быть любимой.
За все время пребывания в этой комнате, Харуно ни разу его не видела, хотя просила об этой встрече каждый раз, когда приходила Карин. И постоянно твердила в темноте, чтобы не потерять рассудок, что она очень хочет увидеться с ним, почувствовать аромат тела и понять для чего она здесь. Но Узумаки знала, что Саске приказал максимально взять девушку измором, чтобы не было сил на какое либо сопротивление, именно поэтому позволила себе намного больше, чем Сакура способна выдержать.
— Ты должна быть послушной, Сакура, — с придыханием прошептала девушка. — Ты должна быть готовой ублажить его, — рука Карин скользнула по груди, что уже больше недели были с проколотыми сосками. — Саске должен быть доволен своей любимой игрушкой. Ты ведь его любимая игрушка, да? — в глазах ее блеснули огоньки, и как бы Узумаки ненавидела ее, угодить Учихе хотела сильнее.
— Я буду послушной, — прошептала Сакура в ответ, отдаляясь телом от Карин, потому что ее касания не были для девушки приятными, наоборот, вызывали еще больше отвращения. — Обещаю.
Карин после этих слов повернула голову в сторону камеры, которая постоянно снимала Харуно. Почти месяц на протяжении дня и ночи Саске видел все, что с ней происходило, к счастью, не его собственными руками. Он вообще не очень то и любил марать руки обо что попало, но в данном случае все это шло на пользу. В тот момент когда он явится, Сакура будет благодарна ему за спасение от злой и ужасной Карин.
— Я уничтожу ее, — рыкнул Саске, когда по его приказу бедняжку Харуно перевели в комнату, где было тепло и светло.
Сакура осматривала каждый сантиметр красивой комнаты, любуясь словно маленькая девочка такому счастью. Большая мягкая кровать с балдахином, как у настоящей принцессы; окно в пол, за которым был потрясающей красоты сад и цветочные клумбы, так и хотелось выбежать во двор, чтобы вдохнуть потрясающий аромат, вместо затхлости и сырости подвала, что так сильно врезалась в подсознание; просторная ванная комната, куда сразу же побежала девушка, чтобы набрать ванную и поскорее отмыться от всего.
— Я просил следить за тобой, пока я был занят семейными делами, — снова разошелся Учиха, следя взглядом за Сакурой.
— Я так благодарна тебе, что ты спас меня, — с нежностью проговорила девушка, прикрытая тонким халатом. — Я хочу домой. Когда ты отпустишь меня?
Саске нахмурился, понимая, что прогадал и выпустил ее слишком рано, мысли в голове девушки должны крутиться только вокруг него, и никакого дома, друзей и подобной ерунды не должно существовать.
— Ты хочешь уйти? — разбито поднял на нее взгляд Саске, и в этот момент сердце Харуно больно сжалось. — Ты свободна. Иди.
Конечно он бы не отпустил ее и снова отправил бы в подвал, держа в этот раз не месяц, а полгода. Вот бы у Карин было счастье вселенского масштаба. Быть в постели с Саске и мучить бедную Сакуру. В этот раз брюнет позволил бы ей испытания похуже.
Харуно сделала несколько уверенных шагов к двери, потом еще несколько, но уже менее уверенных, а спустя три шага остановилась. Саске победно и крайне тихо улыбнулся ей в спину, и будь она не так сильно влюблена в него, то смогла бы почувствовать эту улыбку, которая вонзалась острыми кинжалами в спину. Эта улыбка уже могла бы разорвать ее на части не давая сделать очередного вдоха. Так и будет.
— Сколько времени я провела в подвале? — не поворачиваясь спросила она.
— Полгода, — солгал Саске, чтобы она ощутила, что за порогом не будет той жизни, которая была раньше.
— И никто меня не искал?
— Нет. Ни единая душа, — снова солгал он.
Рок Ли искал. Ино искала. Тен-Тен и даже Неджи. Но все сложили руки.
— Меня исключили? — очередной тихий вопрос перед шагом в бездну.
— Да, — сочувственно прошептал Саске, лишая ее очередной нити связывающей с реальностью.
— Значит мне некуда идти.
— Ты мне нужна. Зачем тебе уходить?
— Правда? — со слезами на глазах девушка обернулась, отчего то веря в каждое слово брюнета.
— Правда, любимая…ты очень мне нужна.
Сакура бросилась в его объятия, хватаясь с такой силой, будто бы она тонет, а он спасательный круг.
***
Холодные подушечки пальцев заставили девушку вздрогнуть, а по телу запустить мириаду мурашек только от одного касания в районе шеи. Вслед за пальцами, но уже на плечи опустился кубик льда, зажатый пухлыми губами. Смесь замороженной воды и горячего дыхания парня будоражили сознание, увлекая Сакуру в мир незабываемых сексуальных фантазий. Она дрожала в его руках и таяла, как первый снег, точно зная, что все его эксперименты приносили крышесносное удовольствие.
Саске выпустил из губ кубик и тот скользнул по бархатному телу, провоцируя девушку шикнуть от ощущений. Закрытые повязкой глаза умножали все чувства так, что рваное дыхание Сакуры было лучшей музыкой для его ушей. Подхватив кубик пальцами, парень продолжил леденящую пытку своей любимой, заставляя из раза в раз вздрагивать от его прикосновений. Косточки ключиц, которые выпирали от изрядного похудения, также не были пропущены от внимания льда, задерживаясь там, обмораживая кожу, тут же согретую горячими губами; ямка на шее с микродермалом была бережно обведена, чтобы не повредить пирсинг, что только-только стал заживать и уже не кровил; ареолы сосков, набухшие от изрядного возбуждения ожидали своей очереди, а сама девушка стала ерзать на кровати и тихо мычать что-то нечленораздельное. Саске нравилось, что Харуно соглашалась на такие вещи, как пирсинг. За все это время, он создавал свой сексуальный идеал, самолично прокалывая нужные места. Учиха не мог позволить, чтобы ее тела, которое он так мастерски лепил, касалась рука другого человека.
Брюнет наслаждался каждым ее вдохом, каждым тихим всхлипом или громким стоном, чувствовал всем своим естеством то безумное чувство безопасности рядом с ней.
Ему важно было знать, что Сакура только его девочка, что каждая клеточка ее тела принадлежит ему. И он знал, но хотел больше чувствовать, чтобы не позволять назойливым мыслям жужжать в голове.
Такая естественная, обнаженная, полностью открытая для парня и его тайных желаний. Харуно каждый раз ругала себя за излишнюю беспечность, за то, что доверилась такому скрытному человеку, как Саске, но не могла и дня прожить без него. Летела на огонь совсем не желая думать, что крылышки не просто обгорят, а их поглотит пламя вселенского масштаба, оставив обожженный и никому ненужный труп.
— Хорошая девочка, — хрипло прошептал он у ее уха, едва касаясь губами мочки. — Моя…девочка…
Новая волна возбуждения прокатилась от макушки до стопы, обхватив тело Сакуры в терпкий плен. И да, он не сладкий, потому что девушка осознавала, что когда все закончится — Саске остынет к ней. Несколько дней будет молчать, возможно, в эти дни у него другие связи, но сейчас, чувствуя влажный язык на груди, Харуно шумно выдохнула, заставив себя отбросить мысли на другой день. Сейчас он с ней и это главное, сейчас его холодные и шершавые пальцы сжимают талию, а язык и зубы истерзает нежную кожу груди, сейчас она готова раствориться в нем, желая только ощущать… Думать она будет позже…
А Учиха знал, что сегодня его сердце навсегда очерствеет, поэтому брал от этой близости все, не забыв и записать их последнюю встречу. Сегодня могла бы быть их годовщина, годовщина того, как Сакура попала в его плен, сдалась и даже не смела протестовать. Он испробовал с ней все виды секса, только с ней по-настоящему кончая, только с ней чувствуя себя человеком, несмотря на то, что сломал эту девочку. Уничтожил и лишил воли. Он бил ее, а потом в слезах молил о прощении; жестко трахал до синяков на теле и разрывов, а потом неделю просто спал ночью рядом, нежно обнимая; он унижал ее и вытирал ноги о достоинство, которого сам лишил, а потом приносил вкусный шоколад, за который Сакура была долгие дни благодарна. Саске выворачивал ей на голову еду, если ему не нравился вкус; доводил до истерики и слез, когда ему казалось, что Харуно не правильно взяла в рот, не так как он хотел. И тогда Учиха злился, хватал ее за волосы и трахал рот девушки так сильно и так глубоко, что доводил до легкого удушья. И Сакура терпела. Любила. Зависела от него. И быстро забывала причиненную боль за секундные ласки и добрые слова.
— Ты помнишь, что я подарил тебе на день рождения? — ласково спросил брюнет нависая над ней, и смотря в такие чистые и глубокие глаза.
— Да, — девушка улыбнулась и сердце Саске буквально замерло. — Скальпель.
— Этот? — выудив из-под подушки острый предмет.
— Этот, — с толикой непонимания ответила девушка, даже не думая дернуться, а потом и не успела.
— Я люблю тебя, Сакура… — хрипло слетело с его губ, пока острие лезвия медленно входило в сердце.
Единственный шанс покинуть клан Учиха — убить своими руками самую любимую женщину.
А все знают, что Учихи ценят любовь сильнее чем все остальные, вот почему они подавили её, и спрятали в самых укромных уголках своих душ. Стоит Учихам познать любовь, то словно все чувства освобождаются и становятся ещё сильнее. Они пробуждают истинную любовь и невероятную силу.
