Иди к чёрту, Чон Чонгук!

      Перелистывая без спешки одну страницу за другой, чуть полноватый со светлыми кудряшками омега лет сорока бросает взгляд на пару кастрюлей, что стояли на разогретой плите, а после возвращается обратно к книге, понимая, что скоро вода закипит. Он не торопится готовить ужин для оставшегося одного омеги в большом доме, так как знает, что тот проспит ещё больше часа, не спеша спускаться к ужину. Так было почти каждый вечер, когда его альфа отсутствовал дома до позднего вечера или был в недолгой командировке.       Во всём доме не осталось никого, кроме одного из двух хозяев и самого омеги, что был ответственен за все дела по дому и имел в помощниках двух бет, которых уже отпустил раньше положенного домой. В полупустом доме были переделаны все дела, а потому ДжиХо не стал задерживать молодых людей, давая им возможность пораньше уехать, так как завтра у них должен был быть выходной. Выйти на работу им требовалось послезавтра, в день возвращения второго хозяина дома, когда помимо его приезда в поместье должны были собраться ещё несколько семей — родных и близких друзей двух супругов. Такие дни всегда был поистине громкими в стенах просторного дома, что нельзя было сказать о сравнительно тихих и спокойных буднях.       Вот и сегодняшний вечер ни чем не отличался от других, предыдущих, пока в окне за шторами в шесть часов не промелькнул свет от фар, которые заставили ДжиХо сначала в непонимании свести брови, а после подняться на ноги. Омега подошёл ближе к прикрытым окнам, взглянул на улицу, отодвинув ткань в сторону, а после с удивлением продолжил наблюдать за происходящим снаружи. Блондин не знал что делать. Может ему стоило быстренько подняться на верх, чтобы разбудить спящего Чимина? Или же стоило остаться дожидаться самого прихода Чона, не тревожа его беременного истинного, который даже не подозревал, что его муж вернулся раньше обещанного?       И пока ДжиХо наблюдал за приехавшей на территорию поместья машиной, Чонгук вышел из салона наружу, дергая плечами в утеплённом пальто от холода и коротко обмениваясь с личным водителем парой фраз, а после направляясь к багажнику. Оттуда с помощью мужчины он вытащил большого размера букет красных роз, кивнул на оставшийся чемодан, а после направился к лестнице, ведущей в дом. ДжиХо тут же отпрянул от окна, снимая фартук по пути и спеша встретить вернувшегося хозяина дома после недельного отъезда у самых дверей. Омега расплывается в улыбке, когда видит как брюнет старается аккуратно внести тяжёлый букет алых роз, чтобы не повредить цветы, а водитель ему в этом погает, придерживая одной рукой дверь, а в другой держа чемодан. — Господин Чон, не ожидал, что вы вернётесь раньше, — Хо обходит Чонгука с цветами, а после забирает у водителя хозяйскую вещь, с тем коротко здороваясь с той же тёплой улыбкой на губах. Альфа смущённо, но сдержано отвечает кивком, только после прощания Чона, вспоминая, что чуть задержался, на мгновение засмотревшись на симпатичного омегу. Хоть мужчина перед ним и был свободен уже как несколько месяцев от узов брака, но сам Джи до себя близко не допускал, держа все ухаживания «на расстоянии». Водитель брюнета знал, что ему уже требовалось уходить, но не полюбоваться милейшими пухлыми щёчками и ямочками от приятной улыбки не мог, запоздало кивая ДжиХо в знак прощания. — Такими темпами вы скоро выведите моего водителя из строя, — Джи взгляд полного удивления от закрывшейся двери, на улыбающегося брюнета переводит. — Ну, что вы, господин Чон, я же ничего такого не делал, — розовеет пухловатый омега, свободной ладошкой от смущающих слов отмахиваясь, а после кудряшки нервно поправляя. — Ну вот, ничего не делали, а в вас уже по уши влюблены, — Чонгук усмехается, поправляет руки на букете, перехватывая его поудобнее, а после оглядывается по сторонам, — боюсь даже представить что будет, если вы захотите что-то намеренно сделать. Хотя одной лишь вашей еды достаточно, чтобы в вас влюбиться до беспамятства... — Чон переносит вес букета на одну руку, чтобы опустить взгляд вниз на ботинки, а после взглянуть на стоящего впереди. — Оставьте пока чемодан рядом и подержите, пожалуйста, немного этот букет, просто иначе мне не снять ботинки, а топтать плоды ваших трудов не особо хочется. Я быстро, — Чон прикидывает вес букета, знает, что омега перед ним неслабый, поэтому передаёт ему на мгновение его, стараясь не тянуть с обувью, на подошве которой было немного снега. — Я пока не приготовил ужин, так как господин Пак хотел поспать до семи, мне сделать что-нибудь на ваш выбор? Может хотите пасту с шампиньонами или же рататуй? — ДжиХо заглядывается на букет и полной грудью втягивает приятный цветочный аромат, понимая, что такой же был в гостевой и спальной комнате Чимина. Большим букетам омега уже давно не удивлялся, привыкнув работать в окружении цветов. Во время всех поездок и в своё отсутствие дома, Чон заказывал доставки цветов каждый день на всегда неизменые десять часов утра, обычно к которым успевала проснуться и позавтракать его истинная пара. А потому после недельной поездки в доме уже находилось несколько корзин с пышными пионами, розами и лилиями, которые Джи расположил преимущество в гостиной, тройку особенно красивых и больших корзинок переместив в спальню, где чаще всего находился Чимин. Беременный омега в последнем триместре стал совсем малоактивным, что нельзя было сказать о нём ещё пару месяцев назад, отчего он всё чаще и чаще находил покой в отдельной комнате на постели, «свив» своё уютное гнёздышко. К нему Пак подпускал лишь одного человека, которого очень ждал, отправляя на дню не один десяток сообщений и фото.       Чонгук желание своей пары разделял, отчего решил устроить ему небольшой сюрприз, закончив дела раньше указанных сроков. О сонном двухчасовом сне супруга по вечерам перед ужином он знал, поэтому подгадал время так, чтобы успеть приехать в момент, когда омега ещё будет спать. — Буду то, что и мой муж. Так, давайте сюда, а то тяжело, — быстро переобувшись в домашние тапочки и сняв верхнюю одежду, Чонгук обратно забирает цветы. — Было бы славно ещё разобрать этот букет и расставить в отдельные вазы, а то иначе без воды они быстро увянут. — Отнесите букет в гостиную, а я пока подниму чемодан на верх и пренесу несколько ваз, — Джи кивает брюнету в сторону гостевой комнаты, на что тот без раздумий следует его словам. К этому омеге он привык за полгода, успев не раз в мыслях вернуться к тому дню, когда ещё имел сомнения стоило ли принимать такого мужчину на работу. Изначально альфа хотел подобрать более молодого человека не старше тридцати лет, преимущественно бету на перспективу долгой многолетней работы. Но всё же остановил свой выбор на сорокалетнем омеге, чьё резюме было достаточно впечатляющим и с хорошими рекомендациями с предыдущих мест работ. Но больше смущало в ДжиХо при взятии его на эту должность не возраст и половая принадлежность, как факт его недавнего развода, который прошёл не очень хорошо для самого омеги. Чонгук переживал, что Хо не сможет оправдать возложенных на него надежд, или же его семейный статус как-то сможет повлиять на эмоциональное состояние мужчины, но все опасения оказались напрасными. Блондин без каких-либо проблем умел разделять работу и личную жизнь, никак не связывая их вместе. Какими бы плохими не были дела в его семье, он не позволял себе дать волю эмоциям в рабочих делах. Да и к тому же Чимину Джи очень понравился, особенно его мягкий и задорный характер на пополам с прекрасными навыками в готовке. Беременному омеге было очень приятно находить компанию нового омеги в его доме интересной, отчего совсем скоро Пак начал считать его неотъемлемой частью в своей жизни. ДжиХо не только помогал ему во всём, беря на себя ответственность за домашний быт и готовку, но и временами помогая лично рыжеволосому с его непростым положением. Со временем и Чон проникся к принятому на работу омеге, что быстро окутал их новый дом заботой и теплотой, без каких-либо проблем налаживая порядок и ловко справляясь со своими обязанностями. Сам ДжиХо за несколько дней успел привыкнуть к новой работе и семье, особенно в своей работе любя наблюдать, как молодая пара выстраивала свои взаимоотношения и ждала первенца. От него не скрывали никаких подробностей о причине свадьбы и многих других вещей, понимая, что смысла в этом нет. Но их Джи даже не думал хоть как-то осуждать, успев повидать многое и своего сына-омегу вспомнить, который так же родил ему внука, а после развёлся с истинным альфой, оставшись один воспитывать годовалое дитя. ДжиХо помогал им материально, отсылая бо́льшую часть зарплаты на их содержание и съём жилья, часто навещая обоих лично, чтобы увидеть и побыть рядом с оставшейся частью его семьи, так как сам жил в доме Чона, где ему была выделена просторная комната со всеми удобствами. Отвозил омегу раз в неделю к сыну на выходных водитель Чонгука, который в это время обычно находился дома со своей парой. Так Джи и познакомился с альфой его лет, который выказывал со своей стороны улыбчивому и приятному на общение омеге симпатию. Но выйдя из одних отношений, блондин не спешил окунаться в другие, решая остановиться и пожить в своё удовольствие. К тому же работа в семье Чона была не такой тяжёлой, родные двух молодых людей относились к нему уважительно, а в самом доме всегда были корзины свежих цветов, отчего в одной из комнат хранилось несколько десятков самых разнообразных ваз.       Вот и в этот раз ДжиХо быстро относит чемодан, стараясь не забыть чуть позже его разобрать, а после возвращается к Чону с тремя вазами, оставляя его на время, чтобы проверить оставленную кухню. Закинув продукты в кипящую воду и прихватив с собой ножницы с кухни, омега обратно приходит к альфе, помогая ему рассортировать не одну сотню роз в равных количествах в принесённые вазы. Наполнив их розами и водой, Чонгук отпускает Джи спокойно доделывать свои дела на кухне, с цветами решая дальше разобраться самостоятельно.       Зная, как крепко спит рыжеволосый омега, Чон не особо боится, что Пак проснётся чуть раньше нужного. Он старается как можно тише занести каждый букет в его комнату, ориентируясь в тусклом свете ночника и обходя уже находящиеся там две корзины с пионами и одну с лилиями. Альфа оставляет две вазы у подножия кровати омеги, а третью устраивает рядом с небольшой детской кроваткой, которую они поставили чуть больше недели назад. Комнату для маленького омежки они обустроили ещё давно, купив всё то, чтобы было нужно и чего хотел Чимин, желая создать комнату максимально комфортной для себя и своего ребёнка. Но несмотря на отдельную комнату для их малыша, молодые родители решили установить кроватку и в самой спальне омеги, на случай если тот не захочет переходить из одной комнаты в другую, пусть были они и соседними. Бо́льшая часть всего диктовалась именно из уст беременного, отчего его родные и сам Чонгук старались сделать период вынашивания дитя как можно более комфортным. Ведь без этого сама беременность протекала не так легко, как хотелось бы, из-за чего Чимин был нередким посетителем частной больницы, в которой он наблюдался. Сначала его мучали сильные токсикоз и слабость, отчего дело порой доходило до обмороков, а после небольшого спокойного периода и второго семестра беременности, омега вновь стал чувствовать себя хуже, только на этот раз проводя бо́льшую часть времени во сне. В последний месяц Чимина и вовсе перестали тревожить, относясь к его самочувствию с пониманием и давая ему отдыхать столько, сколько требовал его организм. Поэтому когда у Пака сформировался в последние недели постоянный ленивый режим, все дела в доме перестроились под него.       Замерев рядом с детской кроваткой, у которой Чон оставил последний букет, альфа старается не издать даже шороха, когда омега с тихим стоном с одного бока на другой медленно переворачивается из-за своего живота, прямо лицом в сторону своего мужа укладываясь. Чонгук понимает, что омега даже глаз не открыл, меняя своё положение, и вскоре вновь притих, выдыхая шумно, намереваясь проспать ещё с половину часа. Брюнет нижнюю губу прикусывает, в полутьме взгляд на личике любимого задерживает и старается медленно двигаться к выходу, проходя мимо цветов и поправляя парочку, что выбивались из общей картины. Когда же мужчина выскользнул наружу, плотно прикрывая за собой дверь, то тут же направился в сторону своей спальни, спеша всё сделать до того, как его пара проснётся.       Усталость от перелёта и долгой поездки даёт о себе знать, когда брюнет оказывается полностью нагим перед раковиной и зеркалом, оглядывая себя уставшим взглядом. Пару минут уходит на то, чтобы собраться с мыслями и настроиться на вечер с омегой, после чего Чон смывает усталость холодной водой в душевой кабинке, чтобы быстрее приободриться и скрыть от своей половинки небольшой недосып. Высушив феном волосы и прикрыв тело халатом, Чонгук обратно к супругу в его комнату возвращается, больше не желая находиться в дали от него. *       Губы в улыбке растягивая, Чимин мычит довольно, наслаждаясь тем, как руки его мужчины сзади неспешно от плеч по рёбрам к округлившемуся животику спускаются, а после родные губы целуют горячую шею. Рыжеволосый, не проснувшись до конца, начинает тихо постанывать, когда альфьи руки пробираются под спальную рубашку и приподнимают её, чтобы огладить голую кожу. Чонгук ближе к спине своей пары прижимается, губами шею целует и сконцентрированным вишнёвым запахом надышаться не может, всю командировку мечтая о подобном. Даже парфюм, который ему подарил Чимин в память о запахе своего тела, мало спасал, только усиливая голод до тактильных ласк. Брюнет всегда использовал его, когда находился вдалеке от дома, покидал место, где его всегда ждал истинный, что вот уже многие месяцы никак не мог выйти из его головы. Омега пленял его мысли постоянно, подогревая и без того сильную тоску по себе в долгих поездках фотографиями, на которых редко находился в одежде. Порой Чонгуку казалось, что его омега намеренно делает так, чтобы альфа к концу поездки буквально сходил по нему с ума, с возвращением едва удерживая себя от того, чтобы первым делом Пака на верхний этаж унести, наконец-то отыгрываясь на нём за все несколько дней отдалённого соблазнения. Но со временем такие игры приняли иной поворот. Срок беременности увеличивался, Чимину становилось всё труднее и труднее спать со своим мужем, отчего на седьмом месяце они обусловились ограничиться только оральными ласками, чтобы не навредить их ребёнку. Поэтому когда третий триместр стал причиной прекращения эротической жизни, Чонгук постарался поубавить свои желания, касаемых мужа. Но вот сам Чимин свои игры снизить до безопасного уровня даже не собирался. Продолжающиеся поездки супруга или же его рабочие дни в офисе так же сопровождались со стороны омеги пикантными фото, отчего позже ему приходилось помогать своему мужу уже не задницей, а другим местом. Но самым большим соблазнением со стороны омеги, Чонгук считал именно тот парфюм, который ему подарил Чимин. Ведь его он использовал в дни, лишённых спокойствия и наполненных большим количеством работы. И если Чон был в других городах или странах, то зачастую он обращался к тому самому, как он любил называть, «вишнёвому» флакончику, который он никогда не забывал в поездки. Альфа его не использовал на себе, или где-то, кто мог его почувствовать посторонний. Запах разбрызгивался только ночами, перед самым моментом, когда Чон ложился в постель, чтобы спокойно уснуть, представляя рядом с собой истинную пару. Вот только такие обманки зачастую не давали ожидаемого результата, поэтому вместо спокойного сна, Чонгук незаметно для себя проваливался в другие мысли, изнемогая уже через час от понимания, что этим только раззадоривает себя больше, сильнее тоскуя по оставленной паре.       Сейчас же сонная и такая уставшая в не самый простой период беременности Вишенка была рядом, искушая одним только своим ароматом. Достаточно было кончиком носа от шеи по изгибу к плечу провести, чтобы почувствовать тот самый запах, по которому так изнывал за границей брюнет. Только в этот раз природный аромат супруга смешался с другим, таким же знакомым, отчего улыбка на губах альфы стала ещё ярче. Перед тем как лечь в своё гнёздышко из нескольких пледов и одеял, Чимин искупался в тёплой ванне с пеной, которая ему так сильно начала нравится ещё на втором триместре беременности. Её аромат Чонгук знал хорошо, так как лично покупал несколько банок, когда его паре ночью внезапно захотелось принять ванну с пенной на пятом месяце беременности.       Подавляя сильно разрастающееся желание от такого сладкого запаха в горячее тело зубами вцепиться метку обновляя, Чонгук вплотную прижимается к своей паре, второй рукой под животик пробираясь, отчего это мужчине особое удовольствие приносит — чувствовать плод под кожей истинного. Тот, повторяя вечерний сон своего папы, по всей видимости тоже отдыхал от тяжёлого дня, не давая отцу радости хотя бы одним несильным толчком себя ощутить. Мужчина своих сонных омег тревожить не хочет, но ничего с собой поделать не может, после недели своего отсутствия наверстывая упущенное этим вторжением в уютное гнёздышко.       И только Чонгук успевает излить свою тоску по двум любимым омегам нежными прикосновениями и поцелуями, как вдруг один из них приоткрывает глаза, отходя от сна. Улыбка его от понимания происходящего быстро начинает угасать, а конечности неконтролируемо напрягаются. Чимин шарахается от тела позади себя резко, но почти мгновенно ощущает сильную хватку, которая не даёт ему далеко отстраниться от позади его лежащего. И когда омега уже рот раскрывает для крика о помощи, тут же начинает мычать, из-за накрывшей его рот ладони, сорвавшейся с его животика от лёгких поглаживаний. — Вишенка, не пугайся, это я, — Чонгук спешит приподняться над телом омеги и дать ему возможность увидеть своё лицо, чтобы всё так же резко рыжеволосый к нему голову повернул, убеждаясь в том, что перед ним его муж. Брюнет тут же свою ладонь убирает, переставая удерживать омежий рот, отчего тот спокойно выдыхает и глаза с облегчением прикрывает на миг, после вновь распахивая. — Ты чуть не свёл меня с ума. Я сначала почувствовал твои прикосновения и лишь потом вспомнил, что тебя нет в стране... Я так испугался, что рядом со мной кто-то другой, — губы омеги начинают дрожать, а сам он не скрывает облегчения, давая волю эмоциям и радуясь тому, что рядом с ним был нужный человек. Чонгук тут же спешит текущие слёзы своими губами собрать, переворачивая супруга на спину и выцеловывая его щёки. — Всё хорошо, моя Вишенка, я доделал всё на пару дней быстрей и решил вернуться раньше, чтобы подольше с тобой и нашим сыном побыть. Прости, что так вышло, я лишь хотел сделать тебе небольшой сюрприз. Не думал, что так тебя напугаю, — по щекам проходится Чон, целует прикрытые веки, а за ними лоб, нос и сами омежьи губы накрывает, не понимая, как всё это время без них был. Чимин же и вовсе перестаёт о чем-либо думать, доверяя своему истинному и давая полный контроль над собой. Поэтому, когда брюнет тянет его ближе к себе и со спины на бок укладывает для более тесных объятий и поцелуев, Пак отдаётся ощущениям на все сто, наслаждаясь тем, что его муж рядом с ним. Омежьи руки тут же тянуться к телу истинного, обнимают его, а шея оголяется для любых проявлений любви. Хочется многого рядом со своим альфой, хочется всего его сжать в руках и никуда не отпускать, чтобы не знать пустой кровати, в которой он часто не мог найти покой. Омеге хотелось, чтобы брюнет не оставлял его, всегда был рядом, но понимание, что это могло перенасытить их обоих, не отпускало. И Чимину и Чонгуку нравилась та страсть, которая разгоралась каждый раз, как первый, после долгой утомительной разлуки, заставляя обоих ощущать яркие эмоции при очередном воссоиденении. Понимая, что такие нечастые командировки помогали не только в повышении роста альфы в его делах, но и поддерживали страсть и силу эмоций в отношениях, пара не конфликтовала, если Чону требовалась какая-нибудь поездка в другую страну на несколько дней. Пара не переставала полностью общаться на это время, продолжая поддерживать друг с другом связь по телефону, что только раззадоривало их обоих, как ветерок раздувающий горящий костёр, увеличивая этим силу пламени...       Как и во все предыдущие разы Чимин даже не думает сопротивляться, когда его оголодалый по ласкам супруг стягивает с него спальную рубашку, откидывает её за пределы кровати и оголяет большой животик с припухшими чувствительными грудями, долго любуясь открывшимся видом под тусклым светом ночника. Омега лишь вздрагивает, когда оказывается вновь на спине, а тёплые губы накрывают один из его арелов, мягко сминая вершину и языком по соску скользя. Пак губы прикусывает, пальцами в накрытые халатом плечи впивается и смотрит на свою пару через полуоткрытые щелочки глаз. Черноволосая макушка долго над его грудями нависает, сначала один сосок вылизывая с нескрываемым трепетом и восхищением, после на второй переходя. Затем Чонгук чуть ниже спускается и наконец-то доходит до обнажённого большого животика, которого не видел дней семь. Чон о него пару минут щекой трётся, губами касается, ладонями накрывает и разговаривает недолго, напоследок целуя и произнося слова о своей безграничной любви к ещё нерождённому сыну и его лежащему на спине и раскрытому для сладких утех родителю.       Чимин совсем теряет обладание над своим телом и едва на мягких подушках улежать может, когда, альфьи руки скользят ниже, задевая свободные нежно розового цвета, как и спальная рубашка, штаны. Они быстро находят своё место у подножия постели, едва не задев вазу с розами, по мнению Чона в их кровати будучи лишними. Омега не испытывает и капли стыда за себя полностью голого, напротив ноги пошире расставляя и в коленях сгибая, тлея только от одного ощущения своего мужчины перед обнажённой промежностью. Чонгук же на него там смотрит, любуется, а после приподнимается на коленях меж супружеских ног, чтобы пояс на халате развязать, а после под пристальным взглядом стянуть его и откинуть к спальному комплекту одежды омеги. Чимин чуть голову приподнимает, на пах мужа заглядывается, а после на подушки возвращается, понимая, что ощутить его в себе он не сможет сегодня, только оральными ласками ограничиваясь. Прикрывая глаза огорчённо и голову в бок отводя, Чимин несколько секунд лежит, находясь в сильном возбуждении, после чего нехотя озвучивает. — Помоги перевернуться. — Омега хоть и хочет язык альфы в себе ощутить, но тесной близости, глубоких проникновений и громких шлепков бёдер о бёдра хочется куда больше. Но выбора нет и поэтому Чимин при помощи Чона встаёт перед ним на четвереньки, руки в локтях сгибая и задницу держа для знакомого языка. Пак едва себя держит в руках, сминая под пальцами простыни, когда его чувствительную промежность жаром дыхания опаляют, а в нутро пробираются тёплым и скользким. Альфий язык в родном теле знает всё от и до, поэтому быстро находит самые уязвимые и чувствительные места, заставляя оттопырившего свои ягодицы парня тяжело дышать и постанывать от каждого умелого движения. Но какими бы приятными не были оральные игры, омега до слёз бо́льшего хочет. Погибает от мысли, что не был так близко как раньше с супругом уже больше месяца, находясь на восьмом, отчего изнывает, когда дразнящие движения усиливаются. Хочется плакать, когда возбуждение достигает пика, а такой нужной наполненности он почувствовать будет не в силах. Не привык Пак одной сладкой нежностью с этим мужчиной обходится. Куда приятней было ею наслаждаться до или после грубых толчков и шлепков, ощутив полный спектр сильных эмоций. Сейчас же омега ощущал себя чертовски голодным до утраченного, понимая что будет в таком состоянии ещё не один месяц до и после родов. Поэтому когда мысли стали совсем тяжкими, а движения альфы сзади слишком возбуждающими, Чимин поддался вперёд, соскальзывая с языка мужа. — Гуки, я так не могу, — хнычет омега, отодвигаясь от такого же разгоряченного мужчины. — Давай попробуем по-нормальному, только очень аккуратно? Я правда очень этого хочу. Хочу сильнее, чем чёрную смородину две недели назад. Пожалуйста, — Чонгук поджимает губы, смотря на возбуждённого истинного. Хоть он и сам страдал от невозможности быть ближе с ним, но страх, что он своими действиями может навредить ребёнку был сильнее слепого желания. — Вишенка, я помогу тебе руками, но бо́льшее не смогу тебе дать. Это может быть опасным для нашей малышки. — Может хотя бы немножко попробуем? Всего на пару минуток? Совсем аккуратно, без чего-то такого, — омега строит жалобный взгляд, отчего брюнет с сомнением на него смотрит. — И как ты себе это представляешь? А если не сдержимся? — Чимин растягивает губы в улыбке, считая эти слова согласием на попытку попробовать, поэтому спешит всё показать. Он просит Чонгука поменяться с ним местами, уже через минуту находясь на бёдрах супруга, желая принять позу наездника. Омежья рука с воодушевлением активно оглаживает налившуюся кровью плоть, на миг возвращается к своей промежности и собирает часть выделившейся смазки, после распределяя её по всей длине члена. Чимин смотрит на свою кисть и напряжённый орган в ней с большим удовольствием, уже представляя альфу в себе, медленно проникающим в разгоряченное нутро, которое так сильно по нему скучало. Оседлать мужчину не так просто, как раньше. Живот сильно мешает, но даже это не так волнует Чимина, как то, что теперь брюнет упирался головкой в его задницу, уже через мгновение проскальзывая глубже. Чонгук за подушку, на которой его голова покоилась, хватается, дышит сбивчиво, но толкаться бёдрами вперёд даже не думает. Он сдерживает свои порывы омежью талию схватить обеими ладонями и насадить его на себя по полной, больше Чимину давая ощутить то, чего они оба были лишены на месяц. — Как же хорошо, — мычит, зажмурившись, Чимин, всё так же медленно опускаясь и пытаясь понять свой комфортный предел. Руки он на прессе брюнета укладывает, контролируя своё тело и достигая пика чуть ниже середины всей длины, уже через миг обратно поднимаясь и опускаясь по новой. — Обхвати основание, заюш, — рыжеволосый дожидается, когда одна из рук альфы отпустит подушку, а после обхватит член и даст омеге фиксированную длину, на которую тот мог безопасно опуститься, не боясь, что это как-то причинит ему дискомфорт. Ведь когда они решили отказаться на время от секса, на тот момент Пак на полной длине ощущал боль и сильную натянутость.       Продолжая лежать без лишних движений, брюнет бросает беглый взгляд по тому, что творит с ним его супруг, после чего прикрывает глаза, сосредотачиваясь на том, чтобы не начать толкаться ему навстречу. Чон терпит чертовски медленную скорость беременного и обхват неполной длины члена его горячими плотными стеночками анала, которые сжимались и разжимались по мере того, как омега приподнимался и опускался. Спустя указанные пару минут рыжеволосый только входит во вкус, подстраиваясь под предоставленный ему член так, чтобы хорошенько пройтись им по предстательной железе несколько раз. Такая стимуляция только сильнее разжигает огонь внутри, отчего омега уже остановиться не может, продолжая активнее трахать себя предоставленной длинной. Хоть он и понимал, что это было нечестно по отношению к супругу, но поделать с собой он ничего не мог, успокаивая себя мыслями о том, что сделает ему головокружительный минет после своего оргазма. Только вот достичь его становится сложнее, когда большой живот мешает быстрее двигаться и забирает все силы раньше яркого пика.       Ощущая урежающиеся толчки и слыша сбившиеся дыхание своей пары, Чонгук хорошо понимает, что тот совсем устаёт, самостоятельно доставляя себе удовольствие. Осознавая, как тот этого хочет, брюнет всё же решается супругу помочь, игнорируя ранее обговоренное правило. Чон останавливает последние толчки омежьих бёдер, укладывает Чимина обратно на постель и пред собой его ноги раздвигает шире, чтобы дело до конца довести. Он игнорирует собственную тягу к освобождению семени, помогая омеге первым оргазма достичь, не убирая руки с основании члена, чтобы прежнего дискомфорта не причинить. Двигается не быстро, а плавно и размеренно, не пленяя пухлых губ пары, что та могла в любой момент о боли сказать, прекращая проникновения одним своим словом. Но всё обходится хорошо и уже через несколько минут рыжеволосый в конвульсиях бьётся, не сразу замечая, как его во время оргазма удерживают сильные альфьи руки, чтобы Чимин как-то не извернулся опасно для своего живота и плода внутри него. А после пребывая в бессилии и усталости, рыжеволосый может только лениво голову в бок отвести, чтобы хоть как-то дать ненасытившемуся их играми Чону насладиться своим усилившимся вишнёвым запахом.

***

      Придерживая омежью руку, Чонгук помогает паре спуститься вниз по лестнице, где их уже поджидали. ДжиХо с улыбкой встречает обоих супругов, тараторя о том, чтобы они располагались в столовой, где на их двоих уже были подготовлены приборы. Парочка без лишних слов направляется туда, прося ДжиХо дополнительно принести беременному стакан воды. Шатен на маленькую просьбу кивает, но виду не подаёт, хотя что к чему понимает сразу, только завидев хорошо отдохнувших друг с другом молодых людей. Мешать своим присутствием им он долго не собирался, быстро накрывая стол, а после покидая с их разрешения нижний этаж, давая им возможность побыть один на один после недельной разлуки.       Чимин после ухода Джи половину стакана с водой выпивает и с альфы взгляда не сводит, эти же глаза на себя направленными видя ещё несколько минут назад под совершенно другим ракурсом. Хоть Чон и взял его рот сильно, с оттяжкой насаживая на себя, до последнего не отпуская волосы на затылке, брюнет до сих пор казался голодным и дело было далеко не в еде. Сам же омега был удовлетворён полностью одним ярким оргазмом, который достиг на его члене, получив максимальное удовольствие. — Ну не смотри на меня так, Гуки, я правда не думал, что мне так сильно этого захочется. Обещаю, что до родов больше не сорвусь. — Просто я переживал, как бы не спровоцировать что-то плохое на твоём сроке. Ты же помнишь, что нам сказал твой лечащий врач, после того случая... — Помню, просто после долгой разлуки не смог себя контролировать. Обещаю, что больше такого не произойдёт, — мягко улыбается Чимин, замечая, небольшую неудовлетворённость в теле своего предназначенного, и понимая, что оральные ласки не смогли заменить ему настоящих. — Хочешь, я могу опять тебе помочь? — задаёт вопрос и тут же отставляет от себя стакан рыжеволосый, полностью игнорируя готовый ужин перед собой и готовясь ко второму минету. — Не стоит, побереги свои силы и лучше подкрепись, а то я и так тебя вырвал из сна, лезя со своими хотелками. Мне правда достаточно того, что ты для меня сделал, ведь твои губы и язык для меня в сотни раз приятнее собственной руки, — усмехается брюнет, на что Чимин смеётся, вспоминая как отправил ему не одну сотню фото разных частей своего обнажённого тела. — Ну смотри, я предлагаю это в последнее время не часто. С моим режимом достать меня в периоды бодрствования в последний месяц будет ещё сложнее, чем раньше. — Переходя в режим энергосбережения, Пак уговаривать альфу не собирается, перестраиваясь на ужин. — Знаешь, я так завидую Тэ. Его беременность это просто какой-то мотор, который не даёт ему на месте просидеть и минуту. Мне кажется, что Хоби он ночами насилует ни один час, не давая ему покоя и творя с ним такое, что для меня физически уже кажется невозможным, — напоминая, что омега не смог самостоятельно вывезти позу наездника этим вечером, Чимин совсем себя слабым ощущает, помня как раньше мог подряд пару раз подобное сделать. — Ощущение будто мы ролями с ним поменялись и все мои силы ему ушли. Вот же вомпиряка энергетический, — причитает Чимин, вспоминая, как вечно желающий спать Тэхён теперь покоя в спокойствии найти не может, вечно желая гулять и что-то новое познавать. Такие перемены в жизни Чимин понять не мог, ощущая себя слишком уязвимым, и от этого ища покоя в руках любимого. — Зато с его приходом тебе куда веселее, есть что по-омежьи обсудить. А вообще очень удивительно, как вы почти в одно время смогли забеременеть. Это меня потрясает по сей день.       Чимин берёт в руки вилку и ножик, а после замирает на миг, обдумывая слова своей пары. Он сам был немало удивлён новостью о новом положении друга, не зная в первую минуту этой новости рад ли он или же нет...

🕛🕚🕙🕘🕗🕖🕕🕔🕓🕒🕑🕐🕛

      Сложив ладони в лодочку и подняв руки над головой, Чимин их неспешно в сторону наклоняет, хорошенько растягивая боковые мышцы живота. Прямо напротив его в подобном положении находился омега-тренер средних лет, а рядом в позе лотоса сидел Ли, что без особых усилий повторял все позы из йоги, на которой так сильно настаивал для беременного омеги своего сына. Именно он уговорил Чимина склонить свою чашу весов к ранней подготовке тела к естественным родам, чтобы мышцы не ослабевали, а после быстро вернулись в прежнюю форму. Ли тренировался вместе с младшим Паком, чтобы своим примером и присутствием поддержать молодого родителя. Нередко к таким занятиям он приглашал присоединиться и СауЧана, который своего сына часто сопровождал в подобного рода поездках, но который от таких растяжек и разминок для тела постоянно отказывался. Старшего Пака такое не интересовало, отчего он отдавал своё предпочтение во время этих занятий сесть где-то неподалёку, прихватив с собой что-нибудь почитать. Вот и в этот раз СауЧан запасся несколькими журналами, комфортно расположившись в просторном помещении позади тренирующихся в качающемся кресле, что перенесли по его просьбе. — Я очень надеюсь, что эти тренировки не дадут моему животу после рождения ребёнка обвиснуть, — Чимин меняет положение и принимает позу змеи, стараясь делать всё без спешки, ощущая как мягко растягиваются все мышцы. Ли же только усмехается. — Если заранее обо всём позаботиться, то никакие такие проблемы страшны не будут. Я в свои две беременности занимался подобным с маленьких сроков и посмотри сейчас: никаких проблем с фигурой у меня нет, только несколько растяжек и те небольшие. В любом случае мы живём в двадцать первом веке, где всё легко корректируется операциями. Но, как по мне, на них стоит рассчитывать только в крайнем случае. Всё же лучше начать заниматься и укреплять своё тело за несколько месяцев до родов, а лучше до самой беременности, чтобы потом не заниматься слишком долгим и болезненным восстановлением, — из позы змеи Чимин медленно в позу ребёнка переходит, контролируя своё дыхание. — Для моего тела достаточно двух тренировок по йоге в неделю и короткие пробежки по утрам через день, чтобы поддерживать себя в порядке и сильно не перенапрягаться, — всё в том же положении находится рыжеволосый. — Если захочешь участить тренировки по йоге, то я буду только рад этому, — Ли улыбки сдержать не может, когда вновь вслед за нанятым тренером меняет положение рук и ног, наконец наслаждаясь тем, что ситуация в его семье стала куда спокойнее.       Конфликт месячной давности по поводу аллергии и незапланированной беременности разрешился, отношения с Паками благодаря Чимину вновь окрепли, а сыновья, пусть и не с первого раза, стали чаще общаться со своими родителями. Вею и Ли пришлось долго обсуждать с Чонгуком их взаимоотношения, отчего отец с сыном во время разговора не раз доводили эмоции до накала, но после возвращались обратно, понимая, что повышенным голосом и несогласием дело не решить. Для примерения требовалось идти на уступки. Каждая из сторон старалась принять и учесть пожелания противоположной, надеясь именно так прийти к общему взаимопониманию. Но каким бы не был хорошим итог их долгих дискуссий, каждый остался в небольшом неудовлетворении от конечных условий и обязанностей. Чонгук спустя долгие уговоры всё таки дал своё согласие на последующее объединение с бизнесом своих родителей, на что те обязались усмерить свой контроль не только на обоих сыновей, но теперь и на их омег, давая им право делать всё без малейших упоминаний о слежке. Так же было принято, чтобы всё обсуждалось совместно, и никакая из сторон не принимала какие-то решения для семьи однобоко.       В ходе дальнейшего процесса обсуждения проблем объединяющихся семей Пак и Чон они поставили на обсуждение предложение Чимина, который тот высказал сначала истинному, а после и другим. С желанием беременного омеги согласился каждый, а в особенности этому больше всех был рад Ли. Перспектива полного сбора семей на день ему нравилась, ибо так было легче увидеть своих сыновей и их пар, до которых ему так и хотелось постоянно добраться. Ведь данное Чонгуку и Пакам слово сдерживало Ли от каких-либо прежних идей, что заставляло его идти на уступки и примирения с нечастыми визитами родных людей. Только Чимина удавалось беспроблемно вытягивать из дома сына, чтобы встретиться с ним, куда-нибудь съездить вместе или же позаниматься йогой. Благодаря этому Ли чаще виделся не только с самим младшим Паком, но с Чонгуком и СауЧаном, которые привозили Чимина к нему.       Подобные изменения нравились и самому рыжему омеге, что уже находился на втором месяце беременности. Он всё чаще и чаще начал ловить себя на мысли, что меняющиеся условия его жизни стали более приятными для него. Нельзя было смириться только с частыми приступами тошноты, слабости и эмоциональными всплесками, но сбавить волнение по этому поводу помогали близкие омеге люди, а в особенности истинный альфа.       Первое время молодая пара старалась адаптироваться под новые условия своих взаимоотношений. Они пытались более чётко формулировать свои желания, предпочтения и условия для комфортой жизни, желая устроить своё совместное сожительство так, чтобы не мешать, а напротив помогать и поддерживать друг друга. Со временем это становилось делать куда легче, чем по началу. Мысли о развивающейся беременности так же стали более спокойными для принятия, отчего разговоры на эту тему стали чаще и приниматли более значимую и важную форму в виде планов о будущей жизни с ребёнком.       Первоначально Чимин принимал своё новое положение с трудом, больше срываясь в периоды сильного токсикоза и слабости. Только ближе к концу второго месяца такое состояние начало ослабевать, принося в жизнь молодого папы долгожданное облегчение. Именно с этим периодом более хорошего настроения рыжеволосый стал мягче воспринимать своё состояние, уже находясь в более высокой степени применения с мыслями о собственном будущем омежке, которого больше всех ждал Чонгук, а особенно его папа. Воспринимать себя, как примерного родителя, сам Чимин не спешил, начиная подготовку к этому с нескольких походов к психологу и йоги, чтобы успеть до рождения ребёнка подготовить себя как физически, так и морально. К тому же в этом ему активно помогал и истинный альфа, что постарался исполнить всё обещанное своей паре, даря ему все свои любовь и заботу. Единственное, что не устраивало Чимина в альфе, так это его стремление переехать в другое более просторное место. Комфортно себя омега ощущал и в том самом загородном домике, не желая что-то сильно менять и покидать его, боясь потерять кладень таких приятных и не очень воспоминаний. Даже альтернатива переехать в другое место, но не продавать домик, чтобы изредка приезжать туда, младшему Паку не нравилась, отчего вопрос с жильём оставался открытым на протяжении месяца. Других споров и конфликтов не было, ведь как Чонгук, так и Чимин, оба старались прислушиваться друг к другу и идти на компромиссы в некоторых моментах, укрепляя тем самым свои отношения.       Ещё особенно значимыми для Чимина моментами стали их семейные встречи, которые приняли более стабильный оборот. Делать их часто они посчитали не таким удобным из-за большого количества дел у каждой из сторон, отчего было принято решение собираться раз в две недели в заранее обговоренном месте. Таким в первым раз выступал дом родителей Чона, намереваясь и во второй раз принять всех гостей. Вей хотел уже было оспорить выбор того же места для второго раза, но Ли быстро подкупил его предложением прогуляться по своему зимнему саду, отчего дедушка Чимина быстро сдался. Его огородная душа не могла отказаться от возможности взглянуть на экзотические растения и помочь поухаживать за ними, отчего выбор в месте оставался неизменным ещё несколько месяцев после.       На эти нечастые встречи были приглашены не только родные семьи Пак и Чон. Помимо их в список была включена ещё одна небольшая семья, без которой Чимин не мог назвать свой круг окружающих его близких людей полным. Видеть среди родных Тэхёна и его альфу очень хотелось рыжеволосому, отчего вскоре решение было согласовано со всеми остальными и эта пара стала одной из главных составляющих. *       Чонгук с Чимином ещё с раннего утра пребывали в доме родителей альфы, когда отправились встречать приехавших Тэхёна с Хосоком, радуясь их появлению и дальнейшей компании. Но выглядели молодые люди как-то иначе, на все расспросы отвечая одинаково, что у них всё в полном порядке. Чимин ощущал в их словах недосказанность, но допытываться до правды не стал, подозревая, что пара могла по пути о чём-то повздорить. Только вот истина их поведения крылась совсем в другом. Рассказал о ней сам Тэхён в присутствии всех знакомых во время обеда, когда Ван невольно подметил, как омега напротив него с неким отвращением вилкой мясо от салата на край тарелки отодвинул, не желая то есть. Омега сдался быстро, понимая, что дедушка друга его рассекретил очень быстро, зная, как раньше он просто обожал это самое мясо, а теперь не мог на него спокойно смотреть. Хватило одного только уточняющего вопроса, чтобы Хосок замер, а Тэхён поджал губы. Рассказать о беременности он планировал сначала другу, а после и всем остальным, но события его опередили. Пришлось вскрывать свои карты раньше обдуманного плана, отчего этой новости больше всех был поражён именно Чимин, понимая, что теперь они оба находились в положении. А узнав ещё и срок беременности, Пак и вовсе онемел, осознавая, что они не так сильно разнятся друг с другом. — Вот вам и названные брат с братом, — усмехается и прерывает первым тишину Ван. — Куда один, туда и второй, — СауЧан следом за своим папой улыбаться начинает, а после его муж и все остальные заливаются смехом, понимая о чём омега говорит. От тишины не остаётся и следа, когда поднимается гул поздравлений и напутственных слов вторым молодым родителям, поддерживая их с принятым решением создать семью. Следущим заявлением становится Хосоково, когда тот следом озвучивает их второе решение о росписи и браке, о которым пара задумывалась ещё до того, как они узнали о беременности Тэ. Красноволосый такому исходу событий радовался, но огорчился только тому, что не успел Чимину первым обо всём рассказать лично. Но рыжеволосый на это не отреагировал негативно, принял всё с пониманием, поддерживая друга и осознавая, что это ему даже нравилось в какой-то степени — вместе с другом проходить один путь. У обоих омег возникло ощущение, что их детская не до конца состоявшаяся клятва работала. Она вела их тропинки жизни бок о бок, не разводя их. Это понимали и другие, отчего вопросы о браке Чимина и Чонгука всплывали в эту встречу не раз за весь день. Но с этим пара торопиться не хотела, решая ко всему подходить более ответственно.

🕛🕐🕑🕒🕓🕔🕕🕖🕗🕘🕙🕚🕛

      Как только оговорённый ещё за две недели день встречи наступает, Ли с мужем первыми приезжают ещё ранним утром, совсем не удивляясь тому, что в это время Чимин с Чонгуком до сих пор находились в постели. Тревожить супругов они намерены не были, быстро находя приятной компанию ДжиХо, а после и подъехавших часом позже СауЧана и МинХо. Сами же молодые родители проснулись не раньше половины десятого, ещё собираясь где-то с половину часа. *       Придерживая одну из ног сидящего на краю постели омеги, Чонгук натягивает до бёдер супруга нижнее бельё, которое полностью прикрывало его ягодицы и пах, затрагивая ко всему остальному и сам большой животик. После него брюнет укладывает мужа обратно на кровать, не забывая про бандаж, который помогал Чимину с прилично округлившимся животиком. Без него омега страдал от боли в пояснице, когда долго находился на ногах, а дополнительная фиксация помогала этого избежать, устраняя часть боли и облегчая тяжёлую ношу.       Следующим этапом идут свободные штаны и вязанный белый свитер, в котором беременный омега выглядел совсем миниатюрным на фоне заметного живота. И только Чон успевает натянуть на одну из его ног такой же белый носочек, стоя перед Чимином на одном колене и переходя ко второму, как Пак поджимает губы, руками скользя к низу живота и смотря на своего альфу виновато. — Ты в туалет хочешь? — быстро понимает взгляд своей пары Чонгук, на что рыжеволосый кивает. Альфа к этому относится абсолютно спокойно, поэтому без лишних слов помогает супругу подняться и следует с ним вместе до ванной, проходя мимо полки, где были в фоторамках расставлены многочисленные фото.       На них были запечатлены как самые случайные, так и памятные моменты, одним из которых была фотография парочки на Эйфелевой башне. Омега был там ещё с совсем небольшим животиком на третьем месяце беременности, а рядом с ним стоял Чон в костюме плюшевого медведя, приобнимая истинного и держа в своей кисти ладошку любимого, показывая на его коротковатых пальчиках новенькое кольцо. Позади их расположились устроившие праздник семьи и Тэхён, которые до последнего хранили младшего Пака в неведении, что брюнет хотел ему сделать предложение совсем необычным способом. И никто из присутствующих в тот день не знал, что альфа до безумия хотел исполнить своё предложение на брак именно так, как описал ему сам Чимин ещё за несколько месяцев до их решения обручиться. Достаточно было только аккуратно узнать готов ли сам омега к браку, чтобы осуществить задуманное в реальности.       Следущим было фото стоящих в белых костюмах Хосока и Тэхёна у алтаря, где со стороны красноволосого стоял растрогавшийся церемонией заплаканный Чимин. После шла подобная фотография, только на этот раз обручались уже Чонгук с Паком, а оплакивал холостятскую жизнь друга Тэхён с обручальным кольцом на пальце. Ещё несколько фото было с совместных поездок, семейных вечеров и посиделок за настольными играми, где среди недовольных лиц чаще выделялись весёлые Тэхён и МинХо, чаще других выигрывая и объединяясь в одну команду против остальных. Коллекция пополнялась постоянно, отчего Чимин подумывал вместо фотоальбома и одной полки найти подходящий стеклянный шкафчик и оборудовать его, чтобы составлять туда все фото в рамках. Он не желал забывать всё то, что случилось с ним за последние восемь месяцев жизни начиная с того дня, как он познакомился в клубе с человеком, кардинально изменившим его жизнь. И хоть Чимин скучал про ритму своей прошлой жизни, но возвращать всё к истокам он больше не собирался, желая остаться в настоящем. *       Спускается пара до приехавших к ним родным только в десять минут одиннадцатого, успевая секунду в секунду застать приход родителей СауЧана. Видом беременного внука больше всех наслаждается ВанЧен, гордясь тем, что в тот значимый день всё же смог уговорить Чимина принять этого ребёнка. Теперь же его окружала семья в полном составе, расположившись в гостиной и дожидаясь оставшихся приглашённых двоих людей, которые подъехали только к обеду.       Из-за взыгравшего внезапно в пять утра у Тэхёна желания съесть свежий торт с хурмой, Хосок несколько часов провёл в его поисках, только бы принести то, чего хотела его беременная пара. Разница у Кима с Паком составляла три недели, но их поведение в корне отличалось друг от друга. И если Тэхён провёл свою беременность без токсикоза, пребывая в вечно хорошем настроении и постоянно двигаясь, то Чимин же напротив был лишён такого большого количества сил и энергии, часто ощущая себя слабым и сонливым. Единственное, на что его хватило, так это несколько месяцев пробежки, йоги и специальной диеты, которой он придерживался и по сей день, чтобы хоть как-то поддерживать свою фигуру и давать ребёнку всё необходимое. Но какими бы не были изменившиеся условия, омегам это не мешало радоваться каждый раз, как первый, при виде друг друга пузатых. — А кто это опять до обеда продрых? — красноволосый при виде ещё не отошедшего от сна омеги рядом с Чонгуком улыбается, с порога одетый с ног до макушки к нему спешит и целует сначала в одну щёку, а после в другую, в знак приветствия напоследок аккуратно животиками соприкасаясь. Стоящему рядом брюнету Ким ладошкой машет, на что получает ответный жест и мягкое приветствие. — А кто это опять Хосока всю ночь по магазинам гонял? Что, имбирного печенья на ночь опять захотелось? — подкалывает друга Чимин, помогая тому снять пальто, шарф и шапку с обувью, а после на Хосока взгляд переводит, находя небольшое подтверждение своих слов. — Нет, всего-то тортик ранним утром, — красноволосый довольно на Хосока смотрит, ждёт, когда тот повесит свою верхнюю одежду и переобуется в подготовленные заранее тапочки, а затем друга под ручку берёт, направляясь с ним в гостиную и тут же начиная болтать о своём. Чонгук же с Хосоком объединяется, сначала руки друг другу пожимают с последующими объятиями и похлопыванием по спине, а после чуть отстают от омег, свой разговор заводя. * — Знаешь, мне кажется, что наши с тобой ряды скоро ещё один омега пополнит, — негромко произносит Чимин, меж тем как Ван произносит числа на вытаскиваемых им бочонках. — Кто? — удивлённо произносит Тэхён, сидя с другом за одним диванчиком, а глазами пробегаясь по всем трём карточкам и не находя названного числа на них. — А ты угадай, — Чимин взгляд на дедушку поднимает, а после оглядывает остальных, замечая, как СауЧан с МинХо на другом диванчике внимательно слушают Вана, намереваясь первыми собрать все три карточки. Ли с супругом напротив же более спокойно отмечают озвученные номера, сидя в отдельных креслах. Супруг Вана рядом с истинным сидит и старается в мешочек заглянуть и раньше всех следующее число узнать, отчего нередко получает лёгкие тумаки. Чимин на это только усмехается, а после тяжело вздыхает, головой качая, наблюдая за тем, как сидящие в сторонке на подушках Хосок с Чоном как малые дети над чем-то тихо смеются, внимание часто отводя от игры на какие-то картинки в телефоне. — Неужели Фа? — шепчет Тэхён, рот раскрывая от удивления, а после на парочку молодых парней взор переводя, что постоянно кокетливо друг с другом перешоптывались. — Ты что? Нет, конечно, — рыжеволосый в плечо друга легонько толкает, даже не думая подозревать в таком двух сошедшихся студентов. — Я хоть с ним и разговаривал недавно и знаю, что они это уже с ЮнСаном пробовали делать пару раз, но они без защиты даже об этом и не думают. Я лично им читал лекции о предохранении, поэтому за них не переживаю. Давай, накидывай варианты дальше, — ставит на двух картонках чёрные фишечки Пак, когда дедушка называет «восемьдесят девять». — Тогда Си? Помнится Чан большую семью хотел, поэтому, ставлю на то, что Си в положении, — Тэхён дакает радостно, когда выпадает заветный двадцать первый бочонок, который имелся на всех трёх картонках. — Мимо, — усмехается Пак, — они на детей не пойдут, пока Чан своему Си половину мира не покажет, они же с одного путешествуют, то там фотографии выкладывают, то здесь. За их ритмом жизни просто не уследить, поэтому дальше варианты. — Чимин глаза на Ли поднимает, когда тот в очередной раз шикает в сторону мешающих игре альф, которые не сдержали смешки, руками улыбки скрывая. — Чё они там смотрят, а? — Тэхён прищуривается и по реакции своего альфы понять пытается, что такое интересное и весёлое он с Чоном рассматривал. Рыжеволосый только плечами пожимает, даже не зная, что предположить. — Ладно, после игры узнаем, давай дальше варианты, — отмечает совпавшее число Пак, понимая, что с такими карточками ему не выиграть, ведь у него не было собрано и половины, в то время, как у Тэхёна оставалось совсем немного чисел. — Да, блин, ну ты хотя бы намекни... ооо семьдесят два, тройное комбо опять. И так, у меня остаётся две двадцать пять, шесдесят четыре и две восьмёрки, — омега щурится и в волнении оглядывает карточки других, стараясь разглядеть и быстро оценить свои шансы на победу. — Вот, блин, у твоего отца осталось всего два числа, — шикает красноволосый, быстренько у родителей Чонгука высматривая их карты и с трудом на приличном расстоянии оценивая их положение, двух сидящих в сторонке альф даже не рассматривая, как победителей. Те не раз пропустили названные числа, постоянно отвлекаясь на телефон. — Это будет слишком просто... ну, ладно, это тот, которому ты однажды ооочень сильно насолил, — решает помочь другу Чимин, на что Тэхён покер фейсом ему отвечает, давая понять, что таких людей тьма тьмущая. — Не, ну спасибо, помог, теперь у меня вообще вариантов хоть отбавляй. — А если я скажу одно только слово? Это были резинки... — Чимин губу прикусывает, думая, что Тэхён быстро угадает омегу, но тот лишь хмыкает, думая не о тех резинках. — Я в отместку разве что двум парням презервативы протыкал... — Да я не об этих резинках, я о просто резинках, для волос которые, ну? — Ааа... — догоняет Тэхён, а потом радостно восклицает, когда Ван называет двадцать пять. — Уии, теперь я близок к победе. — Ну что, догадался о ком я? — Чимину уже не терпится обсудить прошлого сотрудника своего мужа, который после нескольких месяцев работы на другой должности ушёл из офиса пару недель назад. — О ТэСу? Почему ты думаешь, что он в положении? Тебе что-то Ху рассказал? — Тэхён сначала на Чимина смотрит, а после взгляд на махнувшего ему рукой МинХо переводит, переглядываясь с ним, как с главным конкурентом. Альфа коварно улыбается ему и тут же отмечает попавшее предпоследнее число на своих картах. Омега поднимает на это два пальца, намекая сколько осталось ему до победы, а после пальцем у горла в шутку проводит, давая понять, что сделает альфу и выиграет. МинХо только усмехается, отмахиваясь от него, как от мухи. Он на Вана пальцем показывает, а затем на свои карты его направляет, после вверх поднимая. Дальше последовала короткая сценка с надеванием будущей медали на свою шею, которую Тэхён повторил, но уже на себе с высокой поднятой головой, намекая, что сдаваться не намерен. Сау же при виде очередных немых споров с главным конкурентом супруга хлопает МинХо несильно по бедру, чтобы тот перестал снова с беременным на основе игр цапаться. Ким, видя это, с трудом сдерживает смех, подмигивая за такую помощь папе Чимина в благодарность, а МинХо кончик языка показывая. — Да нет, просто предположил. Ну с чего ему было нужно увольняться после нескольких месяцев, не заменяя эту работу на другую? Судя по их совместным сторисам, я предполагаю, что их медовый месяц прошёл крайне продуктивно. И если я прав, что они зачали ребёнка после свадьбы, то по моим подсчётам ему уже третий месяц будет. Только что-то он рано уволился, если это действительно так. — Может у парня со здоровьем проблемы какие? А может напрямую у Ху спросишь? Вы же вроде как переписывались не так давно, и если бы не твоё состояние из-за беременности, то и на свадьбе их мог бы погулять. — И как ты себе это представляешь? «Ху, ты своему омеге что там, ребёнка заделал, что он с работы уволился?» — Ладно, не будем лучше шутить на эту тему, вдруг действительно что-то у них серьёзное случилось, если ТэСу просто уволился и ни на какую другую работу не устроился. А может и какие-то со здоровьем проблемы. — А может быть и беременность... — дополняет Чимин. — Спорим, что нет? — На что спорим? — быстро поддерживает идею Чимин. — Чувствую, что он в положении. — Ц, ты не учуствовал свою-то беременность, а про другие тут рассказываешь, — усмехается Тэхён, шикая болезненно через мгновение, когда рыжеволосый его в бок ощутимо тыкает. — Тренеры не играют, — с серьёзным видом произносит Пак. — Я б сказал в чужом глазу соринку видят, а в своём бревнища не замечают, — чуть ли не визжит Тэхён, прикрывая своё тело от тычков друга. Вану достаточно только глаза на омег поднять, чтобы те одновременно подняли руки, указывая на рядом сидящего и скидывая вину друг на друга. Такой реакции дедушка не удивляется, поэтому быстро к игре возвращается, хорошенько мешая бочонки в тканевом небольшом мешке. — Так, на что спорим? — На любое желание, только в рамках разумного, — улыбается Тэхён коварно, зная, что загадает Паку. — Пойдёт, — ладонь для спора тянет Чимин, а Тэхён принимает. Момент их закрепления перекрывает радостный возглас МинХо и одновременно разочарованный стон Тэ, который сильнее всех огорчается своему поражению. Коллекция фотографий Чимина в этот день на полке пополняется, а вот недовольное лицо его друга и счастливое отца вновь становятся для контраста рядом, завершая счёт их побед в небольших семейных соревнованиях и играх в «41:43» в пользу МинХо.

***

      Ладонями в тёплых рукавицах разметая снег с лавочки под лунным светом, Чонгук усаживает на очищенное место омегу, а после с ним рядом садится, выдыхая и пуская тёплый пар изо рта. Чимин же сразу голову к тёмному небу поднимает, а после щекой в плечо истинного упирается, глаз со звёзд не спуская. — Знаешь, есть что-то такое в том, чтобы сбегать ночью из дома, в котором спят родители, чтобы просто на ночное небо взглянуть. Ощущение, будто мы какие-то школьники, — тихо смеётся омега, с особой любовью относясь к их с Чонгуком маленькой традиции. Помимо семейных вечеров, после которых все укладывались спать по своим комнатам, молодые родители тихо сбегали на улицу под покровом ночи, чтобы полюбоваться небом и вспомнить их первую подобную прогулку под звёздами, после которой Чимин ещё несколько минут убегал от лесной мелкой живности. Летом и осенью, когда ещё было тепло, они обычно расстилали большие пледики прямо на траве, чтобы лёжа в обнимку смотреть на небо. В позднюю осень и зиму парочка перешла на скамейки, не решаясь на снегу лежать из соображений сохранения здоровья, в котором особенно сильно нуждался Чимин. Так парочка проводила часть ночи, отдавая дань своим традициям и за весь день общения с родными оставаясь один на один друг с другом. — Если бы не холод и снег, то мы бы могли ещё и не такое сейчас делать, — Чон в улыбке расплывается, напоминая, как его омега не раз совращал в такие моменты летом. — Не спорю, но раз уж такие дела, то просто спокойно посидим. — Только не очень долго, сегодня как-то ночь прохладней всех предыдущих. Мне не хотелось бы тебя настудить, — приобнимает супруга брюнет, ближе к себе придвигая, чтобы ему было теплее. Чимин же на это только податливо прижимается с улыбкой на губах, всё так же горящие глаза наверх подняв. — Не простыну я, только не в той амуниции, в которую ты меня засунул, — омега с трудом руку поднимает для подтверждения своих слов, из-за натянутого на него термобелья, свитера и плотной хорошо греющей курточки для беременных. — И всё же, так я рисковать тобой не могу, — объятий не разжимает альфа, порозовевшую щёчку мужу целуя, на что омега хитренько на него взгляд переводит. — Сегодня особенно красивая луна, не так ли? — омега эту фразу альфы хорошо помнит, поэтому наконец-то решается задать вопрос сам. — Она настолько красива, что за неё я готов отдать свою жизнь, — совсем не о полумесяце в небе говорит брюнет, в тусклом лунном свете в карие глаза омеги смотря. Чимин же кокетливо губы покусывает, ощущая как зверёк внутри его удовлетворенно мурлычет. Сучка такую романтику принимает довольно, а после омегу толкает ближе к своему мужу прижаться, того целуя в холодные из-за ночного мороза губы. Парочка во всём своём обыкновении вновь языками сплетается и ещё несколько минут друг от друга оторваться не может, не подозревая, что за ними со стороны наблюдают. * — Время идёт, а ничего не меняется, — Сау отпивает тёплый заваренный на травах чай, к Ли взгляд возвращая. Черноволосый мужчина рядом с ним согласно кивает, так же держа небольшую чашку с блюдцем. Омеги стояли у окна в кухне, предварительно выключив свет и зная, что после полуночи и общего отбоя, их дети обязательно сбегут в сад, как это было каждый раз, когда они собирались все вместе. — Может быть скажем им, что о их ночных прогулках уже все знают? — Ли бровь поднимает, интересуясь у СауЧана его мыслями. — Думаю, что не стоит. Пусть таинство этого их сохраниться, к тому же так потеряется всякий смысл и удовольствие их встреч. Да и на что нам смотреть потом? Вдруг они перестанут сбегать или будут прятаться где-то уж совсем в глуби? Лучше умолчим об этом, — улыбается довольно Сау, когда его омега вновь на себя инициативу перетягивает и целует своего мужа первым. — О, опять мой первый... — улыбается рыжеволосый, но после вздрагивает, когда позади в темноте раздаётся знакомый голос. — Весь в тебя, — Ван молча стоял в проходе в кухню, наблюдая за двумя подглядывающими омегами. — Чего это вы тут молодёжи покоя не даёте и сами ночью не в кроватях? — Ну, пап... — тянет СауЧан, но Ван быстро его обрывает. — Детей не трогайте, пусть гуляют, не маленькие уже, а вы идите по своим комнатам, они скоро вернутся, поэтому не спалите свои задницы перед ними. А ну, марш, обратно оба, — ВанЧен разгоняет, как маленьких детей, омег, будто застав их за чем-то непристойным, а после дожидается, когда эти двое с тяжёлыми вздохами и цоками оставят свои чашки с недопитым чаем на столешнице и уйдут на верх, пожелав ему спокойной ночи. Только когда их шаги стихают и наступает тишина, ДжиХо тихо спускается по лестнице и к ВанЧену присоединяется, ехидненько посмеиваясь и занимая с ним лучшее место для подглядывания. Разбегаются они по комнатам только через десять минут, когда парочка влюблённых возвращается, а после через полчаса их заменяет другая, ещё не семейная.