***
Пройти дальше по коридору, выйти на улицу и скрыться в гуще аллеи. Чимин знает, что Намджун не маньяк какой-то и не станет проследовать его со злыми намерениями, наоборот, исполин его пальцем коснуться боится. И всё же, ему покоя не даёт один факт — Ким не отстанет от него, до последнего будет добиваться его расположения, взращивая в себе симпатию к сифиану. А симпатия ли? Пак не алмазный, ему становится совестно от вида из кожи вон лезущего блондина, пытающегося угодить ему, Намджун подготовил немалую часть проекта, советуясь с Чимином. Первокурсник глазам не поверил, увидя хорошо составленный и откорректированный текст, да и по смысловой нагрузке не было излишек, всё как надо, как он сам бы сделал. Это приятно удивило, ведь все прекрасно знают, что у исполинов тяжеловато с основной учёбой, в силу непонятных особенностей данного типа. Этот факультет часто заставлял попотеть преподавателей на пересдачах в конце семестра из-за неспособности предоставить нормальный ответ на экзаменационные вопросы. Самым нелепым было то, что они готовились, очень хорошо готовились. Зачем он сейчас об этом думает? Перед глазами всплывает образ Намджуна, сидящего по вечерам после занятий за столом в библиотеке со сгорбленной спиной, потому что рост высокий и сидеть неудобно. — Ну нееет, Пак Чимин, размазня! — парень пинает невидимый объект в воздухе и разворачивается, идя обратно в учебный корпус с таким лицом, словно собирается пришибить кого-то, а не сделать кое-что очень глупое. Некоторые студенты отходили в сторону, оглядываясь на ураганом несущегося сифиана, розоволосый выискивающим взглядом осматривал учеников, выходящих из аудиторий, но всё не то. Пару раз ему казалось, что он видит спину исполина, но ему всего лишь казалось. — Да куда такая дылда могла спрятаться? — Чимин ручается, что поищет ещё на втором этаже, если и там он его не найдёт, то просто кинет тупую затею. Ох, не держит Пак слово, и там Намджуна не оказалось, а сифиан так дальше и ходил по территории. Пыл у него уже поубавился, ноги устали, так что Чимин просто поплёлся в сторону выхода. Проходя мимо библиотеки, первокурсник нашёл то, что искал, а точнее кого. Намджун сидел в дальнем углу, вдали от других занимающихся студентов. Блондин склонил голову, читая книгу, Чимин мог поклясться, что обложка ему было крайне знакомой. Об этом романе он говорил на одном из подготовительных занятий, Ким запомнил. Пак закусил губу, что бы не выпустить рвущийся наружу всхлип. Ну нельзя так делать, это против правил. Он стоял так ещё несколько минут, наблюдая за спокойным исполином, переворачивающим страницы книги с очень сосредоточенным лицом и немного нахмуренными бровями, пока ноги сами не понесли его к сидящему парню. Тихонечко отодвинув стул, Чимин присел напротив Намджуна и сложил руки на столе. Ким не заметил появление ещё одного человека, продолжая вчитываться в текст, вызывая тем самым лёгкую улыбку у первокурсника. Была не была. — Не хочешь сделать перерыв и пообедать со мной? — Чимин сам не знает, от куда берёт столько смелости, но его голос даже не дрогнул. Намджун широко распахивает глаза, медленно переводя те с книги на сидящего напротив и мило улыбающегося сифиана. У Кима морской узел в животе завязывается от этой картины, по позвоночнику прошлись все двести двадцать. Кому и когда он успел продать душу за такое? — Ты это мне... — блондин обернулся в поисках других людей вокруг себя, но тут и правда были только они. — Говоришь? — А с кем мне тут ещё разговаривать? Намджун заметил интерес Чимина к открытой книге и мысленно пробил своей головой уже не одну стену. Конечно же, Пак догадался, что не просто так исполин решил прочесть именно этот роман. У Кима кровь к лицу прилила, было стыдно и он надеялся, что это не особо походило на сталкерство. — Так ты пойдёшь? — сифиан поднялся, скрипя ножками стула по деревянному полу. — Или мне стоит одному поесть? — Нет! — голос у Намджуна был немного хриплый из-за долгого молчания, он прочистил горло и закрыл книгу, забирая ту с собой. — Пойдём конечно. Не совсем же он дурак отказываться от такого. Сегодня на него снизошла божья милость, ведь сам ангел пришёл к нему. И пусть у него ладошки потеют и коленки немного подрагивают, всё не имеет значение, пока этот огромной и тёплый источник света рядом и дарит улыбку. Намджун запоминает, что Чимин пьёт каркаде без сахара и любит овсяные печенья. Пак сам стесняется, но пытается не быть особо зажатым, никому не станет легче от его скованности. Вскоре и блондин немного расслабляется, беря с него пример. Теперь сифиану идея пообедать с Кимом не кажется настолько бредовой, с ним нашлось несколько общих тем для разговора, что очень хорошо разрядило атмосферу. Чимин сам зашёл в клетку к зверю и захлопнул дверь. Вряд ли Намджун куда-то теперь его отпустит, никто не посмеет забрать Пака, он теперь его. Пусть только попробуют протянуть к нему руки, Ким лично их переломает и в ноги Чимину кинет, показывая свою преданность.***
— Я в жизни ничего постыднее не делал, — Хосок отдёргивал края красного короткого платья, сидя на пассажирском сиденье рядом с водителем. На пальчиках был длинный маникюр, которым парень в сотый раз с непривычки царапал себе ноги. Чон взвыл в голос, оставляя на бедре очередную красную полосу. — Чтоб ещё раз я такое сделал. Джин, пообещай мне, если такое повторится, то я самолично отрежу себе член, а ты это проконтролируешь, — Хосок повернулся к другу, точнее, к подруге, Ким сейчас сам на себя не был похож, на его месте сидела миловидная шатенка в синем платье до колен и с волосами, доходящими ей до лопаток. — Ох, блять, — Чон скривил лицо, на одну половину от отвращения к ситуации, а другую в мольбе непонятно к кому. — У тебя сейчас его и так нет, — Юнги украдкой бросил взгляд на сидящего рядом и хнычущего брюнета и снова отвернулся к дороге, ведя машину. — Почему Хосока нужно было превращать именно в Марту? — Тэхён смотрел в зеркало заднего вида, что бы поймать взгляд друга. — А как ты себе представляешь реакцию моей матери, когда я привожу на вечер совершенно незнакомую девушку, когда у меня есть своя? — Мин останавливается на светофоре, посматривая на время, им осталось ехать совсем ничего, должны успеть к началу. — А нельзя было просто взять и привести саму Марту, нет? — Хосок оборачивается назад к Джину с Тэхёном. — Ребят, если у вас много свободного времени и вы не спецы в придумывание идиотских планов, то зовите Юнги, он быстро займёт его и геморроя добавит. Блондин резко трогается, когда загорается зелёный, от чего Чон ударяется локтем об бардачок. Он хватается за место ушиба и зло смотрит на агелла. — Ты это специально? — Не веди себя так при всех, — Юнги смотрит на Хосока, было очень непривычно видеть образ Марты с таким характером, даже изначальные черты лица девушки меняются из-за бесноватой натуры брюнета. — На дорогу смотри, — рявкнул Чон, не хватало им врезаться ещё, даже если это бы решило сразу несколько проблем одним махом, в машине есть и другие люди. Хотя, одного бы из них он точно забрал с собой на тот свет. Ему было обидно в каком то плане, Хосок просто хочет покоя, в какой момент он не заметил огромную несущуюся снежную лавину, состоящую из везде сующего свой нос Юнги и влюблённого Тэхёна, который слишком хреново скрывал свои пиздецки милые сердечки, летящие из глаз только при одном виде Джина. — Смотрю, — Юнги отвернулся к дороге, замечая виднеющиеся из-за леса высокие ворота особняка. — Вот это да.. — Джин раскрыл рот от удивления, рассматривая дорогущие машины и выходящих из них людей. Ким обычно редко чувствовал стеснение или нечто похожее, но сейчас ему казалось, что он выглядел не достаточно хорошо для такого места. Тэхён почувствовал, что с Сокджином что-то не так, слишком тихо он себя вёл, это было ему не свойственно. — Ты потрясающе выглядишь, пошли, — блондин ободряюще улыбнулся, смотря на красивую девушку, черты лица Джин оставил свои, немного смягчая их и делая более женственными. — Ну раз ты так говоришь, — шатен накинул белое пальто поверх платья и открыл дверцу машины, ступая ногами в туфлях на брусчатку. Количество людей с каждый минутой только увеличивалось, два амбала на входе проверяли каждого на наличие приглашения. Отец хорошенько постарался над собственной охраной, трусливо прячась в своём импровизированном замке. Юнги полностью заглушил мотор, досчитав до десяти. Он прикрыл глаза и тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Для всех гостей это развлекательный вечер, но не для него, конечно, Мин переживает. Неизвестно в какой раз он пробегается по плану в своей голове, всё должно получиться, каждый шаг продуман до мелочей. — Долго сидеть собираешься? — Юнги глядел на входящих внутрь людей, одетых в неимоверно дорогую одежду. Он уверен, будь их воля, эти толстосумы сделали бы себе броню из золота и ходили в ней. — Не хочу, — Хосок скрестил руки на груди и вжался в кожаное сидение. Как никак, ему предстоит самая сложная задача. А если его поймают? Что будет, засеки его охранники? Как вообще можно проникнуть в чужой кабинет? Пиздец. Юнги снисходительно посмотрел на Чона, как на маленького ребёнка, обречённо вздохнул и вышел из машины, хлопнув дверью. Дверца со стороны Хосока открылась, вынуждая брюнета повернуться к Мину и поднять на него глаза. — Вылезай, красавица, — Юнги протянул руку, что бы Чон схватился за неё. — Я тебе пальцы откушу, — шекан назло слишком сильно сжал ладонь блондина, лишь вызывая у последнего улыбку. Было смешно наблюдать за потугами парня вывести Мина из себя. — Даже не сомневаюсь. По периметру огромного зала располагались окна в пол, завешанные красивого рубинового цвета шторами. Высокие потолки были расписаны в виде восседающих на фасаде каталитической церкви грифонов. В помещении было сильное эхо, из-за чего разговоры гостей, ожидающих главной части вечера создавали неимоверный гам, повсюду носились официанты, только и успевающие подливать шампанское в бокалы, охрана сливалась с интерьером, соколом наблюдая за происходящим. — Фу, Юнги, только не говори, что так выглядит твоя повседневная жизнь, — Джин передал в руки персонала свою верхнюю одежду. — Моя повседневная жизнь проходит в такой же комнате в общежитии, как и у вас всех, если ты забыл, — Юнги отдал свой пиджак, оставаясь в одной чёрной рубашке, заправленной в строгие брюки. Он притянул брыкающегося Хосока к себе и взял того за руку. — Не распускай руки, — Чон треснул блондина по руке, откидывая длинные волосы назад. — Веди себя нормально, прошу тебя, — Юнги видел, что за занавесом упрямства скрывается обыкновенный страх, несправедливо заставлять Хосока учавствовать в этом цирке, ведь прекрасно знает, как тот боится мест с большим количеством незнакомых людей. Мин обещает себе, что больше такого не повторится, нужно немного потерпеть, провернуть всё быстро и утащить брюнета подальше от сюда. Юнги аккуратно берёт руку Хосока, немного сжимая и разжимая её, даёт понять парню, что всё хорошо и он рядом. Чон сначала бегает глазами по огромному помещению, а потом поворачивается к Юнги и смотрит такими глазами, что все кости хочется по одной из себя достать и в порошок перетереть. Мин чувствует острую необходимость подойти ближе и закрыть глаза Хосоку, что бы он не видел всего этого безобразия. Стыдно показывать брюнету такую сторону жизни после того, как Юнги сам же увидел условия, в которых парню приходилось жить. Чону всё это чуждо, непонятно, ему здесь душно. — Всё хорошо, пойдём, — Юнги чувствует себя человеком, только купившим котёнка. Тот боится и шагу сделать в новом доме, жмётся к хозяину и смотрит на всё вокруг одичало. Как и ожидалось, Хосок одеревенел рядом с Мином, блондин будто таскал за руку манекена. Проходя мимо гостей, Юнги приходилось здороваться и иногда перекидываться парочкой слов со знакомыми отца. Некоторые из них делали комплименты Чону, говоря о том, что Мин откопал себе настоящую красавицу. Брюнету было неловко принимать их, адресованы они были не ему, а девушке, которой здесь даже нет. Слушая это, Юнги мог думать только о том, как увидел Хосока пару недель назад утром, когда те завалились с Сокджином к ним после клуба. Тогда шекан выглядел невероятно. Да, именно это слово Мин подобрал, никакое другое попросту не подходило. У него явные несостыковки во мнениях с остальными людьми. — Юнги, — Тэхён подошёл сзади и кивнул в сторону более крупного скопления гостей. В нескольких метрах от них стояла мать Мина и болтала с двумя женщинами, одной из них на вид было лет сорок, а вот другая была моложе, едва ли ей можно было дать лет двадцать. Женщина в платье цвета тёмного малахита в пол обернулась, её лицо озарила тёплая улыбка, придавая красивому взрослому лицо ещё больший шарм. — Юнги, почему не позвонил, не сказал, что уже приехал? — женщина подошла к сыну, обнимая того. Мину пришлось выпустить руку Хосока из своей, обнимая мать в ответ. Джин с Тэхёном бесшумно подошли сзади, вставая ближе к брюнету. Шатен вопросительно качнул головой, смотря на Чона и указал на женщину, на что парень одними губами проговорил, что и сам ни черта не понимает. — Мам, на нас уже все смотрят, — сквозь сдерживаемый смех говорит Юнги, отстраняясь от расчувствовавшейся женщины, давно не видевшей своего сына, Хосок с нечитаемым лицом смотрел на воссоединение семьи, он бы свою мать не выпускал из объятий до того момента, пока руки не отсохнут, если бы была такая возможность. Он бы душу продал, что бы вновь почувствовать нежные руки матери, гладящие его по голове, она всегда была его оберегом, спасала от самой непроглядной тьмы, словно маяк, на который он двигался сквозь бушующие волны. Как интересно получается, его тут будто случайно всюду лицом тычут, «посмотри, но не трогай, не твоё». — Марта, красавица, так похорошела, — женщина с материнской теплотой в глазах смотрела на девушку, так и стоящую статуей рядом с её сыном. — Да, стараюсь, — Хосок улыбнулся, бросая мимолётный взгляд на Юнги. — Добрый вечер, тётушка, — поклонился Тэхён с немного неестественным выражением лица, ему было ужасно стыдно перед женщиной за причину, по которой они сюда все вчетвером явились. — Тэхён, ты не представляешь, я только что говорила о тебе с госпожой Момо и её дочерью, — женщина обернулась, прося подойти ближе ту самую девушку, с которой разговаривала минутой ранее. — Я хотела познакомить тебя с Эльдой, прекрасная и очень умная девочка. Ким замялся, не зная что ответить, расстраивать ему никого не хотелось, но и говорить, что знакомства с разными девушками ему до фонаря как бы тоже. — Или ты привёл с собой спутницу, — госпожа Мин наклонила голову, что бы полностью рассмотреть девушку в синем платье, стоящую наполовину за блондином. — Ой, нет, нет, я всего лишь подруга Марты, — Джин сразу просёк, что говорят о нём и решил заранее обезопасит себя, уклоняясь от бесполезных вопросов, на которых с лёгкостью можно проколоться. Тэхён слишком резко обернулся на шатена, будто не ожидал услышать таких слов, по его глазам казалось, что его предали. Юнги чуть не пробил лоб ладонью от таких подозрительных действий друга, вот надо сейчас блондину выяснять тут отношения у всех на глазах. А то Ким с самого начала не понял, что Сокджин пошёл с ними не из-за желания провести вечер в компании Тэхёна, а из-за вечно торчащего шила из своей задницы, не мог же он пропустить что-то настолько идиотское. Хосок чувствует, что пахнет жареным, слишком много внимания начинает привлекать их компания, а они этого не планировали, эта Эльда слишком странно косится то на Тэхёна, то на Джина. — Извините, но мы отойдём ненадолго, — Чон хватает задеревеневшего шатена и уводит под внимательные взгляды, среди которых два неодобрительных: Тэхёна не устраивает, что ему сейчас будут сватать какую-то девушку и Джин мог хоть как-то помешать этому процессу, а Юнги боится отпускать Хосока куда-то одного, одни чёрт знает, что он может выкинуть. — А девчонка красивая, — Ким взял бокал с шампанским и оценивающим взглядом заскользил по фигуре той самой Эльды, спрятанной за жемчужной тканью вечернего платья. Они отошли на достаточное расстояние, услышать их не удастся, а вот перекидываться взглядами вполне получится, главное — не пропустить сигнала. — Не пялься на неё так, это странно выглядит, — Хосок всё пытался уложить длинные пряди так, что бы те в глаза не лезли. — Да брось, в таком виде у меня всё равно шансов ноль целых ноль десятых против Тэхёна, только глянь как она на него смотрит, — Джин с обречённым выдохом осмотрел себя, подтверждая сказанные собою слова. «Не туда смотришь» так и рвалось у Хосока, но не его это дело, на ставку купидона он не подписывался, а зная себя, всё сделает только хуже. — Ты нервничаешь? — Ким сделал большой глоток, будто переживал тут именно он. — Я просто обосраться готов, — брюнет проигрывает эту войну с алкоголем и тоже берёт бокал в руки, — Если Юнги что-то напутал, и охранники всё-таки будут стоять около кабинета, а меня поймают, я наведу порчу на него и весь его род, — Хосок делает глоток, ловя на себе недовольный взгляд Мина, который как почувствовал, что говорят именно про него. — Я бы хотел наложить на тебя чары невидимости, но одно на другое вряд ли сработает, — Джин ещё никогда не пробовал соединять несколько своих иллюзий сразу, так что рисковать сейчас было не самой лучшей идеей. — Не переживай, ты и так хорошо потрудился, — последние слова Хосоку пришлось говорить шёпотом, ведь к ним подошёл странный молодой человек, улыбающийся во все тридцать два. — Марта, давно же я тебя видел в последний раз, что-то твой женишок редко выводит тебя в свет. Преступление — прятать такую красоту, — высокий брюнет взял руку девушки в свою и оставил поцелуй на тыльной части. Про себя Хосок уже вопил в голос, код красный, появился мутный тип, которого он видит впервые. Что он блять должен ему ответить? — А ты как всегда, скупа на слова со мной, тебе Юнги запретил со мной разговаривать после того случая? — И хорошо, что запретил, — Мин перехватил Хосока за талию, оттаскивая его ближе к себе. — Нечего лезть в чужие дела. Юнги захотелось снести ебальник этому выскочке, как только увидел его, подходящим к Чону. У него произошла странная деформация восприятия и реакции, в прошлый раз он так не реагировал на этого мудозвона, когда тот пытался обхаживать Марту. — А ты всё такой же вспыльчивый, Юнги, — парень смерил Мина незаинтересованным взглядом, хоть по нему и было видно сильное раздражение. — А ты всё такой же невоспитанный. Иди развлекайся и не порть настроение гостям. Брюнет ещё какое-то время постоял, а затем прошёл мимо, задевая Юнги плечом. — Вот же козлина, — блондин крепче сжал руку на талии Хосока, заставляя того зашипеть, когда почувствовал, что тот пытается вырваться. — Я же говорил , не отходить от меня далеко. — Я, блять, на минуту ушёл, — Чон выскользнул из железной хватки Юнги, зло смотря на него. Такими темпами у него одни синяки останутся на теле после сегодняшнего. — Чего взбесился? Блондин потёр переносицу, ему надо собраться, выходить из себя в его планы не входило. Он сам не знает, что на него нашло, просто вся энергия в один момент попыталась вырваться наружу, Юнги стоит одевать тот же браслет, которые носят исполины. — Пора, — Тэхён сглотнул, стоило персоналу зашевелиться рядом с небольшой сценой, с которой председатель Мин будет говорить торжественную речь. Гости начали стекаться в одну сторону, что бы удобнее было смотреть за выступление, в такой суматохе и надо начинать, вряд ли сейчас кто-то заметит, если один человек из огромной толпы возьмёт и пропадёт. — Хосок, — «я в тебя верю» не говорит, но показывает всем своим видом Юнги. — Зняю я, — Чон в последний раз смотрит ему в глаза и быстро уходит, петляя между людьми ближе к коридору, ведущей к служебной лестнице. — Чёрт, — блондин запускает руку в свои волосы, больно сжимая те у корней и оттягивая их. — Ты недоволен? Сам же всё это придумал, — Тэхён и сам нервничал, он боялся за Чона, которого с лёгкостью могла поймать охрана, увидев свободно разгуливающую девушку там, где гостям нельзя находиться. — Просто ждите, это же Хосок, — Джин смотрел на сцену, сжимая руки до побелевших костяшек. Он не знал человека, надежнее Чона, он с детства ассоциируется у него с каменной стеной, хоть и не выглядел таковым. Тот из кожи вон вылезет, но сделает, если пообещал. На лестнице было настолько тихо, что собственный пульс в ушах стоял, только иногда были слышны слишком громкие возгласы из зала, где только что началась основная часть, ради которой собственно все и собрались. Хосок запомнил схему помещения, показанную ему Юнги, надо было только пройти аккуратно и не попасться на камеры слежения. От туфель на каблуке было слишком громкое цоканье, что вынуждало брюнета идти практически на носочках. Чон остановился перед тяжёлой дверью, ведущей прямиком на этаж, где находится нужный ему кабинет. Его рука так и застыла на ручке, когда он услышал приближающиеся разговоры по другую сторону. Если они сейчас захотят открыть дверь, то всё кончено, план можно смело отправлять в топку. У Хосока волосы дыбом встали от ощущения, что ручка начал поворачиваться, рукой он своей так и не двигал. Дверь открылась, а из-за неё вышли двое охранников, один из которых жаловался на очередную предстоящую бессонную ночь, потому что гости сегодня не намерены расходиться рано. Они спустились вниз по лестнице, а Хосок так и стоял с неестественно широко раскрытыми от ужаса глазами за дверью, его не было видно, но охрана могла услышать его, издай бы он малейший звук. Сердце с диким усердием колотило грудную клетку, от этого неприятные ощущения в горле заставили поморщиться брюнета и прижать руку к груди, что бы немного успокоить и так потрёпанный орган. Как бы не хотелось, но стоять так долго было нельзя, Хосок чертыхнувшись, прошмыгнул сквозь почти закрывшуюся железную дверь и рванул в конец коридора. — Я очень рад приветствовать вас всех в этот прекрасный вечер, — мужчина средних лет со светлыми волосами и лисьим прищуром вышел на сцену. Его чёрный костюм тройка идеально сидел на подтянутой фигуре. — Сегодня я бы хотел от глубины души поблагодарить всех инвесторов, без вас новая фармацевтическая фабрика не имела бы такой масштаб. По всему залу прошлась волна аплодисментов, где-то были слышны восторженные разговоры гостей, эмоции которых Юнги не разделял. Как можно радоваться и жить спокойно, зная, что ваша продукция на семьдесят процентов состоит из опасных химикатов, способных навредить здоровью человека. Ладно жители Алиема, но отец и людей с Земли этим дерьмом пичкать умудряется, они более падки на рекламу. Хосок услышал шум с первого этажа, уже находясь внутри кабинета, мебель здесь была выполнена из красного дерева, а окна были плотно занавешены шторами. Он растерялся сначала, забегав глазами по всем предметам, пока не наткнулся на сейф, стоящий под столом. Наклонившись, он увидел цифровой замок. Юнги сказал ему код, но никто не был уверен в нём на все сто процентов, отец запросто мог поменять его. Чон закусил губу до крови и принялся набирать шестизначный код, поглядывая на входную дверь. Замок поддался, а дверца сейфа открылась, показывая своё содержимое. Хосок сразу увидел нужную ему жёлтую папку и схватил её. Когда бумаги были в его руках, брюнет одновременно почувствовал облегчение и ещё большее напряжение. Если его поймают с этими документами, то обычным предупреждением он явно не отделается, даже представлять страшно, что с ним могут сделать. Уже спускаясь обратно к главному залу Хосок поймал себя на мысли, что не жалеет, что сделал это ради Юнги. Очень странно, не каждый здравомыслящий человек пошёл бы на такое. По агеллу было видно, что документы очень важны для него, Чон уже не стал разбираться для какого именно дела они ему понадобились. Чем меньше знаешь, тем крепче спишь. Самым важным сейчас было — добраться обратно незамеченным. Внутри скапливалось противное чувство, что-то мерзкое внутри него говорило о совершённой ошибке, шекан отгонял от себя наваждение, думая о том, что помогает другому человеку, Юнги точно будет рад. — Если Хосок сейчас заберёт бумаги, ты и эту фабрику пустишь под откос? — Тэхён говорил тихо, не дай Бог кто-нибудь услышит их. Зал снова начал аплодировать, когда речь председателя закончилась. Юнги тоже захлопал, прожигая стоящего на сцене отца ледяным взглядом. Мужчина посмотрел на сына и приподнял уголки губ. — Ради этого всё и делается, — блондин опустил руки. — И у него всё получится. — Да, — усмехнулся Тэхён, похлопав друга по плечу. — Ту фабрику в человеческом мире ты тоже неплохо подорвал, до сих пор дело не закрыли. Юнги уже слышит звуки осыпающихся бетонных стен лаборатории и видит пламя, поглощающее лекарство, которым только дьявола лечить. Последний точно приложил руку к этому всему, без него такое просто немыслимо, по другому невозможно похоронить под землёй что-то такого масштаба. Он отправит в самый ад надежду его отца и других инвесторов наживаться на жизнях людей и будет сверху смотреть за их агонией. Где-то там по его же инициативе захлёбывается один неповинный человек. Юнги совершил лишь одну ошибку.