***
Мяч в руке сегодня лежал хуже чем обычно, кольцо было в расфокусе, а периодические выкрики неугомонных одногруппников действовали на потрёпанные последними днями нервы Юнги, как наждачная бумага. Он с размаху залепил мячом об стену, показывая рукой другим игрокам, что возьмёт перерыв. Приглаживая растрепавшиеся во время игры волосы на голове, Юнги направился в сторону Тэхёна, сидящего на скамейке в компании Марты. Девушка воодушевлённо что-то доказывала Киму, у которого лицо передавало все виды смеси ментальной боли и саморазлагания. — Юнги, объясни своему другу, что давно пора пригласить такую девушку на свидание, — Марта положила руку на бедро своего парня, как только тот присел рядом. — Как же ты не поймёшь, всё не так просто, — Тэхён прикрыл глаза, сжимая телефон в своей руке. Он очень устал от всего, что связанно с отношениями. Почему всегда всё происходит так несправедливо? Без преувеличений, Эльда — прекрасная девушка, она красивая, умная и воспитанная, но сердце к ней не лежит, и что бы исправить это, Тэхён бы всё отдал, потому что тот, кому он его отдал, в нём не нуждается. С самого начала нужно было понять, что Сокджин не такой, как все, значит, и в любви у него всё по своему. Слишком непосредственно, слишком запутанно, слишком сложно и непонятно, слишком не для него. Видимо, в прошлой жизни необходимо было Олимп покорить, что и сделал Хосок, ведь к нему у Сокджина всё просто и понятно. Юнги не станет сейчас говорить с Тэхёном о шекане, не при Марте, она не поймёт, что Эльде нужно было родиться ста восьмидесяти сантиметровым шатеном, склонным к тестированию своих иллюзий на других студентах и брезгующим основными этическими нормами, так как плевать он хотел на людей в целом. — Отстань от него, не будем туда лезть, — Юнги придвинул девушку за талию ближе к себе, целуя в щеку. Ему, как никогда, стало необходимо постоянно ощущать телесный контакт с Мартой, будто сам себе что-то доказывая. У брюнетки кожа рук было мягкая и тёплая, словно бархат, не то, что у Хосока. У того руки шершавые и холодные, а ногти синие из-за мороза и недоедания. Юнги и сейчас фантомом ощущает прикосновение к ним. — У вас, парней, всегда так сложно? — Марта немного тоскливо посматривала в сторону Кима. — Да нет, на самом деле всё очень легко, — Тэхён выпрямился, поворачиваясь к ребятам. — Я сейчас, — он поднялся со скамьи и проскочил к выходу из спортивного зала, прикрывая за собой дверь. Если и рубить с плеча, то сразу весь лес, что бы потом без сожалений. Найдя более тихое место возле лестницы, ведущей на верхние ярусы конусообразной крыши, Тэхён разблокировал телефон и начал листать контакты, пока не нашёл нужный. Ким не уверен, что в такое время ему ответят, но попытаться стоило, пока у него хватает на это решимости. После трёх недолгих гудков из телефона послышалось копошение, Тэхён прижал телефон к уху, сильнее сдавливая корпус. — Доброе утро, не разбудил? — парень зажмурил глаза, не веря, что делает это. — Нет, нет, я уже встала, — голос был сонным, полностью выдавая девушку. — Знаю, что неожиданно, но не хотела бы ты сходить куда-нибудь? — пальцы Тэхёна до побелевших костяшек сжимают телефон, норовя сломать его, глаза он так и не открывал, держа те сильно зажмуренными. Это придавало некую иллюзорность происходящему, искажая отвратительную реальность. На том конце послышался вздох и недолгое молчание, девушка явно была удивлена. — Я... Конечно, давай, — голос был нервный, Эльда переживала. Так Тэхён и почувствовал себя на месте Сокджина, тот всегда был полностью спокоен во время разговоров с агеллом, пока сам Ким безбожно нервничал. Значит, вот оно как. Теперь понятно чувство, когда полностью безразличен к другому. — Тогда, как на счёт сегодня? У меня ужин с семьёй, не хотел бы сходить со мной? — Я только за, — мозг говорит, что решение полностью верное, пока вся энергия начинает плескаться, норовя перелиться через края, она явна недовольна, и теперь мстит Тэхёну в виде головной боли. — У тебя же не было планов на сегодня? — Нет, планов у меня никаких нет, — теперь нет. Раньше у Тэхёна был чёткий план того, чего он хочет. В его представлении было всё просто, но он просчитался. Не всегда получается быть счастливым, или не всегда это получается с тем, с кем хотелось бы. — Ты мог бы пригласить Марту с Юнги, если хочешь, я буду только рада, — девушка смущена, это слышится отчётливо в её голосе, который смягчился до предела. — Конечно, мы придём, вышли мне сообщением время, — Тэхён хватается за затылок, шипя неразборчивые слова, пытается погасить вспышки боли. — До вечера. — До вечера, — Эльда кладёт трубку, не слыша стон боли, вырывающийся из уст Тэхёна. — Успокойся, — Ким кидает телефон на пол, хватаясь обеими руками за голову. Впервые собственная энергия так действует на него, пытаясь сжечь все внутренности. Она сердится, не понимая, причину, по которой у неё отбирают что-то важное. — Пожалуйста.***
— У тебя сегодня настроение устроить какое-нибудь шоу? — Хосок закинул ноги на стену, лёжа на кровати и пялясь в потолок. Свет опять погас, позволяя темноте поглотить заштукатуренную поверхность, и то, ненадолго. — Кто знает, как пойдёт, — Джин лежал рядом с Чоном точно в таком же положении и игрался с выключателем, случайные прохожие на улице могли бы подумать, что кто-то подаёт сигналы о помощи, если бы это было не общежитие шеканов, у них тут вечно что-то странное происходит. — Зависит от степени консервативности отца Якоба. Если он будет слишком древним и нудным, то почему бы не извернуться, и не устроить что-нибудь действительно стоящее. — Знаешь, в этот раз и я готов выпустить своего внутреннего уёбка, — Хосок усмехнулся, пялясь на верх. Рядом с Кимом просто невозможно оставаться серьёзным, он быстро заражает своим настроем на контакт с этим миром, а так и смотреть на реальность становится легче. — Интересно, какая она? — Ты о сестре Якоба? — Джин вновь зажёг свет, пытаясь соорудить образ молодой девушки у себя в голове, но как назло, получался тот же самый Рабин, только с длинными волосами. Страшное зрелище, у шекана аж лицо скривилось немного. — Да, как я понял, он единственный в семье отличился. Вот и интересно посмотреть на них всех, узнать, как именно он стал таким. Я ещё никогда не встречал людей с такой энергией вокруг себя, словно он не из этого мира, — Хосок выискивал в памяти случаи, когда ему приходилось тесно взаимодействовать с энергией Якоба, во всех ощущения были странные. Энергия старосты струилась не внутри него, а сквозь или около, как чужая совсем. Хотя, по словам того же Юнги, у самого Чона энергия вообще не ощущалась, хотя Джин говорил полностью обратное. — Ну, это так бывает. Иногда у слишком строгих родителей вырастают не совсем прилежные дети, как того хотелось бы. Клин клином вышибают, говорят, — Джин повернул голову, натыкаясь на серьёзный профиль Хосока, у которого брови немного к переносице сдвинулись, а в глазах снова эта бездна, в которой Чон всё вокруг себя топит, не находя точки опоры или дна. У Кима часто мысль возникает, что присутствие Хосока здесь эфемерно. Он вроде вот, руку протяни и прикоснёшься, но это не так, ты его хоть в объятьях крепко сжимай, он всё равно в другом месте будет. Непонятно, что делать, слишком большая пропасть, длинною в несколько лет. Он на душу неприкаянную похож, которую родственники всё отпустить не могут, ему в другое место давно пора, а его всё держат. Джин боится, что если немного хватку ослабить, то Хосок просто исчезнет. И невыносимо от того, что это кажется лучшим вариантом. — Клин клином... Думаешь, — парень медленно проговаривал слова, смакуя те, проверял на ощущения. Как же интересно складывается, что судьба так играет над людьми, что каждый ребёнок растёт не в своей семье. То есть, кто-то там, при распределении издевается над душами, закидывая те в совершенно противоположные по характеристикам условия, «Попробуй, а если получится, то разбейся о стены безликого общества, сортирующего всех людей по разным типам, и только попробуй не подойти под один из них». И тут у Хосока вопрос напрашивается. Было бы Суён лучше, будь её братом не такой человек, как он, а кто-нибудь другой? — Якоб по своей природе такой, не станет тратить собственное время на попытки доказать что-то, даже родителям, ему это не интересно, — Джин уверен, что и предстоящий спектакль не полностью ориентирован на формирование определённой картины в головах его родителей, на добрую половину Рабин хочет позабавиться, отсекая все серьёзные намерения отца в его сторону. — Интересный он, всё же. Я бы хотел узнать о нём побольше, — у Хосока редко возникает желание покопаться в чей-то жизни, но староста стоит того. Он уверен, что Якоб не так прост, как кажется на первый взгляд. Настанет день, и они ещё вспомнят сегодняшний разговор. — Сегодня и узнаем, — Джин повернул голову на стук в дверь, — Кто там? — он выкрикнул, не собираясь подходить и открывать. — Тогда я захожу, — Якоб приоткрыл дверь и зашёл в комнату, останавливаясь у кровати. — Не боитесь, что башка лопнет от притока крови? — Надеемся на это, просто на другой вид суицида смелости не хватает, — у Хосока староста в глазах вверх тормашками был, от чего начинало подташнивать. — Так я вам сегодня покажу более весёлый, — Рабин стащил первокурсников на пол, схватив за ноги. — Только в начале необходимо испытать все виды психологической боли. — Уже семь? — Джин кинул взгляд на часы, которые расплывались из-за прилива крови к голове. — У вас лица и глаза красные, будто ревели несколько часов, — Якоб подошёл к зеркалу, поправляя свою фиолетовую рубашку с вычурными пуговицами жёлтого цвета. — Не дождёшься, — Хосок подошёл сзади к старосте, пытаясь посмотреться в зеркало и поправить волосы. — Оставь так, — Якоб завопил, с силой отдирая руки Чона от головы. — Всё и так хорошо. — Мы доберёмся до твоего дома, как люди? — Джину хотелось бы прогуляться немного по вечернему городу перед ужином. — Или по-обычному? Староста подтянул Кима к себе, устраивая правую руку у парня на талии, а другой точно так же держал Хосока. — Ох, парни, — Якоб подмигнул перед тем, как все трое исчезли из комнаты с оставленным светом. — Я так и привыкнуть могу. В просторном двухэтажном доме, скрытом многочисленными голыми ветками деревьев, которыми был засажен весь двор, горел тёплый свет и временами можно было услышать разговоры из открытой на кухни форточки. — Аарон, не сиди просто так и помоги мне, — женщина средних лет с роскошной копной каштановых волос пронеслась мимо мужа, сидящего в гостиной с книгой в руках. — Анна, если ты будешь больше бегать, то лучше не станет, всё и так приготовлено, — мужчине не был понятен весь сыр-бор, к ним в гости придут родственники, а не духовенство какое-то. Да, будет несколько новых лиц, но и те — обычные студенты, как и Якоб. — Мы уже пол года сына не видели, а ты так спокоен, — Анна подошла к Аарону, который всё же оторвался от прочтения книги, переводя взгляд на жену. — Буду радоваться, когда он нас будет знакомить с кем-нибудь, а не племянница. Всегда знал, что Эльда вырастет хорошей девушкой. Жаль, её мать только и думает, что о работе. — У неё нет другого выбора, — Анна не любила, когда муж начинал говорить о её сестре в таком ключе. Если бы Якоб обладал посредственной энергией, как и большинства алиемцев, то не поступил бы в академию. Тогда бы она и посмотрела, уделял бы Аарон своему сыну достаточное внимание, или нет. — Всегда защищаешь её, — мужчина махнул рукой, возвращаясь обратно к прочтению книги. — И дальше буду, — Анна плюнула на мужа, убегая в сторону входной двери, в которую только-что позвонили. — Оторвись ты хоть на этот вечер от своей макулатуры. Женщина второпях поправила волосы и платье горчичного цвета, смотрясь в зеркало, висевшее в прихожей, именно в Анну Рабин и пошёл любовью к опрятному внешнему виду, только у всех были разные понятия об этом опрятном. Распахнув дверь, она увидела трёх молодых людей, стоящих на крыльце, среди которых был и её сын. — Якоб, — Анна улыбнулась, сдерживая просящиеся слёзы, не было у неё такого же стержня, как у мужа, сложно скрывать переживания и тоску по единственному ребёнку. — Мам, потише, — парень приподнял уголки губ, поглаживая спину матери, которая вот-вот задушит его в своих объятиях. — Добрый вечер, — Джин сразу заметил заинтересованный взгляд женщины в их с Хосоком сторону. Чон немного подвис, из-за чего просто кивнул, не в силах выдавить хоть слово. Анна смотрела на сына, ожидая, пока тот представит ей ребят, она уже из телефонного разговора с Якобом узнала, что придёт он не один, а в компании друзей, но вот спрашивать, для чего именно он это делает не стала. Всё в духе Якоба, женщина не против, ведь и Эльда придёт не только в компании молодого человека, но и сына семьи Мин со своей девушкой. — Знакомься, Сокджин и Хосок, — Рабин прошёл вперёд, пропуская парней в дом. — Мои друзья из академии. — Какие вы все красавчики, — у Анны лицо покраснело, а глаза в щелочки превратились от смущения. — Проходите, не стесняйтесь. Хосок неуверенно начал стягивать кеды, осматривая помещение, пока в его задницу не упёрлась голова Кима, не рассчитавшего расстояние перед собой. — Мам, — Якоб в шутку с укором посмотрел на женщину, снимая обувь. — Отец дома? — Да, в гостиной сидит, — лицо Анны сразу же потеряло былые краски, стоило вспомнить о муже, который весь вечер нагнетал обстановку своим недовольным лицом. — Ну что, нормально всё, не парьтесь, — староста похлопал первокурсников по спинам, как только мать убежала в гостиную. — Я в предвкушении встречи с твоим отцом, — Хосок решил, что откроет у себя в голове зал славы, в котором будет отпечатывать лица всех родителей, с кем сумел познакомиться за это время. — Не будем оттягивать, — Якоб хохотнул и потащил ребят в гостиную. — Что-то они задерживаются, — Анна посматривала на часы. Рабин начал по одному загибать пальцы, и когда последний палец был загнут, то из прихожей послышались голоса, гости сами зашли, так как у Эльды были ключи от дома. — А вот и они, — Якоб растянул губы в неестественно большой улыбке и выпучил глаза, уже готовясь слышать скрытый укор в свою сторону в любой фразе отца, когда тот будет хвалить свою племянницу. Хосок прикрыл глаза, считая до десяти, так ему было легче приготовиться к непростым предстоящим нескольким часам в чужой семье. Анна начала доставлять столовые приборы, пока её муж скептически косился на уже третий журавлик, сделанный Джином из салфетки, а Якоб просто пялился в потолок, откинув голову. — Мне так стыдно, мы опоздали, — Эльда прошла внутрь гостиной, целуя Анну в щёку. — Привет, сестрёнка, — Якоб отсалютовал, пытаясь разглядеть остальных гостей, не спешащих заходить. Хосок ушам своим не поверил, ему же не может казаться. Голос этот принадлежал девушке с того вечера в доме отца Юнги, которая сейчас стояла по середине комнаты. К ней сзади подошёл парень, чей цвет волос был до отвратного знаком Чону. Он повернулся в сторону Джина и на этой секунде своей жизни перестаёт хотеть быть кем-то. Джин смотрит. В его глазах то же самое, что было на его день рождения в детстве, когда Хосок оставил его. Надо бы пройти к столу, но Тэхён с места не двигается, стоит и смотрит в шоколадные глаза, и ему кажется, что впервые их видит. Так на него ещё не смотрели. Сокджин так не смотрел. Где-то сзади сглатывает ком в горле и сжимает крепче руку Марты в своей Юнги, увидевший растрёпанную чёрную макушку. Слишком мало времени прошло с того инцидента, что бы нормально реагировать на Хосока. Даже не так, в прошлый раз он как раз таки и среагировал, только не так, как надо. — Садитесь, не стойте, — Анна усаживает за стол гостей так, что Тэхён оказывается напротив Сокджина, ощущая себя около края нефтяной скважины. На глубине плещется что-то тёмное, страшно руку протянуть. Те, кто потягивает — взамен на храбрость получают что-то поистине драгоценное. Тэхён сегодня туда вместо руки бур воткнул и с землёй перемешал. Джин под столом тянется рукой в карман за своими камнями, не находя их там. Забыл, что потерял их. Хосок косится на Якоба, вспоминая все известные виды пыток народов мира. Сам староста тоже не в духе, он кусает щёку изнутри и сверлит взглядом так неожиданно появившихся Юнги с Тэхёном. От последнего он вообще не в восторге, понимая, что именно его Эльда и привела на семейный ужин. — Какая... — Хосок не знает, что за черти у него внутри проснулись после длительной спячки, длинною в три года, но он им препятствовать не собирается. — Какая неожиданная встреча, да? Тэхён, — Ким дёрнулся, услышав собственное имя, он поднял на Чона взгляд, говорящий о том, что Тэхён боялся, по шекану было видно, что ничего хорошего ждать не стоило. — Не хочешь рассказать нам, как вы познакомились с Эльдой? Якоб спрятал ядовитую ухмылку за чашкой с кофе, посматривая переодически на родителей, которые и понятия не имеют, что именно сейчас происходит. Хосок протянул руку под столом, принимая пять от старосты. Потенциал у этой беседы имелся, главное — не перегибать палку, что бы родители Якоба и дальше думали обо всём, как об обычном разговоре знакомых из одной академии. Тэхён облизывал губы и теребил салфетку, не понимая, что стало с привычным Хосоком, его словно подменили. Что это за издевательский тон в голосе, который будто никто не слышит? — Я тоже хочу послушать, не зря же мы собрались сегодня, — Анна держала в руках плоскую посудину и накладывала салат Марте. Девушка чувствовала себя не в своей тарелке, ей стыдно за тот инцидент в комнате, когда брюнет, завязавший сейчас беседу, увидел их с Юнги не за детским занятиям. — Нас познакомила госпожа Мин на встрече инвесторов, — Эльда переняла инициативу на себя, ощущая ответственность. Как никак, именно она пригласила Тэхёна на ужин, и ему будет не очень удобно самому рассказывать обо всём. Хосок недовольно стрельнул глазами в сторону шатенки, надеясь, что всё же Тэхён сподобится открыть рот и сказать хоть что-то. На Юнги он не смотрел из принципа, пускай и ощущал, что тот с него взгляда не сводит. Чон прекрасно знает, что этот парень точно потом где-нибудь подкараулит его и заставит объясняться за сегодняшнюю выходку, но ему сейчас всё равно, потому что Джин ведёт себя странно, а сейчас и вовсе закрылся, тараня скатерть взглядом. И причастен к этому отнюдь не Господь Бог, а самый обыкновенный и материальный Тэхён, которой даже в сторону Джина посмотреть боится, упаси Бог встретиться с шоколадными глазами. — Юнги, я всегда знала, что твоя мама обладает необыкновенным даром. В своё время она и меня с Аароном познакомила, — Анна заулыбалась, любуясь двумя парочками, всегда приятно смотреть на молодых и счастливых людей. — Гляди, и Эльда так замуж выскочит, — женщина смущённо засмеялась, прикрывая рот рукой. Якоб скривился, как только увидел довольное лицо отца, сидевшего во главе стола и наблюдающего за всем происходящим. Всегда он был таким человеком, и слова никакого не вытянешь. То, что он действительно слушает можно было понять только в те моменты, когда он критиковал людей, тогда-то и становится ясно, что впитывает информацию он не хуже, чем губка воду. — Я отойду ненадолго, — Джин тихонечко поднялся с места, извинившись, и скрылся в коридоре. — Сидеть, — прошипел Якоб, давя своей пяткой на ступню Тэхёна под столом, как только тот попытался подскочить следом за Кимом. Пока девушки разговаривали на отвлечённые темы и рассказывали друг другу про различные последнии тенденции в свадебных нарядах, парни общались между собой лишь взглядами. — Как дела, ребятишки? — Рабин улыбнулся слишком дружелюбно и слишком неправдоподобно. — Что ты тут делаешь? — зашипел Юнги , наклоняясь вперёд, что бы Хосок смог его расслышать. — Хера, я тебе докладывать должен? — Чон выпустил весь воздух из лёгких, в итоге забивая на Мина болт и разворачиваясь к Тэхёну. — Это что за представление? — Вас тут не должно было быть, — Ким сжимал челюсть так, что вот-вот и зубы не выдержат. — Давай-ка ты тут не будешь решать, кто должен и кто не должен быть в моём доме, дорогуша, — Якоб улыбнулся более приветливей, уловив на себе внимание матери. Анна продолжала обмениваться новостями с Эльдой и Мартой, а Аарон вышел на террасу перекурить. Джин не возвращался, а Хосок всё продолжал нервно подёргивать коленкой. Он не знал, чего хотел больше: положить на приличия и понаотвешивать подзатыльников этим двоим или рвануть за Джином, но то и другое будет выглядеть странно и привлечёт внимание. Хотя первое можно было сделать и незаметно. — Позволь мне поговорить с ним, — у Тэхена болью лицо исказило. Он не знал, что получится всё вот так, пускай и делал это назло Сокджину. И что теперь, шекан увидел его вместе с Эльдой, но желаемого удовлетворения он не получил, всё стало только хуже. — Нет, — Якоб среагировал быстрее Хосока. Он не глуп и уже давно понял, что тут творится некая чертовщина. И Рабин почему-то уверен, что Тэхёна к Джину нельзя подпускать никоим образом. — Ты не должен в это лезть, — Юнги взбешён из-за поведения этих двоих, Хосок явно превращается в кого-то другого рядом с этим старшекурсником, у Якоба дурное влияние на весь факультет. Нельзя допускать их сближения. — Я, как никто другой должен лезть в это, — Рабин опасно сузил глаза, посмотрев на Тэхёна. — Джин мой. — Что это значит? — Тэхён готов прямо сейчас перелезть через этот чёртов стол и окрасить лицо Якоба в красный. — Что первое на ум пришло, то и значит, — староста отпил кофе и поднялся из-за стола. — Поговорите со своими барышнями, а то заскучают, — Якоб нагнулся к Хосоку, прошептав что-то на ухо, а потом вышел из гостиной под взбешённый взгляд Тэхёна. — Долго вы будете устраивать цирк? — Юнги не упустит шанса поговорить с Чоном, пока поблизости нет этого павлина. — Это больше по твоей части, — Хосок бесился и нервничал одновременно, ему не хотелось оставаться здесь одному, нужно было самому пойти за Джином, но Якоб сейчас справится лучше. Хосок не знает почему, но он уверен, что ничего не сможет сказать в такой ситуации, любовные дела не для него. Чон посмотрел на Тэхёна, чья спина сгорбилась, а голова и вовсе не двигалась. Вот об этом он всегда и думал, любовь к кому-то не приводит к хорошему исходу. Перед глазами дурацкий пример: двое людей точно испытывают что-то друг к другу, а занимаются не пойми чем, в этом и состоит вся человеческая натура — испытывать чувства другого на прочность, думая, что таким образом закаляют их. Только получается совершенно другое, они по ложечке черпают из этой чаши, и какой бы необъятной она не была, содержимое рано или поздно исчезнет. — Хосок, — Анна обратила внимание на скучающего парня, пока Якоб с Сокджином где-то ходили. — Хотела спросить, ты живёшь где-то здесь неподалёку? Я тебя раньше не видела, — женщина сделала задумчивое лицо, вспоминая, что про Сокджина она слышала от сына ещё в прошлом году, но вот об этом молодом человеке она точно ничего не знала. — Нет, я... — Чон напрягся, судорожно соображая, что лучше сказать. Красиво наврать он сейчас вряд ли сможет, а говорить правду совсем не вариант. Если подумать, то он не совсем соврёт, если расскажет про свой старый дом около побережья. — Я довольно далековато живу от центра города, мой дом находится у морской косы. Юнги вскинул брови, слушая Хосока. Всё в этом человеке для него до сих пор было загадкой, тем более то, что он говорит сейчас, правда ли это. — Я слышала про потомков жителей Кинерета* на этой полосе, это правда? — Да, это так, — Хосок помнит рассказы отца из детства, когда он рассказывал ему истории своих предков. — Это удивительно, не думала, что кто-то из них дожил до наших дней, ведь они всегда славились своими очень маленькими семьями, — Анна действительно была поражена тому, что один из представителей этого рода сейчас сидит прямо перед ней. — Я бы хотела познакомиться с твоими родителями. — Не получится, к сожалению, — Хосок опустил глаза на скатерть, надеюсь, что этот разговор скоро закончится. — Почему? — женщина действительно не понимала причины и ей было интересно. Юнги такой расклад дел не нравился, всего-то нужно сменить тему, но шекан как ни в чём не бывало продолжил говорить. — Отец умер давно, а мать... — Хосок запнулся, но продолжил, — Вообщем, мы с сестрой живём вдвоём. Поэтому да, семьи и правда маленькие. — Это... — огонёк в глазах Анны сразу же погас, сменяясь сожалением. — Я не хотела, извини. — Всё нормально, — Чон улыбнулся, делая дырки на джинсах под столом ещё больше. Тэхён отвлёкся от своих мыслей, почувствовав, как энергия Юнги понизилась на несколько градусов, и заметил это не только он, но и рядом сидящая Марта. — Всё в порядке? — девушка придвинулась ближе к Мину, смотря немного с осторожностью. — Да, в полном, — Юнги пытался разжечь внутри себя немного пламени, что бы не вызывать лишнего внимания, но энергия никак не хотела его слушаться, притаившись. Хосок пересёкся взглядом с Юнги в тот момент, когда Марта поцеловала того в щёку. Сейчас касания девушки казались противоречивыми, получать их не хотелось, хотелось убежать от сюда туда, где его огонь вновь бы устрашал своим жаром. Уже потом до Юнги дойдёт, что огонь его затих из-за страха перед чем-то, что сидело внутри Хосока и смотрело на него. — Снег пошёл, — Эльда подошла к двери, ведущей во двор. — Самое время, уже восьмое число, — вернувшийся с улицы Аарон смахивал снежинки с волос. — Извините меня, — Хосок подскочил со стула, чуть не уронив его. Он смазано поклонился и побежал к Якобу с Джином, которые нашлись у Рабина на кухне. — Мы долго? — староста оторвался от разговора с Джином, оборачиваясь на Чона. Они забыли следить за временем, пока Ким пытался хоть чуть-чуть излить все свои переживания. — Нет, просто... — Хосок подошёл ближе к парням, смотря на Джина. — Ты как? — Нормально, не переживай, — шекан улыбнулся, пожимая плечами. — Мне нужно срочно уйти, я кое-что забыл, — Чон выглядел растерянным, что говорило о серьёзности ситуации. — Ты можешь идти, мы всё равно не задержимся здесь долго, — староста не видел причины держать Хосока против его воли. — Спасибо, — Чон обхватил ладонями лицо Джина, вынуждая того дёрнуться от неожиданности. Он постоял так какое-то время, а затем просто ушёл. Хосок не успокоился бы, не сделав этого. — И мы скоро будем возвращаться, — Якоб глянул в окно, рассматривая белые хлопья снега. — Якоб, — Джин посмотрел на свои руки, немного хмуря густые брови. — Чего? — Не мог бы ты мне ногти накрасить?***
— Ну что, с Днём Рождения тебя, Сындэ, — Пак хлопнул в ладоши, задув свечку на маленьком кусочке торта, целый ему есть было не с кем. Он хлюпнул носом, отправляя ложку с кремом в рот. Сколько бы Сындэ это не делал, всё равно каждый раз парочка слёз норовит прорваться. Когда очередной кусок бисквита был поднесён ко рту, Пак вздрогнул от хлопка дверью так, что ложка выпала из рук. Сындэ наспех протёр глаза, проклиная себя за то, что забыл закрыть дверь, и развернулся на стуле к источнику шума. — Решил тут без меня хомячить, — Хосок стоял посреди комнаты с полноценным тортом в руках, на котором было зажжено ровно двадцать шесть свечек. — Ты что тут делаешь? — Сындэ боялся, что всё это ему кажется и нет тут никакого Чона. — Жду, пока ты загадаешь своё желание, — Хосок подошёл ближе к имениннику, который от шока встать со стула не мог. — Знаешь, мог бы и позвать меня ради приличия. — Я не думал, что... — Пак не мог подобрать подходящих слов, что бы ответить. «Не думал, что кто-то захочет.» — Сначала свечи задуй, — Хосок улыбнулся, смотря на заторможенного парня. Сындэ поджал губы, пытаясь не разреветься прямо здесь, он аккуратно приблизился к шоколадному торту и задул все свечи. — Желание загадал? — Хосок поставил торт на стол, а сам сел на стул, рядом с Паком. — Оно уже сбылось, — Сындэ проморгался, пытаясь сообразить, что нужно делать. — У меня только одна ложка, — пробормотал он с грустью в голосе. — С одной поедим, если ты не против, — Чон махнул рукой, разглядывая парня. Сердце только сейчас унялось после пробежки по городу в поисках пекарни, которая была ещё открыта в такое время. И когда он стал так волноваться об этом парне, который совсем недавно ещё бесил его? — Вкусно, — Сындэ закатил глаза, прожёвывая кусок. — Дай попробовать, — Хосок взял ложку, отламывая себе маленький кусочек. — Такой большой, — Пак разглядывал шоколадную глазурь, пока Чон пережёвывал порцию. — Да, это специально, хочу вместе с тобой потом таблетки от сахарного диабета пить, — Хосок хохотнул, заражая смехом и Сындэ. — Так и знал, — именинник прикрыл глаза, опуская голову на плечо первокурсника. — Спасибо тебе. — Запомни, что теперь у тебя есть тот, кто может объедать тебя на твой же праздник, — Хосок поднял руку, запуская её в платиновые волосы. — Я был бы не против, ешь ты чуток больше, чем обычно, — Пак удобнее уложил голову, выравнивая дыхание. — Всё будет, всё, что захочешь, — улыбка сама по себе украшала лицо Хосока. — С Днём Рождения, Сындэ.