***
— Мы обязаны идти, Томми? — шатен с лёгким волнением смотрел на высокие здания, воздвигнутые в искусственной пустыне. — Да, Вил. Кто, кроме нас, его навестит? Он ведь не такой уж и плохой парень, — младший берёт мужчину за руку, уводя вниз к главным воротам, — Квакити же столько для нас сделал. А никто не видел его уже месяц после Дня Прощения. — Да, ты прав… — Вилбур вздохнул, — Просто…вы говорили, что он очень нехорошо себя повёл. — И что? — Блондин бросил на любовника вопросительный взгляд, — А мы? Невинные что ли? Человеку было грустно, и никто его не понял. Поэтому! Мы идём к нему в гости, чтобы он осознал, что мы готовы идти ему навстречу. Вил вздохнул и спорить не стал, хотя в груди царапалось поганое предчувствие беды.***
— Друзья-я-я! — крылатый широко расставляет руки, улыбаясь зубами, и Томми тут же перенимает его настроение и, подбежав, обнимает короля казино, который в первые секунды пугается такой реакции, а потом, усмехнувшись, хлопает блондина по спине, — Рад видеть тебя, Томми, в таком хорошем настроении! Вилбур! Боже, приятно видеть тебя живым, ха-ха, что за седая прядь? Время не щадит тебя, а? — Мы тоже рады видеть тебя, Big Q! — широко улыбается Томас, оборачиваясь и смотря на Вила, который с небольшой опаской подошёл, протягивая Квакити руку. — Да, мы рады, что ты в порядке, — уголками губ улыбается Вилбур, когда крылатый жмёт его руку. Сут не отвечает на вопрос про седину, — Как живёшь? Расскажешь нам про свой… ЛасНевадас? — С большим удовольствием, мои друзья! — Квакити развернулся, ведя их в город, который по мнению Вила совсем не вписывался в здешний пейзаж, но высказывать этого он, конечно, не решился. Всё же их с Томми цель убедить крылатого вернуться ко всем. С одной стороны это их никак не касается, но Big Q долгие годы был их другом, так что не хотелось оставлять его одного в такой момент. — Этот город совершенство архитектуры! Взгляните! Высокие здания, стеклянные стены, дороги! Это почти настоящий город, не то, что другие дряхлые домики на этом сервере, — Вил смотрит на Томми, который совсем не меняется в лице, осматриваясь с широко открытым ртом. Если Томас молчит, значит и Вилбуру стоит. — Давайте поднимемся повыше? Посмотрим на город свысока! Нам сюда, — приглашает их Квакити в одно из зданий, где была лестница наверх. — Ты…сам всё это построил? — спрашивает шатен, придерживая любовника за руку, пока они поднимаются. — По большей части строил Фулиш! И часть Фанди с Пёрплдом. — Фанди? — удивился старший, — не знал, что он помогал тебе… — ЛасНевадос место для брошенных людей, — ответил Квакити, — место, куда могут прийти те, кого все оставили одного, — крылатый бросил на Вила взгляд, и золото в этих глазах совсем не было дружелюбным, как минуту назад. Сут откашлялся. — Эм… ну теперь — — Фанди живёт в особняке с нами! В Сноучесте! — улыбаясь, выдаёт Томми, не оборачиваясь на Big Q, у которого скривилось лицо, — Ты тоже приходи к нам! Мы рады гостям, да и что-то тут у тебя совсем тихо… У нас вот всегда шумно, — блондин повернул голову, и Квакити тут же улыбнулся в ответ. Вилбур посильнее сжал руку Томаса. — Это прекрасно, прекрасно, — говорил крылатый, — о мы на месте, взгляните, какой вид! Простор! Красота! Младший отпустил руку Вила, подбегая к стеклянному ограждению. — О-о-о-о, вот это да! Ты только глянь, Вилби! Сут не смотрел никуда, кроме, как на Квакити, который в ответ прожигал дыру в высоком шатене. — Квакити… Может, тебе стоит поговорить с ребятами? Я уверен они — — Томми сделал из тебя такого сентиментального придурка, — крылатый закатил глаза, цокая, — Какое вообще тебе дело до моих проблем? Точнее! Какие они нахер проблемы? Эти идиоты… — Не говори так про них. Они твоя семья. — Они НЕ моя семья! У меня нет семьи! Какая вообще к чёрту семья, Вил?! Вы напридумывали себе каких-то чувств! И размазываете сопли, как малые дети, бредя о любви! — Квакити загорается всё больше, хлопая крыльями. — Это ты несёшь какой-то бред! Любовь есть. Если ты такой мудак, что никто тебя не любит, это совсем не значит ТОМАС СЛЕЗЬ ОТТУДА! Блондин обернулся на них, стоя на стеклянном ограждении. Один неловкий шаг, и тот полетит вниз с десятого этажа. — Всё отлично, Вил, не парься, — ответил Томми, смотря вниз. Что-то было ему знакомо в этой картине…ну конечно. Он же пытался умереть.Будь на месте Тома кто-то другой, быть может он бы и смог прыгнуть тогда, разбившись о землю. Но младший Сут никогда таковым не был. Выход есть всегда… — Квакити, может ты правда переберёшься к нам? Ты тут совсем один…Тяжело наверное. А мы вот живём все близко, как семья! Настоящая…Быть может потом ты бы смог встретиться с Карлом и Сапнапом. Они ждут тебя Квакити срывается с места, прямо к Томми, который за две секунды до того, как его столкнут с высотки, успевает обернуться, услышав крик Вила, и отпрыгнуть в сторону, грохнувшись на пол. Сердце пропускает удар, а блондин весь дрожит от страха. Ещё бы чуть-чуть…Big Q упёрся руками в ограждение, глазами полными золота и гнева смотря на Томаса. Вилбур подбегает к любовнику, помогая подняться, придерживая под руку. — Ненавижу… НЕНАВИЖУ ВАС ВСЕХ! ТОЛЬКО И ДЕЛАЕТЕ, ЧТО НАПОМИНАЕТЕ, КАК Я НЕ ПРАВ, КАКОЙ Я МУДАК! Вас совсем не волнует моя жизнь! ВАМ ЖАЛЬ ИХ НЕ МЕНЯ! ВСЕМ ПЛЕВАТЬ НА МЕНЯ! — Что за чушь?! — Вилбур прижимает к себе Томми, доставая меч, чтобы Квакити не решился подойти, — Они как раз таки больше всех волнуются о тебе! — Тогда почему здесь вы, а не они?! Может потому что им без меня легче? Не подумал об этом, о великий мозг? — Да потому что у них двое детей, придурок! И один из них твой! Твой родной ребёнок, которого им приходится растить вдвоём! Ты повесил на них такую ношу, а теперь бегаешь, как трус! — Да нахер мне всё это?! Я не хотел такой семьи! Я хотел быть с Карлом и Сапнапом, а они твердили о детях! Я сказал им, что для меня это сложно, но им было плевать! Говорили, что вместе мы справимся! Так вот я НЕ ХОТЕЛ ИМЕТЬ СЕМЬЮ! — Никто тебе так хорошо не подходил, как Шлатт, не так ли? — врывается Томми, скалясь, — Только он, такой же мудак и «вечный холостяк» мечтал о такой шлюхе, как ты, Квакити! Тебе к чёрту не сдались чувства! Ты совершенно не ценил ни Карла, ни Сапнапа, иначе не позволил бы себе так кричать на них, даже не чувствуя вины! Тебе насрать на них! Так не удивляйся потом, когда ты останешься совсем один, никому не нужный! Даже не появляйся в Сноучесте! Это место, где живёт семья, такой мудак, как ты, никогда не будет счастлив там! Поэтому ты здесь! Совсем один, с гигантскими, красивыми снаружи зданиями, но совсем пустыми внутри… Это и есть ты. Лишь фасад. А внутри тебя гнилая пустота. Молчание становится ответом. Вилбур тянет на себя Томми, уводя его к лестнице. Квакити так и остаётся стоять, смотря в никуда.***
— Ка-а-арл, дорогой, пошли спать, — негромко говорит огненный демон, пытаясь оттащить любовника от детской кроватки, в который крепким сном сопела маленькая девочка. Детская была освещена лишь тёпло-оранжевым светом от ночника и бледно голубым светом из окна. Всё было сделано так, чтобы комната была максимально светлой, но ничто не мешало спать ребёнку. — Да-да…сейчас, Саппи…я просто не могу налюбоваться моей красотой, — шатен склонился над колыбельной, поглаживая свою дочурку за ушком. Карл смотрел на малышку с такой нежностью, что Сапнап решил не торопить его и, поцеловав Карла в шею, отдалился. — Я пойду к Саймону, а то он сейчас прибежит и разбудит её, — получив кивок, брюнет уходит из детской в спальню. — па-а-а-п, потему мама нету? — ворчит мальчишка лет трёх, подползая к отцу, который ложился на широкую кровать. — Карл пока с Эрис, он обязательно придёт, не беспокойся, — Сапнап целует сына в лоб, притягивая того к своей груди, — Ты же знаешь, Эрис тоже боится темноты, так что мама должен быть уверен, что она крепко спит, — объясняет он сыну, который недовольно надувает губы. — Но мама… Пуфть Эрис спит с н-нами! Да, Сапнап и Карл думали над этим, но боялись, что дети могут разбудить друг друга. Особенно Эрис, которая в силу возраста любила поплакать ночью. Так что малышку оставляли в детской, всегда держа дверь открытой на всякий случай, а Саймон, так как он пока отказывался спать без родителей, спал с ними в кровати. — Тшш, дорогой, мама будет очень рад, когда вернётся и увидит, что ты спишь. Ты ведь хочешь, чтобы мама завтра был довольный и мы могли бы сходить погулять, да? — мурлычет мужчина, целуя сына в щёки, нос, и лоб, вызывая у того смешок. — Да…холофо…а папа будет гуляф с нами? — спрашивает сын, укладывая голову на подушку. — Конечно я пойду — — Неть…длугой папа, — мальчик смотрит своими серыми, как у Сапнапа, глазами на отца, наблюдая, как брови того надламываются, и он поджимает губы. — Не знаю, милый, — шумно вздыхает он, прижимая сына крепче, словно тот исчезнет, если отпустить, — папа Квакити сильно занят…не думаю, что… Не думаю, что в ближайшее время, мы его увидим… — Ти плачешь? Не плать, папочка, — маленькими ручками ребёнок утирает ещё только выступившие слёзы с глаз отца. Сап осторожно перехватывает руки сына, начав целовать его ладони. — Спи, мой хороший, я в порядке… Сап оглядывается на дверной проём, когда слышит шаги. Карл с тёплой улыбкой, укладывается рядом с ними, и Саймон, отпустив Сапнапа, подползает с омеге, утыкаясь носом в его ключицы. — Мама…а мы пойдём завтра гулять? — спрашивает сын, пока Карл еле держит глаза открытыми из-за сильной, но приятной усталости. — Обязательно, — тихо выговаривает он, прикрыв веки и тут же проваливаясь в сон. Жить с двумя детьми очень тяжело. Но Карл не против. Он любит их больше всего на свете. Больше всего. Сапнап придвигается ближе, убирая кудряшки с лица омеги. Саймон почти сразу засыпает рядом с Карлом, вызывая улыбку умиления со стороны пироманьяка, который прекрасно знал, что больше всего дети любят именного Карла. Сапнап их понимал. Ещё немного полюбовавшись на свой мир, Сап заснул, поглаживая сына по маленькому плечу. Ночь. Карл открывает глаза. Комната, спящий Сапнап и Саймон…и что-то не так. Что-то заставляет его сердце стучать быстрее, а дыхание сбиваться. Шатен садится на кровать, потирая виски. Хочется подорваться и бежать к дочери в спальню. Шуметь и вставать Карл не хочет и всё же не пренебрегает своим предчувствием, поднимаясь и тихо выходя из спальни, чтобы никого не разбудить. Стук сердца совпадает с каждым его шагом, от чего у Карла кружится голова. Он опирается о стену, не понимая, от чего ему так плохо. В ушах стоит шум. Карл заглядывает в комнату, и сердце делает кульбит в груди. Адреналин выбрасывается в кровь, когда Карл видит человека в комнате. Человека, заносящего топор над кроваткой Эрис. Его маленькой девочки. Карл делает всё так быстро, что даже сам не понимает, в какой момент успевает достать меч из инвентаря. Он помнит хруст костей и звук рвущейся ткани, когда он насквозь протыкает человека со спины. В нос ударяет запах сильно перегара, от которого Карл бы закашлялся, если бы не был так напуган. Он вообще не издаёт ни звука, настолько сильно сжимается его грудь. Человек испускает какой-то хриплый вздох и падает на пол вместе с мечом в спине. Карлу плевать, он смотрит в колыбель, замечая пару капель крови на одеяле девочки, тут же стараясь вытереть их. Он берёт другое одеяло, накрывая им дочь, убирая грязное, и ему абсолютно плевать, кого он только что убил. Плевать, что человек не растворился, а значит, он отнял чью-то последнюю жизнь. Плевать. Этот монстр хотел навредить его сокровищу, его дочери, его Эрис. Какая к чёрту разница… Карл оборачивается, ощущая как что-то золотое отблёскивает ему прямо в глаза. В свете луны из окна на полу лежит мужчина, чьи золотые крылья почти светятся.***
13 лет спустя
Раннее утро, тёплая кровать, любимый человек под боком что может быть лучше? Разве что утро могло бы начаться чуть позже, если бы не девчонка одиннадцати лет, прыгнувшая на кровать к родителям. — Папа, отец, Доброе утро! — кричала блондинка, прыгая в ногах или на ногах двух мужчин, которые лениво открывали глаза. — И тебе доброе утро, Сара, — зевая ответил Вилбур, смотря как Томас уткнулся головой в подушку, желая продолжить спать. Девочка было хотела прыгнуть на омегу, но была перехвачена кудрявым шатеном, который на каком-то инстинктивном уровне защищал Томми, а точнее уже нехилых размеров живот. Всё же четвёртый месяц. К их счастью токсикоз был не такой сильный, как с Сарой, потому омега блевал лишь первые пару недель, а потом его отпустило, и настала очередь Вила «страдать», доставая самые странные вещи, вроде нового громоотвода, чтобы заменить старый ведь: «Тот уже наверное сгнил, а если молния в дом? Пожар?»… Или кофе с лимоном, рыба с голубикой, бананы с горчицей… В общем много всего отчего тошнило теперь Вилбура. Но он был готов потерпеть ради своего Томми, и маленького мальчика, имя которому они пока не придумали. — Ну оте-е-ец, — Сара говорит громче, пока её уносят из комнаты, на руках. — Почему папочка не встаё-ё-ёт? — Папа устал, солнышко, — Вил целует дочку в щёку. Он глянул на часы, почти восемь утра. — Пойдём объявим утро? Что скажешь? — Улыбнулся мужчина, и Сара засияла, вызывая в груди Вилбура волны тепла и любви. Он не мог оторвать взгляда от ярких голубых глаз его девочки. — Да! Да! Хочу объявить утро! А дедушка Фил, не будет против, что это сделаем мы? — Конечно нет, дорогая. Он вчера много работал, так что наверное ещё спит, — успокоил дочурку Вил. Вилбур накинул куртку и помог одеться дочери. Они вышли на улицу, где дул прохладный ветерок, а солнце золотило верхушки деревьев. Холодный океан шумел совсем тихо, словно зная, что пока все жильцы спят. В такие моменты Вил благодарен судьбе за то, что его жизнь так сложилась. Даже вспоминать начало жизни на территории SMP не хотелось. Не было там этого. Не было там такого нескончаемого счастья. Не было мира, не было дружбы. Сут усмехнулся. Если бы ему тогда сказали, что он сможет прийти к Сапнапу с Карлом в гости, чтобы выпить чаю и чтобы дети могли поиграть, он бы ни за что не поверил, называя человека безумцем, а Сапа с Карлом придурками… Всем пришлось измениться. Пришлось стать лучше ради… — Отец, ну давай быстрее! — ворчит Сара. Вил улыбается, ускоряя шаг. Ради них. Ради будущего. Суты подошли к столбу, на котором висел массивный колокол. Вилбур глянул на часы, которые так же висели здесь, и увидел, как стрелка доходит до восьми. Самое время звенеть. Вил поднял девочку, чтобы та могла дотянуться до веревки. Громкий звон разнёсся по округе, пробираясь в дома людей, пробуждая их ото сна и оповещая о начале нового дня. Это была традиция Сноучеста. На завтрак, вероятно, все стянутся в особняк. Никто специально не делал кухню в других домах, разве что ставили печь, чтобы можно было отапливать дом и кипятить чай. А так, все вместе трапезничали стряпнёй Туббо и Филзы.***
Колокольный звон вырывает из сна, заставляя подняться барашка с кровати. Мужчина глянул на часы, удостоверившись в правоте звонивших. Ещё покачиваясь, он медленно прошёлся по комнате к гардеробу, находя в шкафу приличную одежду в виде светло бежевого свитера и коричневых брюк. Если бы не копытца, то Туббо бы в полной мере ощутил, насколько холодный сейчас пол. Мужчина посмотрел в зеркало. Рога завились, образовав что-то наподобие баранок, а глаза были перекрыты длинной чёлкой, состригать которую Тобиас совсем не хотел. Бледно розовый шрам пересекал половину его лица и уходил куда-то под кофту, прямо до бедра. Туббо почесал свою щетину, которая росла только на здоровой половине лица. Не будь шрама, он бы отрастил бороду… Мужчина глянул в уголок зеркала, замечая фотографию. Её ему подарил Вилбур, найдя у себя в старых вещах и думая, что для Туббо она может что-то да значить. Фотография брюнета с такими же рогами, с чёрной бородой. Одет он был в яркий голубой свитер, а не в строгий костюм, а на лице ещё совсем не было морщин, глаза не блестели нездоровым красным. Да и выглядел здесь мужчина дружелюбно, и всё же хмурый взгляд Туббо скользит обратно к зеркалу. — Нет уж…лучше без бороды, — вздохнул мужчина. Рогатый вышел из комнаты, замечая Фила, что уже не торопясь спускался вниз. Они обменялись лёгкими, ещё сонными улыбками и разошлись на первом этаже. Ворон пошёл на кухню, а Туббо будить своего сына, который спал так крепко, что ни один колокол его не разбудит. Зайдя в комнату Майкла, гибрид чуть не задохнулся от духоты. Чем вообще он дышит? Адского монстра похоже это совсем не волновало, и парнишка продолжал сопеть, ещё и укрывшись одеялом сверху. Туббо понимал, что заставлять пиглина жить в холодном климате было жестоко, так что, чтобы хоть как-то скрасить жизнь здесь, у Майкла под комнатой была котельная. Рогатый подходит к кровати, садится на край и нежно гладит розоватую шёрстку, вызывая довольное урчание со стороны пиглина, который было попытался спрятаться под одеяло с головой, но Туббо, прихватив край пледа, потащил его вниз, оголяя голову и плечи мальчика. — Доброе утро, Майкл — м.м… Дай ещё поспа-а-ать…отец, ну пожалуйста-а, — пятнадцатилетний парень открывает глаза, смотря на тёплую улыбку барашка, — Я ведь просил не будить меня по утрам… — Ты пропустишь завтрак. Как только поешь, можешь спать дальше, — Туббо почесал сына за ухом, и тот всё же улыбнулся, протирая здоровый глаз. Майкл поскрёб по своему черепу, принимая вертикальное положение. — Хорошо… — буркнул парнишка. — Не опаздывай, — Рогатый поднялся, потрепав пиглина по голове и вышел из комнаты.***
Звон колокола привычно пробуждает ото сна двух гибридов, которые преспокойно спали, переплетая конечности. Эти двое больше всех ненавидели утро, ведь было так лениво подниматься, идти по холодному дому, потом на улицу, чтобы позавтракать. Это вызывало раздражение у обоих мужчин, которые вечно засиживались за чертежами и другими бумагами допоздна. И вероятно они бы и спали до обеда…если бы не одно.Два «но». — Папа! — Ранбу за рога хватает пятилетний мальчишка, чей брат тянет за уши уже привыкшего к таким пробуждениям Фанди. Лис хватает сына, прижимая к кровати и открывая глаза, награждая мальчика хмурым взглядом. Двое дьяволят были двойняшками. Винсент Ран. Хоть жёлтые глаза и были от Фанди, он больше напоминал эндермена, только кожа была абсолютно белой, но зато волосы были чёрными, как смоль. Руфин Фан же своими пушистыми тёмно-оранжевыми ушками и волосами напоминал лиса, если бы не бледная не человеческая кожа с мелкой чёрной крапинкой в некоторых местах — веснушками. Ранбу всё ещё был поражён, как вообще на свет могут родиться такие гибриды… Хотя он был несказанно рад, что те всё же были рождены живыми и почти без отклонений. — Ну встава-а-ай, па-а-п, — Винсент тащит эндермена за рога, и тот, вздохнув, сдаётся, садясь на кровати и беря сына на руки. — Я встаю, дорогой, встаю, — Ранбу подхватывает и Руфина, не дающего Фанди продолжить спать. Лис отзывается благодарственным мычанием куда-то в подушку, а потом, приподнявшись, обещает исполнить любое желание двуликого, если тот даст поспать ему ещё хотя бы пол часа. Ранбу остаётся лишь усмехнуться и, оставив Фанди досматривать сон, унести детей на первый этаж. Никто не мог и подумать, что между Ранбу и Фанди есть какие-то чувства. Да и не сказать, что сами мужчины могли согласиться, что между ними была эта самая «искра». Их отношения совсем не были такими же милыми, как между Томми и Вилбуром или Сапнапом и Карлом. Эти отношения не были ванильными, полными страсти или романтики. Безусловно они чувствовали себя комфортно друг с другом, могли часами беседовать на разные темы или мастерить что-то. Всё началось со случайности и неосторожности. Ранбу очень долго проклинал себя и Фанди, и вообще всех, даже Дримона, который не смог остановить его. Пять лет назад сбылся самый страшный кошмар эндермена. Тот день он ненавидит до сих пор, хоть и очень сильно любит своих детей, и немного Фанди. Всё дело в течке, которая накрыла Ранбу. Никаких предзнаменований не было. Голова просто полетела кругом в один момент, и мозг омеги в первую течку отключился, не то, что не давая здраво мыслить, а в принципе не давая управлять хоть чем-то в своём организме. Будь у Ранбу шанс контролировать свои ноги, он бы без заминки пришёл бы к Туббо, к бетте, который не раз видел Томми в течку и мог бы хоть как-то помочь. Но, конечно, его потянуло на запах молодого и незанятого альфы. Единственным в Сноучесте таким был Фанди, который то ли не смог, то ли не захотел сдержаться. Ранбу был зол. До истерики зол, до слёз, прожигающих уже зажившие шрамы. Но сейчас мужчина застёгивал на своих мальчиках куртки и помогал им обуться. Дети были для Ранбу отдушиной, были его самыми яркими звёздочками. Он бы хотел, чтобы те росли в семье, в которой родители проявляют друг к другу хоть какие-то чувства. Но судьба решила так, и эндермен пообещал себе, что пускай дети не были желанными, но они обязательно будут любимыми. — Пойдём скорее, пап! — Винсент и Руфин тащат Ранбу за его когтистую лапу, и тот, улыбнувшись, и не думает сопротивляться. В груди тепло. Ранбу счастлив. Они приходят в особняк, и их встречает Филза, уже во всю готовящий завтрак, и Вилбур с дочерью. — Дядя Ранбу! — Сара бежит к нему, обнимая за ноги, ведь выше дотянуться просто не может. Мужчина улыбается и гладит девочку по волосам, а потом садится, чтобы помочь сыновьям раздеться. Они норовят сбежать уже сейчас, желая поноситься по особняку, покататься на перилах, от чего Ранбу точно схватит инфаркт когда-нибудь, или пойдут доставать Майкла вопросами и просьбами взять их на прогулку с Саймоном. В общем дети хотят вести себя, как дети. — Где Фанди? — спрашивает Вилбур, подходя и помогая эндермену снять пальто. — Спит, как всегда, — отмахивается половинчатый, — Томас видимо тоже? — усмехается он, вспоминая, какой тот уставший в последнее время. Ранбу напоследок целует детей в щёки и отпускает вместе с Сарой, чтобы не утомлять их «скучными и взрослыми» разговорами. — Да… Я даже не заметил в какой момент он стал таким, — с грустью в голосе отвечает Вилбур, медленно двигаясь к столу. — Он не выглядит тоскливо. Я бы даже сказал, он выглядит счастливым, как никогда раньше, — говорит эндермен, садясь напротив шатена, — Может раньше он и улыбался шире, и был полон энергии, но, Вил…сейчас ему тридцать два года! Ему больше не нужно скрывать боль за улыбкой. Его — — Его глаза и так выдают его счастье… — договаривает Сут, смотря в стол и улыбаясь, — Прости, приятель, что-то я окунулся в воспоминания о давнем прошлом. — Ничего страшного, Вилбур. Я рад за вас. — Спасибо тебе, — мужчина поднимает глаза и смотрит на эндермена по домашнему тепло. Они все одна семья.***
Киноко-Киндом. Полдень. — Саймон! Не размахивай так топором! — Ворчал кудрявый омега, наблюдая за своим сыном, который с гордой ухмылкой разносил манекены оружием. — Да, ты просто режешь воздух. Это лишняя трата времени, — сказал Сап, сидящий вместе с Карлом на скамейке недалеко от тренировочной площадки. Саймон что-то прокричал, но стал махать топором разборчивее. Парень был гордостью Сапнапа. Мальчишка обладал яркими огненными способностями, даже готовый потягаться по силе с пироманьяком, но, конечно, отец пока выигрывал, если не поддавался. Саймон был копией Сапа, разве что волосы были чересчур кудрявыми, да и ростом он будет явно повыше, если уже в свои пятнадцать почти одного роста с отцом. — К нам же сегодня в гости Майкл придёт? — спросил Карл у мужа. — Да, дочь Вила с Томми тоже наверное. Я помню, Эрис что-то говорила про неё. И скорее всего Лукас тоже будет. — Я так рад, что дети дружат.Тяжело было бы здесь, вдали ото всех, так ещё и без друзей. — шатен взял Сапнапа за руку и положил голову ему на плечо, — Это мы уже не молоды. Нам бы только спокойствия и друг друга рядом, а дети… Саймон вон, явно захочет мир узнать за пределами сервера. — Туббо рассказывал, что Майкл собирается к Дристе в Империю служить в армию. Как ему стукнет восемнадцать, он хочет уйти. — говорит Сапнап с тяжестью наблюдая за сыном. Ему очень не хотелось отпускать Саймона далеко. Здесь безопасно, мирно. Карл лишь устало вздохнул. — Вполне ожидаемо… Они не пережили того, чего мы. Их пока тянет в бой. Им пока кажется, что «геройствовать» это весело. А потом, как и мы, они захотят сбежать от всего этого ада. Никто не хочет жить войной. — Они хотели, — усмехнулся Сапнап. — Они? — Карл вскинул бровь, смотря на любимого. — о ком ты? — Те — — Сучка! — ругается Саймон на весь полигон, злобно смотря на сестру, которая громко смеялась, держа в руках лук и смотря, как из рукава её брата торчит стрела. К счастью парень носил огромные толстовки, так что стрела проткнула лишь ткань, не задев кожи — Ты порвала мою кофту! — Саймон! Что за слова?! — злится Карл, поднимаясь, — Эрис! Я же просил не стрелять в людей! Четырнадцатилетняя девочка надула нижнюю губу, фыркнув. — Но мне уже надоело стрелять в манекены! — возмущается она, — а дядя Панз не берёт меня на охоту! — девчушка поднимает голову, смотря куда-то выше родителей, на крышу, — Ну возьми меня, ну пожалуйста, дядя Панз! Сапнап задирает голову, обернувшись, наблюдая беловолосого друга, изо рта которого валил грязно серый дым, а вонючая сигарета была зажата между грубыми пальцами в перчатках. Панз смотрел куда-то в пустоту, и только после обращения соизволил взглянуть на дочку друзей. Он ничего не ответил, лишь взял сигару зубами и спрыгнул с крыши. — Карл, тебе нужна помощь с чем-то? — спросил наёмник, смотря на кудрявого, который устало вздохнул и, поцеловав Сапнапа в щёку, поднялся. — Да, пожалуйста. У нас скоро гости, а у нас не прибрано и ничего перекусить нет. Белобрысый кивнул и пошёл за Карлом в дом. У Панза всегда было странное желание быть под чьим-то началом. Ему было так проще, легче. Если раньше он послушно выполнял приказы Дрима, то теперь, являясь жителем Киноко, считал долгом слушать Карла и Джорджа. Сапнап проводил их взглядом, а потом вернулся к Саймону и Эрис.***
— ЛУКАС! — Саймон влетает в своего друга, повисая на нём, словно панда. Тот хлопает огненного по спине. Бэд, стоящий рядом, улыбается и ворошит волосы сына. Луку и впрямь стоило похвалить за стойкий характер. Только так можно быть лучшим другом с бешеным Саймоном, который, кстати, наконец оторвался от своего рогатого и встал на землю. Лука был человеком, вот только с рогами и хвостом. С карими, как у Скеппи, глазами и пушистыми тёмными волосами. Ещё его выделяли очки, которые были вещью для насмешек со стороны Саймона. Как это так? Демон и плохо видит… Но смеяться долго Сай не мог, так как очень скоро Лука преуспел в росте. А смеяться над тем, кто в свои тринадцать выше тебя на полторы головы, как-то неловко. Особенно шестнадцатилетнему Саймону ростом 5'9. Скеппи подцепил Бэда за руку и повёл дальше, чтобы тот не мешал детям. ББХ вообще было сложно оторвать от ребёнка. Тот был его самым лучшим. Алмазный парень даже чуток ревновал, хотя это и его сын тоже. Просто не очень-то он его и хотел. Но что поделать, если омега просит? Любил он Луку конечно, но не так сильно, как Бэда. Скеппи на деле не против вернуть всё назад. Тот их огромный белый дом. Badlands. Ребят… Но всё давно не так. И все давно не те. Но демона своего он любит так же сильно. И тот его в ответ. А с этим можно жить. И даже счастливо. Бэд и Скеппи обернулись на шум, когда только-только прибежавший Майкл сбил с ног двух своих друзей демонов. Лукас что-то ворчал, пока Саймон заливался громким смехом, укатываясь в объятиях с Майклом куда-то дальше по траве. Эти трое были самыми лучшими друзьями. Смиренный Лукас. Вспыльчивый Саймон. И гордый, рассудительный Майкл. Бэд смотрел на эту троицу с лёгкой тоской. Он видел в них прошлое. Искривлённое, но…проклятое. Этим детям предстоит пройти долгий путь. И дороги их скорее всего не совпадут, как и не совпали у… Джорджа, Сапнапа…и… Мужчину отвлёк Скеппи, желающий перекусить и начавший вести Бэда в дом, откуда тянуло вкусной стряпнёй Карла. Там их уже ждали Сэм и Понк, такие милые и явно влюблённые друг в друга по уши. Они не замечали никого, мурлыкая и обнимаясь. Отдельное спасибо за это нужно сказать Эрету, что, как новый официальный правитель, не так давно снял крипера с должности стражника. Тюрьма всё равно более не была нужна. Карл с Сапнапом посмеивались с этой парочки, иногда, словно в ответ на их нежности, тоже целовались у всех на виду или «прячась». Бэд усмехнулся. Не стоит вспоминать и искать отголоски прошлого в настоящем. От этого только портится настроение, пока жизнь цветёт вокруг и закручивается в совершенно неожиданные повороты.***
Король Киноко наблюдал за всем из окна своего замка. Ему не хотелось вниз. Ему нравилось здесь. Тут было тихо. Ничего не раздражало. Разве что часы тикали слишком громко. Джордж редко выходит на такие встречи, которые случаются чуть ли не каждый день. Сапнап раньше звал его, вытаскивал, пока не понял, что нужно это только ему самому, а не очкарику. Тому хотелось утонуть в спокойствии. В размеренном времени, что текло день изо дня. Год за годом. Эмоции выгоревшие так давно, что Джордж и не вспомнит, давно перестали менять выражение лица. Ему не хотелось их возвращать. Ему хотелось спать. Его голова упёрлась в стену, а глаза перестали следить за шумом внизу. Он был счастлив. По своему. Безэмоционально. В тихой комнате. Но ему было лучше, чем раньше, когда от него требовали улыбку. Он «счастлив» быть собой.***
Замок, зелень в котором давно разрослась настолько сильно, что контролировать её более не было смысла. Вьюны крепко зацепились за каменный кирпич, а трава пробивалась сквозь кладку в полу, от чего идя посреди коридора нередко можно было увидеть проросший одуванчик или другой полевой цветок. И владельцу этого замка это несомненно нравилось. Нравилось наблюдать, как всё вокруг живёт, как яркие розы всех цветов радуги пышными кустами приветствуют всех посетителей у самого входа. Эрет и сам предпочитал носить яркие одежды, соответствуя своему дому. Сейчас вот на нём было изумрудное платье, тонкое, пышное и прекрасное. Корона на его голове теперь значила так много, что он не смел её снимать. Разве что перед сном, как и свои очки, которые скрывали «неправильные» глаза. Он разгуливал по своему саду, вглядываясь в густую листву, в которой пели птицы. Ему никогда не надоест это. И в следующую секунду мир темнеет. Свет, конечно, пробивается сквозь преграду, но Эрет всё равно пугается в первые секунды, подумав, что ослеп. Но смех за спиной успокаивает правителя, а золотые руки, закрывающие глаза, исчезают, возвращая возможность видеть. — Фулиш, я же просил не подкрадываться…как ты вообще это делаешь? Ты же состоишь из чёртового золота, в то время как пол здесь сделан из камня! Тебя должно быть слышно. — возмущался мужчина, обернувшись на своего приятеля, что улыбался, своими острыми зубами. — Прости, Эрет. Ты просто так красиво тут смотрелся, я не хотел отвлекать тебя… А потом всё-же захотел отвлечь, — полубог усмехнулся. Белоглазый сложил руки на груди и цокнул, — Ладно-ладно, прости. Как у тебя дела с бумажками? Уже всё закончил или ещё что-то осталось? — Нет…я всё сделал.Вот собираюсь отправить всё это Дристе. — Чудно! Потому что у меня в планах сходить перекусить! — Хочешь к Карлу и Сапнапу? — Нет, у них сегодня и так уйма гостей. Карл мне уже пожаловался, — Фулиш отвел взгляд в сторону. И если бы золото могло бы краснеть, и если бы в Фулише была бы кровь, то щёки его бы покрылись румянцем. — Я думал…сходить посидеть где-нибудь…вдвоём? Эрет смотрит на того пару секунд, а потом смущается и смеётся. — Какой это раз за всю нашу с тобой долгую жизнь, когда ты зовёшь меня на свидание? — Я сбился со счёта, если быть откровенным, — Полубог неловко улыбается, — Ну коль ты всё равно всё забываешь раз в сотню лет, то ты можешь и посчитать. — Да уж… Конечно, я пойду… Я ведь в те разы тоже соглашался? — Не всегда, — золотой пожал плечами, — бывали не самые удачные века. Мужчины посмеялись ещё немного и двинулись к выходу. — Фулиш… Где ты был эти двенадцать лет? — Учился быть Полубогом… Учился чувствовать и в то же время подавлять все эмоции. — Ох. — Эрет отвел взгляд в пол, чуть задумавшись, но решил, что не стоит думать про чужие заморочки. Он прихватил Фулиша под руку и посмотрел вверх, в лицо своему высокому другу. — Рад, что тебе лучше, а ещё знаю, где можно было бы устроить просто волшебное свидание на пикнике.***
Кудрявые каштановые волосы неприятно лезут в лицо, и мужчина постоянно поправляет их, заполняя отчёт о военной операции. Он то и дело бросает взгляд на часы, ожидая, когда сможет слинять отсюда домой. Единственное, что ему не нравилось в своей работе, так это отчёты о своих миссиях. Словно их не может написать любой школьник. Почему именно командиру целого боевого отряда, по совместительству главе всей армии… Одному из глав армии, нужно заниматься бумажной работой? Вот и Текноблэйду было откровенно непонятно и лень. Но это было нужно, так что он не сильно сопротивлялся. Потеряв хор в голове, Текно стал гораздо более спокойным. Он всё так же рвался в бой при любой возможности, вот только вне поля битвы был не против отдохнуть и полениться на диване. После ухода «присутствия» Бога Крови волосы вновь стали отрастать кудрявыми и каштановыми. А глаза, пускай и перестали быть красными, голубизны не вернули, став тёмно серыми. Много чего поменялось в жизни за эти годы. Новый дом и работа. Толпы людей каждый день. Для затворника вроде Текно это было большим минусом, но он достойно терпел, зная, как это всё важно для Дрима. Теперь Блэйд управлял людьми. От его решений зависела чья-то жизнь… Правительство, армия… Хорошо, Текноблэйду много чего не нравилось. Но всё это не так раздражало, так как давало возможность крошить людям кости в битвах. А значит… Мужчина так погрузился в свои мысли, что не сразу заметил, как дверь в кабинет открылась, и на пороге появился блондин с лёгкой улыбкой, которую тут же перенимает и Блэйд. — Конец рабочей недели! Начало прекрасных выходных, — пропел второй главнокомандующий армии в Империи Дристы. — Так точно, командир Дрим. Уже собираю вещи. — усмехнулся Текно, скидывая отчёты в общую стопку и выключая лампу. Он снял очки, положив их в футляр, который тут же отправился в безграничный инвентарь. Мужчина поднялся и прошёлся по комнате к двери, в которой Дрим с улыбкой поймал его в быстрый поцелуй, вставая на носочки и обвивая руками его шею. Блэйд было попытался продолжить, но любовник отстранился. — Пойдём скорее, пока нас не застукали. И так хватает разговоров, — сказал блондин, хихикнув. — Все и так всё знают. Но соглашусь, чужие глаза нам ни к чему. Они быстро добираются до дома. Шли они молча, касаясь друг друга разве что плечами и кончиками пальцев. И наконец оказавшись в родных стенах, в тишине, такой приятной и спокойной, они вновь дарят друг другу поцелуй, много поцелуев и объятий. Слишком мило для двух убийц. Но абсолютно нормально для двух влюблённых людей. — Бе… Дрим с Текно отрываются друг от друга, смотря на высунувшего язык мальчика, стоящего на лестнице на второй этаж. Он вызывает лишь улыбку на лице парочки. — Привет, Рэн. Иди сюда, дорогой, — Дрим расставляет руки. Мальчик, словно забыв про увиденное, бежит к нему, крепко обнимая, утыкаясь носом чуть ниже груди блондина. — Привет, пап, — отвечает черноволосый, зеленоглазый, одиннадцатилетний мальчик. Блэйд до сих пор помнит тот день, когда Дрим предложил попробовать. А вдруг всё будет…не так, как в прошлый раз. Без «обезболивающего» Тайкену было плохо. Очень плохо. Но Текно всегда был рядом, почти ночуя в больнице, он не оставлял своего омегу больше чем на два часа. И чудо случилось. Живое и с изумрудными, как у папы, глазами. Блэйд улыбнулся, смотря на свою семью. Безусловно, не об этом он думал много лет назад. Не о двухэтажном домике на окраине города, не о сыне и не Императрице, которой они служат сейчас. Он мечтал жить на берегу океана, в глуши. Обнимать любимого вечерами и охотиться на лошадях. Но Текно рад быть здесь. Рад, что Дрим больше не скрывает лицо. Рад, что в голове пусто. Рад, что…что где-то там счастливы его друзья и…отец с братом. Рад, что в эндерчесте лежат черепа визеров, которые скорее всего больше никогда не пригодятся. Ему много чего не хватает. Но он бы не хотел терять того, что имел сейчас. Разве что…всё планировал уговорить Дрима уйти втроём вдаль. Но Рэн нуждался в образовании, друзьях. Ребёнку, родившемуся и растущему в городе, будет попросту одиноко и скучно в далёкой от цивилизации глуши. Так что пока что они живут здесь. Пока Рэн слишком мал, чтобы выживать самостоятельно. Дрим сына любит очень сильно. Если говорить про воспитание, то всем этим занимался именно он, а Текно был скорее наблюдателем и тем, кто мог дать по мягкому месту за испорченные обои. Неудивительно, что мальчик обнимал только папу, то ли боясь, то ли не желая тревожить отца. Тайкена это немного печалило, но он Блэйда полностью понимал. Тот не хотел детей. Тот хотел сделать Дрима счастливым, потому пошёл на это ради него. Так что требовать от Текно яркого участия было бы…неправильно. Но Дрим всё равно очень рад. Он вообще давно перестал грустить. И кошмары ему лет как десять не снятся. И запах его перестал быть видимым для чужаков, после того, как метка Текно всё-же задавила его омежью сущность. Немного печально, что альфа оказался сильнее, но какая к чёрту разница? Главное, что никто не подумает приставать к нему…ну.кроме Текно, разумеется. Дрим рад ощущать себя дома. Столько лет он прожил с родителями, друзьями, но никогда у него не получалось ощутить этого «Дома». И вот теперь, обнимая сына и Текно… Дрим дома.***
Как же удивительно складывается судьба. Люди живут, любят, ругаются, снова любят, рожают детей, расстаются, бьют друг другу лица, плачут, сжигают все мосты, находят счастье…умирают. А иногда и возрождаются, чтобы снова любить. И пускай кажется, что жизнь у всех сложилась одинаково. И пускай для кого-то это скучно, ванильно и просто. Но такова жизнь. Простая… Не сказочная. Жизнь, где не каждый ребёнок желанный, а не каждая пара влюблённая. Где кто-то обречён быть один. Много вещей так и не изменилось. В конце концов некоторых людей изменить невозможно. Текно и Дрим до сих пор любят оставлять на теле друг друга гематомы, а потом, сидя у камина, обрабатывать друг у друга. Томми и Вилбур обожают спорить. Как и предсказывал Филза, единственный человек, способный стерпеть весь поток мыслей, выливающийся изо рта Вила, это Томми. Карл и Сапнап всю жизнь будут ходить на могилу их любовника, потому что даже его «неприятный» поступок не смог заставить их забыть чувства к нему. Туббо всегда будет бояться стать похожим на Шлатта. Бэд и Скеппи просто не изменились, оставшись такой же ванильной и забавной парой, как и раньше. Путь, по которому им пришлось пройти, был полон боли отчаяния. Кто-то так и не смог преодолеть преграду, вставшую на пути. У многих этой преградой стала их собственная гордость, а у кого-то слишком большая любовь к человеку. Но вот к чему пока что привела их судьба. Вот в чём было счастье некоторых людей. И может не все из них счастливы, а может кто-то и устал от такой жизни, и готовит переворот, сломающий чужое счастье. А может всё будет так, как есть. И может DreamSMP уснёт в спокойствии до конца долгой жизни его обитателей. Конец истории… Но не конец жизни. Далеко нет. Потому есть будущее. Те, кто заменят прошлых воинов… . . . . . . . . . Майкл. Крови для Бога Крови!