"А черные воды холодные?"

      Чернильные росчерки ложились на бумагу быстрыми штрихами, растекаясь по дорогому пергаменту, сталкиваясь друг с другом и собираясь в едва читаемую мешанину. Слова собирались в предложения, накладывались друг на друга, образуя магические сплетения.       Пальцы с силой сжали кисть, вдавливая мягкий ворс в жалобно скрипящую бумагу. Алые глаза горели диким огнём, с азартом впиваясь в написанное.       Ещё немного!       Бледные пальцы сжали кисть. Острые ногти впились в древко. Щепки разлетелись. Ворс встал дыбом. Чернила брызнули во все стороны. - ААА!       Вэй Ин громко завопил, вскакивая и отряхиваясь от загоревшейся бумаги. Тлеющие клочки прожигали, и без того опаленный многими попытками, стол ошметками заклинания, расползаясь по дереву мелким пожарищем.       Бедствие чертыхаясь сдирало с себя длинные рукава, бесстыдно отрывая подгоревшие края. Вэй У Сянь громко шипел, едва сдерживая истерический смех, полыхая кровавыми блюдцами глаз. - Кому-то нужны металлические кисти. - Холодный хохот осел на огоньки чёрными каплями. - Иначе ты, маленький бес, сожжешь мои воды.       Вэй Ин горько возвел руки к потолку, закрывая глаза, и бездумно рухнул вперёд, расплываясь в довольной улыбке, стоило холодным рукам ласково уберечь его от падения. - Это был бы прекрасный способ вогнать Хуа Чэна в долги. - Он тихо засмеялся, зарываясь носом в чёрные ткани, упрямо вжимаясь, стоило ему ощутить поползновения Хозяина Чёрных вод оттащить его от себя. - Ну, не упрямься.       Хэ Сюань показательно нахмурился, театрально отворачиваясь от прилипчивого детеныша, и брезгливо принялся отдирать от себя воняющую гарью тушку. - А-Ин, я тебя по-хорошему прошу, ты воняешь пожаром в лесу Ци Жуна, отцепись.       Хэ Сюань показательно принюхался и со всем старанием изобразил рвотный позыв. Вэй Ин только рассмеялся, крепче вжимаясь в чернильную бездну изящных одеяний. - Так пахнут заклятия небес, а не я. - Бледные губы растянулись в зубастой усмешке. Огни глаз озорно блестели из-под смоляных ресниц. - Я благоухаю ненавистью и горем, а это куда более благородный запах, разве нет?       Непревзойденный обречённо закатил глаза и страдальчески опустил бледные веки, поглаживая спину Вэй У Сяня. Спорить, в самом деле, было абсолютно бесполезно, хоть и могло бы развлечь на какое-то время.       Не дождавшись ответа юный демон встрепенулся и наклонился назад, повиснув в бледных руках. Спина захрустела и Вэй Ин притворился упокоенным мертвецом, для большей убедительности вывалив посеревший от съеденной краски язык. Хэ Сюань покачал головой и внезапно встряхнул обмякшее в руках тело, вызывая из бледных губ страдальческий стон и глухой хруст. - Ыаа... Хребет сломается... - Вэй Ин захрипел и выпрямился, глядя на Хозяина Чёрных вод широкими глазами, недовольно бормоча и облизывая острые зубы. - Ещё и язык прикусил... - О Хуа Чэнах и долгах. - Хэ Сюань отмахнулся от театральных причитаний названного сына, однако все же мельком оглядел хрустящую костями фигуру. - Что там с твоим проектом, Бельчонок?       Алые глаза загорелись опасным огнём, запах горелой бумаги, казалось, усилился, а клубящаяся по углам тьма сгустилась. Вэй Ин заговорщески потянулся к отцу и хитро расплылся в улыбке. - Мы должны украсть небожителя.

***

      Ноготь мерно выстукивал по гладкой столешнице, по звуку больше напоминая пытку каплями воды, нежели попыткой успокоить нервы и упорядочить мысли. Пустой взгляд бездумно замер где-то на середине длинной полосы свитка, которую ещё только предстояло заполнить нескончаемым нудным потоком правил Облачных Глубин.       Вэнь Юань прикусил губу и моргнул, вырывая себя из дремы. В голове стоял непрерывный шум, мысли волнами набегали друг на друга, разрывая разум юного заклинателя от беспокойного любопытства и тревожного предчувствия.       Его наказали. Наказали, по его личному и твёрдому убеждению, совершенно незаслуженно, устроив едва ли не публичное порицание. Что плохого в том, что дитя стремится защитить честь своего отца?       Дверь библиотеки тихо зашуршала, впуская в тихое помещение статную фигуру Второго Нефрита, чьё лицо хранили привычное безразличие. Однако, медовые глаза наполнились горечью, стоило им устремить взгляд на раздраженную скучающую фигурку за столом.       На мгновение Лань Ванцзи показалось, что время сыграло над ним злую шутку, обернувшись вспять. Вэнь Сычжуй, нетерпеливо стучащий по столу пальцем, с высоким хвостом плотно стянутым алой лентой, что явно принадлежала не ему и была слишком длинной для роста юноши, и серебряным колокольчиком на поясе не был собой.       Точнее, мальчик определённо был именно тем, кем всегда являлся, но в глазах скорбящего слишком разительно походил на отражение прошлого. На яркого, когда-то живого, озорника, так же обречённого множество раз заполнять пустующие свитки.       Лань Чжань смотрел - и не видел Вэнь Юаня. Лань Чжань смотрел - и видел Вэй Усяня.       Мальчик за столом вздрогнул и поспешно встал, склоняясь в приветствии перед старшим. Образ раскололся и осыпался пыльной дымкой. - Приветствую Ханьгуань-цзюня. - Сухие слова сорвались с губ А-Юаня не больше чем формальностью. За последние годы их общение с Лань Ванцзи сократилось настолько, что юноше даже неловко было вспоминать о том, как в детстве с удовольствием лип к "богатому гэгэ" и не стыдясь окружающих звал его отцом. - Этот ученик прибыл отбыть свое наказание.       Лань Чжань крепче сжал губы, сдерживая желание одернуть мальчишку, заставить его выпрямиться из поклона и сказать, что это все глупости. Что наказывать А-Юаня не за что, а Лань Цижэнь действительно переусердствовал, приведя Вэй Ина в пример того, как непослушание правилам и отказ от светлого пути непременно ведёт к бесчестной смерти.       Но он ничего не сказал.       Стена, что выстроили меж ними расстояние, время и боль, которую они переживали сам по себе, казалась заклинателю слишком прочной, чтобы юный адепт прислушался к его скомканным речам и понял их правильно, а не как неуклюжую попытку наладить общение. - Приступай.       Вэнь Юань прикусил язык и кивнул, возвращаясь на свое место и беря в руки кисть. Он уйдёт как только закончит. Уйдёт и сбежит в Цайи.       Уйдёт, чтобы непременно найти того, чей шёпот он слышал в осыпающихся крыльях мотылька, найденного на дне рукава.       Уйдёт, чтобы найти следы чёрной воды в озёрах, окружающих Облачные Глубины.