Мой ласковый и нежный абьюзер

      Проснувшись утром, первым, что замечает парень, это чистый потолок спальни не покрытый характерными трещинами, к которым он уже привык, наблюдая их изо дня в день на протяжении месяца на потолке своей новой комнаты. Отсутствие характерных отличий наталкивает Пятого на мысль, что он находится не в своей кровати. Припоминая посещение бара прошлым вечером, а также девушку, что к нему подсела, он всё ещё не может понять, где находится. «Неужели я уехал с той шлюхой?» — спрашивает самого себя Пятый, рассматривая окружающий его интерьер. Всё в комнате казалось ему отдалённо знакомым, будто он был здесь совсем недавно, но затуманенный похмельем разум, не может дать ему точный ответ. Увидев рядом с собой на подушке платиновую макушку Лили, парень заметно расслабляется, осознавая, что всё-таки вернулся ночью домой.       Девушка сладко сопит, прикрыв обнажённое тело одеялом. Отсутствие, как на нём, так и на ней одежды пробуждает в Пятом тяжёлые воспоминания их совместной ночи. «Чёрт! Я же практически изнасиловал её» — запустив пальцы в волосы, вспоминает Пятый. В голове возникают картинки того как он пришёл к ней в комнату, как снял с неё одежду, как сжимал пальцы на её руках и горле. Результаты своих действий он видит на неприкрытых участках тела девушки. Отметины от его пальцев уже успели посинеть, покрывая тело Лили уродливыми пятнами. Винить в этом он мог лишь себя, ведь помнил, как ночью она сказала, что любит его и прощает. А он снова всё испортил, причиняя в ответ лишь боль. Из-за выпитого алкоголя Пятый не смог контролировать себя и поэтому зашёл слишком далеко, фактически изнасиловав свою любимую девушку. Как же теперь ему всё исправить он не имел представления.       Пока Пятый закапывал себя живьём, теряясь в воспоминаниях прошлой ночи, Лили начала пробуждаться. Чувствуя ноющую боль во всём теле, движения её были скованные, она не могла даже потянуться, чтобы размять мышцы в теле, ведь это только прибавляло неприятных ощущений. Воспоминания девушки не были затуманены, она помнила все действия Пятого кристально чисто, и она всё ещё чувствовала запах сигарет и чужих женских духов, что исходил от него.       — Доброе утро, любимый, — шепчет Лили, поворачиваясь к нему лицом. Теперь перед его взглядом предстаёт декольте девушки, которое также рясно усыпано засосами, а в некоторых местах видны даже следы зубов.       — Доброе утро, малышка, — отвечает парень, нежно накрывая её губы. Лили не отстраняется от него и не отталкивает, спокойно принимая ласку. — Прости за всё это, — шепчет он, проводя пальцами по синякам, — я не хотел сделать тебе больно…       Превозмогая боль в теле, от того что она напрягает мышцы, Лили садится в постели, чтобы прикоснуться к лицу парня.       — Не нужно извиняться, — говорит девушка, взяв его лицо в ладони. — Я твоя, и ты можешь делать с этим телом всё, что тебе угодно, потому что оно принадлежит тебе, — слова Лили странно возбуждали его. Ещё никогда он не ощущал в ней такой покорности как сейчас, и это невероятно подкупало.       — Моя маленькая девочка, я так сильно люблю тебя, что иногда не могу себя контролировать рядом с тобой. Но я не хочу делать тебе больно, — нежно целуя следы своих пальцев на её шее, шепчет парень.       — Пятый… — стонет она, запуская пальцы в его волосы. Действия парня только возбуждают её, заставляя тело покрыться мурашками, и выгнуться ему навстречу.       — Малышка, ты такая сладкая, — стонет Пятый, между поцелуями. — Я с трудом сдерживаю себя от того, чтобы трахнуть тебя прямо сейчас, — пересаживая девушку к себе на колени, рычит он.       — Не останавливайся, — просит она, царапая острыми ноготками его спину и шею. — Я хочу тебя, папочка…       — Будь осторожна со своими словами, малышка. Ты играешь с огнём, — предупреждает Пятый. Намотав волосы девушки на кулак, он тянет их в сторону, от чего она прогибается в спине, прижимаясь к нему всем телом.       Её грудь находится на уровне его лица, поэтому ему очень сложно удержаться от того, чтобы облизнуть соблазнительно покачивающиеся соски.       — Пожалуйста, — стон девушки, вместе с его натянутыми волосами в её пальцах, окончательно убивают его выдержку.       Губами он ловит один из сосков, втягивая и посасывая в своём рту, перекатывая его языком. Лили немного морщится от неприятных ощущений в слишком чувствительной, от вчерашних укусов, груди, но не отстраняется от парня. Ей хочется чувствовать эту ноющую боль, чувствовать его руки, что сжимают тело настолько сильно, что оставляют новые синяки поверх старых. Их любовь извращённая, мазохистская, она знает это, но остро нуждается в нём, как в воздухе. Теперь Пятый также стал её воздухом, как и она для него. Они созависимы в этих отношениях, и теперь их обоих это устраивает. Он тиран, а она его жертва. И если она будет самой послушной девочкой, он станет для неё самым нежным, ласковым и любящим парнем на свете.       — Ещё… — стонет Лили, притягивая его голову ближе к себе.       Проведя рукой между её ног, Пятый замечает насколько она мокрая и готовая, чтобы принять его. Немного приподняв девушку за попу, он медленно насаживает её на себя.       — Пятый, стой, — шипит Лили, кладя руки поверх его.       — Что такое? Тебе больно?       — Нет-нет, — успокаивает она парня, улавливая беспокойство в его глазах. — Ты не надел презерватив, — говорит девушка, краснея. — Я ведь уже не пью таблетки, — напоминает Лили.       — Надел. Ты просто не заметила, — отвечает парень, увлекая её в затяжной поцелуй, чтобы она не забивала свою милую головку глупыми мыслями.       Зафиксировав руки на талии девушки, он помогает ей начать плавные движение на нём. Прижавшись к нему верхней частью тела, Лили закусывает губу от переполняющих её эмоций. Пятый скользит в ней в медленно-размеренном темпе, чтобы она не чувствовала никакого дискомфорта, доставляя удовольствие и ей и себе. Ему хочется трахать её быстро и жёстко, но он сдерживается, просто потому что им больше некуда спешить. Теперь он знает у них впереди ещё целая жизнь, в течение которой они ещё успеют сполна насладиться друг другом.       Глаза девушки закатываются от нахлынувшего наслаждения. У неё не было секса больше двух месяцев, поэтому её тело очень остро реагирует на действия парня, посылая импульсы наслаждения от каждого его движения или касания. Запах чужих духов теряется в аромате кофе с виски и их пота, смешиваясь между собой. Теперь она может полностью отдаться своим греховным желаниям, не беспокоясь ни о чём.       Когда они заканчивают Лили лежит у него на груди, наслаждаясь послеоргазменным состоянием, вырисовывает пальцами замысловатые узоры на его груди. Пятый, счастливо улыбаясь, перебирает пальцами её волосы, иногда целуя в макушку.       — Проголодалась? — спрашивает он, слыша утробное урчание живота девушки.       — Немного, — признаётся Лили, подняв голову. — Принесёшь мне еду в постель? — спрашивает она, краснея.       — А что ты на кухню не пойдёшь?       — Не думаю, что смогу, — признаётся девушка.       — От чего же ты переутомилась? — подкалывает её он.       — Пятый, хватит меня смущать! Ты и сам знаешь, — возмущается Лили, легонько ударив его в плечо.       — Знаю, но мне нравится смотреть, как розовеют твои щёчки от смущения, — нависнув над ней, он снова покрывает её тело поцелуями.       Лили стонет и извивается в его руках не в силах себя сдерживать.       — Пожалуйста, хватит, — просит она парня, между стонами. Оттягивая его за волосы, Лили заставляет парня оторваться от её тела. — Я, правда, хочу есть.       — Хорошо, любимая, — соглашается Пятый, вставая с неё. — Не буду же я морить тебя голодом, — говорит он, чмокая её в уголок губ, прежде чем покинуть спальню.       Оставшись одной, Лили ищет свои вещи, не покидая кровать, так как любые передвижения ей действительно даются с трудом, отдаваясь болью в ногах и между ними. И, несмотря на боль, на синяки и укусы по всему телу, на её лице счастливая улыбка, от того, что они наконец-то снова вместе.       Выйдя из спальни, Пятый направляется на кухню, чтобы раздобыть еду для своей девочки. Путь к холодильнику пролегал через гостиную, поэтому ему не удаётся избежать встречи с родственниками.       — Доброе утро, — бросает Пятый, проходя мимо них. Он стремиться, как можно быстрее покинуть комнату, жалея, что не телепортировался из спальни сразу на кухню.       — Стоять! — повышая голос, приказывает Эллисон. Брат мог бы, как обычно, проигнорировав семью, продолжить свой путь, но внутренний голос подсказывает ему, что лучше остановится и выслушать их.       — Что вам нужно? — спрашивает Пятый, нацепив свою самую дружелюбную улыбку.       В гостиной повисает тишина, никто на самом деле не ожидал, что слова Эллисон брата остановят, поэтому теперь они озадаченно молчали.       — Нам показалось или… — начинает сестра, не зная как правильно сформулировать свой вопрос.       — Мы с Лили помирились, — перебивает её Пятый, предугадывая, что может интересовать девушку.       В комнате снова повисает гнетущее молчание, никто не знает, как реагировать им на такую новость. С одной стороны они должны быть рады, что у их брата наладились отношения с девушкой, а с другой, семья уже не раз наблюдала за их ссорами, скандалами и расставаниями, и осознавала насколько нездоровые у них отношения, поэтому не могли быть уверены, что в этот раз всё будет по-другому.       — И куда ты идёшь? — спрашивает невзначай Лютер, прерывая тишину.       — На кухню, хочу принести Лили завтрак, — отвечает, ухмыльнувшись, Пятый.       — А что она сама не может прийти на кухню? — сузив глаза, спрашивает Эллисон, намекая тем самым, что брат снова перестарался.       — Слушай…это если у вас там были шпили-вили, то почему на улице такая солнечная погода? Где гроза, молнии, куски льда, что падают с неба? — вставляет Клаус, лениво раскинувшись на диване. — Плохо старался или возраст берёт своё? — пытается пошутить он.       Слова брата, не на шутку злят Пятого. Руки его сами собой сжимаются в кулаки, глаза сужаются, а мягкая доброжелательная улыбка сходит с лица, будто её там никогда и не было. В секунду он оказывается возле брата. Сжимая в руках ворот его рубашки, Пятый нависает над ним, между их лицами остаётся не больше нескольких сантиметров.       — Если я услышу от тебя ещё хоть одно грёбаное слово, Клаус, то вырву твой язык и засуну тебе так глубоко в задницу, что ты никогда не сможешь его достать! — шипит парень, испепеляя его взглядом. — Ты меня понял? — спрашивает он, встряхнув тело Клауса.       — Всё-всё, молчу, — отвечает брат.       Как только Пятый забирает свои руки, отряхивая их, будто запачкался о одежду Клауса, номер Четыре показывает рукой, как закрывает свой рот на замок и выбрасывает от него ключ, переводя всё в шутку. Пятый лишь поджимает губы и закатывает глаза, удивляясь тупости своих родственников.       — Так как себя чувствует Лили? — спрашивает Эллисон, напоминая, что так и не получила ответ на свой вопрос.       — С ней всё прекрасно, — уверяет её Пятый. — Я просто хочу побаловать свою девушку, принеся ей, завтрак в постель, — добавляет он, снова дружелюбно улыбаясь.       — Ну ладно, — всё ещё не доверяя словам брата, отвечает Эллисон, но больше не задаёт никаких вопросов, решив, что Лили сама к ней обратится, если ей понадобиться помощь.       На кухне, Пятый разогревает яичницу, что приготовила сестра для них всех, и заваривает себе кофе. Для девушки он заваривает зеленый травяной чай, который она так любит. В комнату парень возвращается с помощью способности, чтобы снова не встречаться с родственниками. Девушка сидит в кровати, подложив под спину подушку, на ней уже надета футболка, что немного прикрывает багровые засосы. Ему всё ещё больно видеть синяки, что он на ней оставил. Поэтому мысленно Пятый убеждает себя в будущем быть более аккуратным и сдержанным, чтобы не уродовать тело Лили последствиями их любовных утех. Вопреки его ожиданиям, девушка не говорит ничего о прошлой ночи, о том, что он практически заставил её заняться с ним сексом, а наоборот ластиться возле него как котёнок, говорит, как сильно скучала и как безгранично любит его. Она снова позволяет ему накормить себя, просто потому что Пятому нравится, таким образом, заботится о ней, а ей нравится видеть его счастливым.       И даже спустя неделю в их отношениях ничего не меняется. Семья видит лишь, как они нежничают друг с другом и стискивают друг друга в объятиях, что только радует Харгривзов. Ведь они больше не слышат их ссор и криков, только стоны что доносятся из-за закрытых дверей их спальни. Оставаясь в маленьком мире своей комнаты, влюблённые страстно любят друг друга не щадя тело и душу. Как бы Пятый не старался вести себя сдержанней во время секса, на теле девушки всё равно появляются новые разномастные следы, от красноватых засосов до темно синих гематом, которые он помогает ей скрывать, покрывая их тонким слоем корректора и тональной основы. На синяки и засосы, что девушка старается спрятать под одеждой, родственники пытаются закрывать глаза, ведь вмешиваться в их интимную жизнь никто не вправе.

***

      Последние же несколько дней Пятый был немного напряжён, что не скрылось от девушки. Но так как на все её вопросы относительно его состояния он отнекивался и оправдывался проблемами в комиссии, узнать что-то конкретное Лили не удалось. Нервозность парня передавалась и ей, теперь она также беспричинно нервничала, а в душе появилось какое-то предчувствие. Мерзкое чувство, что совсем скоро их маленькому раю придёт конец, гложило её изнутри. По этой же причине Лили практически ходила за Пятым по пятам, не оставляя его ни на минуту, они даже принимали душ теперь только вместе.       — Пятый, хватит мельтешить! — просит его девушка, сидя на кровати. — У меня уже рябит перед глазами…       С самого утра, как только они проснулись, в парня, словно что-то вселилось, он не мог усидеть на одном месте. А последние минут двадцать и вовсе просто ходил кругами по комнате, заламывая свои руки.       — Прости, малышка, — садясь рядом с ней на кровать, говорит парень. Обхватив её лицо руками, он целомудренно целует её в лобик, от чего девушка краснеет.       — Ну, хватит, я же не ребёнок, — возмущается Лили, отворачиваясь от него.       — Ты моя маленькая девочка и я могу делать с тобой всё, что захочу, — отвечает, улыбаясь, Пятый, практически повторяя слова сказанные ей.       — Я люблю тебя… — шепчет она так тихо, словно делится сокровенной тайной.       — И я тебя, — отвечает он, уперевшись с ней лбами. В созданной ими тишине Пятый улавливает характерный звук прибывшей, с помощью пневматических трубок, колбы из комиссии, поэтому сразу отстраняется от девушки. — Жди меня здесь, я сейчас вернусь, — говорит он, прежде чем исчезнуть в синей вспышке.       Почему Херб отправил послание, таким образом, с доставкой в их старую комнату было непонятно, но доносившийся звук дал ему точно понять, куда нужно переместиться, чтобы получить письмо адресованное лично ему. Оказавшись в комнате, Пятый замер на месте, следя глазами за своим братом, который открыв колбу, держит в руках записку, пробегая по ней глазами. Дочитав содержимое, Диего переводит свой взгляд на брата. Выглядит он, немного растерянным, но в то же время злым, что не сулит Пятому ничего хорошего. Как впрочем и взгляд номера Пять направленный на брата сверлит в нём дыру, говоря тому, что он будет умирать долго и мучительно.       — Пятый, какого чёрта?! — спрашивает зло Диего, намекая на содержимое записки, что он прочёл.       — Это я хочу спросить, какого чёрта ты открываешь записки, адресованные не тебе?! — в ответ спрашивает Пятый, сжимая свои кулаки.       На скулах его ходят желваки, а парни прожигают друг друга взглядом, не желая отвечать на вопрос оппонента. Пятый настолько напряжён, что вокруг его кулаков образуется синее свечение. Сила, что он сдерживает в себе, не желая применять против брата, скапливается на кончиках пальцев, от чего парень чувствует, как будто по ним проходит электрический разряд. Диего, стоя напротив него, также напряжён, в его руках неизвестно откуда появляется нож, которым он готов воспользоваться в случае необходимости. Но никто из них не наносит удар, а просто выжидает, надеясь, что второй сдастся. И неизвестно чем бы закончилась их стычка, если бы не Лили, которая ворвалась в комнату без стука.       — Пятый… — начинает она, но замолкает, как только её взгляд падает на находящихся в комнате парней.       Появление девушки отвлекает Пятого от раздумий. Его очень интересует, что успел узнать Диего и как теперь ему выкрутиться из сложившейся ситуации. Но вместе с тем в нём поднимается злость на Лили за то, что та его не послушалась и не осталась в их спальне.       — Пошла вон! — кричит, сорвавшись, парень, повернул голову в её сторону.       На несколько секунд девушка замирает стоя в дверном проёме, не зная уходить ей или всё-таки спросить то, что хотела. Шатаясь то взад то вперёд, она не знает какое решение ей принять.       — Но я хотела…       — Я сказал, оставь нас одних! — повысив голос ещё больше, перебивает её Пятый, не желая слушать глупые причины появления девушки.       Глаза Лили наполняются слезами от обиды, их так много, что несколько слезинок сразу скатываются по щёкам. Сдерживая рыдания, девушка, громко хлопнув дверью, закрывает её, убегая в их комнату, чтобы больше никто не заметил её слёз.       Оставшись вдвоём, Диего переводит свой взгляд на брата, осуждая его за некорректное поведение.       — Пятый, зачем ты так? — спрашивает он, не понимая причин злости парня.       — Это ты во всём виноват! — шипит Пятый, и сам, понимая, что зря накричал на Лили. — Зачем ты вообще полез читать эту записку? Там же написано: «Пятый Харгривз»!       — Кстати о записке, — заговорил Диего, будто брат ему вовремя напомнил о том, что он уже забыл, — что это за хрень Пятый? Нам угрожает опасность, а ты снова молчишь? Решил спасти всех в одиночку? — негодует номер Два, вертя в руках полученное сообщение.       Пятый не совсем понимает, о чём он, так как ему всё ещё было неизвестно содержимое записки, что так не вовремя прочитал брат.       — Дай мне! — фыркает парень, вырывая бумажку из рук Диего.       Развернув скрученный в трубочку листок, он видит краткое послание от Херба:       «Мы ошиблись. Дата гибели всех Харгривзов изменилась. Новая дата 13.03.2024, остальные условия прежние. Причины изменений неизвестны».       — Чёрт! — всё что может произнести вслух Пятый после прочтения. В голове же его шумит рой мыслей: «Неужели это всё происходит снова?», «Где я мог просчитаться?», «Ребёнок был ни при чём…». Последняя мысль особенно чётко отпечаталась у него в голове, принося невыносимую боль. Теперь его поступкам не было оправдания, их ребёнок умер, но он всё равно никого не спас. — Чёрт! — кричит парень, разбивая костяшки на руке о косяк двери.       — Пятый, почему ты не сказал нам? — спрашивает снова Диего, обращая на себя внимание брата, который словно забыл о его присутствии.       — Потому что это Лили… — шепчет он, рассматривая свою окровавленную руку.       — Что Лили? — не понимает номер Два.       — Лили причина нашей смерти, — говорит Пятый, тяжело вздыхая. Ему крайне сложно произносить вслух то, что его любимая, станет причиной смерти его семьи.       — Что? Этого не может быть, — не верит ему Диего, качая головой из стороны в сторону, словно отгоняет даже мысль, о возможности такого. — Это бред, Пятый! Лили, не может этого сделать! — пытается доказать он брату.       — Поверь, я больше остальных хотел бы, чтобы это было не так… — опустив в бессилие руки, шепчет парень, — но это так, и я не знаю, как это исправить…       — Но почему? — спрашивает Диего. Даже допустить мысль, что малышка Лили, может сделать что-то плохое, кажется ему невозможным.       — Я не знаю…не могу вычислить причину… Я думал это из-за ребёнка…но теперь знаю, что был не прав, — на глазах его почти видны слёзы. На самом деле будь он один, не отказал бы себе в удовольствии поплакать, но присутствие в комнате Диего заставляет его сдерживать свои эмоции.       — Стой…ты что-то сделал, чтобы у Лили случился выкидыш? — приходит внезапная мысль в голову его брата. — Ты в этом виноват?       — Я виноват, но ничего не делал… Перед тем как она упала с лестницы я просил её сделать аборт… Чёрт, я сам просил её избавиться от нашего ребёнка, — с каждой минутой осознание какую же громадную ошибку он допустил всё больше и больше давило на него.       — Чувак…как ты мог…ребёнок…это же частичка тебя…а ты… — шепчет Диего, не представляя как можно было просить девушку сделать аборт.       Когда он узнал, что Лайла беременная ему тоже было страшно, но он не допускал и мысли об аборте. А теперь, когда жена уже на шестом месяце и Диего может хоть по несколько раз в день, ощущать ладошкой шевеления их малюток, он и представить себе не мог как жил раньше без них.       — Замолчи! Я не нуждаюсь в твоих нотациях! — кривится Пятый на слова брата. — Сейчас главное решить, что делать дальше…       — Здесь…указано «всех Харгривзов»…это значит… — от стресса, парень снова начал заикаться.       — Да это значит, что твои дети тоже умрут, — подтверждает Пятый, не дожидаясь, когда брат сможет это выговорить.       — Чёрт… — шепчет Диего, хватаясь за волосы. — Что нам делать?       — Всё, что мы может сделать сейчас, это отгородить Лили от всех остальных… — решение приходит как-то неожиданно. Оно не обдуманное, но кажется чертовски правильным.       — Тоесть ты…отправишь её куда-то? В другое время? — не понимает номер Два, как именно брат планирует отгородить девушку от них всех.       — Нет…твоя идея, конечно, не плохая, но будет сложно объяснить зачем перемещать Лили в другое время, да и комиссия вряд ли это позволит… Будет лучше если вы переедете, — высказывает свою всё ещё не продуманную идею Пятый.       — Лайла на это не согласиться…       — Ну, так сделай так, чтобы согласилась. Ты мужик или кто? — возмущается парень, смотря на своего растерянного брата.       — Хорошо…а остальные? — в голове Диего слишком много вопросов, и слишком мало ответов на них.       — Я попробую сделать так, чтобы остались только я и Лили… — говорит Пятый, раздумывая как уговорить свою семью покинуть отчий дом, оставив их одних. Было бы действительно проще уехать самим, но провернуть такое не было возможным, девушка просто не согласится уехать.       — У нас ведь есть ещё полгода? — уточняет Диего сроки их гибели.       — Около того…но нужно принять меры как можно скорее… Я сейчас пойду в комиссию, попробую разузнать детали, а ты поговори со своей женой, — говорит парень, почёсывая рукой затылок. Его крайне напрягает вся эта ситуация и то, что он не знает как из неё выбраться.       — Хорошо, — соглашается парень, думая как лучше преподнести это Лайле. — Держи меня в курсе, — просит Диего, пожимая руку брату.       Номер Пять исчезает в синей вспышке, оставляя Диего одного раздумывать над тем как убедить жену переехать из академии. Вот только телепортируется парень не в комиссию, а в спальню на первом этаже. Он ещё не забыл о том, как расстроил девушку накричав на неё, поэтому прежде чем уйти в комиссию времени, решил извиниться перед Лили. В темноте комнаты, которую освещал лишь свет заходящего солнца, что пробивался сквозь окна, лежала на кровати девушка, свернувшись в маленький клубок. Плечи её немного подрагивали, что давало понять, что она ещё не успокоилась от рыданий. Присев на край постели, Пятый проводит рукой по её плечу, на что девушка оборачивается к нему лицом, и он замечает мокрые дорожки слёз на щёках. Пока он её не коснулся, Лили и не замечала его присутствия, слыша лишь свои всхлипывания.       — Прости, малышка, — говорит Пятый, вытирая пальцами, следы от слёз. Кровь с его руки немного пачкает её, поэтому он спешит поскорее убрать их от лица девушки. Но той, кажется, совершенно на это плевать, приподнявшись, Лили обнимает его, утыкаясь носом в шею. — Я не хотел кричать на тебя… — шепчет он, придерживая её за спину.       — Нет, это ты прости меня. Ты ведь сказал ждать в комнате, а я тебя не послушалась и пошла за тобой, а ты был занят… — начала сбивчиво рассказывать девушка, прижимаясь к нему всё ближе.       — Тише, родная, всё хорошо, я не злюсь, — шепчет он, чтобы успокоить Лили. Руками он поглаживает её спину и волосы, от чего девушка расслабляется и перестаёт плакать. — Ну, всё хватит лить слёзы, — говорит Пятый, взяв её лицо в ладони. — Помнишь, принце…       — Принцессы не плачут, — заканчивает она вместо него. — Я помню.       Заглядывая в её глаза, он ищет злость или недовольство, но находит лишь нежность и любовь. То, что Лили сама произнесла эти слова, немного настораживает парня, ведь он прекрасно запомнил тот день, когда она просила больше не называть её «принцессой». А теперь спокойно произносила это сама.       — Что с твоей рукой? — спрашивает Лили, замечая капли крови на постели.       — Ударился…ничего страшного, — отмахивается парень.       — Принеси аптечку, я обработаю раны, — указывает она, строго смотря на него.       Видя, как серьёзно настроена девушка, Пятый не рискует с ней спорить. Взяв аптечку, он садиться обратно на кровать, передавая ей всё необходимое. Лили вытаскивает нужные медицинские средства, в виде перекиси, спонжей и пластыря. Смочив спонж в перекиси, девушку легонько касается им сбитых костяшек пальцев Пятого, от чего парень морщится и шипит от боли.       — Не притворяйся, — отдёргивает она его, улыбаясь. — Когда я зашивала тебе рану от пули, ты не так дёргался.       — Ты меня раскусила, — усмехается Пятый, уже никак не реагируя на действия девушки.       Когда Лили заканчивает, заклеивая его раны пластырем, она продолжает улыбаться.       — Я тебя не кусала, — отшучивается девушка.       — Ещё как кусала, — смеётся Пятый. — У меня есть следы в качестве доказательств. Хочешь, покажу? — спрашивает он, начиная расстёгивать на себе рубашку, чтобы показать ей следы зубов на его груди, что оставила девушка прошлой ночью.       — Не надо, — отвечает Лили, краснея от смущения.       Пока девушка убирает перекись и остатки спонжей, обратно в аптечку, Пятый надевает пиджак, собираясь уходить в комиссию.       — Ты уходишь? — спрашивает расстроенно Лили, замечая, как он собирается.       — Да, любимая. Мне нужно на работу, — говорит он. Подойдя к ней, Пятый смотрит в её глаза, обхватив лицо ладонями.       — Не хочу, чтобы ты уходил, — ноет девушка, сжав пальцы на его рубашке.       — Маленькая, это очень важно. Но я очень быстро вернусь к тебе, — говорит Пятый, целуя её сначала в обе щеки, а потом в губы.       — Возвращайся скорее, — просит она, отпуская парня.       — Обещаю, — говорит он одними губами, прежде чем исчезнуть, перемещаясь в комиссию.       Оставшись одной Лили решает вздремнуть, так как от слёз и рыданий у неё разболелась голова, и теперь её неумолимо клонило в сон.