***
— Мистер Грейвс, я... - слова застряли в горле, когда колдунья подняла взгляд. - Ньют? Конечно, вполне себе обычно, ведь Скамандер работает в МАКУСА и аврор мог просто вызвать его по какому-нибудь поводу, но.. Но тогда Ньют не сидел бы на диванчике, преспокойно посапывая у того на плече. И Персиваль, к слову, не сидел бы рядом и не перебирал его волосы. — Мисс Голдштейн, что-то срочное? Сейчас, вроде бы, обед. - вывел ее из своих мыслей директор. — А? Н-нет, сэр, прошу прощения. Волшебница даже забыла, для чего заходила. Ну, раз забыла, значит не срочно. Проклятый недосып, из-за него у девушки в голове опять навязчивые мысли. Ну сколько можно? Она вроде высыпается, здорово питается. Но в голове бардак. А может попробовать в нем разобраться? Или лучше просто забыть об этом случае, будто ничего и не было. Вроде, вполне здравое решение, но догадки о влюбленности двух волшебников все равно не покидают ее разум. Вот черт. А что если...***
— Мерлин, спасибо что рассказала! А то, понимаешь, я ведь в другом отделе кофе разношу, и не успеваю следить, как там у вас дела. Боже, Тинни, я так счастлива за них! Видимо, недосып тут все же присутствует, иначе как Тина могла додуматься рассказывать об этом сестре. — Куинни, я не уверена в этом! — Ну, если все так, как ты рассказала, то все вполне очевидно. - хитро улыбнулась ведьма. — Возможно, я что-то приукрашиваю. - тут аврор вспомнила о своем предположении. - слушай, а может это просто недосып? — Милая, ты ложишься в восемь вечера и просыпаешься в семь утра. Недосып тут не при чем, - Куинни явно забавляет эта ситуация. Ведь Тина совершенно права. Правда ни она, ни сами влюбленные пока этого не поняли.***
Волшебница писала записку своей сестре, чтобы та шла домой без нее. Под конец рабочего дня Голдштейн вспомнила об одном отчете, и не то чтобы он был так уж срочен. Она и сама не смогла бы объяснить, почему вдруг решила задержаться на работе. Просто она так удобно сидит, ручка пишет ровно, да и свет так хорошо освещает стол... Еще было какое-то чутье. Предчувствие. Оно редко подводило Тину, и она решила, что ничего не потеряет, оставшись в конгрессе на пару часов подольше. В конце концов, она же не будет просто сидеть, а будет делать отчет! Так что все в порядке. Свернув из клочка пергамента небольшую крыску и заколдовав ее, чтобы та прибежала к Куинни, Голдштейн откинулась на стуле. Вполне вероятно, что никакого отчета и нет. Просто колдунья с детства любопытная, за что иногда ненавидит себя. Собрав все вещи, Тина вышла из кабинета и на цыпочках пошла по направлению к кабинету Грейвса. Тихонько прижавшись ухом к двери, она услышала два голоса. Один, очевидно, принадлежал директору, а второй.. — ..Перси, она же совсем маленькая! Она лишилась матери, ей нельзя на волю, понимаешь? Вот черт