«Чувствовал всей душой и телом сильное влечение к тебе и понимал, что не могу перекрыть жадное желание всегда накрывать похотью…»
Люцифер
Ловкие женские ручки скользили по мирно спящему телу, погружённому в слишком приятный сон, но он мгновенно оборвался, ощутив острые ноготочки, которые приятно царапали рельефный живот. Сонные глаза, распахнувшись, увидели невинное лицо той самой девицы, которая способна переворачивать мои смешанные мысли в один момент. Взгляд в полной темноте медленно прошёлся по её телу, нависшему надо мной, и удовлетворялся, замечая знакомые изгибы, вздыхающую грудь, в которую так и хотелось вцепиться пальцами. Вишневые локоны, спускаясь к моему лицу, щекотали нос и позволяли вдыхать запах клубничного десерта, в очередной раз вынуждая облизнуть пересохшие губы. Девушка находилась рядом, слишком непривычно близко, улыбалась подозрительно играющими губами, пальцами водила по моему обнаженному животу, вызывая неконтролируемые мурашки. Смотрела неотрывно и, закусив сексуально нижнюю губу, томно вздохнула, почти поглощая весь мой необходимый воздух, спокойно поступающий в лёгкие. Это напоминало какой-то сказочный сон, который не был способен превратиться в реальность, но движения женских ручек на теле были настолько чувствительными, казались реалистичными, что просто позволяли расслабиться. Непризнанная, словно божественная нимфа, спустилась в самую жуткую комнату, где происходили самые безумные вещи, но именно здесь оставалась в этом образе, одновременно бесившем и неожиданно заинтересовавшем. До ужаса невинной и нетронутой, идеально чистой девочкой, нетронутой другим, отчего меня сильнее это будоражило. Уже не мог различить где реальность, а где странное наваждение, или просто не желал обрывать слишком волнительный момент, когда сама малышка пришла в комнату испытателя похоти и разврата. Голубые глаза, созданные несомненно для невинного взгляда, спустя минуты становились неожиданно другими, поразительно раскрепостившимися перед моей величественной персоной. Внезапное побуждение — и Непризнанная оказалась на мне сверху. Начала чувствительно двигаться бёдрами по выпуклости под собой, пыталась ощутить возбужденный член через лёгкий плед, теперь кажущийся полностью лишним и ненужным. Эти движения, желающие ощущать большего, слишком сильной вибрацией отдают внизу, вызывая из горла теперь мой просящий выдох, не скрывающий потребности к женскому телу, сильно обжигающему прикосновениями. Под её лёгким тельцем, бестактно теревшемся, вообще потерял способность двигаться. Лишь наслаждался глазами, поедая соблазнительные формы, скрытые белоснежной тканью, которая лёгкими складками утягивала всю эту красоту. Она восседала на мне как настоящая карательница, моё личностное наказание и не давала полностью наслаждаться. Долго смотрела неотрывно в мою сторону без каких-либо движений. Тоненькие ручки невиновными движения с раздвинутых колен медленно поднимались вверх, оглаживая собственное тело, и специально чуть задрали ночную сорочку, оголяя правое бедро. Она дразнила, специально неотрывно смотрела в глаза, которые питались всем тем, что проснулось в голове. Игриво улыбнулась, бросая соблазняющей и пленительной улыбкой в настоящее пламя испытаний, и пальцем специально задела шелковистую лямку, спуская вниз, по плечу. Горло мгновенно пересохло, и, слегка прокашлявшись, я смог справиться с удерживающей силой, медленно скользнул руками по девичьим ногам, пробираясь под ткань к бёдрам и плоскому животу. Непризнанная томно выдохнула и прогнулась спинкой, как кошечка, прикасаясь через ткань своим плоским животиком к моему, и оказалась слишком близко, рискованно, что уже просто не мог держаться. Зверским движением обхватил её сочные ягодицы и прижал девичьи бёдра к сильно пульсирующему члену, заставляя прогнуть ещё сильнее, накрыл губы животным поцелуем. Она неожиданно всхлипнула, прижалась ещё ближе к напряжённому торсу, позволяя себе полностью чувствовать бугор между ног, и подстраивалась под язык, страстно сплетающийся в жадном танце. Подавалась покорно, тихо постанывая от грубости в рот, чем сильнее возбуждала, толкая на действия, после которых я был уверен, что даже встать нормально не сможет. Неожиданно отстранилась и с хитрой ухмылкой опустила лицо к шее, ловкими движениями языка провела от ключицы вверх, оставляя обжигающие следы. Я блаженно закатил глаза, позволяя Непризнанной ласкать языком тело, сильно желающее ощутить её всю, поглощая и вкушая всё, что только возможно. Неожиданно её губы захватили мочку уха, оттянули в сторону, а мои руки чуть сильнее и грубее сжали ягодицы, заинтересовывая девушку оторваться. Но каким-то образом ей получилось скинуть их. Слезая с меня, она сползла вниз. Хитро поглядывая на меня, нарочито медленно потянула край ткани в сторону, намереваясь лицезреть мой член, уже больно пульсирующий от желания. Облизнула губы, оглядывая его сверху вниз, обхватила ладонью, и, опустив голову, языком прошлась по всей длине, а я тяжело задышал и не смог оторвать взгляда от её порочных и одновременно невинных глаз. Я теперь готов видеть эту чёртову Уокер постоянно, но только возле своего члена. Только её пухлые губки, обхватившие изнывающую плоть и порочно скользящие по ней. Она так смотрела, просяще и умоляюще, что я готов кончить только из-за этого. — Приятно, правда? — с появившейся хрипотой прошептала Непризнанная, встречая затуманенными глазами мои, пылающие и обжигающие пространство комнаты. Ещё раз провела языком по всей длине, а я шумно рыкнул, замечая в этих действиях какое-то издевательство. — А было бы ещё приятнее, если бы это была реальность… Недавно соблазняющее тельце стало приобретать прозрачность, а в скором времени стало полностью сказочным туманом, распространившимся невидимо по всей комнате. Резко подорвался с кровати, распахнул глаза и пытался найти в темноте лишь Непризнанную, недавно способную сломать на покорность своими ловкими движениями рук и языка, но её тут просто не было. Это был просто сон… Недавнее блаженство от слишком сладких ведений превращалось в непонимание, потом переходило в сильную злость на самого себя. В нервном жесте поправил чёрные пряди, упавшие на лоб, и замотал головой в разные стороны, надеясь, что это не была жестокая игра моего безумного воображения, но не улавливал хоть тоненькие нотки её запаха, способного подтвердить присутствие, и ещё сильнее начинал злиться, опустив голову вниз. Конечно, можно было с самого начала понять, что такие реальные картинки — обман. Что Непризнанная неспособна вот так красиво делать меня покладистым и сломленным под её желанием, но настолько хотелось верить в нереальность перед собой, что просто пустил всё по течению, давая себе погрузиться хоть временно в долгожданные мысли, теперь долго зацепившиеся в голове, где такого вообще раньше не было. Когда я успел в своих собственных снах наслаждаться тому, что всегда устраивал в реальности? Когда стал таким слабаком от обычного женского тела? Мне должно быть плевать, что произойдёт с этой вшивостью дальше. Должно быть плевать на будущие слёзы и истерические крики. Я, как сын самого Сатаны, буду безжалостным, неспособным на милосердие. Но почему же эта обычная Непризнанная засела в голове, ставя всё, что я делал, под мимолётное сомнение? Просто впервые появился интерес, она определённо отличалась от всех имеющихся, притягивала и одурманивала. После того дня, когда Непризнанная ощутила меня в себе, стала внимательней относиться к нашему необычному общению. Старалась избегать тактильных касаний, усложняя задачу сломать, переломить на нашу сторону. Старалась вернуть себе ангельскую невинность, но хорошенько промахнулась ещё давным-давно, когда случайно промелькнула перед моими глазами. Теперь это неисправимо и придётся принять себя полностью. Нужно хорошенько надавить на кровоточащую рану, чтобы она поняла, что противиться моей воле — невозможно. Эта малышка даже неосознанно тянулась ко мне, вообще не подразумевая, что после сладких ночей превратиться в истерзанное тело, в неживое существо. Улыбка расплылась на лице, представляя истекающую слезами Уокер, её скривлённые губы от отвращения. Представляя её подавленность, потухшие глаза после открывшейся правды. Воображаемые картины всплывали перед глазами, удовлетворяя дьявольскую сущность, но сердце, подозрительно забившееся сильнее, резко тормозило, пытаясь убрать, отменить всю идею. Даже на одно мгновение стало жалко, осознавая, что самая адекватная из бывших смертных сломается как тростинка от силы моих рук, которые будут сжимать тоненькую шейку. Впервые спор, который часто был мною без каких-либо чувств исполнен, давал вкушать странные эмоции, которые подкашивали идеально построенный план. Но я же Люцифер. Как бы тяжело не было, доведу свой шикарный план до нужной точки, превратив жизнь Непризнанной в сплошное ходячее разочарование. Лениво поднялся с кровати и подошёл к окну, приоткрыл его в сторону, позволяя свежему воздуху проникнуть в комнату. Сам наклонился, выглядывая, и заметил уже несколько собравшихся внизу учеников. Белые крылья знакомого ангела сразу бросились в глаза. Он стоял ровно и улыбался во всю ширину рта, едва касаясь запястья девушки, которая звонким смехом хохотала от его слов. Но каково моё удивление было видеть знакомые вишневые локоны, струившиеся по хрупким плечикам, раздражающие цветом крылья, слегка подрагивающие от её резких движений. Недавно Непризнанная, бывавшая в моих сладких сновидениях, теперь стояла с ангелом внизу и улыбалась во весь рот, что меня определённо выбесило. Она же моя игрушка, верно? И ничья больше. Руки непроизвольно сжались, замечая её незаметные покачивания в его сторону и касания рук, возможно, случайных, но слишком решительных к рукам ангела. Она смотрела на него так открыто, неожиданно тепло, почти влюблёнными глазами, что способна издалека разжигать во мне необъяснимый огонь. Но этот огонь, вспыхнувший с невероятной силой, хотел лишь уничтожить её бьющееся сердце, чтобы она знала, что являлась моей новой игрушкой. Через силу прервал испепеляющий взгляд и отошёл в самую глубь комнаты, подхватывая подготовленную чёрную рубашку с кожаного кресла и, одеваясь на ходу, двинулся к выходу.***
Никогда не любил находиться здесь, в толпе настоящих отбросов, чистеньких ангелочков. Редко позволял себе маячить именно на таких уроках, где была самая невинная учительница, от вида которой хотелось смеяться. Она с самой доброй улыбкой на лице постоянно встречала учеников, которые просто хотели быстрее закончить всё это. Рассказывала какую откровенную нудятину, по-другому назвать это сложно. Но именно после недавних событий я самолично старался являться на всевозможные уроки, ведь причина стояла совсем рядом. Ко мне спиной и сносила крышу хорошими формами, хоть в ненавистной ангельской одежде. Я стоял сзади толпы, бестактно пялился на самую манящую попку в обтягивающей юбке и представлял, как жестко прижимал к себе, оставлял красные следы на ягодицах, обжигающие и горящие от грубости рук. Мне уже казалось, что я стал полностью помешен на ней, манящих формах и всё связанное, хоть как-то задевающее эту Непризнанную. Хоть Уокер и бесила своей тупостью, зная, что я здесь, но всё равно продолжала стоять рядом с этим ангелком. Но всё по какого-нибудь внутреннему щелчку прощалось, стоило нам только пересечься случайно взглядами. И только это происходило, как она замирала, кидала задумчивые взгляды и мило стеснялась, стараясь быстрее отвернуться. Уже наступил третий день после моих слов, доказывающих, что я способен сломать любую, но она продолжала стоять вдалеке, показывая моей компании, что цель осталась нетронутой. Неожиданно появившиеся демоны встали рядом. Лениво зевая, тоже смотрели на неё, но не таким взглядом, как я, а более открытым, почти раздевающим. Хотелось без раздумий ударить крылом, но этим вызвал бы странные вопросы во взглядах, на которые сам ответить бы не смог. — Ну и что, Люцифер, как успехи? — неожиданно рядом прошептал Асмодей, хитро поглядывая на Непризнанную. — Вижу, что что-то идёт не так. — Просто знаю, что как только её захочу, она без сомнений окажется рядом, — лениво ответил, отводя задумчивый взгляд снова на неё. — Ну-ну, мы же тоже ждём. Хотим поиграться с ней, — он облизнулся настолько похотливо, что я невольно скривился, но демон этого не заметил. — Как думаешь, она хороша в постели? Из груди вырвался тихий смешок, вспоминая всё её стоны и взгляды, наполненные невероятной страстью. — Сложно сказать… — Люцифер и Дино, как лучше ученики школы, сейчас продемонстрируют своё участие в Крылоборстве, — раздался голос Мисселины где-то впереди, заставляя меня сразу оторваться от разговоров и двинуться вперёд. Я прошёл мимо Непризнанной, слегка задев плечом, и встал рядом с учительницей, развернувшись к заинтересовавшейся толпе. Стал привычно гордо и величественно, не убирая с лица победной усмешки, когда рядом стоящий ангел был натянут как струна, которая в любой момент способна была надорваться. Но стоило поймать женственную улыбку, поддерживающую и самую открытую, но не предназначающую мне, а моему сопернику, как внутри будто что-то взорвалось. Она стояла в толпе и кидала поддерживающие взгляды и улыбки ангелку, этим окончательно выводя меня из себя. В голове блуждали мысли быть с ней осторожней, аккуратным и редкостно нежным, но она только что это перечеркнула, окончательно пробуждая моих чёртиков, долго ждущих невинную душу, в скором времени обречённую к грубости, самой жестокой и ломающей. Глаза вспыхнули неконтролируемым пламенем, заставляя демонов победно выкрикивать моё имя, отчего властная улыбка ещё сильнее расплывалась на грубых чертах лица. И только сейчас её невинные глаза встретились с обжигающими моими. Она снова замерла, медленно скользнула взглядом по телу, а я уже как сломленный дебил готов был простить ей всё, лишь бы она так вечно замирала и оглядывала именно меня. Но неожиданные женские ручки, обхватывающие сзади мой торс, оторвали от наших пронзительных взглядом и заставили обернуться. Сзади стояла дьяволица в привычно обтягивающем костюме. Она потянулась на носочках и оставила маленький поцелуй на шее, ведь смогла дотянуться только до туда. Прижалась всем телом и задрала голову, хищно улыбаясь мне. — Если ты победишь, хотя я в этом даже не сомневаюсь, то можешь ждать от меня сюрприза… — тихо прошептала и пошло прикусила губу. Так, чтобы это видел только я. Раньше такие манипуляции были настоящим блаженством, но сейчас я смотрел на неё так, словно видел впервые. Касания казались слишком неприятными, прилипчивыми и ненужными. Безразлично окинув взглядом тело дьяволицы, я отошёл чуть в сторону и распахнул крылья во всю ширину, готовясь взлететь. Соперник сделал то же самое и, увидев жест руки учительницы, от молниеносного взмаха крыльев мы оставили после себя лишь столбом пыль. Оказавшись в небе, где от лишних глаз скрывали плотные белые облака, я замер напротив, наслаждаясь неожиданной уверенностью на лице Дино. Белоснежные крылья величественными и резкими движения разрезали воздух, добавляя ангелу слишком призрачной уверенности в победе надо мной. На лице была непрошеная улыбка, но скулы острые и грубые. Мне оставалось лишь дать ему ложную победу, потом самолично разбить ангельскую мордашку о землю. — Ты слишком уверенный в победе, — кинул я, насмехаясь над гордо задранным подбородок соперника. — Когда есть девушка, которая дарит самые тёплые улыбки именно тебе, и не такая уверенность появится… — влюблённые глаза ангела мимолётно метнулись вниз, пытаясь высмотреть какую-то определённую ученицу. Долго размышлять не пришлось, чтобы понять, какую именно невинность он имел в виду. Нервозно взмахнул бордовыми крыльями сильнее, случайно оказавшись чуть выше ангела, и усмехнулся самой ядовитой улыбкой, очерняющей его парящее в нежности настроение. Будто очнувшись от промелькнувшей любви, светившийся почти раздражающе на лице, ангел качнул головой, сметая всё то, что выводило меня на переходящую грань злость. Бесило всё: слишком влюблённые взгляды, направленные на неё, определённо специальные касания к ней, милое общение, и опять — именно с ней. Этот ангелок слишком часто стал находиться с ней, теперь полностью моей игрушкой. И несомненно обрекал себя на мою исходящую злость из всего напряженного тела. Её улыбки слишком имеют сильное влияния на него… Ну ничего, сейчас мы собьём это. Интересно, как она отреагирует, когда белоснежные крылышки распластаются от сильного удара по земле?Вики
Сердце болезненно сжалось от плохого предчувствуя, наблюдая глазами за двумя мужскими силуэтами, почти скрывающимися в воздушных облаках от любопытных глаз, которые ждали представления и жестокой драки. В самом низу, где моё тело тревожно замерло, ученики поддерживали своих лидеров сильными присвистываниями, улюлюканьем и ритмичными хлопками, слившимися в один разрушительный звук. Мне оставалось лишь стоять смирно, перебирать нервно кончиками пальцев лёгкую ткань платья и надеется, что падение одного из них не будет болезненным. Сложно было признать, но выпрыгивающее сердце из груди билось тревожно и твёрдо, потому что переживало за двоих. Двоих мужчин, засевших слишком сильно в голове. Один, глаза которого были небесно-голубого цвета, уносили в мир чистой правильности, не давая погружаться в пленительную тьму. Был противовесом всего, что только возможно. Всегда поддерживал, помогал и находился рядом, одаряя несомненно самой честной, открытой и искренней улыбкой. Только его влюблённые глаза, не скрывающие чувств и останавливающиеся именно на мне, заставляли краснеть и расцветать. Он был моим личным ангелом хранителем, который наталкивал на самые правильные решения, и это не могло не радовать. А другой мужчина, с глазами пленительного красного цвета, отражающего самую мощную энергию, сковывали безоговорочно в цепи ещё и зрачками, нацеленными в мою сторону. И стоило случайно пересечься, позволить бороться только мыслями, как они уносили в свой собственный мир животного возбуждения, сильной величественности и непомерной гордыни. Он был грубым, безжалостным и полностью властительным, одурманивал сексуально дьявольским телом, и я подавалась, вкушая всё внутри. Он, можно сказать, топтал ногами все мои ангельские мыслишки, пробуждая заснувшую дьяволицу хитрости и похотливости, почему-то незнакомую. Двое мужественных мужчин, абсолютно разных по всем критериям. Один являлся ангельской стороной, другой дьявольской. Светлое и тёмное. Добро и зло. Стихия лёгкого воздуха и обжигающего огня. И каждый пленил своей уникальной особенностью, загоняя в угол, который душил нависшими и внушительными стенами. Так тяжело смотреть на мужчин, серьёзно остановившихся друг напротив друга в небе и ждущих определённого сигнала, чтобы начать безжалостную борьбу. Сказать, что я болела за кого-то одного, это ничего не сказать. Мне было страшно за двоих, а в глубине души хотелось, чтобы выиграл каждый, но этому не бывать. Дыхание прервалось на короткое, но для меня на бесконечное мгновение почти остановилось, улавливая ушами нежеланный звук, означающий начало борьбы. Ученики молниеносно притихли, с нервным любопытством разглядывали то белые, то бордовые крыльями, которые резкими движениями убирали облака. И только тогда, когда возле них ничего не осталось, сердце забилось намного сильнее, а глаза лицезрели саму битву. Крылья ангела даже издалека напряжённо дрожали, каждая мышца тела от сильных ударов демона отчетливее выделялась. Люцифер безжалостно наносил идущие друг за другим удары, звук которых напоминал удары саблей. Он тоже был напряжен и полностью сосредоточен, но на лице красовалась кривая ухмылка. Он, видимо, был не рад появляющемуся результату. Ангелу надоело постоянно обороняться, поэтому он пошёл в наступление и нанёс несколько резких ударов, но демон ловко увернулся, оставаясь даже нетронутым. — За кого болеешь, Непризнанная? — неожиданно раздавшийся голос дьяволицы заставил меня дрогнуть. — Ни за кого. Просто наблюдаю, — неуверенно бросила я, возвращая взволнованные глаза обратно. Дьяволица усмехнулась, подозрительно оглядывая с головы до ног. Подошла почему-то ближе и устремила зелёные глаза в небо, упираясь ими в саму борьбу. — Ничего против Дино не имею, но Люцифер его победит, — уверенно сказала она, не отнимая любующихся глаз от бордовых крыльев. — Такой мужественный, сексуальный, грешный и сильный… Упускаешь таких, Непризнанная. — Он мне и не нужен, — усмехнулась от своих же слов и, не отрывая внимательно взгляда от неба, задрала подбородок вверх. — Ости, твои разговоры какие-то странные. Чего же ты хочешь? — наконец-то повернулась к ней, демонстративно выгнув бровь. Дьяволица полностью остолбенела, не отнимая зелёные глаза, наполненных настораживающей внимательностью. Её губы чуть-чуть приоткрылись, намереваясь что-то ответить, но от разговора отвлёк неожиданный выкрик из толпы. Мы с дьяволицей одновременно обернулись, но мгновенно прикрыли ладонями глаза, встречая лишь поднявшуюся отовсюду пыль. Стоило ей осесть, я убрала ладони и заметила грязно-белые крылья, распластавшиеся по земле, а в скором времени самого ангела, пытающегося отряхнуться. Демоны победно взревели своему предводителю, властительно опускающемуся вниз. Бордовые крылья были раскрыты во всю ширину, из-за чего резкими движения демонстрировали красоту, величественность. Мой растерянный взгляд встретился с красными глазами, всё это время нацеленными на меня, и демон усмехнулся — побеждающе и так соблазнительно, что щеки накрыл очередной жар. Он — моё наказание. Самое настоящее и безжалостное. Несколько секунд любующихся взглядов друг друга, и разум был безвозвратно затуманен, отрешён от бывших предостережений. Как только ноги демона коснулись почвы, бордовые крылья за его спиной сложились, а сам он начал разминать беззаботно плечи, переводя взгляд на всё это время лежащего ангела. Неожиданно для всех протянул руку помощи, и ангел посмотрел настораживающие, но через мгновение зацепился и поднялся с земли. Мисселина за всё это напряжённое время, летающее в воздухе, наконец-то улыбнулась, ослепляя горделивой, снисходительной улыбкой спину Люцифера. Но быстро перевела взгляд на учеников. — Вот так проходит Крылоборство. Со стороны это может выглядеть жёсткого, но эта главная игра Небес. Поэтому сейчас каждый учащийся будет тренироваться. Слова, которые я больше всего не хотела слышать, долетели до ушей неприятной вибрацией. Можно было быть любопытным наблюдателем, самым обычным зрителем безжалостной игры, но не её участником. Хоть это и стало важной традицией, она не отдавала моей душе радости, мимолётного наслаждения. Можно наблюдать и то, с замиранием волнующего, почти выпрыгивающего сердца. Смотреть, как пушистые пёрышки достойных соперников парируют в воздухе, прикрывать глаза от мощных, жестоких ударов по телу. Как будущий ангел, могу уверенно заявить — это не моё. И сложно представить себя в роли той, которая смогла бы наносить те самые удары, делая сопернику больно. Наблюдать за напряжёнными чертами лица, скрывающими за ударами лишь какую-то помешенную усмешку от возможной победы. Меня не впечатляла традиция, не хотелось в этом учавствовать, но голос, внезапно оказавшийся рядом, вырвал из плана быстренько куда-то убежать: — Девочка, почему же ты стоишь на месте? — прозвучал встревоженный голос Мисселины. Быстро оглядевшись, я осознала, что единственная стояла на месте и ничего не делала. — А ну-ка быстренько взлетай! И найди себе соперника! — Не переживайте. С ней буду я. Сзади раздался знакомый мужественный голос, заставляющий развернуться. Я остолбенела, увидев перед собой фигуру с огненными волосами, зачёсанными бережно назад. И глаза, которые были гипнотизированного жёлтого цвета, смотрели на меня неожиданно теплее, чем обычно, но с озорным блеском. Он подошёл почти вплотную и приобнял за плечи, переводя ленивый взгляд на удивлённую учительницу, которая странно покосилась на довольного Асмодея. — Не переживайте, Мисселина. Больно я ей не сделаю, — и с этими словами взмахнул уверенно крыльями, отталкиваясь от земли. Растерянно посмотрела на учительницу, но поняла, что мне не дадут избежать тренировки, поэтому полетела смирительно следом. Стоило оказаться намного выше земли, в глаза сразу бросились фигуры учеников, уже довольно хорошо тренирующихся. Ладони сильно вспотели, а разум просто не хотел осознавать, что сейчас мне придётся делать то, чего я старалась тщательно избежать. И назло знакомые все испарились… Где Люцифер и Дино?! — Ты чего замерла? Боишься? — без осуждения, но с насмешливостью в голове спросил Асмодей. — Я вообще не хотела в этом учавствовать, — взгляд надежды скользнул куда-то вниз, стараясь найти хоть одну маленькую причину вернуться назад. — Просто не могу кому-то сделать больно… Демон замер, даже почти перестал махать крыльями. Непонимающе выгнул бровь. Несколько секунд, и в глазах появилась осознанность, а на лице образовалась странная усмешка. — Ты же ангелочком хочешь стать, совсем забыл… — он подлетел очень близко, а глаза жёлтого цвета замерли на моих сереньких крылышках. — Но ангелы тоже в этом участвуют, и, как видишь, не чувствуют совести зазрения. — Просто пойми. Для кого-то это обычная и безобидная игра, а для меня жестокая… Он покачал головой, явно недовольно, и отлетел чуть дальше. — Не переживай. Нам всё равно придётся позаниматься, — радужки зловеще засветились, но снова приняли вид безобидности. — Ты же наблюдала за борьбой Люцифера и Дино, вот просто попытайся на мне повторить хоть несколько приёмов. В воздухе раскинул руки в разные стороны, давая понять, что я могла преступить к атаке. Сердце, которое до этого было спокойное, забилось чуть сильнее. Я продолжала бороться сама с собой, чтобы переступить и сделать хоть какое-то движение, но лишь беспомощно смотрела на демона, уже теряющего терпение. Лишь серые крылья, слишком часто махающие в небе, помогали отвлечься, продолжая оставлять в реальности, а не погружать в сильную тревогу. — Непризнанная, не бойся. Сделать мне больно у тебя просто не получится. Смелее, — с ноткой мимолётного раздражения проговорил Асмодей, очерчивая внушительно каждое произнесённое слово. Моё тело полностью напряглось под раздражённым взглядом, но я всё-таки качнулась в сторону. Уже просто прикрыла глаза и сделала глубокий и успокаивающий вдох, вспоминая движения Люцифера и Дино. Серое крылышко вытянулось в готовой позиции, и, открыв глаза, я метнулась в сторону демона, нанося лёгкий и безболезненный удар. Асмодей неожиданно схватил меня за запястье и переместил всё тело в другую сторону, оставаясь полностью нетронутым. — Неплохо, но этого мало… — усмехнулся и отлетел дальше, ожидая дальнейшей атаки. Заметив на моём лице сомнение, недовольно цокнул языком. — Если ты не хочешь, то это сделаю я. Сквозь настоящее недовольно от упорности этого демона я лишь вскинула голову, встречая сразу довольный, блуждающий по мне взгляд. Двинулась на него, нанося опять лёгкий удар, но в этот раз всё произошло по-другому. Он просто отлетел в сторону и взмахнул крылом, несильно ударяя по спине, но этого удара хватило, чтобы я беспомощно полетела вниз. Вишнёвые волосы настырно лезли в глаза, а руки окаменели, чувствуя стремительную скорость. Серые крылья пытались сделать ничтожный взмах, хоть как-то остановить стремительное падение, но поток ветра обнулял все попытки на ноль. Только получилось сквозь животный страх убрать прилипшие волосы с лица, и я сразу почувствовала всем телом нестерпимую боль. Оно со всевозможной силой ударилось о дерево и стало падать на тоненькие ветки, царапающие грубой корой нежную кожу. Они под тяжестью тела стремительно хрустели и ломались, ещё и крылья, которые пытались раскрыться, путались и застревали, нанося ещё большую неприятность. Спустя бесконечные секунды, растянувшиеся в вечность, потрёпанное тело в многочисленных маленьких порезах упало на землю, и только сейчас я ощутила все последствия, словно каждая косточка внутри была переломана. Нестерпимо тупая боль парализовала всё тело, изо рта так и рвался болезненный выкрик, но губы сразу же намертво слиплись друг с другом, поэтому только солёные слёзы смогли брызнуть, медленно стекая по щекам. Кажется, я что-то сломала… Собрав последний силы, я смогла чуть приподняться. Хотела встряхнуть странно сложившиеся крыльями за спиной, но стоило их чуть-чуть раскрыть, как испытала нестерпимую боль по всей спине. Прикусила больно щёку изнутри, чтобы не пискнуть, и нашла силы встать, покачиваясь в разные стороны из-за сильного головокружения. Глаза тревожно огляделись, но быстро успокоились, заметив знакомый пейзаж. Я упала рядом со школой. Хоть смогу пешком дойти до медпункта… Непонятный шум в ушах скрылся на второй план, уловив рядом ненавязчивые бурлящие звуки. Повернув голову в сторону, в глаза бросилась величественно стоящая статуя ангела, от руки которой стекал поток прозрачной светящейся воды. Через пульсирующий боль по всему телу сделала несколько осторожных шагов. Едва дошла, терпя каждое движение. Облокотившись руками, чтобы было проще стоять, опустила ладонь в прозрачную и прохладную жидкость. Повернувшись чуть боком, насколько было не больно, присела на самый край холодного камня. Намочила ладони и стала аккуратно протирать кровоточащие ранки, которые от регенерации, на удивление, быстро затягивались. Не хочу, чтобы кто-то видел меня потрёпанной. Быстро протру все открытые места на теле, поправлю волосы и одежду, почему-то до сих пор це́лую, и неспешно пойду. Быстро справилась с поцарапанными местами, от которых не осталось и следа. Поправила растрёпанные волосы, чуть запачканную одежду и двинулась в сторону входа школы. Даже не соизволил помочь… А чего я ожидала? Он же демон… Внутри появилось неприятное чувство, почти разрушающее и превращающее моё обессиленное состояние в нервозное, на самой грани злости и истерики. Впервые хотелось забить на свой ангельский характер, подойти к демону и, не раздумывая, выплюнуть в лицо всё, что я только могла думать. Надеюсь, что такая возможность ещё будет…