***
Новый год уже завтра. Аниса смотрит в заледеневшее окно, следя взглядом за вензелями инея. Она будет праздновать одна: Хозяйка будет занята, Сорен наверняка опять набрал заказов, а в семье сестры ей делать нечего. Конечно, она рада радовать своего племянника, маленького Тёмку, но… С сестрой ее отношения безрадостны. Она просила мелкого не говорить о ней, говорить, в случае чего, что она просто добрая тетя, иногда появляющаяся в Колдовстворце, но шкет же не в курсе, что у его матери есть сестра? Не в курсе же? Вельзевул валяется на деревянном подоконнике. Батарея шпарит как проклятая, и в доме стоит затхлый, сухой воздух. Благо, Славе не нужно открывать окно, чтобы его освежить. Как же приятна магия. Кот потягивается и муркает, когда девушка кладет на его пушистый бок ладонь. Пальцы утопают в рыжей шерсти. Веля переворачивается на спину, подставляясь приятным почесываниям. Аниса улыбается и шипит от недовольства, когда кто-то звонит в дверь. Кот бежит к двери первый в ожидании гостей. Стас плетется за ним, и медленно открывает дверь, уже готовая отказать очередным сектантам, и совершенно сбита с толку, когда ее сносит холодный и до ужаса счастливый Сорен с каким-то черным пакетом в руках. — С Наступающим! — Сорен держит крепко, и Аниса постепенно покрывается мурашками от холода. — Сука, холодно же! Предупредить не мог, что зайдешь? Я хотя бы поесть приготовила. — Аниса быстро вталкивает кузнеца, подхватившего кота, и запирает дверь, после недовольно уперев руки в боки. — Да ладно, пиццы закажем. У тебя же деньги разменом? — Естественно, я же среди магглов живу, в отличие от некоторых. Должен будешь. — Ну не бухти, я тебе потом такой лес покажу, закачаешься. Стас закатила глаза, помогая тому снять несколько слоев одежды и вешая их в шкаф, предварительно отряхнув от снега. Она ушла в свою спальню только чтобы вернуться спустя пару секунд и кинуть в парня его любимую толстовку. — Сам закажешь тогда, деньги помнишь где. Сериал опять посмотрим или как? — Она зажгла сигарету, проходя к телевизору в спальне и подключая кабель от ноутбука. — Лично у меня есть вариант интереснее. — Сорен поиграл бровями. Аниса с вопросом глянула на него. — Давай в лесенку! Будем пить текилу. — Он покачивает черным пакетом. Бутылки дзинькают в нем, побившись друг об друга. — Ты же мне продуешь. — Слава ухмыльнулась. — Посмотрим, кто кого. Потом, если живые еще будем, можно будет и сериал посмотреть. — Ла-адно. Что получит победитель? — Раба. — Сорен крайне в себе уверен. Не заставит же его Аниса убирать навоз на драконьей ферме? Стас немного подумала и ухмыльнулась. Она ни за что не проиграет. — Сукин ты сын, я в деле. Но сначала дождемся пиццы. Игра закончилась быстро. Сорен отказался пить свои шесть рюмок за раз, от чего Стас сразу встала из-за стола с громким ликованием. Она тоже пьяна, но хотя бы не отказывалась! Приятная нега опьянения туманит ей голову, но она все же замечает, как уже почти полностью седой парень кладет голову на стол и походу уже собирается уснуть. Она мягко трясет его и пытается ровно провести его к спальне, хотя сама иногда задевает углы и просто впечатывается в стену и дверь. Спокойно его уложив, она уходит в мастерскую- она надеется, что ей хватит сил разложить себе раскладушку. Жар алкоголя набирает обороты, кружит голову еще сильнее, и задача оказывается не из легких: раскладушка стоит в шкафу, еще и разобранная. Она еще держит себя в руках, когда с горем пополам вытаскивает тяжелый каркас и матрас, но у нее совершенно срывает тормоза, когда она видит красные джутовые веревки. Сердце гулко забилось в ее груди, она уже и забыла, что сложила сюда все свои инструменты для плотских утех. Кроме веревок есть и другие интересности, и она осторожно вытягивает коробку с ними, уже забив на раскладушку. В соседней комнате что-то мямлит во сне Сорен, и его мягкая речь вдруг что-то переключает в ней. Она мягко улыбается, выуживая с коробки необходимые ей предметы. Она знает, что кузнец к ней неравнодушен. Тем более, он теперь ее раб. Затуманенный мозг уже не задумывается над делами, а Аниса выполняет их сразу, как только мысль появляется в ее голове. Майка летит на стол. Сорен просыпается от странного ощущения. Он ничего не видит: в квартире темно, шторы завешаны. Во мраке угадывается змеиная чешуя. Он совсем не протрезвел. Свет смазывается, и темнота кажется поглощающей, но невыносимо горячей. Он хочет встать, но его руки привязаны к изголовью кровати. Во рту болтается какой-то звенящий шарик уже испачканный в его слюне. Что-то сжимает его кожу на груди, и он опускает взгляд, угадывая на своем жилистом теле сплетения веревок. Он вертит головой, когда его глаза накрывает повязка. Теперь не видно ничего. Безумное удовольствие разрывает его пах, и он громко мычит, когда чей-то рот вбирает его член. Тонкий язык оглаживает головку и вены по всей длине, когда когтистые руки перебирают яички. Веревки кажутся тугими на груди, когда он выгибается. Что-то шипит в темноте и выпускает член из приятного плена. Язык скользит от самого паха к груди и соскам, очерчивая ореолы. Острые клыки слегка покусывают и потягивают розовые бусины, пока Сорен тяжело дышит. Он закатывает глаза под повязкой. Мокрые пальцы, уже без когтей, ласкают его анус и мягко проникают внутрь. Он уже хочет воспрепятствовать, забиться в отказе, но сосок вновь кусают, а колечко мышц растягивают уже два пальца. Наконец, они задевают ту самую точку, и кузнец вновь бьется в желании и жгучем удовольствии. Алкоголь разгоняет кровь, на его лбу выходит испарина. Шарик наконец покидает его рот, и он тяжело дышит, ощущая слюну, текущую с подбородка. Что-то надевается на его член, и он отлично понимает, что одним презервативом там не обошлось. Кольцо прочно держит половой орган и яички. Кто-то совсем ложится на него, придавливая своим весом, и он смутно ощущает мягкие груди. Пальцы выходят из ануса, и ко входу приставляется что-то более холодное, медленно входящее внутрь. Оно ребристое и медленно увеличивается. Он начинает стонать от удовольствия, и в его рот засовывается большой палец, удерживая его челюсть в одном положении. Тело сдвигается с него, сдергивая повязку с глаз. Глаза Анисы светятся ярко-желтым, потусторонним светом. Зрачки заполняют почти всю радужку. Она совершенно голая. У нее широкие плечи, в полумраке угадываются немного выпирающие ребра, небольшой живот, голые широкие бедра, переходящие в мощный изумрудный хвост, конец которого сейчас таранит его задницу. Она закусывает губу, вновь оказываясь близко к его лицу. Он может различить каждую крапинку в ее светящихся глазах. Один только их вид заставляет его чувствовать желание схватить ее за волосы и искусать ее тонкую длинную шею. Ее змеиный язык заполняет его рот. Они целуются грязно, мокро. Постель слегка скрипит. Наконец, ее хвост втягивается обратно, она садится на его пояс, грудью опирается на его грудь. Она молчит, но ее взгляд говорит больше, чем нужно. Что-то снова скользит в его заднице, и его простреливает дикая вибрация. Он стонет, просит наконец освободить его руки, просит развязать ноги, лишь бы только снять с себя неприятное кольцо и наконец кончить. Аниса улыбается, совсем лукаво, вводя еще один вибратор. Они толкаются в нем, и слюна вновь течет с его рта. Он закатывает глаза от невозможности, и почти пропускает момент, когда она наконец отвязывает его руки и садится на его член во всю длину. Он больше не будет ждать. Сорен разворачивает ее спиной, прижимает к себе, и заходит вновь с размаху. И еще. И еще. Яростные шлепки заполняют комнату. Он срывается на дикий, животный темп, хочется кончить до боли, единственная мысль бьется в голове. Сорен со стоном продолжает вбиваться. Он переходит на новую октаву, входя резко, когда круглые вибраторы вновь сорвались на непредсказуемые, сильные вибрации. Он сжимает ее грудь, когда она отросшим хвостом отцепляет карабин его ног. Он подтягивает ее ноги, расставляя их, вновь входя до исступления, до непрерывного собственного стона, лишь бы только кончить, дойти до оргазма. Сорен резко переворачивает их, все еще держа ногами ее ноги, и насаживает девушку на себя, натягивая ее за руки. Она наконец стонет, вместе с ним, в унисон. Сорен диким зверем ввинчивается в нее раз за разом, для одной только цели, а она и рада использовать это горячее наваждение. Он прижимает ее к кровати, наваливаясь своим весом, входя глубже, разъяреннее. Они оба уже кричат и хрипят. Один из вибраторов выскальзывает из него, и это прошивает его жутким удовольствием, таким, что он останавливается, желая закрепить этот момент. Аниса улыбается отчего-то, и вновь ускользает от него, снова отращивая хвост. Повязка вновь возвращается на его глаза, как и привязанные руки и ноги. В этот раз он лежит на животе. Она открывает его рот и проталкивает внутрь него фаллос. Сорен понимает- он больше его собственного члена, и покорно принимает его, со слезинками у рта вбирая его по самое горло. Фаллос исчезает. Легкий клик слегка отвлекает его, и теперь силиконовый член оказывается в нем, заталкивая вибратор еще глубже. Он выгибается. Аниса наклоняется к его уху и шепчет, почти шипит, совсем как змея. — Стони для меня как можно красивее, и госпожа даст тебе отдрочить себе так сильно, как ты захочешь…- Фаллос вновь входит, глубоко, а вибратор срывается, гудя где-то внутри, и он стонет, раскрывая рот. Аниса ебет его размеренно, заставляя умолять. — Госпожа… пожалуйста…глубже…- Язык заплетается, она заставляет его умолкнуть, окуная в его рот свои пальцы. Она натягивает его, медленно повышая темп. Наконец, она тоже срывается, хватает его за руки и натягивает за них, как и он ее парой минут назад. Вновь отросший хвост, окунутый в смазку, полностью окутал его член, сжимаясь и разжимаясь. Это горячо, горячо, горячо, пот течет по его телу, на уже мокрую от него же простыню. Он чувствует, как оргазм приближается. Аниса отпускает его пенис, и теперь единственным, что его к этому приближает, являются вибратор и вбивающаяся в него резина. Наконец, его голова взрывается красками, Аниса вводит резину глубоко, отключая на пульте вибрацию. Сорен трясётся в забытье, выстреливая спермой в презерватив. Он тяжело дышит, падая в сладкие объятия мокрой постели, и вырубается, уже совершенно не ощущая, как Стас вытаскивает все игрушки.***
Снег падает за окном, прикрывая мохнатые лапы елок. Изумруд иголок медленно скрывается под белой пеленой. На окраине Бистрицы, маленького городка Румынии, холодно. Мороз рисует на окнах ледяные завитки. Где-то вдали за лесом в снежном тумане видны Карпаты. Изредка оттуда виден огонь. Огонь сжигает изнутри. Поселяется где-то в легких, облизывая языками альвеолы. Жар проносится по всему телу вместе с кровью. Иногда изо рта даже вырывается дым, и он заходится в кашле. Все тело чешется, Чарли расчесывает все до крови. Уизли знает, что происходит: теперь драконье проклятье начало завоевывать не только его сознание, но и тело, начав создавать из него настоящего дракона. Его ногти уже слегка отходят от пальцев, он чувствует в подушечках наросты, которые вскоре станут когтями. Невыносимо чешется под грудью и лопатками, по ночам ломит кости. Чарли стал замечать, что его копчик начинает удлиняться. Он лежит на кровати в куче сияющего хлама. Все здесь блестит: от искусственного стекла и оберток шоколадных галлеонов до золотых колец и разбросанных сиклей и кнатов. Голое тело будто обложено драгоценностями и мусором. Оно горит. Жар подбирается к самому его горлу и проходит дальше, в самый мозг. Пламень будто живой, будто шепчет в его ухо. Чарли вдруг прошивает желание ограбить банк. Или ювелирный магазин. Смотря, что ближе. Он в очередной раз тянется почесать руку, как натыкается на ряд еще прозрачных, но твердых красных чешуек. Он с ненавистью выдирает их из себя, отчего-то получая от этого какое-то мазохисткое удовольствие. Кровь стекает на груду лома, окропляя золото и пластик. Огонь прорывается в его голову ярко-красной кометой, цветами Гриффиндора и осени, яркими цветами распускаясь в черепной коробке. Боль пьянит и отрезвляет, оставляя где-то на грани между сознанием и безумием. В доме абсолютно тихо. Коллеги Чарли празднуют в баре удачную дрессировку Кинга, одного из самых агрессивных шведских тупорылых драконов на их памяти. Где-то за обоями скрипят деревянные стены. Чарли сгорает дотла в полной тишине, только иногда звенит мусор под ним. Коллеги знают, что происходит. Знают и заинтересованно сверкают глазами, надеясь стать его будущими укротителями. Стать таким для разумного дракона очень повышает репутацию. Чарли хочет бороться, но проклятие пустило корни в самую глубину его души, заставляя видеть в болезненной трансформации что-то настолько волшебное, что приводит все его тело в экстаз каждую минуту боли. Уизли кажется, что пытка продолжается часами, хотя прошло всего около десяти минут. Боль отступает еще через пять, оставляя после себя опустошенную оболочку. Чарли лежит, отдрачивая себе, чувствуя себя отвратительно мерзким, но наступивший оргазм только смывает его остатки человечности. Он думает лишь о том, каким потрясающим драконом он станет. Подсознание кричит ему, что пора наконец попросить о помощи. Билл аппарирует прямо в его комнату, цокая от видов. Искаженное шрамами лицо кривиться в усмешке. Брат кидает в него одежду с пола и приказывает одеваться. — Представь себе, я нашел тех, кто может тебе помочь. Дружба Ронни с Лордом Гонт сыграла тебе на руку. — Чарли одевается не спеша, с полной ясностью раздумывая над убийством брата. Такая добыча ему пока не по зубам. — Мы с тобой отправляемся к Хозяйке на ковер. Она слепит из твоей тощей тушки настоящую ящерицу. Чарли даже не замечает, как кривится от того, что его косвенно назвали ящерицей. Он хватает брата за руку, уже собираясь плюнуть в его лицо за такое оскорбление, но аппарация сворачивает их обоих и уносит через потолок на восток.