Three days grace — I am machine
Рука по запястье уже целых пять минут опущена в карман. Пальцы с силой сжимают скомканный листочек в клетку. Глаза предательски наполняются слезами, а дыхание останавливается по-видимому уже навсегда. Пара капель на щеках и не остается сил терпеть – рука настойчиво ползет вверх из кармана, в сжатых пальцах все тот же лист. Немного аккуратных движений, и края распрямляются, а корявые буквы становятся отчетливо видны. Всего девять строк. Девять строчек, но будто девять сердечных ударов о самые ребра в полной тишине комнаты. Еще секунда – неконтролируемый плач заставляет захлебываться в слезах и собственных хрипах. Такое исполнение мечты представлялось месяцами? О таком были ночные грезы, и такое вкладывалось в каждую ноту? Об этих чувствах были написаны песни? — Я ненавижу тебя! — комната сотряслась в отчаянном крике и звуке разбитой о стену чашки. Осколки полетели на пол так же, как разбивалось сердце. Из осколков на осколки, — ненавижу… В то мгновение в середине огромной комнаты стоял только он. Вокруг не было никого и ничего, кроме всепоглощающей ненависти на самого себя и звуков тикающих часов на стене. Остался только шаг до непоправимого решения. Шаг до потери ужасно важного, но, возможно, обретения чего-то еще важнее. Нужен лишь шаг…***
Пятью месяцами ранее. Погода стояла довольно пасмурная в тот день, когда началась эта история. Окна покрывались завесой огромных капель, гром сотрясал стекла, по ветру летали первые опавшие листья. Осень – такая, какой многие привыкли ее видеть. На календаре дата наконец перевалила за сентябрь, а это значило, что ближайшая неделя ознаменуется дождями. Начало октября всегда было тем периодом, когда обеспокоенными мамами и папами с магазинных полок сметаются зонтики, дождевики и резиновые сапоги для их беспечных детей. Но среди цветастых (в основном, конечно, желтых) дождевиков и сапожек на детях и подростках, черное пальто прохожего мимо парня очень выделялось. Этим парнем был девятнадцатилетний Стэн Урис, и его мама и папа были обеспокоены им в последнюю очередь, чтобы тоже сметать с полок осеннее обмундирование. Поэтому в мокром насквозь черном пальто и таких же черных оксфордах парень бежал на автобусную остановку, выругиваясь по дороге на каждую глубокую лужу. На часах тогда было около 7:30, а это значило, что его утро начнется с оглушительной пощечины от отца за опоздание на работу. Все как и обычно – типичная рутина. Стэн работал в компании своего отца и не учился в университете. На самом деле,его будущее было предрешено с самого рождения, как говорится, с пеленок. С самого детства на его столе стояли стопки книг по экономике и праву, ящики были напичканы исписанными тетрадями с конспектами каждой главы и распечатанными статьями из интернета. После школы на любое приглашение погулять или прийти в гости его ответом было отчеканенное «нет», а вместо фильмов по телевизору он смотрел документалки об устройстве бизнеса. «Одаренный ребенок» - так оклеймили его в школе учителя, так с издевкой называли его одноклассники. Так говорили все, но только не те, ради кого вся его жизнь стала такой серой массой, по чьему плану все его будущее сводилось к одной единственной точке. «Идиот, не понятно, в кого он такой» - это он слышал каждый вечер от отца под недовольный вздох матери. Это и звук оглушительного удара. А дальше затихали все звуки, и перед глазами являлась пустота. Стэн неосознанно поморщился от внезапных воспоминаний и занырнул в переполненный автобус. Детство было запретной темой и запретным отделом памяти, так что пришлось мотнуть головой и переключиться на что-то другое, чтобы мысли не повели его еще дальше. Переключиться, например, на музыку. Парень улыбнулся, когда в его ушах заиграла фантомная мелодия, а перед глазами проплыли нотные строки. Музыка стала для него способом убегать от реальности и от боли, которую приносило прошлое и настоящее. Она стала тайной жизнью, которую никто не мог контролировать, а единственные удары в которой – это удары пальцев о струны, единственные звуки – это мелодия слов и нот, а не хрипов и рыданий, подавляемых подушкой. Этот мир стал отдушиной, где все еще можно было хоть иногда быть ребенком. Чувство, которое у него заведомо забрали, заставив повзрослеть слишком быстро. Автобус проезжал остановку за остановкой, в окнах мелькали фонарные столбы, люди, дома и другие машины, мокрые асфальтные дорожки. С каждой остановкой Стэн все сильнее цеплялся рукой за поручень и невесело осознавал, что совсем скоро ему нужно будет выйти обратно в дождливое утро и до конца дня гнить в ненавистном офисе. Хотелось остаться в теплом переполненном автобусе, потому что это казалось меньшим из двух зол, но уже через минуту парень несся по улице, выставив портфель над головой. Перед глазами стояла пелена дождя, за которой еле-еле было видно небольшое серое здание со светящимися ядреным желтым цветом буквами «Maxwalls». Тяжело сглотнув ком в горле, Стэн толкнул входную дверь. — Доброе утро, мистер Урис. Ваш отец уже ждет вас в своем кабинете, — прямо с порога на парня налетела Миссис Уотсон, которая устроилась в компанию его отца пару лет назад. Женщина тридцати с лишним лет, которая носила только длинные юбки с лакированными балетками и большие свитера, работала администратором и встречала особо важных клиентов или сотрудников офиса. Стэн сдержанно кивнул ей в знак приветствия, но все его мысли были уже двумя этажами выше. Может сегодня все обойдется? — Он в хорошем расположении духа? — Стэн искоса взглянул на женщину в ожидании ответа. — Как вам сказать… — Миссис Уотсон начала нервно заламывать пальцы, мысленно подбирая слова, — Мистер Урис очень недоволен вашим опозданием и вчерашними несвоевременными отчетами. Его голос звучал достаточно строго. Но я не думаю, что это повод для штрафа. Наверное просто погрозит пальцем, вы же все таки его сын, — женщина рассмеялась, а Стэн невесело хмыкнул на ее слова. Сын… ага, как же. В ушах, вперемешку с явно наигранным смехом миссис Уотсон, уже стоял звук звонкого удара ладони о щеку. Кожу начало будто бы покалывать, поэтому парень невесомо прикоснулся рукой к лицу и инстинктивно зажмурился. Скоро все эти ощущения станут явью, и сердце пронзит миллион обидных фраз, которые парень, казалось, уже помнил наизусть, настолько часто он их слышал. «Бездельник, ты можешь делать хоть что-то, за что мне не будет стыдно?» «Я все для тебя сделал, неблагодарное ты ничтожество, а ты даже не можешь обзавестись часами?» Пощечина «Любой человек в этом офисе работает усерднее тебя!» «Наследник бизнеса, да какой из тебя наследник, если ты даже вовремя придти не можешь?!» Еще одна пощечина, губа лопается до крови. «Девятнадцать лет вложить в полную пустоту, в бездарность, в глупость!» «И после своего безделья ты будешь стоять и хныкать? Ты еще не знаешь, что такое боль, Стэнли. Я пытаюсь научить тебя жить, я пытаюсь сделать из тебя человека, но тебе приятнее слиться с серой массой, да? Без меня и моей помощи ты узнаешь, что такое боль! Хоть раз бы сказал мне спасибо за все, что ты имеешь, маленький сученыш!» Не пощечина – удар. Из глаз против воли льются слезы. «Проваливай отсюда, не хочу вообще больше видеть тебя. Только попробуй сегодня хоть еще раз что-то сделать не так – это будет моей последней каплей, учти. Вылетишь и отсюда, и из дома, будешь вертеться как хочешь» Униженный кивок. Больно, обидно, гнев бьет через все края, но сил хватает только на кивок. Очередное покорное поражение. Еще одна пощечина. Но уже от себя. — Ты такой идиот…***
— ИДИОТ! Не гони машину так быстро, я щас через стекло вылечу на повороте! — Завали ебало, Эдди, ты же вроде спешишь на это собеседование или как там его? — Да, но на небеса я вроде бы пока не спешу. Так что сбавляй. — Как хочешь. Только не ной потом, что тебя снова никуда не приняли, и мамаша опять надавала пиздюлей, ладно? — Да иди ты нахер, а. По дождливой городской дороге несся красный мини-купер, из которого на всю улицу громыхала отборная электороника. Это стремительное красное пятно с двумя парнями на передних сидениях очень выбивалось из общей картины пасмурного осеннего города. Динамики разрывали биты песни TheToxicAvenger – «Chase, Pt.2», дома вокруг плыли и размывались от скорости, а в открытое окно вылетал сигаретный дым. — Хватит курить в моей машине! Хочешь травить свои легкие — флаг тебе в руки, я пока еще дорожу своей жизнью, — парень за рулем раздраженно закатил глаза, заворачивая руль. — Харе нудить, Бен, ты прям как моя мама. Дай хоть накуриться перед собеседованием! И так тошно даже от мысли работать в кофейне, я же кофе на дух не переношу. — Ладно. Одну сигарету и все, ясно? — Как дважды два, — Эдди подмигнул другу и сделал музыку еще громче. Сегодня у Эдди третье собеседование за месяц. Устраиваться баристой в кофейню было не пределом его мечтаний, но если он не сделает этого сейчас, то на следующий год ему снова не светит поступление в университет, а такая перспектива устраивала парня меньше всего. Предложение небольшой городской кофейни было на удивление очень выгодное: удобный график, неплохая зарплата, приятное начальство и персонал. Сказка, а не работа, за исключением повсеместного запаха кофе, но на это можно закрыть глаза. Главное, что там платят хорошие деньги, так что можно будет дособирать недостающую сумму к счету за обучение. Эдди задумчиво смотрел в окно, докуривая сигарету, когда Бен убавил громкость музыки и потряс его за плечо. — Приехали, сударь. Давай вылетай быстрей, мне еще маму сейчас оказывается нужно до какого-то офиса подкинуть. Пора уже таксопарк открывать, серьезно. — Не ворчи, бубнилка. Спасибо, что подкинул. Надеюсь, хоть это собеседование пройдет удачно, — Эдди нервно закусил губу и отвел взгляд, собираясь выходить из машины, но Бен слегка сжал его плечо. — Хэй, чувак, не переживай. Главное не начинай молоть всякую чушь, как ты умеешь, и не выходи из себя. Постарайся просто… быть сдержанным, хорошо? У тебя все получится. Ну, смотри, что такое кофе? — Лучший напиток на земле..? — Эдди слегка приподнял бровь и ухмыльнулся. — С ума сойти, совершенно верно, вы приняты! — Бен с наигранным радушием улыбнулся, на что Эдди не смог сдержать смех. — Спасибо. Надеюсь это правда мое последнее собеседование. Я позвоню, когда закончу, окей? — Карета прибудет точно в срок! — Бен махнул рукой на прощание и, как только хлопнула дверь, ударил по газам. — Вот нашелся блин нелегальный гонщик, — вслед машине усмехнулся Эдди, а затем, глубоко вздохнув, открыл дверь небольшого белого здания.***
Стэн сидел за своим рабочим столом, прислонив к щеке небольшой пакетик со льдом. Эмоции уже улеглись, являя после себя только полное безразличие к происходящему. Так всегда бывало после особо сильных ударов – просто не оставалось сил чувствовать хоть что-то. Пальцы одной руки быстро стучали по клавиатуре, за окном все так же стучал дождь, как и утром, но уже не такой сильный. Неожиданно послышался телефонный звонок. Вымученно вздохнув, Стэн поднял трубку и услышал тихий голос миссис Уотсон. — Мистер Урис, к вам миссис Хэнском обсудить дальнейшее проведение ремонта складов. — Да, конечно, сейчас я спущусь. Стэн положил трубку и устало поднялся с кресла. На щеке все еще виднелся красноватый след, но уже немного начал бледнеть, а разбитая губа была не так критично заметна. Поправив кудрявые волосы и галстук, он спустился на первый этаж. Перед ним предстала женщина, которую он видел уже много раз. Фирма, где работала миссис Хэнском, была давним партнером компании его отца. Последний месяц женщина особенно часто посещала их офис для обсуждения всяких рабочих вопросов, финансов, выделяемых стройматериалов и остальных организационных моментов. Миссис Хэнском была всегда солидно одета, носила с собой только свой коричневый кожаный портфель, шею всегда украшало какое-то дорогое ожерелье или жемчуг, особенно видный из-за глубокого декольте. Во всех ситуациях и обстоятельствах эта женщина умудрялась оставаться примером элегантности и благородства, граничащих с блистательным умом, хитростью и крепкой хваткой. — Добрый день, мистер Урис, — миссис Хэнском подала свою небольшую ручку с парой золотых колец на ухоженных пальцах для рукопожатия. — Добрый день. Не желаете чего-нибудь? Кофе, чай или воду? — Нет, спасибо, предлагаю сразу приступить к делу. Пройдемте в ваш офис? У меня накопилось много вопросов… Где же моя папка с документами.. Секунду, —женщина начала что-то активно искать в своем небольшом портфеле, а потом неожиданно хлопнула себя по лбу, — Я наверное оставила ее в машине сына. Дайте мне минуту, он скорее всего еще не уехал, я ему позвоню. Но не прошло и минуты, как дверь офиса распахнулась и в нее вошел парень, на вид ровесник Стэна, который нес в руке две папки с файлами. — Спасибо Бен, ты очень меня выручил, —женщина тепло улыбнулась и поцеловала парня в щеку. Ее сын смущенно скривился, но все же приобнял ее за плечи. Стэн, стоя чуть поодаль от них, грустно улыбнулся. Он всю жизнь мечтал о простом слове «спасибо» или о таком же теплом и любящем поцелуе в щеку, а миссис Хенском делает это так незамысловато. Для кого-то проявление любви – обыденность, которую они иногда даже не замечают. Невесомые поцелуи, объятия, добрые слова, любящие взгляды… Душой, все еще по-детски привязанной к родителям вопреки всему, Стэн мечтал получить хотя бы подобие родительской любви, мимолетных касаний плеч, отдаленно похожих на объятия. Но детская наивность разбивалась на осколки с каждым ударом и каждым словом, ранящим даже больнее пощечин. Сможет и он тоже когда-нибудь почувствовать эту любовь? — Больше ты ничего не забыла в машине? Я опаздываю на репетицию, поэтому прямо сейчас уеду, — из размышлений Стэна вырвал звонкий голос Бена, такой же, как у матери. — Репетиция? Ваша группа все еще не распалась? — Мам, нет у нас никакой группы. Мы просто любители, пытаемся как-то сыграться, но друг к другу никак не привязаны. И да, сегодня у нас репетиция. В гараже у Майка. — Как скажешь. Только не разнесите там стены своими громыханиями, хорошо? — Эти громыхания называются роком, мам. Все, я поехал, пока. — Удачи, сынок, пока! Перед тем, как Бен развернулся по направлению к выходу, Стэн заметил на плече у парня плохо застегнутую сумку, из которой торчал наконечник палочки. «Барабанщик значит…», — Стэн прищурено взглянул вслед парню, но через секунду вернул все внимание миссис Хенском. — Извините, в последнее время я особенно забывчивая, — женщина сдержанно улыбнулась. — Ничего страшного. Пройдемте в мой кабинет? — Конечно.***
Рабочий день наконец-то подходил к концу. Сегодня он выдался особенно сложным, а встреча с миссис Хенском оказалась намного дольше, чем ожидалось, так как она развернула план величиной с целый стол и около получаса без умолку говорила о вложениях и выгодных ходах. Такая организация хоть и впечатляла, но до жути выматывала, поэтому к концу дня Стэн уже был готов заснуть прямо у рабочего стола. Но планам парня было не суждено сбыться. В недрах его портфеля громко зазвонил мобильный, который сегодня даже не было времени достать. Выругавшись про себя, Стэн кинулся к телефону, но спокойно выдохнул, когда увидел на экране имя Ричи – своего лучшего друга. — Добрый вечер всем работягам! —Ричи настолько громко прокричал это в трубку, что Стэну пришлось слегка отодвинуть мобильный от уха. — Привет, Рич. Как жизнь? — Да это я бы у тебя хотел спросить. У меня как всегда все зашибись. — У меня тоже. Устал слегка, а так хороший день. На пару секунд повисло молчание. — Насколько все плохо? — голос Ричи с задорного сменился на заботливый и обеспокоенный. — Да пиздец, Рич. Щеку вообще не чувствую, будто нервные окончания совсем атрофировались. — Ты же понимаешь, что это совсем ненормально? Стэн, я понимаю, сто раз уже говорили об этом, но я переживаю. Ты не думал, что он может пойти дальше? Ну типо… Он бьет тебя, Стэн. Надо что-то делать с этим. Я обещал не вмешиваться и не буду, пока ты сам не решишь, но я не могу каждый раз слышать твой убитый голос и притворятся, будто это в порядке вещей. — Все нормально, Ричи. Он мой отец, и он не дойдет до чего-то серьезнее, а к этому я привык. У меня просто нет выбора. Ричи устало прикрыл глаза, поправляя трубку телефона. В нем боролось бесконечно много чувств, желание помочь другу и набить рожу его ебанутому папаше. Но еще очень давно он поклялся не вмешиваться в его семейные проблемы, а друзья не нарушают обещаний. Наверное, даже таких. — Стэн… просто не молчи ладно? Если вдруг что-то случится, то скажи мне правду, я помогу всем, чем смогу. Так не должно быть. — Я понимаю. «Не понимаешь», — подумал про себя Ричи, но в трубку телефона лишь сказал короткое «Ладно» и решил сменить грустную тему, потому что ему было чем поднять другу настроение. — Слушай, а у меня тут есть одна новость, только ты там это… Сядь куда-нибудь, вдруг грохнешься. — О, как мы заговорили. Ладно, навел интриги, — Стэн усмехнулся и мысленно сказал другу спасибо за то, что тот перевел тему. Семья была больной темой, и хотя бы где-то и с кем-то хотелось об этом не думать. — В моем университете поступила одна новость, которая просто откроет нам новые двери. Я, как только услышал, чуть там же тебе не позвонил! — Да что за новость то, не тяни! — Музыкальный конкурс. Главный приз — лейбл, высоты и взмах рукой на прощание нашему захолустному городу. — Конкурс?! — Да. И мы в нем участвуем!