Стань звездой моего рока

Pain — «Shut your mouth»

      Когда Беверли перешагнула порог огромного дома на центральной улице города, уже вечерело. В доме пахло ароматическими свечами с клубникой, мужскими духами и спагетти в сливочном соусе. Такое обилие разных ароматов, возможно, вызвало бы помутнение и небольшую тошноту, но когда от волнения уже и так голова идет кругом, вся обстановка вокруг перестает восприниматься так резко.       За ее спиной самый дешевый чехол во всем музыкальном магазине с такой же дешевой бас-гитарой внутри. В одной руке она крепко-крепко сжимает большой басовый медиатор, а в другой руке держит скрученный в несколько раз гитарный кабель и небольшую папку листов с табулатурами*. В таком обмундировании Бев робко прикрывает входную дверь дома и почти неслышно шагает по вычищенному паркету коридора, оглядываясь по сторонам. Слева масляные картины; на потолке гигантская люстра в обрамлении резной лепнины белого цвета; справа непонятные длинные растения в коричневых горшках, ровно подрезанные со всех сторон; у стены расписные шкафы для верхней одежды и кованные напольные вешалки у дверей, на одну из которых небрежно накинуто чье-то черное пальто.       В этот момент взгляд Беверли вдруг перестал в панике метаться по комнате и остановился. При виде этого предмета одежды, который бесцеремонно нарушал идеальность входной комнаты, ей словно стало легче дышать. В голове снова ожило осознание, что это не музей, а только лишь коридор какого-то дорогущего и красивого дома, и девушка, нарочито медленно сняв с себя рваную на рукаве черную ветровку, закинула ее на вешалку рядом с пальто.       Ощущения были смешанные. В груди клубилась тревога, в глазах читалось искреннее удивление, а в душе Бев все еще не понимала, что здесь делает. Что она забыла в этом огромном доме, обклеенном блестящими на свету обоями? Что она забыла тут со своей дешевой гитарой, дешевыми навыками, в дешевых кедах, которые стоило бы вообще снять, чтобы заношенные до дыр паленые черные конверсы не пачкали, наверное, дорогущий паркет? Как она здесь оказалась, и что ее тут ждет? Кто эти люди, которые сейчас, может быть, станут ее коллегами — людьми, с которыми она действительно найдет себя в общем деле? И стоит ли вообще надеятся на то, что эти люди захотят ее слушать? Может, это злой розыгрыш Эдди, и сейчас она услышит только смех в свою сторону, а потом такие же злобные насмешки в школе? Неудачница Бев нашла смелость подумать, что наконец стала кому-то нужна…       Вопросы разрывали голову, но выкинуть их никак не выходило. И чем дальше Бев продвигалась по коридору, чем больше становилось вопросов, тем сильнее ей хотелось просто выбежать отсюда и вернуться в свою захламленную комнату, увешанную плакатами и некачественными фотографиями. Просто закутаться снова в большой домашний свитер, уронить голову на взбитую подушку и забыть о том, что Эдди говорил ей хоть что-нибудь про инструменты и группы. — Беверли, это ты? — прозвучало бодро, невыносимо громко и неожиданно, так, что Бев подскочила на месте, как испуганная кошка.       Не дождавшись ответа, в коридор занырнул высокий парень с черными кудрявыми волосами. Он был странно одет: желто-оранжевая рубашка в клетку, будто с отцовского плеча, бежевые широкие брюки и на ногах большие тапочки с изображением кошачьей мордашки. Парень изучающим взглядом осмотрел Бев с ног до головы, после этого быстро кивнул, словно сам себе, и расплылся в улыбке. — Привет, Бев, прости, что не встретил, просто мы тут решили сварганить ужин, и я не решаюсь оставлять свой шедевр кулинарии на Стэна. Кстати, я Ричи, а это… — Ричи сделал паузу, во время которой провел девушку в кухню, после чего указал ладонью на другого кудрявого парня с более светлыми волосами, — это Стэн. Знакомьтесь тут в общем, а я пойду пока помешаю макароны. И это… чувствуй себя как дома!       Беверли завороженно посмотрела сначала на Ричи, потом на Стэна, потом обвела взглядом кухню, где витал аромат креветок и сливок, и неуверенно присела на стул. В ее память снова врезалась помоечная обстановка ее комнаты, коридора и гостиной, поэтому фраза «чувствуй себя как дома» вызывала лишь нервный смешок. Это здание, сбежавшее прямиком из клишированных подростковых сериалов о богатых школьниках, давило на нервы каждым кожаным диваном, каждой картиной на стене и каждой декоративной вазой. — Будем знакомы, — от мыслей отвлек голос Стэна и его протянутая рука. — Да, очень приятно познакомиться.       Бев не узнала свой голос — слишком серьезный и хриплый, дрожащий к концу фразы. Она давно не чувствовала себя такой уязвимой. Обычно вся ее жизнь сводилась к капюшону на голове в школе, самой последней парте и четырем стенам ее комнаты, где даже пререкания и ссоры с Эдди уже стали такой обыденностью, что это вызывало только безразличие. Но сейчас… казалось, весь ее мир, все границы, выстроенные годами — все рухнуло с грохотом, и остался только страх того, что ждет за этими сломанными стенами. — Знаешь, — Стэн похлопал Бев по плечу, привлекая внимание, — когда я в первый раз пришел сюда, то мне тоже было страшно. Все такое большое, но эта величина давит, словно находишься в ящике. Это пройдет со временем. — Я не боюсь, — соврала Бев, нахмурившись. — Тогда почему ты сжалась, как выжатый чайный пакетик? — усмехнулся Стэн. — Какие идиотские сравнения, — Бев картинно закатила глаза, но уголки ее губ почти незаметно приподнялись вверх. — Так, давайте пока прекратим пререкания, на репетициях еще успеете друг другу надоесть, — со смехом в голосе сказал Ричи, — А сейчас нас ждут макароны.       Парень поставил на стол три тарелки, несколько столовых приборов и высокие винные бокалы. — Домейн-филлип-шави, сеньоры и сеньориты, — на кривом французском сказал Ричи, манерно склонившись, чтобы налить вино в бокалы, — Франция, белое и сухое, как раз к морепродуктам!       Беверли мягко усмехнулась, когда желтовато-лимонная жидкость оказалась в бокалах, и Ричи объявил начало ужина, разглаживая белую салфетку у себя на груди. — Простая формальность! — заверил тот, когда заметил взгляд Бев на себе, — скорее даже детская привычка. — А ты… всю жизнь тут живешь? — ненавязчиво спросила девушка после пары минут молчания. — Ага! Родители купили этот дом еще до моего рождения… — начал Ричи, но его прервал звонок в дверь, которую он поспешил открыть, убегая в коридор. — О, еще один гость! — дожевывая макароны, воскликнул Стэн, — Он должен был прийти позже, разве нет? — Еще один…?       Беверли непонимающе уставилась на Стэна, но в следующую же секунду ее словно прошибло разрядом тока. Из коридора донесся слишком знакомый голос, и даже шаги были такими узнаваемыми, что перепутать было невозможно. Девушка тут же резко подскочила со стула, и выбежала из кухни, попутно крича Стэну, что ей нужно отойти на минутку.       Но, кажется, не хватит даже целого вагона минуток. — Черт, черт, черт, черт… — словно заевшая пластинка, Бев повторяла одно и тоже слово, пока в груди не кончился воздух. Она бежала по лестнице наверх, даже не зная, куда именно она так стремится, лишь бы подальше от кухни и этого голоса.       Звуки снизу стали почти неслышными, когда девушка поняла, что находится на третьем этаже в полной темноте. За окнами уже оставались лишь отголоски заката, а маленькая настенная лампа освещала только лестницу.       Бев съехала спиной по стене и зарылась головой в скрещенные на коленях руки. У нее в голове вертелась лишь одна мысль — насколько странно будет сейчас выпрыгнуть в окно с третьего этажа? Но даже эта мысль постепенно улетучилась из головы. В груди стремительно стучало тяжелое сердце, и это был единственный звук, который сейчас было слышно. От этого стало чуточку спокойнее.       Через пару минут Беверли с опаской оглядела темноту впереди себя. Видеть стало легче, но вокруг все равно были различимы только слабые очертания предметов.       Возвращаться вниз теперь не хотелось ни при каких условиях. Как можно было так поступить? Почему ее не предупредили, что нужно будет находится в одной комнате с ним?! Тогда бы она ни при каких обстоятельствах не пришла, не открыла бы даже дверь в этот дом. — Бев?       Девушка испуганно вскочила от резкого нарушения тишины и замотала головой в разные стороны. — Бев, это Стэн. Ты чего тут одна в темноте? — Я… мне стало плохо, я искала ванную. — Чего ты сразу не сказала, что потерялась, давай я покажу дорогу, — мягко сказал Стэн и потянулся рукой к выключателю света. — Нет! — почти крикнула Бев, но смутившись, добавила, — Мне стало получше тут, в темноте. — Ну-у-у… хорошо, — озадаченно потянул Стэн, — не против, если я тоже присяду? — Против, — отрезала девушка, — я хочу побыть одна. — Еще несколько минут назад, на кухне, тебе этого не хотелось, — с улыбкой ответил Стэн, но тут же его голос стал серьезным, — Если что-то случилось, можешь сказать. — Не могу. — Почему? — У тебя профессия задавать вопросы что ли? — взорвалась Бев, взмахнув руками. — Нет, обычно их как раз задают мне, — почесав затылок, сказал Стэн. — Ну, тогда ты понимаешь, насколько они бесят. — Понимаю. Но я так же понимаю, что они помогают разобраться в ситуации и найти поддержку. — Слушай… если я сейчас спущусь с тобой вниз, то ты не будешь меня доставать? — с поражением в голосе спросила Бев. — Я в принципе не буду тебя доставать. Просто дам совет на будущее — не беги от проблемы, если есть тот, кто хочет помочь побежать на нее. Хотя, я в этом деле хреновый советчик, — усмехнулся Стэн. — Звучит, конечно, неплохо, но ты не можешь давать мне какие то советы, когда не понимаешь ситуации. — Я понимаю. И ситуацию, и особенно тебя. Но если ты не хочешь говорить, я не настаиваю.       Бев гулко выдохнула и запрокинула голову к потолку. Хотелось остаться вот так — на пустом этаже в темноте и тишине. Эта обстановка давала необъяснимое и желанное спокойствие. На секунду в голове мелькнула мысль, что ей его так чертовски не хватает. В ее квартире круглые сутки царит атмосфера хаоса и негатива, с утра до ночи трещит телевизор, приемная мать и Эдди, за окном уже ставший привычным грохот автомобилей, так как их многоквартирный дом находится прямо у трассы. И от всех этих шумов спасает только ее громкая, кричащая музыка, а перебить хаос их квартиры помогает собственный знакомый бардак в комнате.       Сейчас же у Бев впервые за долгое время не болела голова. В этом доме ново и страшно, но тут спокойно, тут приятно пахнет вкусной едой и ароматными свечками, тут тихо и дружелюбно, тут порядок и дышится легче. И впервые хочется включить не тяжелый метал, а послушать чистую акустическую гитару и глубокое фортепиано, которое бы эхом проносилось по огромным темным комнатам. — Ладно, пошли, — тихо сказала Бев, нарушая полет своих мыслей, — И… спасибо. В смысле, за то, что не докапываешься. — Пустяки, — Стэн улыбнулся ей в ответ и подал руку, чтобы помочь подняться.       Возвращаться на кухню было страшно. С каждой ступенькой знакомый голос приближался, как и грохот воспоминаний об этом человеке. Но, на удивление, присутствие Стэна ее немного успокаивало. За их короткий диалог ей удалось разглядеть в нем что-то такое, что наполняет и ее саму. Будто он и правда ее понимает, потому что ему все это тоже знакомо. Может быть, Бев просто надумала себе это сходство, но ей было намного спокойнее от этой мысли. — С тобой точно все хорошо? — у самого входа в кухню спросил Стэн. — Да. Я в порядке.       Бев глубоко вздохнула и перешагнула порог комнаты. — О, Бев, наконец-то! Я уж думал, куда ты пропала, — воскликнул Ричи. — Мне нужно было отойти ненадолго, — ответила Бев, показательно-спокойно садясь на стул, — Кстати, привет, Бен, давно не виделись. — Правда, так давно? А кажется, будто бы только вчера, — безразлично бросил Бен, не поворачивая головы в стороны девушки. — Так, вижу вы уже довольно хорошо знакомы и представляться не нужно, но предлагаю понастольгировать после ужина. Макароны уже успели остыть! — распорядился Ричи и придвинул Бену его тарелку и бокал с вином, — а нам еще нужно устроить формальное прослушивание как во всех адекватных группах, так что налетайте, приятного аппетита!       Беверли натянуто улыбнулась, борясь с желанием выйти из-за стола. Ей не верилось, что она сидит тут рядом с Беном, хотя поклялась себе, что больше не зайдет с ним даже в одну комнату. В его неискреннем безразличии было на самом деле столько презрения, что хотелось спрятаться. Желательно под одеяло на кровати, где ее никто не тронет, где снова можно оставить все мысли на страницах тетради в красной обложке и забыть, что она виделась с этим человеком.       А еще невыносимо хотелось дать пощечину Эдди. Несложно догадаться, что это он рассказал Бену о группе, в которую нужен ударник. И как ее брат после всего, что было, мог подумать, что закинуть их в один дом и, тем более, в одну группу — это хорошая идея? В груди клубился навязчивый ком раздражения. Именно этого чувства Бев хотела сегодня избегать, но обрывки воспоминаний будили в ней все отрицательное, что она пыталась закопать хотя бы на один вечер.       Девушка угрюмо смотрела на макароны, мысленно желая, чтобы они сами собой исчезли с тарелки. Аппетита теперь не было, запахи перестали казаться ароматными. Манил только фантомный вкус алкоголя на языке, рождаемый видом белого вина в бокале. Обычно это помогает расслабиться.       Не думая о том, как это будет выглядеть, Бев взяла бокал с вином и сделала большой глоток. — Бев, аккуратнее… — взволнованно, но поздно предупредил Ричи.       В следующую же секунду горло девушки опалило так неприятно, что на глазах чуть ли не выступили слезы. Она сдержанно закашлялась, отодвигая от себя бокал. — Почему оно такое горькое?! — хрипло спросила Бев. — Не горькое, а терпкое. Это сухое вино, поэтому его и пьют маленькими глотками… для вкуса, — тихо объяснил Ричи, наливая Беверли стакан воды. — Бев обычно пьет сладкую, разбавленную спиртом химозину, так что не судите строго, это ее первый в жизни хороший алкоголь, — Бен встал со своего места и добродушно похлопал Беверли по спине, но его слова были пропитаны такой язвительностью, что этими хлопками он будто проталкивал их ей в сердце. — Мне уже лучше, спасибо, — сквозь зубы прошипела Бев, убирая руку парня подальше. — Э-э-э… может быть, пойдем к инструментам..? Я думаю уже все наелись, — неуверенно пролепетал Ричи, пытаясь нарушить напряженную атмосферу. — Отлично, я пойду открою гараж, — сказал Стэн и резко встал со стула.       Бев устало вздохнула, запустив руки в волосы. Больше всего ей не хотелось потерять расположения Ричи и Стэна, ведь быть участницей рок группы — ее самая заветная мечта, а сейчас все движется к катастрофе. Не верилось, что даже тут Бен умудрился начать все портить, но если цена ее членства в группе — это терпеть любые его выходки и оставаться спокойной, то она готова терпеть.       Через две минуты все уже были в гараже, подготавливая инструменты. Беверли все сильнее удивлялась тому, что у Ричи действительно было все. Нужные кабели, басовый комбоусилитель и гребаная барабанная установка. — Когда у меня плохое настроение, мне очень нравится лупить барабаны, — смущенно ответил Ричи на немой вопрос. — Знаешь, мы знакомы с тобой полжизни, а мне все еще тяжело поверить, что у тебя бывает плохое настроение, — с улыбкой сказал Стэн, похлопывая друга по плечу. — Ты чего, каждый день я рыдаю под одеялом под грустные песни Бритни Спирс, представляя, что я героиня сопливого фильма на нетфликсе, — с картинной загадочностью на лице прошептал Ричи и рассмеялся. — Да ну тебя, — в ответ усмехнулся Стэн, — хотя я бы уже не удивился.       Ричи закатил глаза и подошел к Бену, который должен был начать играть первым. Парень докручивал тарелки, попутно ударяя то в бочку, то в малый барабан, но наконец закончил и подал Ричи флешку со скаченной минусовкой песни The Who — «My generation». — Неплохой выбор, обожаю рок-н-ролл! — обрадовался Ричи, кликая на файл со знакомой мелодией, — У меня в шкафу есть пластинка с этой песней. — Мне нравится ритм в этой песне, — отметил Бен, — он местами перетекает во что-то совсем непредсказуемое, и ударные в этой песне главные. — Что ж, интересно будет послушать в твоем исполнении! Скажи, как будешь готов.       Бен кивнул и сел за барабанную установку, скрупулезно проверяя, правильно ли все поставлено.       Беверли на него не смотрела. Ей не хотелось лишний раз провоцировать себя на язвительный диалог с этим человеком, и вообще он был ей не особо интересен. Она мысленно проигрывала свою песню и поэтому испуганно подскочила, когда левое ухо заложило от оглушительного барабанного удара. Мельком она взглянула на парня, который, признаться честно, все-таки хорошо держал ритм, и внутри нее зародилась такая досада. От всего: от этой глупой, хоть и не беспочвенной, вражды между ними, от того, что они вынуждены сейчас находится рядом и от того, что как бы она ни пыталась принизить его в своих глазах, он талантливо играет на барабанах. И эта досада очень злила. Беверли больше всего не хотелось допускать даже мысли, что они могут поладить, но сейчас, когда он не говорит, не смотрит на нее, и, Бев в этом просто уверена, совсем о ней не думает, Бен кажется даже не таким невыносимым и неприятным. Через его руки словно передается разряд в барабанные палочки, и все чувства и эмоции отскакивают от ударной установки в разные стороны, как беспорядочные выстрелы.       Бев и сама не заметила, как уже около минуты смотрит на него, не отрывая глаз. И только когда поймала ответный мимолетный взгляд из-под взмокших прядей, от неожиданности вздрогнула и отвернулась. Парень незаметно ни для кого улыбнулся, с сумасшедшей энергией заканчивая последние такты песни, но в этих ударах появилась какая-то новая, зашифрованная эмоция.       Когда песня кончилась, Бен обессилено откинул голову назад, не замечая восторженных аплодисментов Ричи. — Вау, Бен, ты реально разнес эти барабаны, — засмеялся брюнет, отдавая Бену флешку. — Я надеюсь, что ты преувеличиваешь, потому что хотелось бы на них еще поиграть потом, — рассмеялся в ответ Бен, покрываясь едва заметной краской. — Я думаю, что ты еще не раз посидишь за этой стойкой, — ответил Ричи и повернулся к Бев, — тебе нужна помощь с оборудованием? Сейчас, я думаю, нас ждет очередной разнос! — Нет, я все настроила, — Бев провела пальцем по струнам и улыбнулась. — Отлично! Ты будешь играть под минусовку? — Да, у меня она уже подготовлена.       Бев достала из чехла для гитары флешку и протянула Ричи. — Так, ты будешь играть Slayer — «Angel of Death»? — Да. Там во втором файле. — Ооо, Slayer… как ожидаемо от тебя, — усмехнулся Бен, расслабленно вертя барабанную палочку. Он все еще тяжело дышал и лицо оставалось раскрасневшимся, но взгляд, обращенный Беверли, обрел прежнюю недоброжелательность. — Конечно ожидаемо, раз это моя любимая группа, — улыбнувшись, ответила Бев, борясь с желанием бросить в ответ колкость. — И интересно тебе пол песни играть нули**? — поинтересовался парень, глядя на нее с прищуром. — Прежде, чем молоть всякую чушь, посмотри табулатуру этой песни, тогда вопросов не возникнет, — все так же с улыбкой сказала Бев и подала ему кипу распечатанных листов, — Я готова начинать!       Девушка отошла от Бена в другую часть гаража и уверенным движением продела гитарный ремень через плечо.       Волнения, на удивление, теперь не было. Она отлично знала эту песню, моментами даже могла сымпровизировать. Но эти пререкания с Беном загорали внутри азарт и безумное желание показать, на что она способна. В ее глазах вспыхнуло пламя необъявленной борьбы, и Беверли подала Ричи знак жестом, что она готова.       В комнате этом пронеслось стремительное начало мелодии: перегруженная гитара и ударные. А через несколько секунд Бев вступила с басовой партией. Ее сознание словно унеслось вслед за агрессивной музыкой, охватившей все тело. Пальцы сами помнили каждую ноту и позицию. Сейчас девушка забыла обо всем: где она находится и с кем, что будет, когда она закончит. В данный момент у нее было лишь желание вложить в эти четыре минуты все, что есть в ней. Обессилить, упасть в конце, чтобы ноги не держали — настолько много хотелось пронести через жесткие басовые струны. Чтобы дрожал пол и завывали стены, чтобы даже на другом конце улицы слышали этот низкий звук, чтобы доказать самой себе, что она может. — Она неплохо отрывается, — прошептал Стэн на ухо Ричи, когда песня почти подходила к концу. — Видимо, Эдди знает ее чуть лучше, чем сам думает, — словно сам себе сказал Ричи, наблюдая за рыжей бестией, которая с безумным жаром в глазах отыгрывала последние ноты.       Музыка стихла так же резко, как началась, но Бев словно этого не заметила, оттягивая струны в финальной импровизации. И лишь когда уже рыжие кудри прилипли ко лбу и стали лезть в глаза, прозвучала последняя нота ми, отскакивающая от стен гаража.       Сознание снова вернулось на землю, и только тогда девушка оперлась о деревянный стеллаж и тяжело задышала. — Это было очень круто! — пылко воскликнул Ричи и подбежал к Бев, чтобы пожать ей руку. — Рич прав, ты прям… будто с ума сошла, — Стэн одобрительно улыбнулся и похлопал девушку по плечу. — Мне кажется, она могла бы чуть лучше, — с едва уловимой игривостью сказал Бен, приковывая к себе сживающий со свету взгляд Беверли, — Зову тебя на бис. — Ты серьезно? — Более чем. Ты же знаешь не единственную песню, ведь так? — Уж явно побольше тебя, Хэнском, — сквозь зубы прошипела Бев, крепко хватая гитарный гриф. — Тогда покажи, что-нибудь повнушительнее. Если не боишься, — с ухмылкой сказал Бен, скрещивая руки на груди. — Тогда, может, и ты покажешь что-то виртуозное? — предложила девушка, — и, чтобы ты не думал, что мне понравилась твоя игра, я не зову тебя на бис, а зову на баттл. — Ничего себе, как мы заговорили, — засмеялся Бен, — а с чего ты решила, что я захочу? — С того, что ты явно не хочешь, чтобы я думала, что ты испугался. — Мне плевать на то, что ты думаешь. — Но не плевать на то, как ты выглядишь сам для себя. Ведь так? Ты же не трус? Чего тебе стоит полупить свои барабаны еще разочек? — лукаво спросила Бев. — Ладно. Хорошо, давай я наконец поставлю точку в этом споре. — Так уверен, что это будешь ты?       Бев азартно окинула парня взглядом, а потом подбежала к комбоусилителю и выкрутила громкость на максимум. — Басовая партия из песни Dream Theater — «Panic Attack», — объявила Бев, — Ричи, сможешь найти минус? — Без проблем, — ошарашенно пролепетал парень, нащупывая мышку.       Песня начинается с басовой партии, поэтому как только Ричи подал знак, что нашел песню, пальцы Бев забегали по грифу. Она чувствовала на себе пристальный взгляд Бена и от этого ощущала себя в разы сильнее, потому что он смотрел на нее не победно, он чувствовал соперничество. Беверли чудесно осознавала, что песню Slayer, которую она играла до этого, она сыграла идеально, и Бен не ожидал от нее этого, поэтому и решил попросить ее сыграть что-то еще сложнее — чтобы увидеть, как она ошибется, оступится. Но она не оступится. Ни за что.       Пальцы уже двигались по инерции, потому что Бев не думала, что она делает, и не смотрела на гриф, чтобы хотя бы видеть свои действия. Вся она была снова не здесь, музыка уносила в другое пространство и время, и только когда она закончилась, удалось приземлится. — Ну как, доволен? — едва дыша спросила Бев, повернувшись к Бену. — Не очень. Это было уже лучше, но снова не то. — Бен, ты с ума сошел? Она нереально сыграла, — с непониманием вступился Стэн, но Бен его даже не слушал. — Сейчас я покажу, что значит отрываться, — с безумием и предвкушением в голосе прошептал парень. — Ну-ну, давай, а я пойду праздновать свою победу. — Я сыграю Led Zeppelin— «Moby Dick». Минусовки не надо, вся песня состоит из барабанной партии. Бен отошел от стены и вновь сел за барабанную установку, провертев в руках барабанные палочки. — Думаешь, он ее сыграет? Это же охренеть как сложно, — прошептал Ричи Стэну, легонько хватая его на локоть. — Честно, я не знаю, что вообще происходит.       Бен встретился с Беверли взглядом, начиная отстукивать несложный ритм. Девушка недоверчиво всматривалась в его движения, не зная, чего ожидать. Она никогда не слышала эту песню, но ее слегка напугал тот факт, что она состоит из одной лишь ударной партии, ведь это значит, что там действительно виртуозные ударные.       И вскоре она в этом убедилась.       Вся мощь и вся разнообразность ритмов разносилась в голове ураганом. Бев нервно заламывала пальцы, стараясь не выдавать своей неуверенности, но Бен, кажется, заметил, потому что впервые за эту негласную войну в его глазах появились слабые огоньки победы.       Но когда чувствуешь, что в войне близится поражение, самое время доставать секретное оружие. — Что ж, это было даже не плохо, — начала Беверли, когда Бен доиграл финальную партию, — но на твоем месте я бы пока не праздновала, потому что сейчас я покажу тебе, что такое отлично. — Ты все еще не знаешь, когда нужно вовремя остановиться, Бевви, — устало и напыщенно проговорил Бен, но непотухающий азарт в каждом его жесте и взгляде ему противоречил.       Сражение еще не окончено.       Беверли улыбнулась на слова парня и взъерошила рыжие кудри, которые в ее руках будто пылали. — Muse — «Hysteria». Минусовки не надо, — загадочно сказала девушка, — Я хочу, чтобы Бен мне подыграл. Знаю, ты помнишь эту песню, поэтому отказ принимается как поражение.       Бев еще не начала играть, но уже чувствовала победу лишь от того, как переменился Бен. Внутри него будто что-то взорвалось и оборвалось одновременно. Так бывает, когда затрагиваешь то, что не предназначалось для лишней публики. А именно этого Беверли и добивалась. — Ты уверена, что хочешь играть именно эту песню? — с напускным безразличием спросил Бен, — Там тяжелая басовая партия, не думаю, что ты справишься. — А ты разве не этого хочешь? Чтобы я не справилась?       Бен молчал. Он все еще сидел за барабанной установкой, постукивая пальцами по тарелке. Сейчас его лицо было нечитаемым, словно он погрузилсяв себя.       Но когда Бев уже развернулась, придумывая легкую победную колкость, Бен застучал ритм такой знакомой песни, пристально глядя на девушку.       Беверли удивилась и растерялась, инстинктивно хватая гитару за гриф, но тут же заставила себя собраться.       Хочет играть по-запретному? Тогда она тоже будет.       Девушка не спешила присоединяться к игре Бена. Вместо этого она аккуратно начала расстегивать пуговицы своего черного мешковатого кардигана. Она не разрывала зрительного контакта с Беном, и делала все медленно, тянула каждое движение, словно оттягивала чеку гранаты: как только выдернешь — взорвется.       Ритм барабанов участился, когда Бев расстегнула самую последнюю пуговицу и приспустила кофту с плеч, открывая чисто-черный спортивный топ, который идеально подчеркивал ее миниатюрную фигуру. Показались выступающие ключицы, разветвляющиеся пути веснушек от шеи к груди, очерченная талия, обтянутая поясом на джинсах. Девушка скинула предмет одежды на пол и отвела назад плечи, слегка выгибаясь, а потом схватила гитару и стала медленно подходить к барабанной установке, попутно продевая через плечи гитарный ремень.       Кадык Бена нервно дернулся, когда Беверли без запинки подхватила ритм и взяла свою партию. Его лоб наморщился и слегка взмок, когда он попытался ускорится, и Бев ускорилась за ним, будто этого ожидала. Она уверенно смотрела на него, совершенно не глядя на пальцы и гриф, но теперь она не вглядывалась в его глаза, а смотрела туманно, словно уже давно увидела все, что ей хотелось увидеть.       И теперь они словно слились в один несбиваемый ритм: как бы он ни пытался ее запутать — она нагоняла, как бы он ни пытался разрывать с ней контакт — она заставляла сохранять его снова и снова. В этой музыке не было слов, но, казалось, прямо сейчас у них в головах одновременно плывут одни и те же строчки. Тут мелодия пошла к припеву, а здесь уже сбавила обороты и снова вернулась к проигрышу. Но сейчас никто из них уже даже не слышал, что играет.       Сейчас это было не важно, потому что главную мелодию отбивали их сумасшедшие сердца, которые не удавалось заглушить даже самым виртуозным барабанным и басовым партиям.       Но их удавалось заглушить мозгу.       Внезапно Беверли невинно улыбнулась и отвела от Бена взгляд. Ее пальцы перестали бегать по грифу, в последний раз она дернула струну, словно ставя свою точку в этом огнеопасном спектакле, и она резко развернулась к Ричи и Стэну, которые ошарашено переглядывались друг с другом. — Ну что, кто из нас был лучше? — с жаром в голосе спросила Бев, снимая с себя гитару и опуская ее на подставку.       Девушка не успела услышать ответ, как Бен бросил барабанные палочки на пол и подлетел к ней, оттаскивая ее за руку и прижимая теплой спиной к холодной стене. — Что ты творишь?! — прошипел он сквозь зубы, придерживая ее за кисть руки. — Ставлю тебя на место, — легкомысленно ответила Бев, — Тебе же нравится это делать, я вот тоже решила попробовать. Девушка медленно закусила губу, свободной рукой смахивая прядь волос с его лица. — Хорошо, тогда сейчас я сделаю это снова.       Бен резко отпустил ее руку и развернулся к Ричи и Стэну. — Кто, все-таки, был лучше?       В комнате висело напряженное молчание. Парни странно переглядывались между собой, будто бессловно совещаясь, но после этого практически синхронно зааплодировали. — Мы выбили себе в группу по-настоящему взрывной дуэт, — с усмешкой сказал Стэн, окидывая взглядом исподлобья двух новых участников их коллектива.