Shinigami World B - Ost Death Note II
— … И чем ты думал, кусок дерьма? — услышал я голос капрала, когда проходил мимо. И я, Армин, волей-неволей ставший свидетелем выговора Калькуля, просто замер. — Под замок захотел? — А вы чего хотели? Чтобы этот кусок дерьма искалечил меня или Конни? — в ответ выпалил Калькуль, затем тяжко вздохнул и продолжил, — Неужели вы меня настолько сильно ненавидите? — Никто тебя не ненавидит, — примирительно выразился Майк, — ты просто превысил меры самообороны. — Ага, сломал руку гражданскому лицу, — уточнил Леви его проступок, — и это серьезное нарушение, за которое… — Уж кто бы говорил! — выпалил Калькуль во весь голос, перебив капрала, — И это мне сказал человек, избивший связанного Эрена! А значит — беззащитного и уязвимого! Прямо на заседании суда! Безо всякой тени совести и стыда за содеянное! И по моему мнению, только для того, чтобы получить удовольствие от садизма! А это, между прочим, попахивает злоупотреблением служебных полномочий, что тоже является серьезным нарушением! Хотя, в отличии от вас, — Калькуль указал пальцем в сторону капрала, — у меня была реальная причина нарушить этот грёбаный закон! Или я не прав?! — Ты не понимаешь, о чём говоришь, — настороженно прочеканил Майк, — это было сделано для его же спасения. — Простите, товарищ майор, — процедил Калькуль, — но я не верю в эту чушь. И. Не. Поверю. — Мне плевать. Веришь ты или нет — твои проблемы, — сухо произнес Леви, будто бы проигнорировав весь поток гнева оппонента. — Но тебя все равно ждёт наказание. — Позвольте угадать, — с сарказмом размышлял Калькуль, — неделю под замком на хлебе и воде или общественные работы? — Закатай губу, засранец. После всего сделанного и сказанного так легко ты теперь не отделаешься. Сейчас же пойдешь искать тех уродов, что успели убежать. Под дождем. Вместе с Майком и Армином. Без лошадей и приводов, — и предубеждая наши вопросы почему, капрал дополнил, — Армин. За то, что это я тебя поставил ответственным за него, пока тот был без сознания. Майк. За то что ты с самого начала поручился за него. И вы оба облажались. Вот иди и выгуливай своего щенка. Заодно научи его слушаться.***
Hiroyuki Sawano — 凸】♀】♂】←Titan
В течении всего времени, пока мы находились в темном лесу, утопая по стопу в грязи и под дождем, я, не способный помочь найти следы, оглядывался по всем сторонам, иногда посматривая как Майк вынюхивает запахи, пытаясь понять куда идти дальше, а Калькуль сидя на коленях, не сдвинулся ни на дюйм, иногда копошась пальцами в грязи, внимательно рассматривая траву и ветки. — Майор Майк, — обратился я к нему, — вам что-то удалось вынюхать? — Да, отчасти удалось, — с огорчением мне ответил майор, — они здесь точно останавливались, но куда пошли дальше — не знаю. — Зато я знаю, — встрял Калькуль, — они пошли на северо-восток. Видите? — Калькуль показал на кучу грязи со следами разной обуви, перемешанных друг с другом, — двадцать пар обуви. — Значит, двадцать человек? — переспросил я. — Именно. Из них — одиннадцать пар военной обуви, девять — гражданской. При чем один из них — пацан, — дополнил Калькуль мои выводы. — Но как?.. — не успел спросить я, Калькуль уже дал мне ответ. — Посмотри на этот отпечаток, — пальцем показал мне Калькуль на нужный, сперва незаметный след, — А теперь сравни его с остальными, которые больше на виду. — Ага, вижу, — вглядывался я в место, указанное Калькулем, — маленькая стопа. Наверное тридцать пятый размер, плюс минус два размера. — А у остальных стопа крупней, — подметил майор Майк, — от сорок первого до сорок третьего. И длина шага сантиметров тридцать. Даже меньше. — Причем большинство из них — от солдатских сапог, — продолжил размышления Калькуль, — отпечаток такой же, как и у нас. — А почему ты уверен, что они пошли на северо-восток? — задал я вопрос, — тут сам след едва различим. А направления его я тут не вижу. — Видишь, тут трава смятая, — Калькуль вновь указал мне на след в траве, — запомни, Армин: в какую сторону трава была смята, именно в таком направлении его смял носок ботинка. — А как ты понял, что людей здесь прошло именно двадцать? Да и соотношение бандитов и мирных так точно рассчитал? Тоже по следам? — Нет, Армин. Тут все гораздо проще. Расспрашивал я местных, каким составом пришла та честная компания. Тех было одиннадцать. А поскольку в деревне царила сплошная суматоха, а деревенские особого сопротивления не оказали, то зуб даю — они ушли без потерь. Инфа железная. — А я обратился к старосте деревни, — дополнил ответ Калькуля майор Майк, — с вопросом, сколько людей в деревне было до нападения. — А потом вы оба сопоставили число жителей с числом жертв, — понимая их мышление подхватил я мысль, — и так вы оба выяснили, что похитили девятерых? — Примерно, — задумчиво ответил Калькуль, — может, я и ошибаюсь, но тот факт, что похитили не меньше семерых — железный. — Точно! — осенило меня в этот момент, — об этом упоминал тот старик, что выхаживал тебя! — И зуб даю: тот пацан, что здесь прошел, наверняка его, — приободрил меня Калькуль, — Везёт же тебе, Армин. Есть шанс, что мы можем ещё обрадовать твоего старика.***
Reasoning - Ost Death Note II
Солнечный свет давно ушел, уступив место ночи, темной и холодной простыней окутывающей всё вокруг. Ветер давно утих, давая наконец ночной тишине поглощать все звуки, которые будут услышаны. Дождь с каждой минутой усиливался, делая землю под моими ногами более скользкой и липкой. Я, отдалившись от майора Майка и Калькуля, решив что от дальнейших поиска следов от меня не будет толку, решил пойти поодаль и поразмыслить над недавними событиями и увязать их в некую константу. — Прошло примерно несколько часов с момента, когда Калькуля послали искать ушедших бандитов вглубь леса. Мы с майором Майком должны за ним следить. По вполне очевидным причинам. Но на случай непредвиденных обстоятельств, если нас втянут в бой, Майк с тайного разрешения Эрвина взял с собой оружие, которым владеет Калькуль. Не весь арсенал, конечно, а лишь один пистолет и какую-то то железную грушу. Но я надеюсь, что до стычки не дойдет. Оглядевшись, я никого не увидел посреди деревьев. Кроме движения двух огней из фонарей поодаль и два трудно различимых человеческих силуэта. Однако зная, кем они являлись, я продолжил свои размышления, не сбавляя шага: — Личные наблюдения: анализ для Эрвина; Калькуль не выделяется высокой моралью. Не обращает внимания на чувства людей: ярко выраженный пессимист, хотя сам себя считает реалистом. В определённых ситуациях проявляет повышенную жёсткость (иногда даже жестокость) и принимает такие решения быстро — без размышлений сломал человеку руку (хотя в этом случае такое можно объяснить самозащитой, так как тот напал на Калькуля). Однако Калькуль явно старается помочь нам и активно участвует в деятельности нашего отряда. По крайней мере потому, что тот ожидает от нас ответной помощи. Также стоит отметить: я неоднократно слышал от него название места, откуда прибыл Калькуль. Чернобыль. По всей видимости, это очень жестокое место, в котором тяжело выжить (иначе я не могу объяснить поразительные и весьма травмирующие окружающих рефлексы Калькуля) Я бы не хотел оказа… Через некоторое время мне впереди попался большой овраг. Обойти его было нетрудно, но из-за темноты я не мог увидеть его границ, за то прямо подо мной оказалось большое сваренное дерево и мне пришла в голову рисковая идея, аккуратно пройти по бревну через овраг. Я уже сделал несколько шагов и сзади мне послышались крики моих товарищей. Я обернулся чтобы окликнуть их, но… один неосторожный шаг на мокрую, пропитанную дождем кору, короткое падение и… сильный удар коленом об пенек… - Аааааа!***
Jiken - Ost Death Note I
— Держись, Армин! Сейчас поможем. — Майк спустился в овраг, где мы и нашли Армина. Он обошел овраг с пологой стороны, я же спустился с места, где, как мне казалось, упал Армин. Подойдя к Армину ближе, мы помогли ему присесть, оперевшись на одну ногу. Другой ноге, как видно, мало поздоровилось. Даже невооруженным взглядом это было видно — нехарактерное положение конечности, явная деформация в районе голеностопного сустава. Сам же Армин часто дышал и прерывисто. Тихо стонал от боли, правой рукой аккуратно держа покалеченную ногу, другой опирался на плечо Майка… — И как тебя угораздило? — вопрос Майка, конечно, был риторический, но я дал ответ на него: — Видишь бревно поваленное над нами? — привлек внимание Майка к месту, куда я показал пальцем, — там заметен огромный обломанный кусок сырой коры. Он там поскользнулся. Плюс дождь к этому располагает. — после обратился уже к Армину — Ходить сам сможешь? — Нет… Нога… очень болит…. Майк уже давно медленно проверял целостность костей, прощупывая каждый сантиметр его ноги, опасаясь что он мог сломать ногу. — Повезло, перелома нет. — с облегчением выдохнул Майк, — но вывих сильный. Аптечка конечно, с собой, только с таким случаем сам я тут не справлюсь. Только в лагере Ханджи тебя сможет залатать. Но… — Но? — не понял я. — Но сам он до деревни дохромать не сможет. И мы его тут не бросим. — продолжил Майк, — Боюсь, Калькуль либо тебе самому придется искать тех мерзавцев, либо… мы можем вернуться все втроём и продолжить поиски отсюда же. — С последним я не согласен. — заявил я, — мы и так времени потеряли предостаточно, мне стоило больших трудов найти следы в такой ливень. А дождь и не думает утихать. Такими темпами следы смоет окончательно. Ты неси Армина, я продолжу искать. И не спорь со мной. — Уверен? — пытливо меня спросил Майк. — Да. — уверенно ответил я, — И потом, мне же легче будет. Я всегда работаю один. — Дело не в том что ты можешь или нет. А в том что за тобой нужен глаз да глаз. Ты и так личность, мягко сказать, проблемная. От тебя за последнюю неделю неприятностей многовато накопилось. Я могу быть уверен, что хотя бы в этот раз мне не придется за тебя отвечать? — Будь уверен. Все в порядке. — Хорошо. Аккуратно взяв Армина по обе стороны от него, Майк и я выбрались из оврага под болезненные и тяжкие стоны и охи над моим ухом. Армин как мог старался опираться на здоровую ногу, но это не особо помогало. Когда же Майк перехватил мою сторону на себя, я уже хотел сорваться с места и пойти дальше по следам, как я услышал за своей спиной: — Калькуль! Забыл кое что передать тебе, — с этими словами он достал из-под своей куртки… Мой Sig 9mm и РГД?! — Охренеть! Но как? Как у тебя получилось их стащить? — Мне их и не приходилось откуда-то таскать. Это приказ Эрвина. На случай если мы сами угодим в их засаду. Но я думаю, что сейчас они тебе нужнее. Ты ведь в одиночку собрался лезть к целой банде. И тебе понадобится именно твое оружие. — Тут бы автомат мой больше пригодился… — Так, не привередничай. Скажи спасибо, что хоть пистолет со взрывчаткой удалось выбить для тебя. — Спасибо. Большое спасибо, Майк. Взяв из рук ремень, я нацепил его через плечо, чтобы кобура оказалась под моим левым ребром. Затем приятно утяжелил его своим родным огнестрелом. А РГД сунул на пояс покрепче, чтобы тот ненароком не свалился по пути. — И эту штуку не забудь, — окликнул меня ещё раз Майк протягивая мне магазин к Sig. Я его машинально взял под ремень. — Как ты догадался что они тоже важны? Я же вам не рассказывал еще про свое оружие в деталях. — Ханджи. Она догадалась о принципе их действия. Ханджи просто умница) — Всё. Я побежал. Армин, не помри когда вернёшься. — Да, постараюсь.***
Suspicious - Ost Death Note II
Спустя полчаса дождь вошёл в свою полную силу и теперь буквально в набат бил по земле. По листьям на деревьях, по моему капюшону, который изначально не был предназначен для дождя и потому волосы намокали в независимости, надет ли капюшон на мне или нет. Дождь… в Чернобыле, как сказал кто-то из сталкеров — два типа людей. Те, которые дождь обожают и те, кто его ненавидят. Но я в этом скорее вижу практические возможности, ещё Джокер учил меня тому, что в дождь большинство мутантов не выходят, контуры почти всех аномалий просвечиваются, давая даже новичку отличную возможность обойти без детектора и камешек. Но дождь бывает разным. Лишь изредка он может быть почти как на большой земле. Но чаще всего может прожечь даже защищённый комбинезон или одарить тебя тройной дозой радиации. Тут никогда не угадаешь.***
— Грёбаный дождь… уже который час ковыляю в грязи, утопая по колено… промок до нитки, а он и не думает прекращаться. В глазах сплошное мыло и боль от удара об чёртов камень… никаких следов я уже точно не найду… так что остается либо идти в случайном направлении и потеряться окончательно, либо довериться «чутью», что очень рискованно, учитывая травму головы. Потому что «оно» может попытаться взять надо мной контроль. Переведя дыхание, я оперся на случайное дерево плечом и расслабил голову… — Нет. Я не готов так рисковать. И сам справлялся. Соберись, тряпка! Ты следопыт, в конце концов или кто? — Лешка … — Стоп! Замерев у дерева, на которое я опёрся, я медленно сполз по дереву вниз на одно колено. Задержав дыхание, я попытался вслушаться в окружающую меня глушь. Мне показалось, или в дожде я кого-то услышал? Или… там, за завесой ливня, кто-то есть? Никак не могу понять… — Лешка… — Погоди. Я почти уверен, что это глюки. Никто в этом мире, кроме Разведки, разумеется, не знает обо мне ничего. Тем более — моего настоящего имени… Но самое главное, что мучает мою память — голос… где то я слышал его. Очень, очень давно. Я закрыл глаза и позволив боли проникнуть в мое сознание еще немного, я… я… — Нет, это уже ни в какие ворота… Я слышу чей то голос… в дожде?! Тяжёлый вдох и выдох… — Нет, я не ошибся. Источник этого голоса — сам дождь. А боль от травмы расцарапал мне не то воспоминания, не то галлюцинации. Так, выкинь это из головы и продолжай двигать. Это сейчас важнее…***
Прошло ещё где то минут сорок, про следы я уже давно забыл и уже довольно давно иду по наитию. Ну, как повезет. Дождь тем временем и не думал сбавлять силы, но меня больше занимало то, что через шум дождя я все отчетливее слышу голос… и мое произнесенное имя. Голос … слишком знакомый голос… Черт, как же… да где же я мог его слышать? Никак не пойму откуда он знаком… — Лешенька… горе ты моё луковое… — Неееет… Лишь один человек мог меня так назвать… Мама… И голос вместе с болью в голове ударили по моим мозгам со всей дури. Сквозь виски, как заточенные спицы, мои колени заставили меня рухнуть прямо в траву и болезненно корчится. Беспомощно чувствуя, как буравят мне мозг! Мои глаза давно превратились в мыльницу, лишая меня всякой возможности что то явное различить. Единственное, перед тем как провалится в боль, сквозь мокрые глаза я увидел силуэт. Размазанный, искаженный, но все же силуэт некой женщины и, наверное, именно она обратилась ко мне так, как могла меня звать только одна женщина в мире… Моя мама.***
Misa's theme B - Ost Death Note II
— Мама! Я дома! — Привет, Лешенька. Мой руки и садись за стол. Сегодня блины с мёдом на обед готовы! — О, спасибо! А ещё сегодня я в школе пять получил за историю и сочинение, которое мне ты помогла написать! — Правда? Молодец, горе ты моё луковое. — Мама, ну не называй меня так. Я же ничего не сделал такого! Я сегодня даже на черчении этого гада Трофимова не полил тушью! — Да это я любя, ты же знаешь. А ты точно не поливал никого? — Честно честно. Вот, руки чистые. — Ладно, мой руки и садись. Сашенька, оставь Лешеньке сок. — Хорошо, мам! Привет, братик! Очень скоро я сел за стол рядом с сестрой, которая вернулась на урок раньше со школы и ела блинчик. Мы с ней в разных классах учимся. А со стороны, сидя на другом краю стола на нас глядела мама. Глаза которой светились от счастья, любуясь, как мы ели теплые блины, мокая их в мёд и пачкая при этом клеенку на столе.***
Hatred - Ost Death Note II
Лицо мамы немного постарело, волосы частично приняли седой оттенок, глаза ее стали поникшие и виной тому, что она чувствовала беду, нависшую над ее сыном, давно повзрослевшему. Ещё совсем недавно он весь излучал счастье, что закончил институт на графического дизайнера. Но сегодня… Она не знала, что с ним приключилось. Почему у ее единственного сына глаза бешеные от страха? Он метался из стороны в сторону в коридоре. Будто он видел то, что ему не следовало знать… Она хотела с ним поговорить, разделить с ним всю его боль и страх. Помочь всем, чем только могла. Все попытки разговорить закончились тем, что сын послал ее к черту и захлопнул дверь. Прямо перед ее лицом. А на следующий день он пропал. Ушел рано утром и не пришел домой, как она ожидала и с тех пор он не появлялся несколько дней подряд. Мама с сестрой стали сильно беспокоиться, перезвонили всех его знакомых, которых они знали, но тщетно. Однако внезапный выпуск новостей показал ее сына как убийцу полицейского под прикрытием и укравшего большое количество наркоты. И не успев отойти от увиденного на телевизоре, в дверь постучались...***
Who so Serious? - Hans Zimmer, James Newton Howard
Черты лица сохранились… только мама сидела на полу, прислонившись к стене. На ее плечо оперлась ее дочь, длинноволосая и темноволосая красавица. А перед ними стояли некие люди. И именно по их вине их лица были сильно искалечены: их щеки разбиты в кровь, отёки по всему лицу и распухшие от синяков глаза. Руки старшей женщины в синяках, ссадинах, обнимающие уже взрослую дочь, которую изуродовали ещё сильнее, отрезав ухо. — Спрашиваю в последний раз, где твой щенок? — Не знаю я… Я сама не знаю, куда он пропал… Он просто ушел... — Они что - и правда не знают? — Тогда они нам больше не нужны… — Нет. Стойте! Пощадите ее! Не трогайте мою дочь! Она тут совершенно не при чем! Нет! Саша!!! Отпустите!!!***
— М-да… Твоей маме с сестрой не позавидуешь… — Снова ты?.. — Снова я. И в который раз искренне сочувствую твоей судьбе… — Убирайся… Плевать я хотел на твое сочувствие… — Но, по крайней мере, ты смог сбежать… — Заткнись… — Сбежать… и бросить их… — ЗАТКНИ СВОЮ ПАСТЬ! Последовала мертвая тишина, которую нарушила мольба о пощаде… и детский плач девочки, что просит свою маму защитить ее… но она не может спасти ни свою дочь, ни себя саму от двух «особей мужского пола», что хотят над ними надругаться…The Drunken Whaler (full version) - Copilot Strategic Sound + music
— Дай мне волю! — Нет! — Уступи мне место и дай мне все сделать! — Убирайся! — Почему? Почему ты так упорно отвергаешь мою помощь?! — Ты монстр! А я человек! И именно человек должен их спасти! — А ты разве забыл, человек, как ты разбирался много лет со своими врагами?! Напомнить тебе тот случай, с собаками? — Ты меня вынудил это сделать. — Возможно, ты прав, но ты же сам получил удовольствие тогда, разве нет? — …. — Молчание — знак согласия. В любом случае, человек, сейчас ты болен, устал и ранен. И без моей помощи ты не справишься. Или ты позволишь повториться тому же случаю? — Нет… Я этого не допущу! — И я не допущу! Ведь я на твоей стороне, поверь. Но для этого тебе нужен я. Тебе! Нужен! МОНСТР!!! И глаза Калькуля, до этого момента беспомощное тело которого лежало без сознания, погрузившись в грязь… раскрылись черными, словно уголь, обрамленные набухшими венками вокруг. Дальнейшее, что с ним происходило, больше было похоже на фильм от первого лица. Фильм кровавого ужаса. Он чувствовал себя сторонним зрителем, не способным повлиять на дальнейшие действия вообще никак. Причем до кучи, охваченный всеми негативными чувствами и эмоциями, какие только может ощущать человек.***
Иду на полусогнутых… замер в кустах… вижу двое мужчин… лапают женщину против ее воли… на глазах связанной девочки… И брошенная фраза одного из них: — И с тобой, потом тоже сам… Скачок вперёд — полоснул ножом по глазам одного — другому воткнул в горло и ухо — вернулся к первому пробил теменную кость по самую рукоять — второму, давно мёртвому насильнику разорвал челюсть, потянув ее до хруста — достав нож из головы первого, проткнул второму оба глаза — довершил дело свёрнутый шеей. Единственные живые, кто тут остался, была эта женщина, почти полностью голая в рваном платье… и рядом ее связанная девочка. При моем виде, медленно подходя к ней, девочка хотела заорала, но вовремя закрыв ей рот ладонью, я, опустившись на колено… перерезал верёвку на ее руках и ногах. Опустив нож, я приставил пальцы к губам, тихо мол. Убрал свою левую руку и та бросилась к ногам мамы… — Эй, если не хочешь сдохнуть, бери дочь и вали отсюда. И не говоря ни слова, мать берет свою дочь на руки и что есть сил рванула вглубь лесной темноты. — Теперь ты видишь, как все обернулось? Мы с тобой спасли их жизни. — И отняли ее у других людей… — Людей? То есть, этот мусор, что хотели надругались над ними, ты считаешь за людей? Напомнить тебе, как эти «люди» расправились с твоей семьей?! И мою многострадальную голову вновь пронзают воспоминания о том самом выпуске новостей, где во всех красках были показаны изнасилованные трупы его мамы и сестры. Я же, стоя на коленях, обессиленный, могу только через боль шипеть одно лишь слово: — Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу! — Вот! А теперь глянь вперёд… Подняв голову, не вставая с колен, я сквозь слезы и дождь вижу… огни какого то лагеря… и я безошибочно понимаю, что это именно та цель, к которой я и бродил сквозь ночной холод, дождь и грязь… и мою голову как спица, пронзает мысль, что прошипел сквозь зубы и вновь беря в руку нож: — До рассвета… Я убью вас всех…