а нарисуй меня.

Глубокая темная ночь. Большинство людей уже спят в это время, но небольшую комнату, в которой находился Минхо, слабым тёплым светом освещает настольная лампа. На фоне звучит приятная и тихая мелодия. По помещению разбросаны различные бумажки: то скомканные, то неудачно разрисованные, то чистые. На ковре лежат разноцветные баночки от красок, несколько неиспользованных кисточек, даже где-то с краю пара испачканных футболок и носочков. Беспорядок. Однако совсем не противный для глаз. От этого беспорядка веет чем-то родным и даже каким-то уютом — так считал Джисон. Он сидел чуть позади Минхо, на мягком диване, слегка укрывшись пледом, прикрывая худые ноги, и наблюдал за творческим процессом своего друга. А Минхо совсем не против такой компании, тем более когда тот вовсе не мешает и не отвлекает от дела. Джисон, осматривая комнату, в которой бывал не в первый раз, замечает где-то в уголке над рабочим столом несколько полароидных фотографий с изображением Минхо и его друзей — Хенджина и Сынмина. — Хенджин и Сынмин, насколько я знаю, посещают кружок фотографии? — слегка разрушает уютное молчание Хан. — Угу, — сухо и коротко отвечает Минхо, прямо как не любит Джисон, из-за чего тот немного дуется. — Хён, — встаёт с дивана Джисон и медленно подходит к Ли. — Почему тебе нравится рисовать картины? Сейчас многие люди учатся делать красивые фотографии... — и совсем невинно спрашивает. Минхо косится на такой вопрос, но всё же отвечает: — Не знаю, — «что за глупый ответ» — проносится в мыслях Джисона, но Минхо вовремя объясняет свой ответ. — Фотографии – это, конечно, быстро и удобно, но не всё можно запечатлеть на электронном носителе, — приподнимая уголки губ, всё же отвечает Минхо, вызывая ещё больше вопросов у собеседника. — Что ты имеешь в виду? Не всё можно запечатлеть? — хмурясь продолжает интересоваться младший. — Помнишь, ты когда-то хотел, чтобы я нарисовал тебя? Почему ты не попросил меня сфотографировать тебя? — вопросом на вопрос? Очень ловко, Минхо. Джисон тут же мрачнеет. Он сначала удивляется вопросу старшего, а потом опускает голову, задумавшись. Хотя ответ очевиден и они оба знают: камера никогда не передаст силуэт Джи. Как и зеркало не покажет его отражения в нём. Ведь Джисон — не человек. Его не видят обычные люди, и на фотографиях его попросту нет, словно пустое место. Но не для Минхо. Минхо видит его, смотрит на него и всегда рисует... только его. Манящие чёрные глаза, невероятно милые и целовательные щеки, худое и хрупкое тело на котором вечные белые оверсайз футболки и чёрные спортивные штаны. И крылья за спиной. Чёрные, как темное пугающее ночное небо, с легким отблеском, как будто сверкающие звездочки на этом самом ночном небе. Пугает и нереально завораживает. Хани, действительно, обворожительный и очень притягивает. Младший удивлённо смотрит на картину, на которой изображён он же благодаря Минхо. — Красиво, — тихо шепчет себе под нос Джисон, не отрывая глаз от картины, но Ли всё слышит и даже улыбается. — Да, потому что это ты нереально красивый, — отвечает Минхо, обращая таким образом внимание Хана на себя.