Замерзшее солнце

      Нынешняя работа Хигучи значительно отличалась от предыдущей, но бывшая мафиози была вполне довольна. Её устроили секретарём в крупную судостроительную компанию, а с её обязанностями мог справиться любой человек без должного образования: принеси, подай, подготовь документы на подпись, завари кофе. Однако попасть именно за тот стол, за которым сидела Ичие, было сложнее, но благо связи Мори этому поспособствовали. Остальные сотрудники, её новые коллеги смотрели на неё искоса, не стесняясь шептаться прямо при ней, что совсем не удивляло. Но все это не имело никакого значения, ведь Хигучи ещё никогда не чувствовала себя более обычной, чем сейчас. Она могла одеваться, как хочет, находилась в теплом и светлом помещении, вечера оставались свободными и полноценные выходные по графику. Порой, конечно, её накрывало, и Ичие задавалась вопросом: точно ли она идет на «путь исправления» или снова плывёт прямиком на дно? Хигучи чувствовала себя заблудившимся путником и сама себя убеждала, что всё делает «правильно». Скука по друзьям и бывшим коллегам сжирала не меньше нескончаемых вопросов. Внутри все обрывалось, как и нить, за которую её раньше тянул Акутагава. Перед сном в мыслях проходила вся её жизнь с её достижениями, прегрешениями и потерями. Регулярно в самых простых мелочах попадались упоминания о прошлом, выигрышах и проигрышах, картины с тёмными переулкам, тонущими кораблями и подробные отчёты об убийствах. — Нацуко, вот эти декларации нужно отсканить и отправить нашему заказчику, Норайо, — директор появился так неожиданно, бросив громко стопку бумаг на стол, что Хигучи вздрогнула. К бесшумным появлениям и тихим шагам она привыкла, благодаря работе с Акутагавой, но громкий, твёрдый голос каждый раз бил по ушам, заставлял подпрыгнуть на месте. В целом, Исикава Хироки мало чем был похож на Рюноске, разве что чёрными волосами и острыми скулами, но в остальном был выше эспера, часто улыбался, а глаза стреляли ядовито-зелёным цветом. Для своих тридцати Хироки был довольно энергичен, живой и открытый. Разумеется, Хигучи догадывалась, что за всем этим стоит корыстность, умение ходить по головам и хладнокровие, иначе невозможно занять такую должность честным путём. Хм, а у неё есть типаж. Ичие подняла голову, пока рука парня все еще лежала поверх деклараций, он словно намеренно не убирал её, пока не добился внимания. От длинных пальцев до запястья выступали вены. На шее тоже, что говорило о его напряжении. Но к чему бы это? Это его улыбка стоит так много усилий? — Что-то еще? — наигранно вежливо поинтересовалась Хигучи, но Исикава, как и обычно, воспринял её мурчание за флирт. Такая манера общения сформировалась между ними с самого начала и, кажется, обоих это устраивало. По крайней мере, так думал он. — Не знаю, — Исикава состроил задумчивый вид. — Может быть, свидание? Пообщавшись с ним, Ичие уловила и хорошие качества. Хироки был взрослым мужчиной, у которого в голове все расставлено по полочкам, он уверенно вёл себя в окружении множества людей, несомненно являлся лидером, умел подчинять за счет уважения, а не страха и неплохо шутил. Но как бы отчаянно Хигучи не пыталась переключиться, Акутагава не давал забыть о себе. После их встречи в кафе прошла почти неделя, и эспер только сегодня впервые ей написал за всё это время, но этого было вполне достаточно, чтобы облить сердце свинцом и заполнить все её мысли. — Ну вы же знаете, как только переберу горох от пшена, тогда и буду готова идти на бал, — притворная улыбка застыла на лице девушки, стала неотъемлемой частью в их разговорах. — Да-да, я помню, — пропел Исикава, скрываясь за дверью своего кабинета. — Сказочница. Хигучи закатила глаза и тут же схватила стопку бумаг, жадно впитывая содержимое на них и параллельно сканируя. Затем, озираясь по сторонам, будто делая что-то запрещённое, она достала телефон, где уже висело несколько сообщений от Акутагавы: Akutagawa: сколько минут варить рис? Akutagawa: уже не надо Akutagawa: все нормально? Ичие впервые за весь день искренне ухмыльнулась. Такие легкие переписки, не несущие особого смысла, отдавались приятным теплом в груди, и как бы противоречиво не звучало — сводили с ума. Ichiyo: 15 минут — на будущее. Ichiyo: Конечно норм, а что такое? Akutagawa: ты пропала Ichiyo: Я вообще-то работаю. Хигучи закусила губу. Грубовато. Хотя Рюноске вообще ей ни одного смайлика не отправил за все время их общения! Akutagawa: до скольки ты работаешь? Хигучи и сама поражалась своему умению делать несколько дел одновременно. Например сейчас она набирала сообщение, читала текст на мониторе, накручивала прядь волос на палец и периодически поправляла белье сквозь блузку, которое так неудобно на ней сидело. Ichiyo: Ты случайно не знаешь, можно ли перевозить оружие за границу на туристическом лайнере? Akutagawa: эм Akutagawa: наверное нет «Вот и я думаю, что нет»,  — мысленно согласилась Хигучи, держа в руках таможенные декларации на импорт оружия, их лицензии и сертификаты. Заглянув в транспортную, она заметила, что количество единиц товара не соответствует тому количеству, которое на самом деле собираются перевозить. Что-то тут не так… И она точно помнит технический паспорт лайнера, построенный для этого заказчика. Он определённо был туристическим, а не грузовым. Akutagawa: я задал вопрос Ичие даже удивилась такой активности и настойчивости Акутагавы. Наверное, ему просто скучно, подумала девушка. Ichiyo: Ой, погоди Akutagawa: что? Ichiyo: Кажется, меня сейчас уволят второй раз. Akutagawa: почему? Ichiyo: Я случайно отправила важные документы не на тот адрес. Работаю до 6. Хигучи была уверена, что Акутагава фыркнул и ничуть не удивился её рассеянности, хотя сам же её и отвлекал! Затем ей пришлось снова переключиться, чтобы связаться уже с другим человеком.

***

Хироки всегда уходил домой раньше Хигучи ровно на полчаса. Он медленно закрыл свой кабинет на ключ (к чему такая скрытность — непонятно), облачился в зимнее пальто и шарф. Вид у него на удивление к концу рабочего дня был бодрый. Видимо, уже в полном предвкушении выходных. — Надеюсь, ты не особо занята по вечерам. Я бы хотела, чтобы ты присутствовала со мной на переговорах в среду следующей недели, — с сияющим лицом он вручил Хигучи конверт и подмигнул. — Хорошо… — Ичие заколебалась, невольно охваченная зудящим и неприятным чувством, будто ее приняли за содержанку. Очевидно, в конверте были деньги на одежду более подходящую, чем ту, в которой она ходит. Хотя её заработок в Мафии был куда выше, чем она получает здесь. — Мне нужно вам еще кое-что сказать, — Исикава с деланным удивлением приподнял бровь, и девушка продолжила: — Днем я случайно отправила документы не на тот электронный адрес. Буквально перепутала один символ! Но затем сразу переслала их заказчику. — Ладно, — тихо ответил Хироки, а его лицо мгновенно стало хмурым, любезность и мягкость тут же пропали. У Хигучи начался лёгкий тремор рук, и она спрятала их под столом. То, что Исикава тот ещё параноик, бывшая мафиози заметила сразу, но надеялась, что доверие после этого инцидента не потеряет. Затем её начальник что-то пробубнил, размышляя о чем-то своем, и вышел из приёмной. Ичие облегчённо выдохнула вслух и стала постепенно сама собираться домой. Из-за рабочей суеты у неё буквально не было времени, чтобы нормально пообщаться с Акутагавой в соцсети и из-за этого лёгкое, странное, совсем ни к месту чувство вины саднило в горле. Надевая пуховик, она снова открыла чат с ним, где висело последнее сообщение: «ладно, не буду отвлекать», и от досады сжала телефон в руке ещё крепче. Кажется, она сегодня вообще от него не отлипала. День сегодня выдался явно не самым лучшим. Обычно, после неудачных миссий, девушка старалась никогда не унывать и чем-нибудь себя порадовать за старания. Учитывая, что «утешать и поддерживать» приходилось не только саму себя, но и бывшего начальника, энергии уходило в два раза больше, а потому и «радовать» приходилось, очевидно, едой. Размышляя о том, чего бы приготовить на ужин, Хигучи поймала себя на мысли, что её весь день отвлекал не только Акутагава, но и чёртово неудобное белье. И когда она зашла в туалет, чтобы его поправить, обнаружила, что костяшки вылетели из бюстгальтера и расцарапали всю нежную кожу под грудью. Ичие, решив, что на сегодня её терпение исчерпано, а домой идти всего минут двадцать, сняла верх нижнего белья в той же кабинке туалета и положила вещь в сумку. Под пуховиком все равно ничего не видно. Только женщины способны насладиться в полной мере вздохом облегчения и вкусить «свободу» после этого. Машину Хигучи сегодня не брала, решила пойти пешком. Прогноз погоды обещал тёплый день и мелкий снег, которому она с утра доверилась, а вечером пожалела об этом. За несколько часов неплохо намело, из-за осадков застопорилось движение на дороге, образовав заторы, поэтому, когда девушка вышла на улицу, гул автомобилей сразу ударил по ушам. Снегопад продолжался, и Ичие выставила правую руку вперёд, намереваясь отгородиться от метели, из-за которой совсем ничего не видно. Идти тоже было тяжело, ведь тротуары попросту не успевали чистить, так что после пяти шагов, она тут же во что-то врезалась. — Подними голову, совсем ничего не видишь же, — только грубых людей ещё не хватало, сначала подумала Хигучи, но тут же проглотила ком сырого воздуха, быстро определив кому принадлежал этот голос. Она в нерешительности остановилась. Ей показалось, что она сходит с ума, так явственно ей почудился Акутагава, но проморгав несколько раз глаза от снега, размытый силуэт стал реальностью. Высокой, знакомой, одетой в чёрное пальто реальностью. — Привет, — Ичие с видимым усилием старалась скрыть волнение и выровнять голос, так неожиданно было его встретить. — А что ты тут делаешь? Хигучи всего на мгновение подумалось о том, что Рюноске вполне мог специально ждать её, но это было бы джекпотом в её жизненной лотерее неудач. — У меня было задание недалеко отсюда, — эсперу пришлось говорить чуть громче обычного, донесся каждое слово до потрясенной девушки. Хигучи выглядела такой рассеянной, словно с неё сняли маску во время ограбления банка. — Потом вспомнил, что ты тут работаешь. И тут Ичие воспроизвела в памяти их переписку, как Акутагава спрашивал до сколько она работает, хотя и тешить себя лишними иллюзиями не хотелось. К тому же… — Семпай! — девушка воскликнула, а Рюноске сразу расслышал эту привычную интонацию, примерно зная, чего сейчас ожидать. — Почему ты без шапки в такую метель?! Хигучи потянулась руками к его лицу, чтобы стряхнуть снег с волос. Акутагава колко воспринял такое косвенное прикосновение, ведь обычно даже «такое» его бывшая ассистентка себе не позволяла, но тем не менее молча наблюдал как её тонкие пальцы без перчаток, покрасневшие от холода, аккуратно и нежно, совсем не касаясь лица, скользили по мокрым, черным прядям. Но затем, отойдя от потрясения, он все же убрал её ладонь, желая освободить свое пространство. Однако же Хигучи совсем наоборот заметила в этом жесте лишь соприкосновение, пытаясь уловить хоть какое-то тепло. — И без шарфа, — продолжала возмущаться Ичие, совсем не заметив, в какую неловкость погрузила Акутагаву. — Пошли, — бросил мафиози и рванул вперёд. Хигучи понадобилось с полсекунды, чтобы отмереть и подорваться за ним. Не значит ли это, что эспер хочет её проводить? Странный он какой-то. То пропадает, то появляется ни с того ни с сего. Неужели не может привыкнуть к… «новым обстоятельствам»? Ичие знает Акутагаву не первый год, но опыт её совсем ничему не учит. Копаться в его голове — её любимое занятие, не приносящее никаких плодов. И пытаться понять его мотивы и почему именно эспер сейчас идет впереди неё просто невозможно. Но раз уж он здесь… — Как прошёл день? — Хигучи ускорила шаг, чтобы идти от него справа, а не пытаться докричаться из-за спины. — Ничего особенного, — скучающим тоном ответил парень, но потом вспомнил их разговор в кафе и что именно Ичие имеет ввиду под этим вопросом. Рюноске для уверенности прокашлялся и медленно заговорил: — Ну… ты знаешь, в последнее время не особо. Мне приписали нового ассистента, а он тот еще придурок. Жутко раздражает. — Раздражает? Даже больше меня? — искренне удивилась Хигучи, а затем рассмеялась, наблюдая как медленно Акутагава переводит на неё недоумевающий взгляд. — Даже больше тебя, — незаметно усмехнулся Рюноске и задал встречный вопрос, но Ичие его не услышала. Девушка вообще тут же спряталась в своих мыслях, гадая, кем бы мог быть новый напарник — парнем или девушкой, ведь Акутагава не уточнил и не назвал имени. Пара бывших коллег свернули с центральной улицы, не разминая свой путь. А он и вправду решил её проводить. — Здесь можно сократить, — сказала Ичие, указывая дорогу, не успев подумать о том, что сокращать их путь ей совсем не хотелось, как ей в затылок прилетел снежок. Акутагава первый среагировал на «опасность», повернувшись в сторону, откуда пришёл удар, но его напряжение было напрасным, ведь это были всего лишь дети, бегающие по улице и искренне радующиеся снегу. — Ну-ка иди сюда! — задорно крикнула девушка, не желая проигрывать в снежной битве, в которой ещё минуту назад не собиралась принимать никакого участия, и на ходу уже вылепив небрежный шарик. Рюноске в принципе сразу разобрал её намерения, но вмешиваться не собирался, лишь молча лицезрел, как Хигучи, словно малое дитя, побежала «давать сдачи». И только спустя несколько минут как она вдоволь набегалась, «отомстила» детям и была полностью в снегу, они продолжили свой путь. — Ух, я даже согрелась! — пролепетала Ичие, поправляя шапку и тут же меняя тему. — Что будешь делать дома? — спросила она с веселой невозмутимостью. Её и вправду радовало текущее положение дел. А именно: он и она, пятнадцатиминутная дорога домой, никакой Портовой Мафии и чувства долга. Эспер перед тем, как ответить, оглядел её сверху-вниз и, нарушая последнюю границу, стряхнул снег с бубончика её шапки. Почему ей можно, а ему нельзя? Зрачки глаз Хигучи сузились, а её румяный носик шмыгнул, и парню это показалось даже милым. — Каждый раз идя домой, думаю о том, что надо заняться подогревом, наладить отопление, починить дверцу шкафчика в ванной и постирать шторы, но почему-то этого не делаю, — Акутагава рассуждал это с такой лёгкостью и повседневностью, будто одновременно с этим и сам пробовал такую непринужденность на вкус. — Ой, я понимаю, когда не хочешь что-то делать не потому что забываешь, а просто потому что лень. А лень, потому что не хватает настроения, качество жизни будто ухудшается, обыденность съедает, высасывает из тебя все положительное, и на смену всему наступает депрессия. Как мне это знакомо! Хигучи почувствовала боковым зрением, как взгляд Акутагавы снова упал на неё, хотя обычно он всегда смотрит прямо перед собой. Они никогда о таком не говорили, но прекрасно всё ощущали, находясь в близком контакте друг с другом так давно. — И это ты мне читала нотации, как важен отдых, — саркастично подметил эспер, закатывая глаза. — Все верно! Но отпуск же нам не давали! Как же хочется улететь куда-нибудь, где потеплее и забыть о всей этой суете хоть ненадолго, — с грустным вздохом канючила Ичие. Только Акутагава хотел спросить её, куда бы она хотела поехать отдыхать, если бы выпала такая возможность, как их обоих снова прервали. На сей раз это был жалобный кошачий писк, отчётливо резавший слух. Первая откликнулась Хигучи, озираясь по сторонам в поисках животного. В тёмном коридоре между двух домов она обнаружила подвальную решётку, в которую забился котёнок в надежде спастись от бездомных собак. Девушка тут же побежала туда, чтобы разогнать стаю, запоздало вспомнив о том, что её сегодняшний спутник боится ушастых, хотя сам в этом никогда не признается. Ичие начала размахивать руками и угрожающе кричать, чтобы псы оставили свою добычу в покое, но когда те начали отступление, тут же наткнулись на Расемон и жалобно заскулили. Акутагава стоял, как истукан, не смея пошевелиться, выставив черные смертоносные ленты перед собой. Девушка, на сей раз быстро сообразив что к чему, схватила эспера под руку и в темпе увела его подальше оттуда. Когда они свернули уже на улицу, где живет Хигучи, Рюноске позволил себе наконец расслабиться и вернуть Расемон на место, убедившись, что никакого лая он за спиной не слышит. Девушка не выдержала и втайне заулыбалась, стараясь не смотреть на опасного мафиози, вселяющего страх каждому жителю этого города, кроме собак. — Не хочешь зайти куда-нибудь поесть? — внезапно предложил Акутагава. Как бы Ичие хотелось думать, что предложение родилось из-за желания побыть с ней подольше или было предлогом для свидания, но по взгляду эспера было очевидно, что погода не для прогулок, а его плечи слегка дергались от холода. — Да-а, я жутко голодная, — подхватила Хигучи, но тут же осеклась, вспомнил, что под белой, полупрозрачной блузкой нет белья. «Какая же ты дура, сама упустила лишний шанс побыть с Акутагавой» — отругала саму себя девушка. И теперь надо как-то выкручиваться: — А хотя, я наверное не смогу с тобой пойти, — её голос тут же сменился на приторно-сладкий, скрывая ложь, и Рюноске выгнул бровь, посмотрев на неё, как на придурошную. — Я заказала доставку ещё когда была на работе, и она скоро приедет. — Эм, ну ладно, — отозвался эспер, хотя по его выражению лица было понятно, какой дурой она сейчас выглядела, и скорее всего, принял отказ на свой счет. Щеки загорелись от стыда, а между тем Ичие заметила, насколько красная у Акутагавы шея от мороза. Не желая, чтобы он простыл, и еще больше не желая позориться дальше Хигучи просто в прямом смысле сбежала от него, скрывшись за дверью своего дома, к которой они как раз подошли, оставив бедного Рюноске стоять в недоумении.